Проявляющий реальность

Буднично, через открытую калитку прошел в замок. Встреченные в коридорах школяры никак не реагировали на мою героическую тушку. Время к завтраку, вот о нем и были все их мысли. Лишь встреченная мной в конце пути в гостиную Лиза Турпин молча сжала в костедробительных объятьях, надолго прижавшись лицом к моему плечу. - Успокойся, моя хорошая, - прогудел я в ее макушку, сглатывая тугой ком, внезапно возникший в горле. – Ничего серьезного не произошло. - Ага! Знаешь, как я переживала. А, вдруг ты с оборотнем повстречался? Вместе с Лизой отправились вслед за одноклассниками в столовую. Дамблдор, восседавший на своем троне, мазнул по мне нечитаемым взглядом. Остальные преподаватели продолжали завтракать, как ни в чем не бывало. У них тут ребенок пропал в Запретном лесу, а они и ухом не ведут. А, Флитвик! Наш декан! Неужели и ему по фиг? И откатов не боится! Выходит вранье все, что нам говорили про клятвы преподавателей! Запомним! У, суки! Альбус же много имен Дамблдор, скрыв свой взгляд за посверкивающими стеклышками зачарованных очков, впал в размышления. Этот непонятный первокурсник маглокровка не сгинул в Запретном лесу, как надеялся великий светоч. Даже тройная доза Зелья Безрассудства, подлитая домовиками на ужин в порцию райвенкловца по приказу директора, не помогла. А ведь обнаружить зелье при помощи артефактов тот никак не мог. Ну не определяли артефакты это уникальное зелье, придуманное гениальным юным зельеваром Ригом Растеньяком в качестве альтернативы магловским виски и джину. Безвредное, в отличие от алкоголя, оно на восемь часов нарушало восприятие мозгом течение времени. В результате – в сознании принявшего проходила череда озарений, но вот продумать последствия мозг под действием зелья уже затруднялся. Эйфория, легкость мыслей, отсутствие восприятия опасности. Да, мальчишка должен был со всех ног бежать бодаться с единорогами или кусаться с вервольфами. Но, ведь выжил, засранец. В отличие от Рига Растеньяка, рецепт от которого и замародерил молодой Альбус, бывший тогда старостой факультета, при осмотре вещей погибшего при очередном опыте под воздействием зелья однофакультетчика. Все же предпринимать каких-то специальных усилий, наверное, не стоит. Впереди запланировано еще много сцен, где гибель маглокровки не вызовет подозрений и будет в строку его, Альбуса Дамблдора, великого сценария. Покатав в голове получившуюся мысль, директор удовлетворенно кивнул себе и продолжил свой завтрак. - Рассказывай! – Скомандовала мне Лизавета, когда мы после уроков, соблюдая все предосторожности, пробрались в Выручай комнату. - Отправили нас ночью под командованием Хагрида в Запретный лес…. – Начал я описание своего эпического залета в страну пони, какающих радугой. Кстати, такая грань с пони вовсе не исключена в Иллииренне. Ведь создатель при сотворении граней явно использовал творчество писателей моего мира, киносаги, имевшие массовый успех, ну и, конечно же, переработанные на современный лад мифы народов. - Это просто пиздец какой-то! – Очень экспрессивно охарактеризовала мои приключения подруга, от которой я еще ни разу не слышал ни слова мата. - Дело житейское, - успокаивающе махнул я рукой. – Все же живы. Значит, просто детские шалости. - А, если бы вы погибли? – Испуганно предположила Лиза. – Ведь на директора бы повесили всех собак. - Ты как будто вчера родилась. Да, не далее, как несколько месяцев назад по школе бродил здоровенный тролль, о чем до всех учеников и было доведено. Явная опасность для отпрысков старых родов. И что? – Да, ничего! А, тут.... Был маглокровка, нет маглокровки. Родителям только память бы обо мне стерли – и всех проблем. - А, как же я? – Глаза Лизы уже давно на мокром месте. - А вот о тебе, ну и о себе, конечно, у меня и должны быть все мысли в этой «самой безопасной» школе. Кстати, еще четыре с лишним года тут учиться мне представляется верхом безрассудства. - Но, у нас же контракт со школой! Мы не можем ее бросить! - А, вот это не факт! По идее, клятвы и контракты – это образцы ментальной магии, в которой наказание должно быть завязано на магии самого поклявшегося. Это должны быть глубокие закладки в сознании. Надо найти в этой библиотеке книги про магию клятв и тщательно их изучить. Займешься этим, Лиза? А, я тем временем поищу про удаление глубоких закладок в фолиантах по ментальной магии. Прорвемся! Жалко, конечно, будет оставлять такое количество знаний, как в нашей библиотеке, но жизнь дороже. А, книги по интересующим нас темам мы и купить сможем. - Ага, купить! Знаешь, какие деньжищи требуют за книги по профессиям. Да, еще пойди, найди их. Гильдии совсем обнаглели! - Ну так! Монополисты! А, деньги что? Найдутся! Знаешь, Лиза! Признаюсь тебе, я совсем – совсем не бедный. На такое признание Турпин внимательно вгляделась в мои глаза. Ох, уж эти женщины! Как в том анекдоте: самое привлекательное в мужчине для женщины – это толстый, толстый… кошелек. Что ж, такие они! Не любить их из-за этого что ли? Главное, что я – привлекательный! Остаток учебного года для нас прошел под эгидой подготовки к побегу и жизни после Хогвартса. Перелопачивалась уйма фолиантов. Зачарованные прыткопишущие перья истирались десятками под корень. Лизина сова с крыльев сбилась таскать от нее домой и к ней из дома уменьшенные томики для копирования наиболее редких и интересных книг и соответственно получившиеся копии. Я свое творчество никуда не отправлял, складывая в свое безразмерное хранилище. От дословного переписывания книг я отказался: слишком много философствований и всякой воды в них было. Поэтому, чуть больше десятка толстеньких книжек, исписанных зачарованным пером под мою мысленную диктовку – самая суть, это очень даже не мало! С контрактом со школой мы разобрались. Там и было то не очень сложно. Просто, обычному рядовому магу неоткуда было взять таких знаний. Пока оставили как есть, чтобы не спалиться. Будем снимать привязку перед самым побегом. С побегом тоже, все обдумав, решили не торопиться. До пятнадцати лет могли быть санкции со стороны закона. Причем, как к самим отказавшимся от учебы в Хогвартсе ученикам, так и к их родителям. А, вот в пятнадцать наступает по нормам того древнего закона полное совершеннолетие. Соответственно, с этого момента всем глубоко наплевать, учишься ли ты в Хогвартсе или нет. Обсудив с Лизой, решили три года потерпеть. Все не четыре. А, диплом? Да, кому он нужен! Вот, ЖАБА, и ПАУК, торкни меня или мою подругу мысль поработать, например, колдомедиком, с нас бы потребовали. Ну, так экзамены в министерстве и за плату малую можно сдать. А, вообще, у меня засела мысль после посещения магического мира - поселиться там. А, что? Магия там лучше. Подыскать небольшую по площади грань, собрать отряд родственников Лизаветы и моих наемников, или еще лучше единомышленников, да и захватить. Потом, укрепить границы, чтобы чужие не шастали, и можно жить поживать. Торговля с миром Крона опять же. Ингредиенты магмира в этом ценятся, потому как жуткий дефицит. Что привычная техника не работает, об этом мне тогда рейнджеры поведали, так поднапрячься, да и переработать всю потребную технику в магические аналоги. Главное, не будут над душой висеть авроры министерства, что так и норовят покарать за использование в зачаровании магловских вещей, демонологию, магию крови, химерологию - список можно продолжать бесконечно. Вот тупость то! К начавшимся летним экзаменам я не готовился ни дня, продолжая изучать и переписывать книги в выручайке. Лиза по разочку перечитала учебники, а я нет! Впрочем, оценки по результатам сдачи у нас не отличались ни на балл. Все на «Превосходно». Точнее, оценки официально должны отправить с совами уже летом на дом, но если профессора останавливают на половине ответа, предлагая переходить к следующему пункту, и не делают ни одного замечания – наверное, это что-то значит. Два письменных экзамена также написаны наиболее полно и подробно. Да, даже если и не «превосходно» - лично мне по барабану. Примерно, в той же степени, как и на баллы факультета. Это пусть у декана голова болит. Ему за первое место в межфакультетском соревновании премия положена. Я же после Запретного леса, когда декан даже символическими поисками пропавшего ученика не озаботился, умирать будет, в стакан с водой ему плюну. Что уж говорить о намеченной как раз к нашему окончанию учебы в Хогвартсе магической гражданской войне номер два. Как там в песне: И вот уже толпы с восторгом встречают Того, кто ведет их в крестовый поход. Так было всегда: храбрецы умирают, А где-то в сторонке стоит кукловод. Героям – подвиг! Подонкам – повод! Юнцам посулим боевую славу! Надежду – нищим! Голодным – пищу! И каждый из них обретет, что ищет! Я не один из вышеперечисленных, не глупец, не патриот. Я просто прошу всех озабоченных, неважно чем, оставить меня в покое. Крик души. Глас вопиющего в пустыне. В покое меня не оставят. Значит, надо подготовиться получше, чтобы сваливать. А, если попробует кто остановить, быть достаточно сильным, чтобы этот кто-то сильно, практически смертельно пожалел о своей навязчивости и безрассудстве. Как-то так! Прошли все экзамены. Еще несколько дней нас помариновали «просто так». Традиция в школе такая: всей дружной толпой на паровозике чух –чух! Ради этого можно недельку и поскучать. Впрочем, мне грех жаловаться. Неделя свободного поиска в зачарованном книгохранилище принесла еще толику знаний в нашу с Лизаветой будущую семейную копилочку – библиотечку. Это пока так уменьшительно-ласкательно. А, еще через три года – ого-го! Прощальный пир. Вкусно. Почти как дома. Лидеры межфакультетского соревнования, слизеринцы, насытившись, гордо выпрямляются, в ожидании оглашения результатов поглядывают на остальных «неудачников». Ну, ну! Сейчас добрый дедушка Дамблдор подкинет подарочков своим любимцам! И, точно, Дамблдор привлекает всеобщее внимание, подводит итоги соревнования, а потом, растягивая по времени удовольствие, макает мордами в грязь возомнивших о себе победителей. - Сменить флаги! – Заканчивает речь директор, меняя расцветки обеденного зала на вырвиглазные пурпур с золотом. И, ведь, ни одна высокородная сволочь не возмутилась громогласно. Мол, что же вы творите, малоуважаемый директор, награждаете за то, за что в течение года всех других нещадно штрафовали. Да, там нарушений у группы Поттер и ко на десять лет Азкабана как минимум для лидера и исключение с позором и ломанием палочки для всех его последователей! Молчат проклятые! Негромкий несогласный ропот за столом зелено – серебряных можно не считать. Он как елей для души директора – победителя. Пожимаю плечами, поворачиваюсь к Лизе: - Мне противно учиться в этой школе. – Эти мои негромкие слова можно считать прощальным эпиграфом к описанию всех произошедших в «лучшей во всей стране» школе событий в течение нашего первого года обучения.