Джек

      Переезжать в новый дом на кануне Хэллоуина казалось Крису не самой удачной идеей. Нет, идея-то, может, и неплохая, но очень жуткая.       Обещанный риэлтером «уютный и милый квартал с добродушными соседями» сейчас нагонял только ужас: украшенные разнообразным пугающим декором дома и ограждения, светящиеся опасностью и до жути реалистичные тыквенные головы, чучела посреди газонов и, вопреки праздничной мишуре, – оглушающая тишина. В окнах горел свет, мелькали силуэты жителей, но никаких звуков. Возникало ощущение, что даже жившие во дворах собаки притаились, ощущая атмосферу наступающего Дня всех святых.       Крис подъехал к своему дому поздним вечером, радуясь, что хотя бы его жилище не пестрит декоративной паутиной и символикой горячо любимого всеми американцами праздника. Он никогда не был поклонником каких-либо празднеств, считая это просто очередной датой в календаре, но повеселиться на какой-нибудь тематической вечеринке никогда не отказывался. Только не в этот раз.       Территория казалась брошенной в течение минимум года. Может, именно это и было причиной столь низкой цены и той срочности, с которой риэлтер стремился продать участок. Газон зарос сорняками, достающими почти до колен, а подъездная дорожка была усыпана сухой листвой с растущих рядом деревьев. Будто никто не хотел без особой надобности заходить во двор.       Крис взял из машины немногочисленные коробки, всё ещё поражаясь окружающей тишине. Он отмахнулся от стремительно накатывающей тревоги и зашагал в сторону входной двери. Слух резал только хруст листвы под ногами, эхом разносящийся по округе.       При прошлом осмотре парень не придал значения участку, рассматривая сам домик, который выглядел довольно мило с резной верандой, некогда белой, а теперь немного потускневшей и украшенной мелкими трещинами краски, но всё ещё не потерявшей своего обаяния. Но одна деталь всё же бросилась в глаза.       – А это что, мистер Уокер? – спросил тогда Крис у мужчины, что профессионально рассказывал о квадратных метрах и исправно работающей проводке.       – Это? Ничего особенного, видимо, осталась с прошлого Хэллоуина. Можем выбросить, если мешает, – отмахнулся тот, стараясь даже не смотреть в сторону газона.       А Крис не мог отвести взгляд, пробормотав только «нет, всё в порядке». Среди травы была проплешина, а посредине расположилось то, что пугало и восхищало одновременно: сморщенная и утратившая свой ярко-оранжевый цвет, но всё ещё вполне живая и пустившая корни тыква. Не просто тыква, а жуткий фонарь Джека, в хищных глазах которого даже сейчас просматривалась бездонная темнота. Вопреки своему состоянию, она даже не думала умирать или гнить, а даже расползлась своими стеблями, устилая зелёным ковром немаленький участок земли. Даже сорняки не решались посягать на чужую территорию.       Сейчас же она выглядела ещё более настораживающе. Крис готов был поклясться, что увидел вспыхнувший свет в искусно вырезанных глазах, но обвинил себя в излишней паранойе, нервно хмыкнул и поспешил скрыться за дверью дома, защёлкивая её на новый замок.       Вещи и мебель были перевезены и расставлены несколько дней назад компанией, потому оставалось просто упасть на диван и спокойно выдохнуть. Возможно, завалиться спать после долгой дороги или посмотреть какой-нибудь фильм, прихватив плед и пачку снеков, скучающую в рюкзаке.       Размышления прервал громкий стук в дверь, заставивший подскочить от неожиданности. Крис выругался на свою впечатлительность и пошагал в коридор, отмечая, что звенящая тишина преследовала его даже в доме. Звук шагов снова был единственным знаком, что парень ещё может слышать.       На пороге стоял невысокий парень, он приветливо улыбался и держал в руках тарелку с печеньем в форме маленьких тыковок, украшенным яркой глазурью.       – Сладость или гадость? Только я сломал систему, прости. Я твой сосед. Вот, увидел, что здесь свет, наконец-то, горит и решил зайти познакомиться.       – Я Крис, – протянул парень, словно в трансе, рассматривая бледное лицо незваного гостя. Под его чёрным глазами залегли мрачные тени, что, скорее всего, было качественным праздничным гримом, а белоснежная улыбка светилась ярче уличного фонаря. – Проходи, раз пришёл.       – Чудесно! Я ведь не помешал? Могу уйти коротать ночь в одиночестве, если отвлекаю.       – Нет-нет, всё в порядке. Тебя как зовут-то, сосед?       Крис сам себе не мог объяснить своей беспечности, но нестерпимо захотелось узнать, что за люди его теперь окружают, да и загадочный квартал не давал покоя.       – Джек, – представился парень, опуская тарелку на журнальный столик.       – Как-то слишком символично, не находишь?       – Не то слово, – улыбка стала ещё шире, – видимо, поэтому я просто обожаю Хэллоуин.       – Все его любят, – усмехнулся Крис, предвкушая интересный вечер в компании не менее интересного нового знакомого.       К печеньям, которые оказались невероятно вкусными, прибавились две чашки кофе и плед, а за долгим разговором весёлый вечер плавно перешёл в уютную ночь просмотра ужастиков. Праздничная атмосфера побуждала проникнуться классикой хоррора, а взгляд сидящего рядом парня – растянуть встречу хотя бы ещё на пару часов.       Крис пропустил момент, когда Джек оказался в его объятиях, притираясь максимально близко, когда горячее дыхание обожгло шею, но точно забыл о фильме, когда мягкие губы коснулись его собственных. На бёдрах ощущались жадные пальцы, а на языке оседал привкус тыквенного печенья.       – Ты такой вкусный, так и съел бы всего, – урчал Джек, нетерпеливо вылизывая шею и блуждая обжигающими пальцами по бокам и груди под задранной футболкой.       – Так съешь, – словно в бреду прошептал Крис, пропуская сквозь пальцы огненно-рыжие локоны.       Он никак не ожидал голодного взгляда и грудного рыка в ответ. Сознание плавилось от уверенных движений, благодаря которым штаны с бельём быстро оказались отброшены в сторону, а чёрные блестящие глаза смотрели снизу вверх, пока уже привычные горячие вздохи оседали на влажной головке.       Джек казался пылающим изнутри, а потому язык на чувствительной коже ощущался касанием пламени. Как и губы, что крепко обхватили член, заставляя Криса сгорать, словно вспыхнувшую спичку.       Это было каким-то нереальным трансом. Мозг отказывался воспринимать происходящее, одаривая только мимолётными проблесками реальности. Вот Джек хищно вглядывается в глаза, заглатывая до конца и обводя языком каждый изгиб; вот слюна капает с его подбородка, создавая слишком порочный образ, что с трудом удаётся удержаться на грани стремительно подступающего оргазма; вот его бледная даже под одеждой кожа сверкает в неровном свете от телевизора; а вот Джек седлает бёдра и заставляет полностью потеряться в ощущениях.       Он рычит и стонет, остервенело насаживается на член, хватается за плечи и голодным зверем вгрызается в шею, срывая их обоих в экстаз сильнейшего оргазма.       Тяжёлое дыхание постепенно стихает и сознание Криса вновь окутывает только привычная тишина.       ***       Весеннее солнце растапливает последние сугробы, а газон неспешно покрывается ковром ярко-зелёной травы. Краска на колонах веранды ещё сильнее потрескалась после зимних морозов, местами облупилась, являя некрасивые пятна древесины. На подъездной дорожке слышны шаги, что стуком каблуков оглушают спокойствие района.       – О, Господи! Мистер Уокер, что это за ужас? – девушка подскакивает, а мужчине даже не нужно поворачиваться, он только покрывается очередной порцией ледяных мурашек и как можно спокойнее отвечает:       – После Хэллоуина осталось, можем позже убрать.       Если бы он сам понимал, что происходит на этом проклятом участке.       На газоне, посреди невысокой травы, расположился островок переплетённых между собой массивных стеблей, что необъяснимым образом пестрили крупными цветами и сочными листьями. А в центре этой аномалии располагались две уродливые и сморщенные тыквы, что нагоняли ужас своими слишком реалистичными взглядами.