в мире, где, когда покупаешь дом с участком получаешь кости часто в комплекте
thomas mraz ft. oxxxymiron — stereocoma
дом, несмотря на его относительно неплохое состояние и живописность окружающих видов, стоил меньше, чем тэхён получил с продажи своей прошлой квартиры. риэлтор — улыбчивая, до скрежета вежливая дама лет тридцати пяти, вполне доступно показывала дом, открывала и закрывала двери, часто трогая косяки и поправляя свой дорогущий пиджак. тэхён, внимая ее рассказу без особого интереса, больше косился в большие, выкрашенные белой краской деревянные окна — лес начинался прямо у заднего крыльца, впиваясь темно-зелеными ветвями в покосившуюся калитку. — это самый идеальный вариант из тех, что мы рассматривали, — он в очередной раз игнорирует ее «мы», промытое множественными тренингами и сладкими речами о «соединении усилий и работы для достижения общего успеха», останавливаясь в коридоре — тот заканчивался все такой же белой аркой. пахнет деревом и затхлостью — как и в любом старом забытом доме. — конечно, немного далеко от ближайшего населенного пункта и придется сделать небольшой ремонт, но для художника вроде вас это место будет самым оптимальным вариантом. она воззревает на него с бесконечной вежливой усталостью — наверняка он был у нее не первым клиентом сегодня, и единственное, о чем молили ее уставшие серые глаза — это чтобы он, наконец, вынес вердикт, который позволит ей получить свою ежемесячную надбавку к зарплате за очередной втюханный участок. где-то в доме оглушительно тикают часы. из леса веет прохладой и промораживающей свежестью. — беру, — наконец кивает он. — отлично, — торжествующая улыбка. — когда вам будет удобно проехать к нам в офис для оформления документов?***
мысль о переезде в его голове зрела достаточно давно — а может, она и была с ним изначально, когда он только поступил в старшую школу и начал зарабатывать первые деньги с коммишек и чужих фантазий. в городе — сером и пыльном — была своя эстетика, которая его, тем не менее, совершенно не впечатляла. бесконечные восхваления закрытых коробок, вечно грязного асфальта и светло-серого из-за множества фонарей зимнего неба? уж увольте. но так никакого конкретного вердикта он и не выносил, вечерами заглядываясь на картинки маленьких домов, окруженных лесом, в пинтересте или на сайтах агентств. вариантов было огромное количество, и пусть некоторые ощутимо могли ударить по его пусть и полному, но не настолько, кошельку, он все же не терял надежды однажды решиться. решение оказалось принятым в один завтрак. он как сейчас помнил — пустая трель телевизора на фоне, запах яичницы и щелкнувшая кнопка чайника заменили ему звук курка. поиски агентства были недолгими (достаточно было просто позвонить чимину), но поиск дома затянулся на три долгих месяца, приведя его в итоге к действительно идеальному варианту. — тут два этажа? — подошва конверсов чимина оставляет видимый след на слое пыли на лестнице. — смотрел второй? я, конечно, удивлен тому, что ты променял свою двушку с видом на хан на это убожество в середине леса, но в целом… миленько. — на втором только одна комната — спальня, — коробки, привезенные транспортной компанией, до сих пор пахли загазованным сеулом и теплотой его студии. в один момент его грудь сдавливает что-то похожее на грусть, но это ощущение быстро проходит. — давай без этого. — я не осуждаю, ты не думай, — он поднимается вверх по лестнице, высматривая поверх ступеней убранство спальни — достаточное скромное, признаться. — ты вызывал сюда клининг? грязно просто умереть не встать. — не вижу смысла вызывать клининг в помещение, где еще планирую делать ремонт, — он сдвигает стопку коробок к стене, оставляя на полу длинный след, как если бы кто-то волок тело за ноги в сторону кухни. дом был безумно пыльным, при этом не теряя из-за этого своего шарма. тэхён уже примерно представлял, что и куда поставит, как оборудует кухню и как в целом будет выглядеть дом внешне. — с твоими возможностями ты мог выбрать что-то определенно лучше, — друг спускается со ступеней, проведя двумя пальцами по потертым перилам — на коже остается темно-серый след, который он просто сдувает. — вид, конечно, живописный, и наверняка повлияет на твой «творческий кризис», сведя его к нулю, но не слишком ли далеко и уединенно? на машине сюда ехать больше получаса, что же говорить о пешей прогулке? — может, так будет лучше? — он проходит в кухню, автоматически выглядывая в широкое окно, на котором болтаются старые грязные занавески — их тоже следует как минимум постирать, желательно — выбросить к чертовой матери. вид был не неожиданным — все тот же темнеющий массив леса, только с чуть другого, более удобного угла да кусок лужайки с некошеной травой. — толпа… толпа рассеивает внимание. а уединение приводит к большим творческим успехам, чем ты думаешь. — …и дает твоей кукухе лишний повод съехать, — язвит он. чимин не отличился положительным настроем, когда тэ сказал, что хочет переехать, и даже сейчас он своих взглядов не менял, проецируя ситуацию на себя, за счет чего считал ее абсолютно неприемлемой. — все же я на твоем месте несколько раз подумал бы по поводу того, а не остаться ли тебе в сеуле? это может быть замечательным вариантом дачи или дома на некоторое время — например, если ситуация с творческим кризисом окончательно усугубится. но не постоянным, тэ. — дом всегда можно продать, как и переехать обратно в город, — тэ не хотел спорить по этому поводу, потому что чимин твердо стоял на своей позиции о том, что ким должен жить и работать исключительно в городе. пусть тэ и понимал, что это своеобразная забота о нем и его судьбе, но в чужих сапогах дорогу не пройдешь. он вправе сам принимать решения и совершать действия. даже если ему придется столкнуться с теми или иными трудностями. — давай не будем спорить? это ни к чему хорошему не приведет — лучше помоги мне с ремонтом… они ждут около часа, прежде чем приезжает грузовик со второй партией вещей — грузчики заносят коробки на второй этаж, пока тэ накидывает список первостепенных дел, которые он обязан совершить, чтобы начать обустраивать новое место жительства. сейчас же, за неимением других вариантов, он жил в квартире пака — тот, дай бог, пока не особо-то и протестовал. — но знаешь, о чем я подумал? — музыка в машине чуть приглушенная, из-за чего слышно, как под колесами хрустит гравий — они выезжают на трассу, пока тэ на переднем сидении заполняет заметки в собственном телефоне. — место там, конечно, живописное и атмосферное, но будто из фильмов ужасов — вечный этот туман, серость, глухость… — туман из-за озера, — тэ отмахивается. — не нагнетай. чимин, хмыкнув, прибавляет газу. они вклиниваются в ровный строй машин, набирая скорость.***
в минимальные сроки в доме меняют проводку, трубопровод, сантехнику и полностью приводят в божеский вид ванную — уже через несколько дней тэ возвращается в дом с увесистыми пакетами из отдела для строительства, начиная со своей спаленки. на протяжении четырех дней он обдирает обои, бесконечно красит, шпаклюет и клеит новые, прежде чем приезжают мастера, которые укладывают паркет — начинается активная стадия ремонта. в целом ремонт занимает больше месяца — несколько раз срываются сроки у мастеров, приходится бесконечно мотаться в город за какими-то мелочами, случается несколько неприятных бытовых происшествий, но уже спустя четыре с половиной недели тэ, собрав последние сумки, съезжает с квартиры чимина, который из-за этого откровенно расстраивается — они успели притереться. дом выглядит лучше, чем раньше — новенький паркет, свежевыкрашенные потолки, еще не разорванные упаковки с мебелью, многочисленные коробки навевают приятные мысли о переменах и новых начинаниях. сейчас комнаты больше походят на те серо-бело-нейтральные картинки из пинтереста — не хватает только светодиодных лент, глупых картинок на стенах и открытых вешалок. тем не менее, кровать он собирает в тот же день, заодно проверяя работоспособность стиральной машинки — та послушно выплевывает грязно-серую воду, когда он для «проверки» пропускает злополучные кухонные шторы в режиме полоскания. в общем-то, первый день «заезда» тэ проводит в мимолетных, но энергозатратных хлопотах, под вечер валясь с ног. жалюзи еще не успели доставить, поэтому вечером, заперев двери на замки, тэ без сил падает на кровать, убирая телефон на беспроводную зарядку — смартфон приветственно мурлыкает, обнажая заставку рабочего стола — его первую серьезную картину. сейчас, спустя года, тэ считает ее откровенно нелепой и в какой-то степени убогой, но это было лишним напоминанием, с чего он начинал, сравнением, если угодно. останавливаться сейчас из-за пусть и продолжительного, но временного творческого кризиса, было бы кощунством по отношению ко всему тому времени, которое он потратил на самосовершенствование. сейчас, вероятно, в его жизни настал момент, когда он должен сделать что-то «из разряда вон», чтобы расшевелиться и вновь прийти в норму. вдохновение не любит застоев и сытости — так говорили преподаватели в его университете. из окна открывался живописный вид на темно-синее, насыщенное небо — словно гуашью провели по холсту, оставляя первый, самый важный мазок. белые, серебристо-серые и даже золотые бусинки звезд рассыпались по широкой скатерти неба, не давая повода для иных мыслей — все будет отлично.***
проблемы, по мнению тэ, никогда не оставляют человека на протяжении всей его жизни — они различаются по уровню сложности, по последствиям, по значимости — но было глупо спорить, что человек все время, отведенное ему в этом мире, преимущественно тратит на решение различных неурядиц. так и покупка нового места жительства толкнула его в пучину проблем — мелких и больших. и если мелкие разрешались без относительной потери нервов — быстро и четко, — то большие, словно дожидаясь своего «звездного часа», подгадывали самый неудобный момент. и начались они с телефонного звонка. — что? — голос в трубке раздраженный, на фоне слышны крики людей и визг проезжающих мимо машин. было очевидно, что говорящий, подрядчик, стоял на обочине шоссе. — что значит, «въебались»? — то и значит, мистер ким! — почти кричит он, пытаясь перекричать звук приближающейся сигналки полиции. — не уверен, что сможем приехать к вам завтра или вообще на этой неделе… подождете? забор вокруг дома пусть и был практически первым в списке его дел, действительно мог подождать. в доме было тепло, уютно, а все остальное, учитывая его уединенность, не требовало срочного вмешательства. — подожду, — со вздохом говорит он в трубку, но ответа не дожидается — мужчина мгновенно отключается. несколько секунд тэ смотрит на темнеющий экран телефона — если приезд рабочих откладывается на некоторое время, он вполне может заняться насущными делами. например, съездить в город за более весомым запасом продуктов, чем несколько пачек замороженной курицы в морозилке и упаковка макарон в ящике. также стоило оставить запасной ключ где-то поблизости от дома — тэ пусть и берег свои вещи, несколько раз за последние пару лет каким-то невероятным образом умудрялся потерять связки, в том числе с ключами и от бывшей студии. он одевается и обувается, мысленно накидывая список покупок в голове — один продукт тянет за собой воспоминания о другом, и за те недолгие минуты, что тэ приводит себя в божеский вид, он уже имеет в голове обширную картину того, что ему нужно. по выходе на улицу он получает в лицо сноп листьев, ледяной ветер и немедленно желание застегнуть куртку — щелкает замок в двери, ставится сигнализация, под тяжестью его веса кроссовки продавливают небольшие отметины в дёрне. было очевидно, что в доме слишком давно никто не жил — пусть среди высокой травы и была видна тропинка, протоптанная многочисленными грузчиками, остальная часть участка буквально утопала в серой, блеклой растительности. тэ останавливается на пороге, бросая долгий взгляд на темнеющий лес, цепляющий своими верхушками небо — того и гляди одна из туч зацепится на какую-то сосну и повиснет на ней безразмерной тряпкой. из леса веяло почти замогильным холодом, пробирающим до костей — неосознанно тэ прячет ладони в карманах. ветер пригибает высокую траву, делая ее похожей на какое-то море. неожиданно его накрывает какой-то совершенно иррациональный страх, будто все внутри него кричит о том, чтобы бежать так далеко и быстро, как он только может. но, как и некоторые люди, скованные страхом, он боится сделать решающий шаг и стоит, как вкопанный, глядя сквозь низко свисающие ветки. что-то в животе обрывается, падает, когда над ветвями низко пролетает ворон, оглушительно, замогильно каркая. дрожащими от едва сдерживаемого напряжения пальцами он находит в кармане ключи от машины, снимая сигнализацию, и спиной вперед, не сводя взгляда с леса, отшатывается к другому краю участка, где расположилась машина. стоит ему только сесть в салон, как об лобовое ударяются первые крупные капли дождя. ким захлопывает дверь, несколько долгих секунд возвращая себе потерянное самообладание и задаваясь вопросом — что его так напугало? что заставило его буквально упасть в салон собственной машины с заходящимся в тревоге сердцем? была ли для этого какая-то объективная причина или его мозг играл только в ему одному понятные игры? тем не менее, он заводит автомобиль, быстро трогаясь с места дальше по дороге, в сторону шоссе — дождь за эти несколько минут усиливается, переходя в разряд ливня, и тэ ненароком думает, что сегодня мог остаться в сеуле у чимина. тот наверняка будет рад его компании и точно не откажет в ночлежке. мысль о ночевке вне дома приносит ему необъяснимое облегчение, и он прибавляет газу.***
чимин его просьбу воспринимает более оживленно — тэ пытается привести в норму собственный дрожащий голос, и, судя по отсутствию сторонних комментариев и лишних вопросов, у него это получается. возможно, друг воспринимает столь странные просьбы как нежелание возвращаться в дом по темноте, по мокрой трассе — сколько таких как он забирала дорога? вечер проходит спокойно и уютно — они заказывают пиццу, выпивают немного пива, смотрят какую-то глупую дораму по кабельному. точнее, чимин смотрит, экспрессивно комментируя отдельные моменты, пока тэ полностью уходит в свои мысли. он не верит в фильмы ужасов, фантастику и фэнтези — монстры не существовали. еще его мама говорила, что стоит бояться никак не мертвых, а живых. что могут мертвые? «восстать», укусить, превратить в себе подобных? чушь и вздор. мертвые — это просто гниющая под слоем земли плоть или развеянный по ветру пепел. у них нет власти в мире живых, нет возможности навредить, (уже) нет души и даже малейшего шанса стать чьим-то ночным кошмаром. все эти байки и фильмы построены на людском непонимании, почему происходит то или иное событие, позже превратившееся в развлечение или лишний способ «пощекотать нервишки». никаких духов, демонов и прочих «темных сущностей». просто непривычное новое место, годами вдолбленные в голову страхи и образы образовали то, что тэ сейчас называл громким словом «страх». — ты какой-то не такой сегодня? — полувопросительно утверждает чимин, прикладываясь к своей бутылке. его ноги укутаны пушистым пледом, пока он расслабленно опирается на диванную подушку плечом. — что-то случилось? к тебе, вроде как, должна была приехать бригада для установки забора? — они, цитирую, «въебались» где-то на трассе, поэтому и не приехали, — пожимает плечами ким, отправляя в рот чипсину и не чувствуя ее вкуса — в животе теплыми змеями грелись испытанные сегодня чувства. — завтра позвоню им — уточню, когда приедут в следующий раз, но это не так важно — все же хлипкий, но забор вокруг дома есть. — не тяни, — если бы чимин мог, то он бы угрожающе потряс пальцем в воздухе. — дом около леса может привлечь не самых приятных гостей, которым ты навряд ли будешь рад. или хочешь себе в близкие товарищи какого-нибудь волка или лису? он отрицательно мотает головой, отчего-то задумываясь о том, как бы лес не вынес ему чего похуже. гораздо хуже.***
он возвращается домой ближе к обеду, проведя в большом гипермаркете около трех часов, и закупившись всем, чем только можно, — от моющих средств до сливочного масла. домой он едет чуть медленнее, постоянно поглядывая на телефон, который предательски молчит, хотя он в любой момент ожидает извиняющегося звонка подрядчика с предложением о назначении новой даты для установки забора. на повороте к дому он чуть притормаживает, останавливаясь и вглядываясь в чернеющее небо — дождь так и не прекратился, перейдя в мелкую морось. багажник наполняли сумки с продуктами и некоторые дизайнерские побрякушки из икеи, которые он умудрился выцепить вчера для собственной спальни, но казалось, будто сам дом не давал ему вернуться обратно — внутри художника все противилось самому факту возвращения к своему хозяйству. тэ не понимал, что творится, и только в нерешительности замер около съезда и собственной машины. в чувство его приводит усиливающийся дождь и задувающий за шиворот ледяной ветер — он резко садится обратно, прибавляя газу и доезжая до участка за рекордные две минуты. в доме он включает громче музыку, сменяющуюся какими-то малоинтересными подкастами — просто чтобы было ощущение чужого присутствия, — и резво разбирает продукты. несколько часов спустя он открывает дверь кладовки, поднимая с пола запечатанную упаковку с металлическими жалюзи. их следует повесить сегодня, потому что тэ не уверен, что со своим странным состоянием и тревогой от любого шороха и тени, мог бы заснуть в комнате с открытыми окнами. некоторое время он тратит на установку — смеркается — позже проходясь по металлическим пластинам влажной холодной тряпкой и смывая с них строительную и магазинную пыль. пусть ему и становится спокойнее, он острее начинает чувствовать собственное одиночество. посреди леса, в старом, пусть и отремонтированном доме, без малейшей преграды, чувство опасности билось где-то в глотке раненой птицей — попробуй поймать. из-за жалюзи в комнате становится темнее, пусть и безопаснее — он проходится тряпкой по всем доступным поверхностям, щелкает выключателями и собирает разорванные куски от упаковки с пола. какое-то чувство неприятного ожидания, как во время ожидания матери, которая вот-вот вернётся с школьного собрания, наполняет все его нутро. он холодеющими пальцами разбирает остатки пакетов, проходится влажной тряпкой по полу в новенькой ванной, занавешивает окна, поднимаясь наверх. на последней ступеньке мозг прошивает мысль о забытом в куртке ключе, который следовало положить на специально выделенное для этого место — небольшой крышный закуток, до которого он вполне мог дотянуться пальцами, если чуть привстанет на носочки. бросив быстрый взгляд в окно, он все же спускается на несколько ступеней вниз, в нерешительности — стоит ли выходить в холод и темноту прямо сейчас или это может подождать завтрашнего утра? несколько долгих мгновений сменяются решимостью — он собственноручно запер себя в этой коробке из страха и ожидания чего-то «темного», что даже не существовало, подпитываемое его буйным воображением. байки, сказки и страшилки были отличной базой для творчества, размышлений и мифов, но никак не поводом для реального страха. в современном мире следовало взрослеть чуть быстрее, ориентируясь только на научные исследования, статистику и вразумительные доводы. он даже не надевает кофту, выскакивая на крыльцо в тонкой футболке. несколько секунд он в нерешительности стоит на деревянном крыльце, пока старый навесной фонарь качается над его головой, освещая несколько метров высокой травы и кусок машины, стоящей на участке. дверь он полностью не закрывает, впуская в дом холод. глубокий вздох — и быстрый спуск по скрипящим ступенькам, прямо в траву. удобное место для ключа было довольно скрытным, чтобы никто, кроме знающих о подобном «тайнике», не мог даже предположить, что небольшой участок в стыке крыш может оказаться с сюрпризом. собственными спортивными штанами он собирает всю воду с высоких холодных стеблей травы, прорываясь сквозь нее, словно через ограждения. ветер треплет футболку, то и дело пытаясь поднять ее выше к животу и соскам. теплый ключ острыми гранями впивается куда-то в ладонь, пока тэ костерит себя за нежелание сделать нормальный электронный кодовый замок. наконец, он доходит до нужного места, мгновенно поднимаясь на цыпочки и запихивая ключ на доску, сдвигая его ближе к стене. секундное дело оказывается успешно завершено — ким, довольный собственной смелостью, разумностью и умением брать себя в руки, разворачивается обратно, взглядом натыкаясь на темную фигуру, стоящую у самого леса. свет пусть и не достаёт прямо до нее, но разобрать очертания относительно легко. высокая, размером с крупную собаку, она неподвижно замерла в самой траве, и сам факт присутствия этого существа выдавали только красные, янтарно-красные глаза, как маяки сверкающие среди степенно качающихся стеблей травы. ему хватает мгновения, чтобы сориентироваться — тварь, прознавшая, что ее заметили, срывается с места, в воздухе мелькая острыми когтями. тэ уходит с траектории чужого прыжка, пригибаясь, и юркая в сторону входа в дом. только там, на свету и в помещении, была вероятность того, что он спасется и завтрашнее утро встретит без лишних ран на собственном теле и живым. о том, что это и как давно оно здесь находится, тэ предпочел не задумываться, занимаясь спасением своей жизни. рык, полный бессильной животной злобы, вызвал в нем знакомые воспоминания — именно так в прошлом рычала соседская такса, заболевшая бешенством, прежде чем ее болезненно-желтые клыки сомкнулись на его лодыжке. тварь, очевидно, не собиралась размениваться на мелочи и планировала им как минимум отужинать, что стимулирует его перебирать ногами чуть активнее. тэ забегает за угол дома, мгновенно захлопывая за собой дверь — старый замок твердо клацает, защелкиваясь. дыхание раненной птицей бьется в самой глотке, мешая разумно мыслить — металлический скрежет буквально стальных когтей по двери, хриплый вой и рычание пробиваются сквозь тонкие стены. тэ замирает, не смея дышать, только прислоняясь спиной к единственной преграде в данной ситуации — металлической двери. у него не хватает сил даже подняться и кинуться к трубке, принять какое-то решение, попытаться сдвинуть мебель к двери на случай взлома оной — ни моральных, ни физических. он обмякает прямо на пороге, отсчитывая секунды и моля о том, чтобы монстр не пробрался дальше. леденящий душу скрежет продолжается еще несколько десятков минут, позже перерастая в визгливый вой. темное «нечто» из леса изо всех сил ломится сюда, намереваясь сожрать его, а тэ, не в состоянии даже пошевелиться от страха, безучастной тряпкой лежит на пороге собственной двери. телефон где-то в доме, и, если прислушаться, можно услышать тихие уведомления, которые были единственной связью с миром современности — где нет черных чудовищ из леса, нет панического страха, нет скрежета. оно окончательно успокаивается через пару часов, растворяясь в ночи, но тэхён этого уже не узнает, засыпая прямо на полу в коридоре.***
чимин поначалу относится к его просьбе более чем скептично — многозначительно хмыкает в трубку — но фотография буквально погрызенной двери, отправленная в месседжер, все же становится решающим фактором. друг мгновенно собирается, отключаясь, пока тэ остается со своим страхом один на один. впервые за последние полторы недели на небе выглядывает тусклое осеннее солнце — он щурится на него из окна, не смея даже смотреть на все такой же темный лес — он малодушно боялся встретиться глазами с искрящимися ненавистью рубинами. чимин приезжает через час, осматривая участок, прежде чем выйти из машины. о вчерашнем происшествии не напоминало ничего, кроме примятой травы, которая создавала весьма странный рисунок из протоптанных тропинок — зверь в ожидании и бессильной злобе умудрялся метаться по участку. от подобных мыслей его прошибает холодный пот, но чимин, стягивающий с себя вязанный шарф, быстро развеивает подобные мысли. — дерьмо, — многозначительно выплевывает друг, присаживаясь перед дверью на корточки и отводя ее чуть в сторону, чтобы рассмотреть на металле длинные кривые полосы. следы от зубов, кривоватые дыры, слезшая краска — создавалось ощущение, что дверь пытались перегрызть пополам. — волк? глотку тэ стягивает страхом — отчего-то ему было стыдно сказать о своих размышлениях, но превозмогая собственный необоснованный стыд, он все же хрипло каркает: — я… я не думаю, что это волк, — сглатывает, пока чимин, хмурясь, поднимается на ноги, быстрым взглядом окидывая придомовую территорию. — по крайней мере, выглядело оно совершенно не по-волчьи. — «оно»? — пак всегда смотрел четко в корень проблемы и редко упускал из поля своего зрения какие-то, казалось бы, на первый взгляд незначительные мелочи. — говори прямо, тэ. что ты видел прошлой ночью? пару секунд он берет на то, чтобы собраться с духом — неожиданно все его мировоззрение разрушилось практически за несколько дней, и даже для этого требовалась небольшая передышка. в отговорки о том, что это «просто бешеное животное», он перестал верить еще прошлым вечером — слишком умные, почти разумные глаза, слишком много ненависти и осмысленной злобы. то, что обитало в этом лесу, не собиралось сдавать позиций и наверняка устроит за ним самую настоящую охоту, в которой он будет куском теплого парного мяса на палке. — я… я не уверен, но, возможно, какая-то тварь?.. — полувопросительно кашляет ким, ожидая со стороны друга насмешки и шутки, но тот не сводит с него твердого, напряженного взгляда. — размером, может, чуть крупнее собаки, черная лоснящаяся шерсть, клыки, ярко-алые глаза — буквально как рубины. это точно не бешеный волк, чимин. пак отходит в сторону, вглядываясь в темный массив уже достаточно облетевших деревьев — но те даже осенью были насажены настолько плотно, что среди них было невозможно разглядеть ровным счетом ничего. тэ остается стоять рядом с дверью, которая куском искореженного металла раскачивалась на петлях, изредка поскрипывая — ее тоже следовало поменять так быстро, как это только возможно. — я знаю, кто нам поможет, — спустя минуты молчания, наконец, говорит пак. — никогда не был знаком с борцами со сверхъестественным?***
— у моей знакомой в квартире какая-то чертовщина творилась после того, как ее бабушка умерла, но стоило ему приехать и что-то сделать, как все стало нормально — никакой разбитой посуды, никаких сломанных зеркал и прочей чертовщины, — чимин делает особый интонационный упор на «что-то», поворачивая руль — они подъезжают к парковке большого торгового центра. — молодой, конечно, но перспективный. некоторые ему готовы молиться, если еще нет. тэхён отчасти понимал таинственных «некоторых», которые наверняка были знакомыми чимина. подобные вещи в современном мире редко искали в сети или на различных форумах — исключительно через знакомых, которые на собственном примере могут подтвердить, что это не шарлатанство и развод на деньги. — а если он не справится? — тэ выскальзывает на темно-серый от воды асфальт, захлопывая за собой дверь машины. — если это просто дикое животное? или слишком сильная… сущность? — тогда и будем думать, что делать, раз он в таких кругах вертится, то может и кого посильнее знает, — друг поднимает воротник куртки, закрывая от ветра горло. — если и так не получится, то придется твою халупу продать по бросовой цене и либо искать новую, либо — возвращаться в сеул. не будешь же ты, как те идиоты из фильмов ужасов, жить в месте, где только черти средь бела дня не бегают? остальную часть пути до какого-то маленького локального кафе они проходят в полной тишине — только кожа на тэхёновских ботинках поскрипывает от неудачного движения. как ни странно, но встречи с загадочным «борцом со сверхъестественным» он не то что не боялся — даже толком ничего не чувствовал. все мысли занимали размышления о том, как далеко тварь из леса может зайти и не вскроет ли случайным образом его дом. чимин представляется распорядителю — маленькой неулыбчивой женщине, которая быстро провожает их за нужный столик, мгновенно исчезая где-то за углом — и тянет его за собой на место. впрочем, убранство и быстрота официантов не производят на него особого впечатления — место было самым посредственным. — не понравилось? — звучит насмешливо-спокойный голос откуда-то сверху — тэ от неожиданности резковато вскидывает голову, глядя на высокого мальчишку лет двадцати — бомбер, шапка и начищенные до блеска ботинки. не сказать, что к «борцу» у тэхёна были какие-то особые требования в контексте внешнего вида, но последний, кого он ожидал сейчас увидеть — это бывший подросток. — тоже не очень люблю здесь обедать, но сейчас это самый оптимальный вариант. чимин и тэхён, верно? — чон чонгук? — чимин привстает со своего места, протягивая мальчишке руку — вопрос был риторическим, потому что он то точно знал, как этот экстрасенс выглядел. — все верно. меня зовут чимин, а это — тэхён. чонгук чуть наклоняет голову, глядя прямо на тэхёна — он чувствует, как между ними быстро пробегает какая-то совершенно маленькая, но острая искра, мгновенно превращаясь в подобие какого-то каменного моста. спокойствие, полноценность, собранность — все это в один момент наполнило его сердце, заставив нагружено откинуться на мягкую спинку дивана. чонгук, судя по его ошеломленному лицу, почувствовал то же самое, но быстро взял себя в руки, усаживаясь напротив них, — тэ старательно отводит от него взгляд, третируя собственными пальцами красочное меню, в «неспособности» выбрать между пастой болоньезе и морепродуктами. — советую чесночный хлеб, — вклинивается экстрасенс, отмечая показательную заинтересованность тэхёна меню. — и, может, пиццу? выпечка у них здесь отменная. — вы эксперт в выборе блюд или в борьбе с некоторыми проблемами? — откровенно огрызается ким, потому что чонгук, сам того не зная, всколыхнул в нем что-то очень давно забытое и потерянное, с чем еще следовало не только примириться, но и сжиться. — спасибо за совет, конечно. — совмещаю, — спокойно кивает он, мановением руки призывая услужливого официанта. его заказ прост. — куриный суп и зеленый чай. без сахара. на немой вопрос от официанта в их сторону — «будете заказывать?» — они только отрицательно мотают головой. сделав заказ, экстрасенс чонгук мгновенно откидывается на спинку дивана, проезжаясь по ним быстрым, но глубоким взглядом — словно заочно зная, с чем они сюда пожаловали и что скажут в следующий момент. освещение чуть изменилось — как минимум, свет теперь падает чуть сверху и сбоку, что дает тэ отличный способ рассмотреть так называемого «борца» — на вид ему не больше двадцати, но при этом его глаза — абсолютно темные и пустые — создают пугающее ощущение. — проклятье, дух, приворот? — миролюбиво и прямо спрашивает чон. в следующий момент его глаза становятся совершенно обычными и человеческими, пусть и не самыми примечательными. — мешает жить, бьет в доме посуду, таскает младшего ребенка за волосы? — вы, очевидно, любитель фильмов ужасов, — иронично высказывает чимин. — «таскает младшего ребенка за волосы»? вы серьезно? — фильмы ужасов нередко построены на том, что было в реальной жизни, пусть и щедро приукрашенные различными неправдоподобными подробностями и прочими мелочами, не соответствующими действительности. и все же — цель вашего обращения? — а почему мы должны вам верить? — неожиданно вскидывается тэ, получая ощутимый тычок от чимина по ребрам — экстрасенс вполне мог и встать в позу от подобного вопроса, и их идея с изгнанием лесной твари превратилась бы в пепел. — можете предоставить какие-то гарантии? — если вы думаете, что я способен изрыгать огонь, превращаться в какую-нибудь адскую тварь или творить прочие не очень вежливые непотребства, то спешу вас разочаровать — ничем подобным я не занимаюсь, — он складывает руки на столе, переплетая между собой пальцы. — более того, я нахожу оскорбительным, когда такое неуважение проявляют к незнакомцам, поэтому в плане «доказательств» я помочь вам не в состоянии, но ко мне никогда не обращаются «ради интереса», поэтому, я думаю, вам доказательства особо и не нужны, так что повторю свой вопрос. с чем вы столкнулись? он не прибавил своему голосу громкости, не начал шипеть или оскорблять их, но тэхён почувствовал себя настолько паршиво, что в одно мгновение у него разболелась голова. действительно — чонгук представлял из себя серьезную опасность, и сейчас следует просто попросить его о помощи, и не лезть лишний раз на рожон. — я не знаю точно, что это, но напоминает огромную собаку, только с длинными когтями и глазами, будто два рубина, — в попытке успокоиться и привести себя в чувство, тэ пальцами хватается за плотную бумажную салфетку, разрывая ее на длинные полосы. — оно напало на меня несколько дней назад, расцарапало и погрызло входную дверь в мой дом, и мне действительно страшно за свою жизнь. — с чего вы уверены, что это просто не бешеный волк или собака? — ее просто нужно видеть — это точно не животное, — вскидывается тэ. чонгук совершенно иррационально выводил его на эмоции одним фактом своего существования с ним в одном пространстве. — в любом случае, я был бы рад, даже если бы вы просто посмотрели на то, кто это — а уже потом я буду решать, вызывать ли мне службу по отлову или просить… убить это любыми доступными способами. — красно-рубиновые глаза, я верно вас понял? — чонгук возвращается к ранее сказанным деталям, плотно цепляясь за них. — это не преувеличение, вызванное страхом, а действительно красные, словно рубины глаза? тэ кивает. чонгук довольно цокает языком. — я в деле.***
в дом они возвращаются без чимина — чонгук говорит, что сторонний человек на территории может испортить все дело, потому что так называемая «тварь» чувствовала человеческое тепло, и трое взрослых мужчин могли ее спугнуть. тэхён особо не противится, пусть чимин и пишет ему сообщение, что пускать его одного вместе с незнакомцем в дом в отдалении — это откровенно плохая идея. несмотря на собственную резкость, в обществе с экстрасенсом тэ чувствовал себя в безопасности, как никогда, и четко знал, что он не позволит чему бы то ни было с ним произойти. — симпатично, — мальчишка заглядывает за угол здания. — двор не очень ухоженный. только въехали? — не доходят руки заняться облагораживанием участка — даже бригада, делающая забор, не отвечает на мои звонки уже несколько дней, что же говорить о траве и прочем? — это могло сыграть определенную роль в привлечении подобного нежелательного гостя, — чонгук подходит ближе к крыльцу, тем не менее, не поднимаясь по ступенькам и только упорно вглядываясь в начинающийся с другой стороны дома прилесок. — сколько пустовал дом? — несколько лет точно, но о более точных датах говорить не могу, — он проворачивает ключ в замке несколько раз, стараясь не смотреть на разодранный низ двери — это до сих пор заставляло его внутренне содрогаться. — может, больше десяти? — собственно, это и есть главная причина его пребывания здесь — пустой заброшенный дом, хороший лес рядом и ни души вокруг. отличная почва для появления какой-то нечисти. — прошу, проходите, — тэ оставляет его комментарий без внимания, потому что ему были неинтересны причины появления твари на его участке, он бы больше обрадовался ее скоропостижной смерти. — возьметесь за его… ликвидацию? — возьмусь, но для этого мне некоторое время стоит пожить на этой территории, — тэ вздыхает от подобной перспективы, но лучше некоторое время потерпеть в собственном доме сомнительного экстрасенса, чем быть кроваво убитым непонятным чудовищем, которое однажды все же разгрызет его дверь пополам. — с вашего позволения, естественно. — конечно, — пусть его голос и не лучился приятием подобного шага, чонгук отчего-то воспринимает его положительный ответ более чем самодовольно — скалится, заходя за ним в дом, стаскивая с себя куртку. — проходите и располагайтесь. может, вам что-то нужно? какие-то специальные приспособления? — обладаю своими, но спасибо за предложение, — он наступает на задники кроссовок, оставаясь в носках и делая несколько уверенных шагов по паркету, разглядывая лестницу в конце коридора. — у вас очень уютно. — спасибо, — несмотря на то, что комплимент был вызван вежливостью и правилами этикета, тэ с внутренним удовольствием принимает его — ремонтом дома он занимался самостоятельно, и получить похвалу своему труду было приятно. — с моей стороны что-то требуется? — только вести себя так, будто ничего не происходит — просто занимайтесь своими делами, — чонгук клыкасто улыбается. ненароком тэ засматривается на его маленькие, остренькие клычки, которые вызывают в нем совершенно противоположный букет эмоций — он раньше никогда не видел подобного строения зубов у человека, и одновременно с этим он загорелся каким-то необъяснимым, но сильным желанием проехаться по ним языком, мягко оглаживая. — чем вы сейчас обычно занимаетесь? — р-ремонтом, — отмирает художник, резко отворачиваясь и проходя на кухню. мыслей много, они роятся и жужжат в голове, — пытаясь отвлечься, он глухо щелкает кнопкой включения чайника. — но сегодня планировал поработать. — я вам не помешаю? — чонгук проходит следом. — могу посидеть в машине, если вам нужно уединение. — с моей стороны это было бы крайне невежливо, поэтому чувствуйте себя как дома, — отмахивается ким, открывая холодильник. — не голодны? могу приготовить легкий обед. — не откажусь. обед они готовят вместе — чонгук расспрашивает его о работе, вскользь упоминает о своей, и в целом, в отношении его тэ оттаивает. экстрасенс после разговора не казался каким-то излишне напыщенным или опасным, просто чуть своеобразным и «себе на уме», но это умело подходило под специфику его работы. тэ не был уверен, что не свихнулся бы, всю свою жизнь ссаными тряпками выпроваживая из домов всякую нечисть. про свои странные чувства в ресторанчике он пытается не вспоминать. — вы художник? — позже, за трапезой интересуется мальчишка, наматывая на вилку пасту, — тэ вопросительно вскидывает брови, потому что о своем способе заработка он не распространялся. — не подумайте — просто заметил в гостиной холсты. или это просто хобби? — художник, — расслабляется он — знания чонгука были результатом не сталкинга, а его излишней внимательности. — но сейчас временно не работаю из-за переезда и небольшого… творческого кризиса? если это можно так назвать. — прошу прощения за нескромный вопрос, но ваш переезд не связан с желанием переменить обстановку или просто «так совпало»? — «борец» заинтересованно приподнимает брови, из-за чего его лицо принимает немного надменное выражение, но тэ уверен — ему действительно интересно. — просто место вашего переезда немного необычное, но вполне оправданное, если знать, кто вы и чем занимаетесь. — думаю, кризис стал катализатором переезда, — спустя небольшую задумчивую паузу отвечает тэ. — но я всегда знал, что в сеуле надолго жить не останусь. город — все же совершенно не моя тема. пыль, шум и грязь не способствуют желанию не то что творить — жить. к тому же, мне кажется, что этот переезд что-то вроде судьбы? лучшего варианта за такое количество времени я так и не нашел. — судьба? — чон вскидывается, услышав это слово, но тут же расслабляется, с легкой улыбкой пальцами перехватывая столовый прибор крепче. — верно. судьба.***
после обеда они расходятся по разным комнатам — тэ показывает гостиную своему вынужденному гостю, еще раз говорит устроиться, как ему только будет угодно, а сам уходит наверх. в тишине собственной спальни (чонгук, очевидно, предпочел тихо работать за собственным ноутбуком, пока монстр не проявит себя) он впервые за последние несколько дней смотрит на свой скетчбук. тот, как и всегда, чуть небрежно лежал на тумбочке около кровати, на случай, если перед сном ему захочется поскетчить. это было его частым желанием, которое сейчас, под давлением, совершенно пропало, оставив только странное чувство внутри груди. пару долгих минут он гипнотизирует взглядом плотный блокнот, множество раз потрепанный его пальцами и ладонями — последнее время он к нему даже не прикасался, боясь вместо привычного тепла, ожидания и благоговения почувствовать глухое ледяное равнодушие. всю его жизнь творчество было практически единственным, что было исключительно его и ничье больше — и сейчас потерять это было равнозначно тому, если бы ему оторвало руки. моргнув, он безвольно садится на компьютерный стул, открывая ноутбук — следовало разобраться со счетами.***
как это часто бывает, простая проверка почты и разбор нужных бумаг перерастает в полный бумажный завал — тэхён приходит в себя только ближе к восьми вечера, когда мгла за окном поглотила собой лес, а желудок начал протестующе урчать, напоминая о своем существовании. тэ, хрустнув спиной, тяжело поднимается с насиженного места — пусть он и потратил целый день на бумаги, сейчас следовало плотно поужинать и ложиться спать. — я уже думал, что вы заснули, — обворожительно улыбается чонгук с дивана, мгновенно поднимаясь и откладывая свой телефон в сторону. — как работа? — почему не поднялся? — тэ устало плетется на кухню, щелкая выключателем. — весь день сидел в одиночестве, пока я совершенно забыл о твоем присутствии. отличный из меня хозяин. — ты абсолютно в своем праве — я не гость, а всего лишь работник, не переживай, — тэ отмечает не только, как легко и просто было называть чонгука «на ты», так и то, как абсолютно знакомо и привычно из уст экстрасенса звучало столь фривольное обращение. — даже не переживай по этому поводу, я все понимаю. — голоден? что насчет ужина? — тэ вспоминает о замороженной пицце в морозилке — это было единственным, что он мог приготовить быстро и без особых усилий. — могли бы заказать доставку, но не думаю, что сюда кто-то что-то доставляет, поэтому предложить могу только пиццу. — отлично, — он усаживается на барный стул, подпирая рукой подбородок. — пока ты работал, я немного прогулялся по окрестностям и сейчас имею небольшие мысли насчет того, где он может обитать. — один? — тэ удивляется тому, насколько сильно он заработался, что не слышал то, как взрослый мужчина ходил по первому этажу и хлопал входными дверьми. — он же мог напасть на тебя! — я еще в состоянии защитить себя от чужих нападений, к тому же, если это тот, о ком я думаю, он днем из своей берлоги и носа не покажет, — показательно равнодушно пожимает плечами экстрасенс. — это было максимально безопасно, насколько это вообще возможно в данной ситуации. в любом случае, все не так страшно, как кажется — уже послезавтра или даже завтра он тебя больше не побеспокоит. тэ расслабляется, хлопая дверкой от морозилки. срывая тонкую упаковку с замороженного теста, он бросает быстрый взгляд в открытое окно, холодными пальцами мгновенно закрывая жалюзи. чонгук его панический жест не комментирует, предлагая помощь: — расставь тарелки и бокалы, если тебе так хочется, — кивок головой в сторону навесных шкафов он понимает более чем прямо, доставая из них посуду. — если хочешь, то можем посмотреть фильм — я люблю так проводить вечера. успокаивает и расслабляет. — отличная идея, — дорогое стекло при соприкосновении с деревом мягко звенит. — только предлагаю не фильм, а документалку о древнегреческой мифологии? или тебе не очень интересно? — древнегреческая мифология? — тэ вопросительно вскидывает брови, но чонгук этого, очевидно, не видит, потому что он стоит к нему спиной, выкладывая замороженную пиццу на противень. — это там где зевс, аид и прочее? никогда ей не интересовался, но думаю, что это будет интересно. — вообще никогда? жаль, потому что она крайне занимательна. может, слышал о каких-то мифах? — нет, — он качает головой. — мимо. — если тебе интересно, то у меня самый любимый миф — о похищении персефоны аидом, — экстрасенс пожимает плечами, но тэ чувствует, что это напускной жест, с помощью которого он пытался скрыть свои истинные эмоции. — красивая история. — если не ошибаюсь, то это про похищение персефоны аидом и о смене циклов года? сомневаюсь, что киднепинг может стать хорошей почвой для долгого и счастливого брака. — времена были совершенно другие, из-за чего мне кажется, что нет смысла судить, кто прав, а кто виноват, — дверка духовки хлопает, когда ким отправляет в нее противень с пиццей. — любовь богов не конфетка, чтобы быть беспричинно сладкой и безоблачной. вспомнить хотя бы похождения зевса. — в любом случае, это только выдумки и самые обычные легенды, — он возвращается обратно к тумбе, убирая за собой беспорядок. — пусть и интересные. а твою документалку буду рад посмотреть. он чувствует движение за спиной, когда по его шее мягкой волной прокатывается чужое дыхание. запах чонгука — свежий, но терпкий — ударяет в ноздри. прижатый к тумбе бедрами экстрасенса, он даже не может толком пошевелиться, в отражение вытяжки смотря на то, как мужчина прикрывает глаза, кладя свою руку рядом с его ладонью. — передай штопор, пожалуйста? — мгновение лопается, чонгук отстраняется, но не слишком далеко. — никогда не пробовал гранатовое вино? у меня в машине есть парочка бутылок — хорошо помогает против приворотов. — каждый день узнаю что-то новое, — глухо каркает художник. неожиданно его сознание затуманилось до состояния плохо отполированных бокалов — что-то видно, но слишком блекло и серо, чтобы разглядеть детали. непонятные обрывки мыслей, сновидений и воспоминаний, разрозненные и непонятные, напоминающие сон, черным вихрем врываются в его и без этого уставший мозг. словно он пытался вспомнить давно просмотренный фильм в деталях, но у него это не получалось. чонгук тормозит, не спуская с него глаз, но все же исчезает в дверях. о монстре за дверью тэ вспоминает, только когда из бутылки, протертой мокрой теплой тряпкой, вылетает пробка. документалка пусть и кажется интересной, не вызывает в нем никаких особых чувств — голос диктора вкупе с двумя бокалами вина и несколькими кусками пиццы обеспечивают ему полусонное, практически ничего не соображающее состояние. с полузакрытыми глазами, замотанный в плед, он только и ищет момент, чтобы приложиться и наконец уснуть. чонгук наоборот кажется свежим и бодрым, только изредка кидая на него смазанные, проверяющие взгляды — в полутьме комнаты, с сине-белым светом от телевизора, стирались последние грани. когда монстр только дал о себе знать, ким заметил, что спит короткими урывками, просыпаясь от любого случайного шороха, но сейчас он даже не полностью открывал глаза, доверяя чонгуку — совершенно чужому человеку — свою безопасность. — не хочешь подняться в спальню? спишь уже, — мягко трогают его за ногу, но он только лениво шевелится, растревоженный голосом. — ну же, тэхён. негоже спать в одежде и на диване. — встаю я, встаю, — он тяжело поднимается, тем не менее, не снимая с себя плед. — все равно нужно тебе постелить, чтобы ты нормально поспал, а не стоя, как лошадь. — как тебе документалка? — чонгук трется рядом с ним, пока он достает из шкафа запасной комплект постельного. тэ ровным счетом ничего не запомнил из того, что бубнил диктор, но его ответ и не требуется — очевидно, чону просто не с кем обсудить увиденное. — она не самая лучшая из тех, что есть, но в ней затрагивается достаточно интересная теория о реинкарнации. ты веришь в нее? — «переселение душ»? — стопка из двух наволочек, простыни и теплого пледа падает на диван. — глупость чистой воды. — как скажешь. и сладко улыбается.***
перед тем как выйти из дома во двор он поднимается в спальню тэхёна — тот, запутавшись в одеялах, сладко сопел практически на самом краю кровати. он выглядел совершенно беззащитным и открытым, что реши чонгук сейчас его убить — он только доверчиво и сонно откроет глаза, зевнет и молча примет свою смерть. наблюдения за ним дают ему немного сил, и на ледяной улице он оказывается уже более довольным, чем то ожидалось. костей в земле он не чувствовал, значит, цербер действительно почувствовал начинающиеся события, и просто попытался найти наиболее незащищенного из хозяев, но, очевидно, не рассчитал сил и принес больше вреда, чем пользы. леденящий свист прокатывается по траве, чуть задевает верхушки деревьев и теряется в небе. первые несколько минут ничего не происходит — чонгук уже собирается заходить обратно в дом, но темная тень сбоку от него царапает когтями землю, и он останавливается. цербер — точно такой же, каким он его помнил в бытность в аду, — замирает перед носками его кроссовок темной статуей. — натворил ты делов, охламон, — аид присаживается на колено перед собакой, проезжаясь по холке ладонью. — сбежал из ада? говорил же стеречь, как зеницу ока, а ты?.. я разочарован. тонкий хриплый скулеж вырывается из чужой пасти, окатывая его волной зловония — должный уход за цербером, очевидно, не осуществлялся некоторое время. теплое, адски теплое тело прижимается к его ладони, то и дело норовя шлепнуться на спину, преданно задрав ноги и обнажая ничем не защищенный живот. — ну все, все, — теплый язык проезжается ему по пальцам, но чонгук понимал, что чем больше цербер находится на земле, тем слабее и агрессивнее становится. — домой. мы скоро вернемся. приказ исполняется незамедлительно — у кромки леса огнем вспыхивает небольшой портал, в который собака стремительно врывается, хвостом подняв порыв ветра.***
тэ просыпается неохотно, больше не из-за своего желания, а из-за теплого, почти горячего запаха готовящихся блинов. пару минут он лежит неподвижно, вглядываясь в свежепокрашенный потолок. всю ночь ему снились бесконечные битвы и тьма; золотые колесницы и уродливые чудовища; потухшие цветы и тлен, но ничто из этого не ощущалось неправильно — словно он наконец-то вернулся домой. — доброе утро, — чонгук остается стоять на лестнице, в ярко-розовом переднике и с кружкой кофе в руках. его кудряшки, не тронутые расческой, забавно топорщатся. — я тут у тебя немного похозяйничал — блины вот испек… есть джем? — в холодильнике, — хрипит художник. — недавно банку купил. — отлично, — улыбается. — спускайся завтракать. ночью сработали мои ловушки, и оно тебя больше не потревожит. экстрасенс исчезает на лестнице, оставляя после себя запах кофе, успокоение и точное знание о том, что дальше все будет отлично. тэ протягивает руку в сторону, пальцами цепляя карандаш и скетчбук. черный грифель карандаша оставляет на бумаге первый штрих планирующихся кудряшек.возможно, он уже дома?