Маленькая змейка и её охотник

Император ходил по комнате, что-то обдумывая. — Что-то случилось? — задал вопрос ГИ и отложил азбуку. — Да. Я хочу отправиться во дворец. Мне нужно высказаться насчёт того, что происходит! Русский даже нашёл свою императорскую одежду, которая была как раз кстати. — Ты про… — Да. Я не хочу, чтобы ваш вид страдал. Вы тоже люди! — сегодня мужчина явно на взводе. Ох, как он хочет выговориться. — Но как ты сделаешь это? Это всё равно, что заставить людей перестать есть мясо! ГИ нахмурился. — Но я имею авторитет, так что мне ничего не стоит просто взять и выдвинуть закон о защите таких, как ты.— русский оделся, причесался и посмотрел на Германию. Паренёк смотрел в книгу, пока не поднял взгляд на учителя. — А какой я? — неуверенно произнёс он. — Ты…ну… Ты… — Я не такой, как ты или Варенька.— ГИ вновь опустил глаза в книгу.— Как и все монстры, что есть в округе. Их мало, но они не люди, как вы. — Да, вы отличаетесь от нас, но если только внешне. Вы–люди. Вы имеете право на жизнь. И если всё получится, то наступит утопичное будущее, где люди и вы будете жить в мире! — РИ улыбнулся, пытаясь приободрить ученика. — Звучит, как детский лепет…— а вот ГИ явно не был оптимистом. Его голос был тихим и спокойным. Немного с хрипотцой, но это, наверно, из-за того, что у него ломается голос. — Мордочка…— император вздохнул и, подойдя к немцу, обнял его.— Я положу свою жизнь на то, чтобы мы смогли добиться признания. Ты будешь жить в обществе, я дам тебе образование и позволю обучать тебя лекторам из университетов. Ты найдешь работу, ты… — Ничего из этого не будет! Хватит! — ГИ оттолкнул от себя русского. Он сделал это впервые, ведь сильно привязался к учителю. Парень так делает, ведь ощущает это правильным. Для себя. — Мордочка? — Я не буду, как люди. Они ужасны! РИ прикусил губу и взглянул на змея. Ему стало как-то жаль ГИ, что он считает абсолютно всех людей злом. Но с другой стороны, он прав. Он чертовски прав! — Да… Да, люди ужасны. Даже я, Мордочка. Все мы ужасны.— Империя сел на корточки перед ГИ. Парень сидел на диване и прижимал к себе книгу. Он смотрел прямо в глаза учителя, сверкая желтизной своего взгляда. — Ты врёшь? Скажи, что ты врёшь! — парень шмыгнул носом, насупился и показал клыки. — Я не вру… — Но… — Поэтому дай мне шанс сделать людей лучше…— император посмотрел на книгу, что лежала на ГИ. Это была явно не азбука, ведь такой толстой азбуки нет. Ну, что там такого должно быть, чтобы быть, как роман? — Бедная Лиза? — М? — озлобленный немец шмыгнул носом и опешил.— Что? — Ты ещё читаешь плохо, а уже смотришь на книгу про предательство? — Ну, я по буковкам читал… Прямо сейчас РИ улыбнулся. Почему? Потому что он смог успокоить хищника, а ещё потому, что его ученик сам начал читать книги. То есть у него есть желание работать, желание учиться. Самому императору бы такое желание в детстве… — Ты молодец. Так… Ты отпускаешь меня? — Да иди ты куда хочешь…— ГИ отвернулся, хмыкнув. — Юноша, я надеюсь, что вы не будете открывать двери незнакомцам. А ещё будете следить за малышкой Варей.— мужчина хихикнул. — Отстань. — Не вижу смысла злиться на меня. РИ встал на ноги, притянул к себе голову ученика и поцеловал в лоб. Пусть эта подростковая бука перестанет злиться. Проходит час. Император уже давно уехал. А ГИ и Варенька сидели дома. Точнее девочка ходила по дому со скучающим видом. Немец же старался читать, ведь ему это давалось очень тяжело. — Мальчик, почитаешь мне? — подойдя к дивану и, робко поправив рукава своей рубахи, девчушка посмотрела на «брата». — Я плохо читаю. — Но ты всё равно почитай! — Тебе не понравится. — Понравится! — Тогда садись.— буркнул ГИ и посмотрел, где он остановился… Это было седьмое слово в самом первом предложении… — Читай. —… Н… Е… З… Н… А…— если кто-то и услышал бы такое чтение, то пришёл бы в дикий ужас, что юноша, в лет пятнадцать-шестнадцать, читает хуже дошкольника! — Не зна… —… Е… Т…— ГИ выдохнул. — Ты как-то плохо читаешь. Тебя не учили? — А кто меня учил бы? Меня только РИ учит. До этого я умел только шипеть и разговаривать на языке, что часто слышал. — А где твои мама и папа? — Варенька положила голову на руку немца и стала завязывать косичку на своих длинных волосах. — Помнишь огонь?.. Вот тот. — В центре деревни? — Да. — Помню. Ещё помню, как тебя поймали и как ты плакал, мальчик. Мне было так груст… — Мама и папа сгорели. Девочка замолчала. Сейчас у неё было много вопросов к юноше, что сидел возле неё, но она не знала, как их озвучить. — Как сгорели? — Вот так… Больно… — А ты?.. — А я жил потом один. И мне было страшно. Издав грустное «ммм», девочка погладила по голове собеседника, сочувствуя ему. — А как же день рождения? — Варя похлопала глазками. — Какое день рождение? — Ну…день, когда ты родился.— надув губы, девочка махнула руками, а-ля «как ты можешь это не знать?!». — А я не знаю, когда я родился. Может…— ГИ немного согнулся и посмотрел в глаза Вари. Они были другими. Они были такие невинные, чистые. В них было видно счастье и радость. У РИ глаза уставшие и мутные. Как омут. Туда можно прыгнуть, но это будет опасно.—… было бы лучше, если бы я не родился? — То тебя бы не было. Ведь так? — Да, но у меня нет день рождение. Значит я не родился? — Ну… Хочешь, твой день рождения будет сегодня? — А что… Каждый день сегодня? — Ты глупый! — Варя надула щёки, насупилась. Хотя ей нравилось казаться умнее старших. Это придавало уверенности. — Тогда когда сегодня? —… Сегодня… — А когда ещё будет сегодня? — Завтра… — Но завтра будет завтра, а не сегодня. Поэтому глупая ты! — ГИ начал смеяться и показал язык «сестре». — Нет, ты глупый! — Нет, ты! Оба ребёнка начали смеяться и щекотать друг друга. Может то, что немцу не помогали с развитием в детстве, сейчас сказывается на его поведении? Да ещё и этот проклятый подростковый возраст! ГИ сполз с дивана и похлопал в ладоши. — Сегодня пятое июня. Теперь твой день рождения пятого июня! — А что произошло пятого июня?.. — Ну… Я не знаю. Ты родился? Германская империя улыбнулся и обнял себя за плечи. — А что нужно делать сегодня? — Так как у тебя день рождения, то я буду тебя поздравлять! А сколько тебе годиков? — РИ сказал, что шестнадцать. — Это много… Мне тебя за ушки подёргать надо.— Варя вытянула ручки к ГИ. Парень с опаской опустился ниже и сглотнул. Что значит «подёргать ушки»? Она хочет вырвать уши? Живодёрка! — А мне страшно… — Да не бойся! — девочка начала дёргать за уши «брата».— Один, два… Парень вскрикнул. Это и вправду больно! Откуда у восьмилетней девочки столько силы? — Ай! Варя! —… Десять… Больше не знаю.— девочка отпустила уши собеседника и улыбнулась. Она хихикнула, погладив по голове друга. — Я тоже не знаю. Дети посмотрели друг на друга. — А что ещё делают? — Готовят вкусную еду и питье. Я вряд-ли приготовлю, но могу нарвать тебе земляники! Я знаю, где она растёт.— девочка мечтательно отвела взгляд. — Мясо вкуснее. — Я не умею его готовить, я же сказала! Парень фыркнул и пополз на кухню. Может РИ оставил им что-то? Не голодать же бедным детям! — Оставил ли РИ нам кушать? — Не знаю. Говорю же, давай я принесу землянику. И мы её так съедим. А хочешь… Мы пойдём гулять? — Варя улыбнулась, слезла с дивана и подошла к другу.— А то хвостик, небось, уже устал дома сидеть. — Было бы здорово.— ГИ обнял себя за плечи и откинулся немного назад, но хвост позволял не падать, а плавно передвигаться. — На дни рождения мы всей деревней гуляли. Пошли! — девочка побежала к двери, прихватив небольшой кувшинчик, что всегда оставляется ею рядом, как раз для таких вылазок. Немцу ничего не оставалось, как согласиться. А как отказать такой малышке? Тем более упрямой. — А на нас не нападут люди? — Нет.— Варенька улыбнулась. И почему-то ГИ захотелось поверить. Из-за этой улыбки он начал верить, что всё хорошо и что эта девочка всегда права. Дети вышли из дома и направились к полю. Настала та светлая пора, когда солнце почти с семи утра и до восьми вечера. Красочные пейзажи, закаты. Солнышко греет каждый участок тела, а в поле ты ощущаешь свободу, лёгкость. То, что всегда хочется ощущать, особенно в это страшное время, где после одного бунта идёт другой, а за ними революции, убийства, перевороты… Но ГИ было всё равно. Его задача сейчас— выжить. Нет времени на политику государств. Дай бог, чтобы завтра проснуться, а не оказаться где-то в клетке… Как тогда… Или сгореть… ужас. — Ты грустный.— Варя собирала землянику где-то в поле. Из-за высокой пшеницы даже макушки не видно. — Почему я не человек? Меня любили бы, если бы я был, как ты? — ГИ тоже спрятался среди высокой пшеницы. В основном он прятал хвост, дабы не задали лишних вопросов какие-либо люди. Хотя встретить их нет никакого желания. — Тебя и так любят.— собрав достаточно земляники, ну, или сколько получилось раздобыть, девочка подняла голову и встала с колен. Ею взору открылось грустное лицо немца, что обнимал себя за плечи и немного сутулился. Чёрные волосы, что совсем немного отрасли, уже сумели закрыть лоб. — А РИ?.. — И он тебя любит. Ты же его сын? — Нет, нет, нет! Он спас меня… Он мой друг.— Германская империя улыбнулся и сел так, чтобы было видно только голову. — Вы похожи. — Разве? — Да. У него волосы, как у тебя.— улыбнулась Варя, показывая, сколько она собрала земляники. — И всё.— вздохнув, произнёс ГИ. — Зато он любит тебя. Хи-хи, ты глупенький.— закрыв рот ладошкой, Варенька посмеялась. — Я бы был рад этому.— с воодушевлением проговорил «брат», когда нежные лучи солнца ласкали его чешуйки. Немец прищурился, смотря на солнце. Он поднял руку и направил в сторону светила, смотря сквозь пальцы, как игриво свет проходит через открытые места. Тепло… — А почему ты не носишь одежду? — Варенька тоже посмотрела наверх, но, поняв, что солнце светит слишком ярко, закрыла глаза. — У меня её нет…— неловко признался парень, опуская взгляд на девочку. — Тогда возьми у дяденьки. Он не беден, одёжка по тебе найдётся.— Варя поправила непослушные волосы и, оглядевшись, вышла из высоких стеблей пшеницы.— Пошли. Посмотрим, что там есть. ГИ выполз следом, поглаживая себя по плечам. — А он не будет против? — Этого я не знаю.— Варя хихикнула, посмотрела на руки друга и, хмыкнув, отдала кувшин с ягодами.— Девочкам надо помогать. — Лёгкий какой-то…— оценивающе сказал ГИ, поднимая вверх вниз кувшинчик. — Да не лёгкий он! Это ты просто сильный! — Да, я же старше.— смеясь, ответил немец. Варя не очень оценила такую штуку, поэтому, надув нижнюю губу и сложив ручки перед грудью, пошла к дому. Дети вернулись обратно. Как хорошо, что без происшествий. Только жаль, что хозяин дома так и не вернулся. Зайдя на кухню, эти двое поставили кувшин на стол, взяли глиняную миску и переложили всё туда. — Давай перебирать ягодки. — А зачем? Мы же всё равно их съедим.— ГИ поднял бровь и посмотрел на землянику. — Ну, а вдруг там червячки? Её ещё помыть надо! Девочка схватила миску и побежала её промывать, оставляя змея наедине с мыслями. Немец же, вспомнив затею «сестры», подполз к лестнице наверх. Аккуратно взявшись за перила, он стал передвигаться вверх. С хвостом это было крайне неудобно, ведь чешуйки цеплялись за каждый стручок и гвоздик. Уже поднявшись на второй этаж, ГИ улыбнулся. Он впервые в новой части дома. Всё это время он ползал по первому этажу, а тут этаж, куда уходил РИ. Интригует! — Интересно, где его комната? — немец подполз к первой двери, открыл, но там оказалась кладовка. Неудивительно, дверь то почти незаметная. Да и этот домик маленький, непримечательный. Наверно, РИ сюда приезжал каждый раз, когда хотел отдохнуть от государства. Это же такое напряжение. А здесь так тихо, так солнечно и так тепло… Но ГИ продолжил исследовать столь маленький этаж. Вторая комната оказалась как раз таки жилой и, наверно, здесь и пробыл всё время русский император. — Красиво…— заползая внутрь, ГИ осмотрелся. Стоит большая белая кровать возле обширного окна, что было немного приоткрыто, рабочий стол рядом. Выглядит, будто этот стол вместо подоконника, ведь на нём было много маленьких цветов. Как раз об окнах. На них были недорогие шторы и тюль, что пожелтел от времени. Или же от долгого пребывания на солнце. По всей комнате были расставлены растения. От них приятно пахло и ощущалось немного прохлады. Шкаф же, что был модным десяток лет назад, стоял где-то в другом конце комнаты, а там же книжные полки на стене и небольшое зелёное кресло под ними. Но вся комната в целом выглядит уютно. Маленькая, а со вкусом. ГИ улыбнулся, вдохнул чистого воздуха и подполз к шкафу. Открыв одну дверцу, он застал множество простой одежды. Не грязной или клочья, а такую… Простую. Нет парадных лент, нет золотых элементов. Обычные рубашки, есть самый обычный кафтан, а также есть ночная рубашка, что была запачкана чем-то. Выбор небольшой, поэтому парень взял рубашку, что была менее привлекательная и надел. Никогда прежде ГИ не носил такую одежду, поэтому он ещё долго красовался перед напольным зеркалом, что стояло возле шкафа. На этом зеркале было много записок, но, к сожалению, немец крайне плохо читал и вряд-ли бы разобрал хоть что-то. — Так пахнет РИ…— Империя принюхался к ткани, высунул язык и прошипел. Да, даже очень пахло, как РИ. Но немец был счастлив. Не важно, что рубашку он застегнул неправильно, хотя вообще удивительно, что он застегнул её, ведь он надел вещь наизнанку. Но змееныш рад и такому достижению. Достижению, что он начнёт носить одежду, совсем как люди! Покрасовавшись собой, Германская империя посмотрел, что есть ещё в шкафу. Там были краски и какая-то книжка. Любопытный парень сразу ухватил эти две вещи и, проурчав, пополз к двери. — Куда ты уполз? — крикнула Варя, уже промыв землянику и начав её есть. — Я здесь! — но ГИ уже спускался вниз, держа в руках книгу в тёмном переплёте и коробку красок, что были в тюбиках. Парень спустился и оставил вещи на лестнице. — Ой, что это? — Варя посмотрела на новые вещи. — Я это нашёл у РИ.— гордо заявил немец. — А если это что-то дорогое? — А разве что-то может быть дороже любви? — Ну…— девочка закинула в рот пару ягод и прожевала.— Например, золото. Или жемчуг. — Тьфу на тебя. ГИ показал язык и посмотрел на краски, а потом на лестницу. — А есть баночка для воды? — у парня созрел гениальный план, как сделать приятно РИ. — Можно взять вазочку.— Варя взяла первую попавшуюся вазу, что была пуста, набрала туда воды и отдала другу. Тот ей кивнул и, отложив книжку, приступил к открыванию красок. Тюбики были жёсткие, еле открывались. Но было видно, что их когда-то использовали. Парень, намочив руку, добавил немного пигмента из тюбика и стал возить по лестнице, вырисовывая узор. Он улыбался и ему искренне нравилось это занятие. Змей выводил каждую детальку, хоть и получилось это, как у маленького ребенка. Но он сделал яркий красный фон, просто повозив ладонью по поверхности. Дальше он рисовал зелёные листья, какие-то жёлтые цветы. Он вилял хвостом каждый раз, когда цветок получался неправильным и неровным. — Ты не будешь землянику? — спросила Варя, смотря, как старается испортить лестницу «брат». — Не буду. Варенька пожала плечами и села рядом на пол, держа в руках миску и поедая ягоды. Весь день Варя кружилась вокруг своего друга, а ГИ, в свою очередь, продолжал красить лестницу. Он показал все сюжеты, что только пришли в его голову. От тихих пробуждений в туманном лесу после дождя до огня и страха. Юный Микеланджело. — Где там дяденька? — Варя обняла немца и зевнула. — Не знаю. Может завтра придёт? — парень погладил по голове девочку.— Иди спать. Ничего не оставалось Варе, как просто пойти лечь спать в небольшую комнатку, что ей выделил Империя. Она переоделась в ночное и легла на кровать, пытаясь найти удобное положение. А ГИ осталось лишь продолжать акт творчества над неприкаянным предметом. Верхние ступени он боялся трогать, ведь мог стереть те, что уже были расписаны. — Хочу кушать…— погладив свой животик, змей стал думать, что можно съесть. Ягоды уже съела Варька, так что попробовать деликатес, росший на земле, не получится. Парень закрыл тюбики с краской и высунул язык, прошипев. Может они плохо смотрели и РИ всё-таки что-то оставил им на пропитание? Не сбежал же он от них подальше! ГИ ползал по кухне и искал хоть что-нибудь, но из всех продуктов были только яблоки, вода и заварочный чайник. Пожав плечами, немец налил заварки, налил горячей воды, ведь недавно Варенька пила чай, и стал пить. Горячий и вкусный, самое то для прохладного вечера. Уже с кружкой ГИ сел на диван и стал ждать хозяина дома, чтобы тот узрел новый облик когда-то скучной лестницы. Так и уснул ГИ, не дождавшись возвращения домой Российской империи. Он сложился калачиком на диване и сопел, прижимая к себе руки. Дети за весь день выпили только чай и съели землянику. Ну, может быть, Варя парочку яблок успела съесть. Где-то глубоко ночью послышались шаги. Тихие, но они были понятны и отчётливы. ГИ уже спал на диване, повернувшись лицом к стенке. Варя тоже уже сопела носом в комнатке. Медленно открылась входная дверь, запуская внутрь ночную прохладу. На пол упало что-то тяжёлое, скорее всего, это были сапоги. Шаги продолжили свой путь внутрь дома, уже подходя к немцу. Лёгким движением руки кто-то накрыл одеялом малыша ГИ и погладил хвост. Это было тихое возвращение домой, чтобы не помешать сну маленьких детей, что уже видели, наверно, второй сон. На душе спокойно, умиротворение так и окружает. Хочется просто лечь возле змеи и обнять, лишь бы не терять вновь.