Укол ревности

Сева вышел из допросной обдумывая последние сказанные Натальей слова. "Любовь - страшная сила... Хм... Да, я конечно, люблю Вику как друга, как коллегу, как человека в целом. Мне с ней хорошо, весело и свободно. На неё всегда можно положиться и она всегда придёт на помощь. И да, мне хотелось её поцеловать и не раз, но как-то в шутку, по приколу. Хотя... это просто плотские утехи. Но, любовь..." Косицкий вспомнил свои вчерашние похождения. Что это было, как не ревность. А ревность невозможна без любви. Он совсем запутался. Всеволод вспомнил все свои интрижки. Заводил он их удовольствия ради, и только в очень редких случаях его занимал кто-то больше чем на неделю. Таких девушек он считал особенными, с которыми у него, возможно, могли бы сложиться отношения. Но их было так мало... А вот с Викторией он работал уже много лет, видел её в гневе и в печали, не чувствовал с ней неловкости, не стеснялся быть собой. Да ещё и любому бандиту готов был глотку разодрать за неё. "Вот и что это?! Может и правда любовь?" - задавался он вопросом идя по коридору. Хотя он, почему-то не хотел сводить их отношения к такому банальном слову, а более подходящего он пока не нашёл. Косицкий вошёл в офис и увидел там Берсееву, сидящую на диване с прикрытыми глазами. Больше никого не было. Спасатель посмотрел на психолога новым взглядом. Он чуть не потерял её. И тут вспомнил каким взглядом она на него посмотрела, когда пришла в себя. Взглядом полным благодарности и любви. Той самой любви, которую он только что идентифицировал в себе. Любви, которой не нужны слова. Но сейчас, глядя на неё такую хрупкую и уязвимую, ему захотелось сказать ей это. Он сделал шаг и открыл было рот, когда из кабинета Оленëвой вышли Дмитрий и Татьяна, и, с счастливыми лицами, подошли к нему. Вика открыла глаза. - Наши поздравления, - радостным голосом провозгласил Родимин, - У нас есть признание, дело раскрыто. - Можете сегодня идти домой раньше, - великодушно сказала Татьяна, - Отчëты по делу напишите завтра. - О, так мы свободны? - воодушивился Косицкий. - Да, вам обоим нужен отдых, - кивнула Оленëвой. И они вышли, пойдя в этот раз в кабинет Родимина. Берсеева потëрла виски, сделав глоток из стоящего перед ней стакана. К ней подошёл Косицкий, со словами: - Ну как, Вик, может сходим прогуляться? Виктория чувствовала себя очень усталой, но домой ей не хотелось и она согласилась. Они шли вчерашним маршрутом, неспеша прогуливаясь по улицам города. Шли молча изредка перекидываясь взглядами. И тут перед ними вышла дворняга. Та самая вчерашняя знакомая Севы. - Опять ты? - спросил у неë Косицкий. Вика с интересом посмотрела на Севу, глаза её улыбались. А потом присела напротив собаки и сказала ей: - Ты не сердись на него, он извиняется за вчерашнее. Психолог потрепала дворнягу по голове, и та просто убежала. - Удивляюсь я тебе, даже с собаками ты можешь общий язык найти, - сказал с ухмылкой спасатель. - А ты не удивляйся, - сказала она слегка ехидно, поднялась и слегка толкнула его локтем. Усталость отступала, возвращая ей привычную живость. Они не заметили как зашли во вчерашний бар. А там, слово за слово, не заметили как наступил поздний вечер. Часы показывали начало одиннадцатого. И всё это время Берсеевой казалось, что Косицкого что-то гложет и он хочет ей что-то сказать. Она вызвала такси и, как и вчера, проводила его до квартиры. - Проходи, - пригласил еë Сева. Они прошли в гостиную, где всё так же на диване лежал плед, которым Вика укрывались этой ночью. - Сева, я вижу тебя, что-то тревожит. Что ты мне хочешь сказать, - спросила его Виктория в лоб. - Я?! - смутился Всеволод, что бывало крайне редко, - Я, я и правда, хотел сказать, - голос его стал серьёзным, - Знаешь, Вика, я люблю тебя, - сказал он, и на душе как-то стало спокойнее. Берсеева, услышав эти слова слегка смутилась, и долго вглядывался в глаза Косицкого, а после просто ответила: - Знаешь, Сева, ведь я тебя тоже люблю. Напряжение, на мгновение повисшее в воздухе, растаяло без следа. Всеволод широко улыбнулся, потянулся и зевнул. - Оставайся у меня, тогда завтра можно будет снова опоздать, - сказал он, взяв её руку в свои, - А я с утра снова организую свои фирменные бутерброды. Виктория смотрела на него сонным взглядом, предложение было весьма заманчивым и она, конечно же, согласилась. Двое лежали без сна. Один на кровати, вторая на диване. Оба думали о прошедшем дне и, о том, что будет дальше. Оба думали и о признании, о котором они, впрочем, догадывались уже давно. Отношение между ними это, правда, никак не поменяло. Любовь... Им казалось, что это не совсем то слово, или значение у этого слова должно быть не таким, как все привыкли. Не плотское, а возвышенное, глубокое, неизведанное чувство.