***
Теххи не успевает постучать в двери покоев принцессы, как те открываются, и маленькая цепкая рука втягивает её внутрь. В комнатах леди Меламори всегда слишком много вещей. Теххи кажется, что эти комнаты больше похожи на обиталище безумного коллекционера, чем на покои принцессы. Стены увешаны химерными картинами и картами, похожими на произведение искусства — некоторые так стремились преуспеть в эстетическом смысле, что не постеснялись откровенно побрезговать картографической точностью, это видно даже Теххи, далеко не самой заядлой путешественнице. На многочисленных шкафах — бесчисленные игрушки, сувениры из дальних стран. Подарки иностранных монархов и трофеи королевских послов. Все знают, что принцесса Соединённого королевства любит подобные безделушки. Теххи кажется, что леди Меламори любит не столько эти безделушки, сколько сам факт прикосновения к чему-то настолько инородному. Меламори без ума от всего инородного. Наверное, именно поэтому принцесса с такой жадностью смотрит на Теххи. Дочь самого Лойсо Пондохвы — чем не жемчужина её коллекции диковинок? Теххи думает, что считать себя жемчужиной в коллекции леди Меламори — это какое-то особо тонкое издевательство и одновременно высшая степень самоуверенности. Принцесса стоит посреди комнаты в одной тоненькой скабе, и выглядит при этом очень… опасно. Теххи сглатывает и осторожно переводит взгляд с очерченных ключиц на лицо леди Меламори. Та смотрит дерзко и с непонятным вызовом. Теххи скорее не хочет понимать. — Ты так и будешь стоять посреди комнаты? Леди Меламори снова хватает её за руку и тянет к соседней двери. У неё слишком крепкие пальцы при слишком хрупкой внешности. Почему Теххи так нравятся их прикосновения? Она отгоняет непрошенную мысль о том, при каких ещё обстоятельствах леди Меламори могла бы подобным образом сжимать её запястья. — Проходи, поможешь мне выбрать одежду для бала. Теххи недоумённо вздёргивает бровь, но послушно идёт следом. Гардероб леди Меламори размером превышает спальню Теххи, а ведь Теххи совсем не жалуется на тесноту. Посреди такого количества лоохи ей становится неуютно. — Я не лучшая модная советчица, моя леди, — замечает Теххи, но ответом ей становится лишь хитрый прищур тёмных глаз, глядящих на неё снизу вверх оценивающе и с вызовом. Теххи кажется, что это похоже на экзамен, который она не хочет провалить. Который она не имеет права сдать. Леди Меламори смеётся беззаботно, ведёт плечом, отчего ворот её скабы съезжает, и Теххи очерчивает взглядом линию выреза. Вздыхает. — Вам нужно быть серьёзнее, моя леди. — Ты красивая, — невпопад отвечает принцесса, подходя почти вплотную.***
Теххи не любит танцевать. Правда. Но леди Меламори протягивает ей руку — и Теххи не может отказать. Как отказать в танце самой принцессе? Теххи не любит танцевать. Но когда они с Меламори кружатся посреди огромного зала, заполненного тёплым светом сотен крошечных светящихся грибов — ей начинает нравиться.***
Они подходят, стоит только принцессе и её телохранительнице покинуть танцевальную площадку. Какие-то послы, вроде бы, из Тулана, если Теххи правильно запомнила. Судя по их важному виду, не последние люди в рядах тамошней аристократии. Волна раздражения разом накрывает Теххи, только что пребывавшую в удивительно благодушном настроении. Кому из них двоих оно принадлежит? Теххи не может сказать наверняка. Прежде, чем один из них, более высокий и одухотворённый, успевает открыть рот, Теххи отрезает: — У Её Высочества очень плотный график. Рекомендую вам посетить столицу ближе к следующему лету. Прошу нас извинить. И галантно пропускает леди Меламори к выходу из большого банкетного зала, идя следом и словно отгораживая принцессу от нежелательных ухажёров. Когда слуги закрывают за ними дверь, леди Меламори прыскает. — Ты, что, ревнуешь? — Это моя работа, — строго отвечает Теххи. И не выдерживает, ухмыляясь в ответ. — Мне показалось, моя леди не настроена принимать высокопарные комплименты от малознакомых мужчин. Разумеется, если я ошиблась, мы можем сейчас же вернуться — уверена, они всё ещё стоят там же, где мы их оставили. Леди Меламори довольно щурится. — Ну уж дудки. Меньше всего хочу возвращаться за эти двери сейчас. Впрочем, я знаю кое-кого, чьи комплименты пришлись бы мне очень даже по вкусу. — Кого? — учтиво переспрашивает Теххи. Принцесса недовольно топает ногой и закатывает глаза. — Твои, конечно. — В таком случае, моя леди, вы самое великолепное чудовище из всех знакомых мне чудовищ, и я считаю великой честью быть единственным человеком в мире, называющим вас «моя леди». Меламори неловко хихикает. — Так, из банкетного зала мы уже сбежали. Куда дальше? — У меня есть пара идей, которые вам понравятся. Теххи улыбается самой загадочной из своих улыбок.***
— Знаешь, а я ведь очень бесилась, когда ко мне приставили телохранительницу, — признаётся леди Меламори на лавочке бывшей резиденции Ордена Потаённой травы. У неё вызывающе-рыжие волосы и копна веснушек, а маленький носик горделиво вздёрнут, словно его обладательница больше всего любит поднимать его кверху. — Знаю, — улыбается Теххи. Сама она почти ничем не отличается от себя настоящей — только волосы длинные, тёмные и совсем не вьются, лицо чуть шире, а губы — больше. Единственная цель, которой Теххи задавалась, выбирая себе лицо — сделать его как можно более невзрачным и ничем не запоминающимся. — Я, такая великая, и не смогу за себя постоять? — смеётся с самой себя принцесса. — О, вы могли. Вы постоянно сбегали от меня поначалу. Однажды я нашла вас дающей пинка какому-то мальчишке-оборванцу на сумеречном рынке. — О, Карри. Я помню его. Замечательный мальчишка. Мы дружили тайком, когда мне удавалось сбежать из замка. Теххи улыбается. Они сидят в глубине заросшего сада, освещаемой лишь светом далёкого фонаря, и потягивают прохладительные напитки, слегка мерцающие в темноте зелёным. — Знаешь, — с хитрым прищуром протягивает леди Меламори, придвигаясь ближе. — Сейчас я очень рада, что ты моя телохранительница. — Знаю, — веселится Теххи. Леди Меламори недовольно бодает её плечом, надувая губы. — Вообще-то ты должна была обрадоваться и сказать спасибо. — Я радуюсь каждый раз, когда вижу вас, моя леди, — серьёзно отвечает Теххи, и ей кажется, что этим словам удаётся немного смутить принцессу. — Ты… знаешь, какая? — с жаром выдаёт леди Меламори. — Какая? — улыбается Теххи самой озорной из своих улыбок. — Такая! — леди Меламори заламывает руки, не зная, как выразить собственные мысли словами. Принцесса смотрит на неё жадным взглядом, и Теххи кажется — она видит в глазах Меламори звёзды. — Мы сидим очень близко, — замечает леди Меламори. — Знаю. — Ты не хочешь меня поцеловать? — шепчет принцесса почти в губы Теххи. Теххи хочет. — Вы пьяны, Ваше Высочество, — улыбается она, отбирая у леди Меламори бокал. Их пальцы на секунду соприкасаются. Теххи гладит свою леди по щеке. — Пойдёмте домой.***
Меламори не нравится дворец. Это так же очевидно, как и то, что для самой Теххи он на удивление легко стал домом. Каждый раз, когда Теххи остаётся наедине с леди Меламори, её захлёстывает тоска о чём-то, чему очень сложно дать классификацию. Теххи думает, это потому, что леди Меламори и сама не знает, чего хочет. Они подолгу обсуждают дальние страны, и леди Меламори просит обучить её заклинаниям, которые могли бы пригодиться путешественнику. Теххи обучает её, как смотреть на растения особым взглядом, чтобы узнать, ядовиты они или нет. Как уменьшать что-то сначала в пригоршне, а потом просто так, чтобы это можно было куда-то спрятать и оставить руки свободными. Теххи понемногу учит её, как менять лица и какие заклинания могут пригодиться, если на тебя нападёт дикий зверь или человек. Теххи не уверена, что эти знания когда-нибудь пригодятся принцессе, но они делают её леди счастливой. Однажды Теххи находит в библиотеке саму себя, и чувствует себя очень странно, но понимает, что её уроки не прошли даром. Леди Меламори разыгрывает слуг, превращаясь в кого-нибудь из них, и просит Теххи подыграть. Перевоплощаться в конкретного человека сложнее, чем просто рисовать лицо из головы, и Теххи подыгрывает, потому что это отличная практика.***
Однажды в столицу прибывает корабль из Арвароха, и Теххи кожей ощущает повисшие в воздухе перемены, но пока не знает, какого они рода. Леди Меламори изучает Алотхо Аллироха долгим заинтересованным взглядом. Теххи не нравится этот взгляд. Она предчувствует, чем он грозит, и когда её леди скрывается с объектом свежей страсти в королевском саду, тщетно пытается её разыскать. Теххи говорит себе, что принцесса должна постоянно находиться под её присмотром, и что ей движет исключительно чувство долга. Но почти не верит. Меламори что-то задумала, это ясно как день. Но Теххи благоразумно держит своё понимание при себе, не отходя от принцессы ни на шаг. Особенно в присутствии Алотхо. Они обсуждают поэзию Арвароха, леди Меламори показывает гостю столицу. По просьбе принцессы Теххи демонстрирует Алотхо умение изменять лица. Сначала она рисует себе веснушчатое лицо мальчишки, затем превращает Меламори в точную копию самого арварошца. Ещё добрый час Алотхо пребывает в глубоком шоке. Ничего подозрительного больше не происходит. Леди Меламори и Алотхо Аллирох целомудренно держатся за руку всю дорогу. Теххи старается не обращать внимания на их переплетённые пальцы.***
Когда до Теххи наконец доходит, она не знает, смеяться ей или плакать. Сэр Алотхо Аллирох ужасно плохой врун. Что и неудивительно для человека, воспитанного в бравых традициях Арварохских воинов. Его корабль готовится к отплытию, и Алотхо торжественно прощается с королевской четой, рассыпаясь в благодарностях за оказанный его людям приём и обещаниях сложить о них две полусотни своих лучших песен. Он молча кланяется леди Меламори, целуя протянутую ладонь — и где только обучился этому жесту? Теххи ловит взгляды, которыми они обмениваются, и незаметно качает головой. Так вот, значит, что задумала её леди? Побег века? Всё-таки нашла способ посмотреть дальние страны.***
Чужая злость начинает клокотать в Теххи, стоит только леди Меламори переступить порог собственной спальни. Леди Меламори не привыкла сдерживать собственные эмоции. Теххи обязана сдерживать их по долгу службы, и ей кажется, она неплохо овладела этим искусством. Принцесса проходит мимо ниши, в которой пристроилась Теххи, и Теххи тихо спрашивает ей вслед: — Даже не попрощаетесь? Возможно, это звучит резче, чем она бы хотела. Возможно, она так ничему и не научилась. Леди Меламори дёргается и оборачивается так резко, словно слышит взрыв. — Ты? — выдаёт она, как будто меньше всего на свете ожидала встретить возле собственных покоев собственную телохранительницу. — Между прочим, за ваш побег со златовласым арварошским красавцем Его Величество мне совсем не фигурально оторвёт голову. Меламори замирает посреди коридора, глядя на Теххи с обречённым упрямством. И молчит. Теххи тяжело вздыхает. — Что ты творишь? — А я не могу так больше! — вспыхивает принцесса и начинает отважное наступление на Теххи. — Это не мой дом. Шаг. — Это не моя жизнь. Ещё шаг. — Я не собираюсь торчать здесь до конца своих дней и притворяться тем, кем я никогда не была. И ты меня не остановишь! Леди Меламори преодолевает расстояние между ними в четыре широких шага и упирает короткий пальчик в грудь Теххи, прожигая её свирепым взглядом. Теххи смотрит на этот пальчик. И срывается. Перехватывает кисть принцессы, резким движением тянет на себя, заставляя их поменяться местами, и прижимает руки Меламори к стене, нависая сверху. — Да неужели? Меламори сглатывает. Глядит на Теххи как кролик на волшебную змею сайи, загипнотизированный её взглядом. Теххи знает, что это бесчестный ход. Теххи уже очень давно знает куда больше, чем в состоянии себе в этом признаться. Если быть совсем откровенной, Теххи очень близка к тому, чтобы проиграть эту борьбу. Но Меламори не собирается сдаваться. Дёргает руки, пытаясь вырвать их из крепкой хватки. — Пусти. И Теххи, конечно, сразу пускает. Меламори вздыхает с облегчением, но выглядит при этом слегка разочарованной. — Ты действительно собираешься сделать это? — тихо спрашивает Теххи. Принцесса кивает. …И стискивает Теххи в объятиях. Это настолько неожиданно, что первые несколько секунд Теххи просто стоит парализованная, прежде чем нерешительно ответить Меламори — и резко прижать её к себе, шумно выдыхая. Её леди бормочет какие-то слова извинения, говорит, что если не сбежит сейчас, то никогда уже не решится — и этим полностью проиграет в собственных глазах, проиграет войну со своими страхами, что если она не сбежит — значит, она действительно такая, какой её воспитывали, а не какой она всегда считала себя. Сердце Меламори бьётся как заведённое, и Теххи интересно, чувствует ли сама леди сердцебиение Теххи. Меламори замолкает, уткнувшись носом в основание шеи Теххи, и вдруг невесомо касается губами её ключицы сквозь тонкую ткань лоохи. И Теххи страшно, очень страшно, когда она еле слышно произносит: — Меня нанимали охранять вас, моя леди, а не держать взаперти. Принцесса отстраняется, недоверчиво всматриваясь в лицо Теххи. — Ты имеешь в виду.? — начинает она. — Я имею в виду, что вы никуда не поплывёте без меня. Теххи наконец переводит взгляд от стены перед собой на лицо леди Меламори. И её сердце пропускает удар, когда она видит дерзкую ухмылку принцессы. Это очень, очень плохая идея.***
На Арварохе смешные нравы и красивые мужчины. Меламори убивает птицу Кульох одним криком, и это достижение тут же прибавляется к её титулу, и без того внушительному. Теххи называют Меняющей лица и Великим шаманом. Ей смешно видеть, с каким благоговением относятся к ней местные жители. Меламори охотится на шестирогую рыбу ухунрук и грозится уйти к буривухам. Воины Арвароха смотрят на неё с ужасом. Это тоже забавно. Теххи приходится поставить барьер от Безмолвной речи, потому что королевская чета лично посылает ей зов за зовом, перемежая угрозы слёзными мольбами вернуть их дочь. Леди Меламори, судя по всему, ещё хуже, поэтому Теххи приходится обучить этому искусству и её. Когда принцесса опускается головой на её колени, сжимая пальцами ноющие виски, Теххи буквально захлёстывает волна чужой боли. Это неприятно, но Теххи не отгораживается. Опускает руку на затылок Меламори и аккуратно перебирает волосы, пропуская через себя эту боль и позволяя ей течь свободно. Когда боль заканчивается, уступая место усталости, Меламори поднимает на неё глаза. В этих глазах гораздо больше, чем Теххи может просить.***
Сложно оставаться леди, ночуя в птичьем гнезде. Когда Меламори безжалостно рвёт подол последнего лоохи, привезённого из дому, Теххи окончательно избавляется в мыслях от этой приставки к её имени как от лишнего груза. Оставляет только обращение. Моя леди. Её леди с лёгкостью врывается в несговорчивые сердца буривухов — и Теххи может их в этом понять. Теххи до самого конца не была уверена, что из этой идеи-фикс выйдет хоть что-то, а теперь пьёт камру у ног спящей Меламори, а вокруг шелестят крыльями гигантские мудрые птицы. Теххи гладит Меламори по голове, и ей кажется, она готова отдать очень многое, чтобы узнать, что этой голове снится. Буривушьи тайны её мало интересуют, но есть нечто необъяснимо притягательное в тайнах самой Меламори. Теххи очень хочет узнать, что чувствует её леди, когда открывает свои жёлтые птичьи глаза и встречается взглядом с ней. Иногда кажется, что эти мгновения длятся дольше, чем вся остальная жизнь. А потом сердце отсчитывает ещё один удар, и Меламори отводит взгляд.***
— Это что, камра? — удивлённо восклицает Меламори, разглядывая дымящуюся кружку с по-птичьи изогнутой головой. — И всё ещё лучшая в мире, — важно кивает Теххи, подвигая чашку ближе. Меламори делает большой глоток и довольно щурится. За то время, что они провели у буривухов, Теххи успела смастерить вполне приличный шалаш. Спать в гнезде — это очень экзотично, но романтика сна под открытым небом и перьев в волосах — и вообще везде, где только можно, если честно — никогда её не прельщала. Так что её маленькая хижина, стоящая больше на волшебном слове, чем на ветках, которые Теххи использовала для строительства, возвышается посреди буривушьей долины совершенно неправдоподобным и абсолютно неуместным оплотом цивилизации. Зато в этой хижине тепло, есть нормальная кровать и даже висит под потолком самый обыкновенный грибной фонарь. Меламори всё ещё ночует в гнезде, потому что так нужно для её обучения. Теххи почему-то грустно от этой мысли, хотя, вообще-то, она должна быть счастлива за свою леди.***
Теххи кажется, что по прибытии на Арварох они с Меламори должны проводить наедине куда больше времени, чем это было в Ехо. В конце концов, в Ехо у Меламори были занятия, родители и периодически даже что-то наподобие личной жизни. Реальность оказывается куда более диковинной штукой. Сначала они долго плывут на корабле, и Теххи несколько дюжин дней делит с Меламори каюту, но эти моменты вряд ли можно назвать интимными, ведь большую часть времени Теххи банально укачивает. Потом они прибывают к этому их местному правителю, Тойле Лиомурику Серебрянной Шишке, и Меламори показывает себя истинной принцессой, переворачивая дворец вверх дном одним своим появлением. Она не боится попирать священные уставы арварошцев, но при этом умудряется проявить себя отменным лидером и отчаянной сорвиголовой. Она дерзкая, и это выводит из себя одного из местных жителей, но она сильная, намного сильнее, чем Теххи привыкла о ней думать. Меламори побеждает воеводу Тойлы Лиомурика практически одной левой, и её начинают уважать. Теххи с интересом наблюдает, как Меламори участвует в охоте на птицу кульох и резко становится очень важной шишкой, как играет с арварошцами в их сложные праздничные игры, как пытается научить Алотхо играть в классики, и огромный беловласый воин с сосредоточенным лицом прыгает на одной ноге, а за ним и дюжина его Острозубов. Они действительно остаются наедине на длительный период времени впервые только тогда, когда Меламори отправляется на поиски великих буривухов, а Теххи, разумеется, идёт следом. Теххи не знает, рада она этому или наоборот. Они идут несколько дней, и всё это время ночуют в обнимку, укрываясь привезёнными из Ехо лоохи. Она обнимает Меламори со спины, чувствуя тепло чужого тела, и думает, ощущает ли сама Меламори, как гулко колотится сердце Теххи. Они много говорят о пустяках, и ни слова — о том, что произошло в тёмном холле королевского дворца. Теххи кажется, вот-вот что-то произойдёт, но ничего так и не происходит. А потом они добираются до гнёзд буривухов, и Меламори снова ускользает, на этот раз — в пространство сновидений, и Теххи так и подмывает прокрасться следом, чтобы узнать, чему учат Меламори мудрые птицы. Но она, конечно, этого не делает — во-первых, потому что буривухов это вполне может оскорбить, а во-вторых, потому что Меламори тоже имеет право на личные тайны. Так что Теххи стоически сдерживает любопытство и смиренно сидит в ногах её спящей леди, аккуратно разглаживая запутавшиеся прядки волос. И думает. О том, что у лоохи, в котором спит Меламори, слишком широкий вырез, и оно сползло набок, оголяя плечо. О том, что кожа Меламори удивительно мягкая на ощупь. О том, что она хотела бы попробовать эту кожу губами. И о том, что, в сущности, мешает ей наклониться прямо сейчас и осторожно поцеловать Меламори в изгиб плеча. Когда Теххи осторожно отстраняется, чтобы не разбудить свою леди, она вдруг обнаруживает на себе неподвижный взгляд круглых и жёлтых, как у буривуха, глаз. — Моя леди, — неуверенно шепчет Теххи, чувствуя себя неуютно под этим взглядом. И разом вспоминает все аргументы против того, что она только что сделала. Меламори нагло пользуется её замешательством, притягивая Теххи к себе и бесцеремонно закидывая на неё ногу. — Поймала, — хихикает она куда-то Теххи в шею. — Поймала, — сдаётся Теххи, прикрывая глаза.***
Рассвет застаёт её на краю невысокого скалистого обрыва, с которого открывается вид на плоское, как зеркало, озеро, отливающее сталью. Теххи совсем не прячется, конечно, нет. Она пытается конструктивно осмыслить их взаимоотношения с Меламори, пока та спит. Получается не слишком конструктивно. Мысли путаются, спотыкаясь о прикосновения чужого дыхания к её шее и тонкие цепкие пальцы, сжимающие её плечо. Теххи действительно стоило труда выбраться из объятий Меламори. В каком-то смысле это кажется несправедливым. То, с какой жадностью смотрит на неё Меламори. Это подкупает и отталкивает одновременно. Неприятная мысль, что Меламори всегда привлекает всё необычное, тихо ворочается на краю сознания. Теххи не может её выкинуть и не хочет принять. Проходит не больше часа, когда её уединение нарушается севшей Теххи на плечо синей птицей. Теххи требуется несколько секунд, чтобы побороть собственное удивление и опознать в прилетевшей птице буривуха. Он намного меньше остальных своих собратьев, но совершенно не похож на птенца. Как и с другими птицами, Теххи не чувствует в себе никаких перемен в его присутствии. — Кто ты, дружок? — удивлённо спрашивает она и тут же спохватывается, что буривух может счесть подобное обращение слишком непочтительным, но поздно. Буривух действительно нахохливается, но выдаёт в ответ: — Если уж на то пошло, не дружок, а подружка. — Прости, — искренне извиняется Теххи. — Я очень растерялась, когда ты прилетела. — Так значит, мне всё-таки удалось тебя удивить? — почему-то восторгается птица. — Очень, — Теххи важно кивает. — Я совсем не ожидала, что ко мне прилетит буривушка, к тому же, я не знала, что вы бываете такие маленькие. Все буривухи, которых я видела, ростом выше меня. Птица взлетает с плеча Теххи с победным кличем и дважды облетает вокруг неё. А потом садится на булыжник, о который до сих пор опиралась Теххи, так что ей приходится развернуться и скрестить ноги по-шимарски. — А я, если честно, совсем не ожидала, что мне придётся тебя искать, — заключает буривушка, строго глядя на Теххи. — А зачем ты меня искала? — удивляется она. — Потому что ты опять сбежала! Только теперь до Теххи наконец доходит, кто перед ней. — Меламори? — Как тебе мои пёрышки? Теххи осторожно протягивает руку и касается пальцами мягкого оперения. Меламори тянется навстречу прикосновениям. Это волнительно. Видеть Меламори буривухом — тоже. Это не обычная иллюзия, как в Ехо. Теххи чувствует разницу. — Так этому тебя учат буривухи? — И этому тоже, — кивает птица. — Поговори со мной. Теххи поникает, но не подаёт виду. — О чём? — О той леди, которую ты оставила спать в гнезде и смылась. Я мудрая птица. Со мной можно. И Теххи понимает, что, пожалуй, можно. Рано или поздно Меламори припёрла бы её к стенке, сейчас она по крайней мере делает это не буквально, и Теххи может трезво мыслить. — Спрашивай, о великий буривух. — Почему ты сбежала? Опять. — Чтобы подумать. — И как? Теххи вздыхает, неожиданно остро ощущая, что перед ней сидит именно Меламори, номинальное знание превращается в высокую волну, накрывшую разом все органы её чувств. — Я не хочу быть жемчужиной вашей коллекции редкостей, моя леди. — Почему? — удивлённо склоняет голову буривух. Теххи приводит в недоумение этот вопрос. — Потому что я… совсем не такая, какой вы меня видите. — А какой я тебя вижу? — Необычной. — Но ты самая необычная из всех, кого я знаю. — Это не так, — упрямо качает головой Теххи. — И то, что мой отец — сам великий и грозный Лойсо Пондохва, ничего не меняет. — Меняет, — возражает буривушка, и Теххи хочется ответить что-нибудь резкое, но ей не дают. — Как и то, что мой отец — король. Но вот я здесь. Не слишком подходящее место для принцессы, не правда ли? Теххи пытается понять, к чему клонит Меламори. — Я не думаю, что это то, что вам нужно, моя леди. Птица грозно вздымает крылья и сверкает янтарной желтизной глаз. На секунду Теххи пугается. Это совсем не та реакция, которой она ожидала. — А я думаю, что другие люди не должны решать за меня, что мне нужно, а что нет. Мне надоело. Я сбежала из дому, чтобы больше не слушать, что мне следует делать и чувствовать, а чего не следует. Как мне следует думать и что для меня будет лучше. Я сама разберусь, что мне нужно, ладно? — И вы считаете, что вам нужна я? — тихо спрашивает Теххи, пытаясь унять злую бурю, которую подняли в её груди эти слова. — Да хватит уже мне выкать! — возмущается буривушка. — С чего вдруг вообще начала? И добавляет гораздо тише и увереннее: — Ты нужна мне. — Тогда почему ты чуть не сбежала на Арварох без меня? — вспыхивает Теххи. Птица опускает взгляд и отворачивает голову. — Потому что ты любишь столицу. А насчёт себя я никогда не была уверена. Теххи тяжело вздыхает и закрывает глаза. — Я боюсь, что однажды ты поймёшь, что нафантазировала себе обо мне чего-то, чего нет, и разочаруешься. И уйдёшь, как чуть не ушла тогда. Это разобьёт мне сердце. Долгое время — целых десять ударов пульса — она не слышит ни звука, а потом птица с тихим шорохом крыльев опускается к ней на плечо и аккуратно касается клювом виска. — Твои слова сделали меня счастливой. Вернись, пожалуйста. У меня сейчас нет рук, чтобы обнять тебя. Теххи криво улыбается, наклоняя голову, чтобы коснуться щекой мягкого оперения. — Если честно, я думала, что у тебя какой-то пунктик на тему моей родословной. И что ты перестанешь придавать значение таким вещам, когда мы приплывём на Арварох. А оказывается, это пунктик на тему твоей родословной. Это неожиданно, если честно. Потому что большую часть времени я забываю, что ты дочка Лойсо Пондохвы. Теххи удивлённо замирает и оборачивается лицом к птице. Та издаёт высокий клокочущий звук. Смеётся. — Что? Это правда. Если бы наследственность была так важна для меня, я бы и сейчас сидела в столице и зубрила историю династий какого-нибудь Шиншийского халифата.***
Когда Теххи возвращается, гнездо, в котором спала Меламори, уже пустует. И Теххи идёт в единственное место, где может оказаться её леди в данный момент — в собственный шалашик. Меламори улыбается ей, сидя с ногами на импровизированной кровати Теххи у дальней от входа стены. И Теххи неловко улыбается ей в ответ. — Так вот, кто таскает песок в мою постель, — качает головой она. — Откуда здесь взяться песку? — удивляется Меламори. — Тогда что постоянно забирается мне под одежду, когда я сплю? — резонно замечает Теххи и спотыкается на собственных словах, потому что взгляд Меламори тут же вспыхивает хищным жаром. — У меня есть пара идей на этот счёт. Теххи проходит вглубь комнаты, аккуратно присаживаясь рядом с Меламори на кровать. — Камры? — Я хочу не камры, — качает головой Меламори. — Я хочу тебя. Теххи сглатывает. Меламори мягким движением перекатывается по кровати в её сторону и вдруг прыгает на неё, как котёнок, вцепляясь в Теххи всеми руками и ногами и погребая её под собственным весом. — Теперь ты моя добыча, — гордо заявляет она, легонько кусая кончик уха Теххи, и Теххи рвано вздыхает. — Не пущу тебя больше, — шепчет Меламори, кончиком языка зализывая место укуса. Влажное ухо тут же обдаёт холодом, резко контрастирующим с нарастающим жаром в теле Теххи. Меламори слегка отстраняется, нависая над Теххи и упираясь руками по обе стороны от её головы. Её волосы щекочут шею Теххи, а глаза смотрят внимательно и настороженно одновременно. — Я практически лежу на тебе, — замечает Меламори. — Вижу, — улыбается Теххи. — Я только что почти прямым текстом призналась тебе в любви. — Знаю, — она на секунду прикрывает глаза. — Ты всё ещё не хочешь меня поцеловать? — Давно хочу, — шепчет Теххи и тянется к губам Меламори. И падает обратно, припечатанная к кровати её напористым ответом. И тянет руки, обнимая Меламори за талию и прижимая к себе ещё ближе. И задыхается от жара в груди. Меламори отстраняется первая, выцеловывая её скулы, шею и плечи. Теххи выгибается навстречу этим прикосновениям, запрокидывает голову, проводит руками по спине Меламори, зарывается пальцами в её волосы, тянет на себя. Руки Меламори, кажется, везде, и Теххи ловит одну из них, чтобы прижаться губами к маленькой венке на внутренней стороне кисти. Меламори гладит щеку Теххи подушечками пальцев, спускается ниже, вырисовывает изгиб шеи и линию ключиц, упирается ладонью в солнечное сплетение, и вдруг с силой отталкивается, усаживаясь на бёдра Теххи и глядя на неё сверху вниз. — Раздевайся, — велит она. Теххи недоумённо приподнимает бровь, но послушно стягивает с себя арварошскую рубашку, в которых ходит ещё с тех пор, как они сели на корабль. Перекидывает через голову и отшвыривает куда-то в дальний угол кровати, внимательно следя за реакцией Меламори. Тянется за новым поцелуем, но Меламори перехватывает её запястья, снова давит на грудь, заставляя откинуться на кровати и заводя руки Теххи ей за голову, невесомо касаясь губами изгиба плеч и скользя по обнажённой коже живота Теххи свободной рукой. — Знаешь, — шепчет Меламори. — Никогда не любила отдавать приказы. Но сейчас мне, пожалуй, нравится. Теххи громко выдыхает, когда рука Меламори пробирается выше и накрывает её грудь, зажимая сосок между средним и указательным пальцами. — Меламори, — моляще протягивает Теххи, но она затыкает её коротким поцелуем. — Нет, не так. Твоя леди. — Моя леди, — послушно повторяет Теххи на выдохе и не сдерживает стон, когда Меламори сжимает её грудь сильнее. — Пожалуйста. Меламори тихо смеётся, царапает зубами скулы Теххи, отпускает руку, которой держала её запястья, опускается ниже, лишь на секунду накрывая губами второй сосок и дразняще дёрнув его кончиком языка, выцеловывает кожу над линией пояса широких штанов, завязанных на легкомысленный бантик, опускается губами ниже, целуя Теххи сквозь грубую ткань, и Теххи задыхается. Тянет Меламори на себя, впиваясь в её губы глубоким грубым поцелуем, забирается руками под подол скабы, скользит вдоль линии бёдер, талии, разом стягивает с Меламори и скабу, и лоохи, прижимает её к себе, чувствуя тепло чужого тела. Меламори вклинивает колено между ног Теххи, прижимается к её бедру, и Теххи чувствует, как ткань штанов становится мокрой. Меламори инстинктивно дёргается бёдрами ей навстречу, и Теххи переворачивает их, начиная медленно спускаться губами вниз. Оттягивает кожу ключицы так, чтобы остался след, не в силах отказать себе в этой маленькой шалости, гладит ладонью внутреннюю сторону бедра Меламори. — Моя леди, — снова шепчет Теххи, спускаясь губами к животу Меламори, но та вдруг перехватывает её подбородок и тянет на себя. — Нет, не так, — ухмыляется Меламори в губы Теххи, свободной рукой обнимая её за поясницу и спускаясь ниже. — Я хочу твои пальцы. Теххи не хватает воздуха, когда Меламори раздвигает ноги шире и она чувствует, насколько между ними мокро. Она осторожно очерчивает пальцами внутреннюю сторону половых губ, размазывает смазку по головке клитора, заставляя Меламори шипеть и выгибаться навстречу своей руке. — Скажите, когда можно, — улыбается Теххи в шею Меламори. — Дырку над тобой в небе, — с силой выдыхает она, хватая запястье Теххи и направляя его. — Уже, уже можно. И Теххи вводит сразу три пальца, а Меламори протяжно стонет.***
Когда они лежат на кровати, голые, опустошённые, и рука Меламори всё ещё сжимает внутреннюю сторону её бедра, Теххи думает, что, возможно, не так уж и хороша была столица — и не такими уж несуразными были мечты Меламори о далёком и прекрасном Арварохе. Когда на губах ещё не высох вкус собственной смазки, а в памяти не остыл пожирающий взгляд Меламори, глядящей, как Теххи облизывает её пальцы. Один этот взгляд чуть не заставил Теххи кончить во второй раз. Когда Меламори прижимается к ней всем телом, издавая довольные мурчащие звуки, пробуждающие в Теххи новый, пока ещё ленивый голод. Когда целует в висок, лукаво заглядывая в глаза, словно хочет сказать «я же говорила, что тебе понравится». Когда сонно пересказывает, чему именно учат её буривухи — и словно бы не находит подходящих терминов для описываемых ею явлений. Когда смеётся куда-то в плечо, потому что Теххи начала её щекотать — но не отстраняется. Теххи кажется, что она впервые за очень долгое время по-настоящему счастлива.