Важное воспоминание

      Давненько я не возвращался к письму. И хотя в этом нет ничего привлекательного, но я занимаюсь этим сейчас.       Мои имена Урахара Мицуо и Куросаки Ичиго. При моем рождении мои родители так и не смогли дать мне одно, которое устроило бы обоих, поэтому мне досталось два, с фамилией того родителя, который мне его дал. Хотя в доме никто, кроме мамы, не называет меня Ичиго. Да и я скорей склонен считать себя Мицуо. Но я не хотел бы, чтобы мама это узнала. Она ужасно расстроится…       Мицуо завис над бумагой. Он был хорош в письме, но дальше своего имени мысль у него не шла. Мицуо хотел записать какой-нибудь интересный случай из своей жизни, который не хотелось вот так просто забыть, но он не мог выбрать.       «Может, этот…»       Обычно маленького Мицуо, самого младшего из трех сыновей Урахары Киске, укладывали все взрослые по очереди, но в последнее время его старший брат Рюу загорелся странным энтузиазмом. Он был ровесником мамы Мицуо — Масаки, но даже от маленького ребенка не могло укрыться то, что он питал неоднозначные чувства к ней. И в последний месяц он все сильнее старался произвести на нее впечатление, принимая ванну с Мицуо и укладывая его спать.       Но делал он это слишком своеобразно.       — Почитай мне, братик, — попросил Мицуо, зарывшись в одеяло, из которого торчала лишь макушка взъерошенных рыжих волос.       Все же хоть они и братья, но они совсем не походили друг на друга. Волосы Рюу были гладкими и имели четкий желтоватый оттенок, Мицуо же единственный из всей семьи заимел такую неряшливость на голове. Также и глаза. Серые против светло-карих. Весь в маму в противовес своим старшим братьям.       — Что ж… — Рюу откашлялся и развернул газету. — Сегодня в префектуре Тиба в лесах близ деревни Сатоба был обнаружен…       — Что ты делаешь?! — взревел Бенджиро, средний сын в семье, ворвавшись в комнату. — Он — ребенок! Ему нельзя подобное читать!       Бенджиро был младше Рюу на год, и они мало чем друг от друга отличались — иногда Мицуо казалось, что они все же близнецы, которые не имели общих интересов.       — И как по-твоему он подготовится к суровой действительности, если ему читать тот бред из детских книжек?       — Лучше же криминальные новости… — Бенджиро всегда был спокоен и собран, но сейчас в его глазах горел темный огонек, который немного пугал Мицуо.       — Тогда я могу показать ему фильм, — с самодовольной ухмылочкой Рюу продемонстрировал небольшую коробочку.       Мицуо еще не знал все сочетания иероглифов, но смог прочитать название: «Буйство легкой девы».       «Точно ли это правильное прочтение? Я не совсем понимаю, что это значит», — думал про себя Мицуо, пока Бенджиро с зловещей протяжкой произносил имя Рюу.       — Что за лицо, Джиро? Побежишь жаловаться папаше? — лишь сильнее ухмылялся тот в ответ.       Зловещая аура вокруг Бенджиро неожиданно исчезла. Он вновь стал спокойным и собранным. Бенджиро отступил в коридор и прокричал:       — Масаки-чан! Подойди сюда!       — Что? — заволновался Рюу. — Зачем ты ее зовешь?       — Что случилось? Что-то с Ичи? — вошла в комнату Масаки.       Мицуо сразу же разомлел от одного ее прихода. Он любил отца, братьев. Но мама — совсем другое дело. Одна ее улыбка разгоняла тучи, а взгляд уничтожал печали. А объятия… будто ты долго плывешь на мягком уютном облаке куда-то, где тепло и хорошо и никому до тебя нет дела.       — Рюу опять за старое, — прогнусавил Бенджиро, вернувшись в комнату.       — Рюу-кун! — она строго посмотрела на него.       — Да как вы не понимаете? — возмутился тот в ответ. — Вырастите из него бабу, вот и все!       — Лучше же показывать ребенку порнографию, да? — не унимался Бенджиро.       — Да ты серьезно? Он же еще маленький для подобных вещей! — возмутилась Масаки.       Между ними разразился спор, а маленький Мицуо крутил в голове новое услышанное слово и даже подумывал встать и посмотреть его значение в словаре. Но он слишком утомился сегодня.       — Что за шум, а драки нет? — в дверях появился отец семейства Урахара Киске.       Он как всегда выглядел неряшливо, а на его плече сидела Йоруичи в образе черного кота. Шум утих, все посмотрели на него.       — Сделай что-нибудь с Рюу, Киске, — сразу же обратилась к нему Масаки.       — Сделать что-нибудь со мной?! — обиделся тот.       Урахара выслушал доводы каждого, после улыбнулся.       — Вы все неправы, — был его вердикт.       Это породило новый спор, еще более смертоносный, чем прежде. Шум только сильнее нарастал. Лишь Йоруичи не стала вмешиваться. Она спрыгнула с плеча Урахары и забралась под одеяло к Мицуо. Он же почесал ее за ушком и закрыл глаза.       Его уже давно клонило в сон. Но этот спор, к которому присоединился еще и Тессай, совсем не способствовал благотворной атмосфере засыпания. Мицуо не выдержал. Он выбрался из-под одеяла, поднялся и закричал.       Все замолчали и посмотрели на него.       — Я хочу спать, — произнес он, потирая глаз.       Его тут же уложили в постель и каждый по-своему приголубил, пожелав спокойной ночи. Через несколько минут комната опустела, а вокруг царила тьма. Мицуо лег на бок, уткнувшись в шерстку Йоруичи и наконец-таки смог уснуть, некоторое время обдумывая то странное название на коробочке с фильмом.       «Нет, — он покачал головой. — Они так часто ругались. В этом нет ничего необычного».       Мицуо нарисовал в углу листа каракулю. В голове крутилось так много всего, что он не мог выбрать ничего путного из этого многообразия.       «Может…»       Есть они старались все вместе. Лишь Тессай периодически вставал, если нужно было обновить блюдо или убрать посуду.       Сегодня комната особенно заполнилась необычным сладковатым ароматом, поэтому Мицуо был в предвкушении, и его живот уже благоговейно урчал.       Тессай вошел самый последний с подносом, на котором зияли тарелки с супом. Он уже разложил все, осталась лишь порция для Мицуо. Ребенок был в предвкушении, и его рот уже заполнился слюнями. Но в последний момент Тессай оступился и содержимое тарелки вместе с ней полетели на голову Мицуо. Горячая жидкость залезла за шиворот и вызвала такие витки боли, что он готов был в минуту разрыдаться. Но он вцепился в свои штанишки и лишь выдавил:       — Терпение, терпение…       — Ох, мне так жаль, Мицуо-доно, — проговорив это, Тессай скрылся в другой комнате.       Домочадцы сразу же поспешили к Мицуо. Тессай тем временем быстро вернулся с мокрым полотенцем в руках. Масаки стянула с шокированного сына футболку и осмотрела его, после чего стала вытирать.       Прохлада полотенца немного остудила жар, но глаза Мицуо все равно были на мокром месте, хоть он и сдерживал себя.       — Мне так жаль, босс, — говорил Тессай.       — Все хорошо. Это случайность, — отвечал ему на это Урахара.       Масаки же старательно оттирала сына. Закончив, она улыбнулась, из-за чего Мицуо сам расплылся в улыбке. Он никогда не мог удержаться, когда она вот так делала.       — Вот видишь, ты уже совсем стал взрослым.       — Ага, — поддержал Рюу, — еще немного и догонишь нас с Бенджиро. Мицуо затаил дыхание. Неужели Рюу признал его? Он еще не мог толком тренироваться, как старшие, но ему нравилось, что из-за случайности он сделал первый шаг на этом пути.       «Это было забавно, — посмеялся своим мыслям Мицуо, — но совсем не то».       Он совсем загрустил. Даже начал подумывать просто записать все, что приходило в голову, но кое-что прояснилось. Как будто ударило его со всей неожиданностью врага, подкравшегося сзади.       «Точно!» — он принялся старательно писать.       Мицуо ужасно нервничал. Завтра предстоял его первый день в школе. Он совсем не знал, как себя вести, но мама настаивала на том, что это необходимый опыт. Пусть никто в доме не был с ней согласен.       Мицуо посмотрел на свое отражение в зеркале. Состроил гримасу и показал язык. На той стороне ему ответили тем же. Он улыбнулся, и Мицуо напротив него сделал тоже самое.       — Как тебя зовут?       — Куросаки Ичиго, — без запинки ответил он на свой же вопрос.       Да, в школе он будет Ичиго. Все же его отец был осужден Советом Сорока Шести, поэтому появляться в месте, в котором фамилию Урахара могут легко обнаружить люди из пятнадцатого отряда, стоило с подстраховкой совсем непохожего на отца Куросаки Ичиго.       «Главное, не перепутать», — нахмурился Мицуо.       — Что, прихорашиваешься, Мицуо? В школу вроде бы завтра, — за спиной появился Рюу.       — Я нервничаю, — честно признался Мицуо.       — Да ладно тебе. Это всего лишь кучка детишек, — брат присел рядом.       — Я совсем не знаю, что там делать.       — Да много чего: учиться, безобразничать, есть, общаться с кем-нибудь, — он приобнял брата. — Масаки надеется, что ты найдешь себе друзей.       — А что такое друзья? Что-нибудь вкусное? — навострил ушки Мицуо.       — Нет, — Рюу рассмеялся. — Это люди, с которыми ты дружишь.       — А что значит дружить?       — Ну… это когда вы не любовники, но все равно друг за друга горой.       Мицуо ничего не понял. Но чем больше Рюу пытался объяснить, тем больше запутывал брата.       — Ладно, тащи сюда свой словарь, — в конце концов сдался Урахара.       Мицуо принес его. Искать долго не пришлось. Они с братом перечитали все определения, какие смогли отыскать в книжке и, как показалось Мицуо, он смог немного разобраться в этом. Но стоило еще изучить несколько моментов.       — Братик Рюу, — обратился он, — а мое положение гибрида тоже может быть толчком для дружеских отношений?       — Да. Если в класс с тобой попадет такой же, что сомнительно, — Рюу потрепал волосы младшего брата. — Но у тебя ведь есть и другие качества.       Мицуо спал этой ночью очень неспокойно и не чувствовал себя разбитым утром только потому, что гибриды могли компенсировать недостаток питания и сна с помощью поглощения реацу. Правда, в Мире Живых ее было очень трудно вычленять.       В классе Мицуо не мог усидеть спокойно: он то смотрел в окно, изучая вид здания напротив, то поглядывал на одноклассников, в надежде найти кого-то интересного. Но все они были такими простыми и невзрачными, что он стал понемногу разочаровываться в восхищении мамы о подобном месте.       «О, — взгляд Мицуо остановился, — это же Атанабаши. Хорошо, что мы в одном классе».       Он еще какое-то время удерживал взгляд на Кохиро, который что-то черкал на листочке.       «Интересно, а мы можем подружиться?» — вскользь подумал Мицуо, но решил пока оставить эту мысль.       Взгляд остановился еще на одном мальчике, который задумчиво смотрел в окно.       «Он сильнее человека, но это не гибрид, — Мицуо нахмурился. — Интересно, кто он такой?»       Урахара решил, что он мог бы пообщаться с ними. Но к кому подойти первому? Кохиро выглядел веселым и беззаботным, в его глазах читалась легкость. Второй же мальчик немного пугал своей отрешенностью. Мицуо пометался еще какое-то время, после решил все же начать с Кохиро, который явно был больше расположен к общению.       — Что ты делаешь? — склонился над ним Мицуо.       — Рисую, — улыбнулся тот в ответ. — Я всегда так делаю, когда нервничаю.       — Неплохо, — Урахара замялся.       Как подойти он придумал достаточно быстро. А что сказать дальше? О чем говорить?       — Как тебя зовут? — Атанабаши вновь поднял на него глаза.       — Ур… Куросаки Ичиго, — протараторил Мицуо, когда понял, что чуть не ошибся. Но благо трагедии удалось избежать.       — Куросаки Ичиго? — немного удивился Кохиро. — У тебя такое необычное имя, — с его лица так и не сходила улыбка.       — Д-да, — смутился Мицуо. — А ты?       — Атанабаши Кохуро, — без запинки выпалил тот.       Мицуо с минуту или около того стоял не шелохнувшись. Он же был точно уверен, что Кохиро. Откуда это вышло? Мицуо растерялся, но решил поступить, как делает всегда в таких случаях, — просто спросить об этом:       — Как-то странно. Не Кохиро?       — Кохуро, — помрачнел тот.       — Но ты уверен…       — Уверен.       — Хорошо, Кохуро, — согласился Мицуо.       Они оба замолчали. Мицуо краем глаза посмотрел на того парня с необычной реацу.       — Кажется, этому мальчику одиноко.       Атанабаши проследил за взглядом Мицуо и тоже посмотрел на того необычного мальчика.       — Давай подойдем к нему, — предложил он.       Мицуо кивнул.       С этого момента и началась их дружба. Такая невинная, детская, но очень теплая и нежная. Мицуо знал, что их, Воинов Света, ждало еще очень многое. Вся жизнь еще впереди.       Но…       Он запнулся. Посмотрел на свою руку, в которой лежала ручку.       «О чем я только думаю? — отругал он сам себя. — Настоящая дружба самая нерушимая».