***
— Я знал, что ты придёшь, — звучит приятный голос, как только парень подходит к круглой камере. Наверное, ему не следует думать, что этот голос довольно-таки завораживающий, ведь это допрос, а не светская беседа. Только никто никогда не учил его допрашивать Богов, что явно отличаются от людей. Хотя бы этой ощутимой аурой и харизмой. — Что ещё вы знаете? — как ни в чём не бывало, интересуется Паркер, покачиваясь с пятки на носок и обратно. — Что твои методы не пройдут в этот раз, — усмехается Локи и поворачивается, медленно направляясь к нему. — Они ещё более отчаянные, чем я думал. Послать ко мне ребёнка. — Зачем вы сдались? Что за цель здесь преследуете? Мстите брату? Не родному, кстати, да? — сразу спрашивает Питер, не виляя. Раз его раскусили, тогда лучше задавать вопросы напрямую. Подумав, он невзначай добавляет: — Камеры передают только изображения. Лафейсон окидывает его заинтересованным взглядом, понимая, что тот не так глуп, как некоторые. Да и с виду тоже не скажешь, что отличается умом, но и Локи не глупый, чтобы судить по внешности. Зато был бы полным идиотом, если бы упустил его, поэтому опирается ладонью на стеклянную дверь и вкрадчиво произносит: — Каково тебе жить с теми, кто предал тебя? — О чём вы? — хмурится Паркер, напрягаясь. Нет, такому его не учили. Обычно вопросы задавал он, а если и задавали ему, то это были банальности, но ничего такого. Откуда вообще это взялось? — Тебе даже не сказали? Бедный ребёнок, — насмешливо произносит Лафейсон, видя, как начинает хмуриться сильнее парень. — Наверняка сказали, что случайность, да? — Я не понимаю, о чём вы говорите, Мистер Локи. — Твои родители. Сказали ведь, что никто в этом не виноват? — он морщится от этого обращения, но пропускает его мимо, замечая уже заинтересованность и напряжённость. — Виновных наказали. Это было задание. Так что не пытайтесь что-то соврать. Я знаю всё, — сглатывает Питер, сжимая крепко руки в кулаки, и старается успокоиться. Эта тема никогда не давалась ему спокойно, а обсуждать её сейчас и вовсе нет желания. — И даже то, что настоящие виновные сейчас наблюдают за нами? Ты никогда не думал, как так получилось, что они вышли на задание и не вернулись, хотя с другими всё было хорошо? — усмехается Лафейсон, заглядывая ему в глаза. — Откуда вы можете что-то знать? Вам просто нужно настроить меня против них, а там они и сами против друг друга пойдут. Так ведь? Не пытайтесь. Не выйдет, — зло произносит Паркер, не желая верить, что те, кого он считал семьёй, могли так поступить. Просто глупости и враньё. — Я вижу намного больше людей, и в моей власти агент Бартон. Думаешь, я бы стал врать? Скажи, какой резон мне это делать, если всё и так случится? — насмешливо спрашивает Локи, видя, как в парне начинают бороться сомнения. — В твоих силах узнать это. Кажется, это третье дело в архиве. — Зачем тебе это? Чего ты добиваешься, говоря мне это? — задаёт вопрос Питер, понимая, что найдёт в этих документах. Дело о смерти Паркеров. Он слышал о нём, но никогда не видел. Архив всегда был закрыт для него, так не в этом ли причина? Нет. Мария никогда бы так не поступила с ним и его родителями. Как и остальные. — Мне хочется посмотреть, как рушится твой мир. Хочется увидеть, как от предательства всё внутри тебя умрёт, и ты придёшь ко мне, как друг, союзник, — искушающе шепчет Лафейсон, улыбаясь. В этом даже нет сомнений. Осталось лишь дождаться его прихода. — Не дождёшься, — также шепчет ему парень, желая стереть эту улыбочку с лица, но добивается противоположного эффекта и хриплого смеха, от которого по спине бегут мурашки. — До свидания. — До встречи, Питер Паркер, — посмеивается Локи и громко говорит ему вслед: — А братцу и остальным передай…***
— Серьёзно? — Да. Сказал, что сдался из-за того, что надоело захватывать Землю и стало скучно. Попросил передать брату, что очень сожалеет об этом, — весело передаёт парень, пока внутри всё рушится под сомнениями и противоречиями. — Я пойду. Мне нужно вовремя снять паутину, пока она там всё не взорвала. — Тогда иди быстрее, а то потом самому придётся всё убирать, — кивает Мария, внимательно наблюдая за ним. Что-то было не так, и, кажется, не только она это понимает, если судить по напряжённому взгляду Фьюри. — Хорошо, — кивает Питер и уходит из зала, понимая, что больше не может терпеть. Нужно узнать всё, а потом уже решать всё для себя. Чем ближе он подходит к архиву, тем сильнее бьётся сердце, и руки начинают трястись нещадно. Не могли самые близкие люди предать его. Не могли оставить сиротой. Не могли ведь? Зачем-то же они взяли его под свою опеку? Не стали бы просто так это делать? Столько вопросов, а ответов нет. Никаких. Остановившись около двери, Паркер осматривается и начинает дрожащими пальцами вводить код. Его ему ещё сказали пару лет назад, когда он пробовался в допросах, но менять не стали, насколько известно, ведь до Фьюри так и не дошла эта информация. Тогда всё было несколько неофициально, поэтому сейчас парень спокойно заходит в архив, оглядываясь. Найти что-то определенное здесь будет сложно, но не невозможно. Только сделать это нужно будет быстро, пока его не хватились и не пошли искать, а то может случиться что-то непредвиденное. Ему этого не надо. Через пятнадцать минут поисков по всем стеллажам, Питер натыкается на нужное дело, опускаясь на пол. Сердце замирает, стоит ему только открыть коробку и достать оттуда папку, на которой прикреплено фото Паркеров. Точно такая же фотография стояла у них дома, пока всё не закончилось в один миг. «Дело №3. Ричард и Мэри Паркер». Парень прижимает руку к груди, пытаясь успокоиться. Это всё в прошлом. Он давно не ребёнок, чтобы не справиться с этим. Только боль не подчиняется возрасту, как и тоска в сердце. «Умерли в тысяча девятьсот девяносто шестом году двадцать восьмого июня. Причина смерти: огнестрельное ранение в сердце». Питер хмурится, садясь ровнее. Насколько он помнит, у них задание не было связано со стрельбой и какими-то террористами. Их тогда отправили на переговоры с кем-то важным, пусть и не совсем легальным. С ними было ещё несколько агентов, но те вернулись обратно, причём без ранений. Так как могло получиться, что в кого-то стреляли, причём профессионально, а кто-то вернулся целым и невредимым? «Статус в ЩИТе: в девяносто шестом году собирались покинуть базу, но погибли на задании». Паркер распахивает глаза и быстро перелистывает страницу, почти пропуская вложенный листок. Если он правильно понимает, то слова этого Бога не кажутся теперь нереальными. До двухтысячного года ещё было несколько агентов, которые хотели покинуть ЩИТ, но трагически погибли на заданиях. На совсем несложных заданиях. Не может же быть так? Сглотнув, парень раскрывает листок и сразу же комкает его, сдерживая внутренний крик. Как?! Как они посмели?! «Двадцать восьмое июня. Восемь тридцать утра. Два выстрела, два агента. Задание выполнено агентом Романофф». Кажется, на мгновение его оглушает стук собственного сердца. Или это рушится его собственный мир, умирая где-то внутри? Этого ведь добивался Локи, рассказывая обо всём? Вот и добился. Питер не помнит, когда успевает убрать коробку обратно и выйти из архива. Зато бумажка ощущается чем-то раскалённым в ладони, подливая масла в огонь. Те, кто с детства был рядом, растил и обнимал на ночь, чтобы не снились кошмары, виновны в причине этих ужасных снов. Виновны в том, что ему всю жизнь приходится прятаться на базах. Виновны в смерти его родителей. А всё из-за какой-то информации, которую они могли случайно распространить. Да чёрт бы побрал этот ЩИТ и их агентов. Паркер приходит в себя только тогда, когда оказывается около кабинета Хилл. Наверное, на автомате дошёл до сюда, ведь она всегда помогала ему. По-настоящему ли? — Пит? Ты чего здесь? Паутину убрал? — спрашивает Мария, открывая дверь и осматривая его. — С тобой всё хорошо? Питер издаёт какой-то истеричный смешок, не зная, как на это вообще реагировать. Сейчас этот вопрос кажется таким издевательским просто. Поэтому он молча проходит в её кабинет и разглаживает лист, кладя на стол. — Ты знала? — О чём? — хмурится Хилл и подходит к креслу, садясь на него. Посмотрев на листок, она бледнеет и поднимает на него испуганный взгляд. — Значит, знала. И молчала, — криво усмехается Паркер, хлопая ладонями. — Ответь только на одно. Ты собиралась когда-нибудь мне сказать, что вы, которым я доверял всю жизнь и считал своей семьёй, убили моих родителей? — Я… — Мария поднимается на ноги и пытается подойти к нему, но натыкается на выставленную руку, останавливаясь. — Я хотела тебе рассказать. Ты можешь даже не верить мне, но я просила, чтобы их не трогали. Только меня никто не слушал. — Ты могла бы просто сказать мне, но каждый из вас молчал. Я ведь… думал, что у меня появилась семья. Да, не было папы и мамы, но у меня была ты, другие агенты. А сейчас? Я узнаю о том, что с самого детства меня предавали. Знаешь, от кого узнал? От проклятого Локи, которому только это и нужно, — шмыгая носом, зло произносит Питер и вытирает щёки. — Кто? Кто был за то, чтобы убить их? — Ты и сам это знаешь, — тихо говорит Хилл и снова пробует подойти к нему, что со второй попытки у неё получается. — Пит, послушай меня, пожалуйста. Тебе нельзя здесь оставаться. Ты в безопасности, пока ничего не знаешь, но сейчас уже всё. — Они уберут меня также, как и родителей, — кивает понимающе Паркер, усмехаясь, и вздрагивает, когда прохладные пальцы касаются его щёк. — Почему ты не сказала мне с самого начала? Сейчас бы всё было не так. — Прости, Паучонок, — шепчет она и обнимает его, чувствуя, как под её ладонями сотрясаются плечи. — Я так боялась, что ты узнаешь и отвернёшься от меня. И через год ты бы всё узнал, но мне было страшно говорить раньше, ведь ты стал для меня совсем родным ребёнком. Знаю, что поступила ужасно, скрыв от тебя всё это, но мне хотелось, чтобы ты рос без этого груза. Чтобы ты вообще смог вырасти. Питер утыкается носом ей в шею, как делал в детстве, и чувствует, как сердце сжимается сильнее. Столько лет Мария защищала его, помогала, даже если не должна была. Скрывала информацию, пусть и частично из-за своего страха, но также и для него самого. Выгораживала и пыталась спасти родителей. Самое главное, она любит его. По-настоящему, не просто на словах, а он любит её, несмотря ни на что. — Я отомщу им всем, — тихо произносит парень, чуть отстраняясь от неё. — Они ни за что убили их, но я этого не прощу. Ты ведь дождёшься? Я тебя не брошу. — Ты уже должен жить своей жизнью, а я буду здесь. Поэтому не возвращайся, если не сможешь, хорошо? — слабо улыбается Хилл, взлохматив ему волосы и оставив поцелуй на лбу. — Ты всегда будешь для меня моим ребёнком. Что бы ни произошло. — Я тоже буду всегда любить тебя, что бы ни произошло. Спасибо, что всегда была на нашей стороне, хотя это могло плохо обернуться против тебя, — выдыхает Питер и направляется к двери, понимая, что обида на Марию не так сильна, как гнев, который обернётся против агентов. — И… тот пистолет, что ты потеряла в две тысячи первом. Я его сломал. Ты ведь знала, да? — Конечно. Тогда ещё ты не умел мне врать, — с тихим смешком говорит она и с грустью смотрит ему вслед. — Прости меня, Пит. Я, правда, сожалею, что не смогла их сберечь. И о том, что не могла ничего сказать тебе. — Я почти не злюсь на тебя, ведь понимаю, что подставил бы нас обоих. Но сейчас я знаю, что делать. И знаю, кто мне в этом поможет, — хмыкает Паркер и, бросив на неё последний взгляд, уходит в сторону своей комнаты. Ему нужно приготовиться. Сегодня его ждёт насыщенная ночь.***
Питер проверяет рюкзак, где лежат все запасы паутины, запасной костюм и разные мелочи, которые могут пригодиться. Повезло, что сегодня его дежурство в том отсеке, поэтому он спокойно пробирается в него, по пути здороваясь с некоторыми агентами. Он никогда не думал, что наступит этот день. Внутри всё дрожит не от предвкушения задания или какого-нибудь серьёзного поручения, а от привкуса скорой мести. И чутьё, свербящее в затылке от довольной ухмылки Локи, совсем не вписывается в картину. — Вернулся? Как тебе новая информация? Понравилась? — насмешливо спрашивает Лафейсон, подходя к двери и складывая руки за спиной. — Очень. Я необычайно рад узнать, что моих родителей убили те, кто был всё это время рядом, — мрачно произносит Питер, вставая около пульта управления. — Это было познавательно. — Считай это моей маленькой местью за то, что ты передал точно обратное им всем, из-за чего чуть ли ни каждый ко мне приходил, — недовольно говорит Локи, чуть наклоняясь вперёд, но выпрямляется, с подозрением его осматривая. — Что ты делаешь? — Открываю дверь. Не видишь что ли? Или у Богов зрение плохое? Тогда это многое объясняет, — хмыкает Паркер и освобождает его, вовремя поворачиваясь к нему и сглатывая, ощущая тонкую сталь около шеи. — Нервишки шалят? Лафейсон смотрит на него, хмурясь. Он ожидал совсем не этого. Не такой должна была быть реакция на всё это. Тогда почему этот мальчишка сейчас спокойно стоит и чего-то ожидает, пока на дне его зрачков бушует ураган из предательства и гнева. Локи ведь хотел увидеть, как рушится его мир, и всё сгорает там от этого. Так почему сейчас вновь хочется увидеть не это, а тот задор и дерзость, что были днём? — У тебя их, кажется, вообще не осталось, да? — всё-таки спрашивает Лафейсон, надавливая сильнее лезвием на горло. — Всё может быть, — пожимает плечами Питер и наклоняется назад, отстраняясь от кинжала. — Мы можем друг другу помочь. Ты отомстишь брату, я тем, кто этого заслуживает. — И ты думаешь, что мне нужна твоя помощь? — Я знаю, где тот посох. — Вот и засунь его подальше, чтобы не был даже рядом, — усмехается Локи, отходя от него, и направляется в сторону двери. — Не та дверь. Или вы решили сходить к братику? — с насмешкой фырчит Паркер и сам идёт к нужному выходу, напряжённо оглядываясь. — У вас нет никаких способов маскировки? Думаю, так просто нам не дадут выйти. Эй, я с кем говорю? Питер оборачивается, но никого не видит перед собой. Странно, ведь чужое присутствие ощущается явно. Доверившись чутью, он поднимает руку и вытягивает её немного вперёд, натыкаясь на, кажется, шею и мягкие волосы. Значит, это что-то вроде иллюзий? Раз у его брата молнии, тогда у этого что? Магия? Иллюзии? Фокусы? Вот так сюрприз. — Мы идём, или ты так и продолжишь меня щупать? — звучит тихий вопрос, что вырывает его из задумчивого состояния, из-за чего парень резко отдёргивает руку и продолжает идти вперёд. Боже. Надо же было так попасться. Паркер старается держаться, как обычно, чтобы не показывать, что нервничает. Всё-таки не каждый день такое делает, да и он не помнит, когда в последний раз был в самом Нью-Йорке. Не на другой базе, не на самолёте, а в обычном городе, где шум сводит с ума. Сейчас они направятся именно туда, и это даже пугает. Питер забирается в джет и подходит сразу к управлению, потерянно осматриваясь. Вдруг ничего не выйдет? И тогда что? Он подставит не только себя, но и Марию, и Локи. По сути, они ведь не виноваты в том, что ему до дрожи в пальцах хочется убить каждого, кто приговорил его родителей к смерти. — Неужели передумал? Испугался? — звучит сзади тихий голос. Что странно, без насмешки или ехидства. — Если ничего не получится, я подставлю не только себя. Не боюсь. Не передумал. Но я ничего не знаю в том мире, куда мы сейчас направляемся. — В каком смысле? Ты ведь вырос на Земле. — Я вырос не на Земле. Я вырос в ЩИТе, — усмехается Питер и оборачивается к нему, пожимая плечами. — До четырёх лет мог ходить хоть где, но потом я жил только на базах. Мир был опасен, как мне говорили. Я верил и слушался, хотя хотелось сбежать иногда. Мария иногда брала с собой куда-то, а потом и это прекратилось. Легче стало после укуса, правда, ненадолго. И теперь всё понятно. Локи переводит нечитаемый взгляд на него и хмыкает, вспоминая, что ещё успел узнать у некоторых агентов. Неудивительно, что его держали в «клетке». — Укус паука, да? Причём необычного, иначе бы ты не стал таким. Ручной паук получился бы очень интересным, — насмешливо тянет он, наклоняясь к нему. — Так покажи им, кто здесь правит. Неужели у них получилось сделать из тебя только послушного Паучишку? — В иной раз кажется, что да, — еле слышно произносит Паркер и поворачивается лицом к панели управления, начиная запускать джет. — За нами, возможно, сразу отправят погоню, поэтому полёт будет трудным. Куда нам, кстати? — Башня Старка. Всё веселье начнётся там, — задумчиво тянет Лафейсон и замечает, что парень не решается сделать последний шаг. Хмыкнув, он берёт его ладонь в свою и так поворачивает последний рычажок. — Забудь о прошлом. Сейчас есть только настоящее, а от него зависит будущее. Что ты хочешь? До конца жизни быть под начальством тех, кто убил твою семью, или быть выше них? — Тебе никогда не говорили, что ты змей? Знаешь, такой, который искушает. Ты очень похож на него, — бормочет Питер, поворачиваясь к нему, и почти сталкивается с ним носами. — И понятие о личном пространстве тебе неизвестно, да? — Ты всегда такой? То неуверенный, то наглый? Просто нечто, — смеётся тихо Локи и отходит от него, садясь на соседнее кресло пилота. — Я как-то был змеем. Правда, потом Тору пришлось несладко. Лет девять нам было. — Значит, всё-таки змеюга. Так и знал, — фырчит Паркер и облегчённо выдыхает, когда они взлетают, правда, сигнализации, начавшая орать после этого, совсем не радует. — Магия? Иллюзии? Чары? Что-то ещё? — Магия. Иллюзии. Чары. Всё это, если так подумать, — медленно произносит Лафейсон, поглядывая на него. — Почему их убили? — Зачем тебе это? — Сейчас всё равно будет скучно. А так хоть можно поговорить. — И тему ты выбрал просто потрясающую, — закатывает глазах Питер и хмурится, когда на экране показывается, что за ними появляется ещё один объект. Мысленно хмыкнув, он направляет джет в сторону, и протягивает руку к Локи, притягивая его к себе. — Меняем тактику. Садись сюда и управляй. Мне надо кое-что найти. Лафейсон молча садится за управление, стараясь делать то же самое, что и он, и не понимает, что это за парень. Скольких у него получалось читать, как открытую книгу? Да того же брата легче понять, чем этого Паркера. И сложно не признать, что это только добавляет интереса к нему. Слишком сильно хочется понять, что скрывается за всеми масками. Какой же на самом деле Питер Паркер? — Нашёл! — довольно вскрикивает парень, доставая что-то из своего ранца, и кладёт на панель управления небольшой прибор, улыбаясь ему. И Локи снова оглядывает его нечитаемым взглядом, потому что невозможно так улыбаться тогда, когда всё точно не в порядке. Тем более улыбаться так ему. — Что это? — спрашивает Лафейсон и почти готов поверить, что у кого-то из них что-то не так с головой, потому что улыбка становится довольнее и шире. — Скажем так. Эта штука поможет нам невидимкой пролететь до Башни Старка, — с гордостью произносит Питер и включает её. — А теперь пускай меня. — Неужели сам сделал? — хмыкает Локи и пересаживается, расслабляясь. — Не Старк ведь, — фырчит Паркер, падая в кресло и берясь за штурвал. — Какой у тебя план по захвату Земли? Он думает какое-то время, стуча пальцами по колену, и поворачивается к парню лицом, отвечая спустя пару минут: — Его нет. Это не было моим желанием. Так что сейчас мы летим туда, где есть тессеракт, а через какое-то время на ЩИТ нападёт Бартон с его компанией и заберут посох. — В смысле это не было твоим желанием? А зачем ты тогда прибыл сюда? — непонимающе хмурится Питер, переводя взгляд на него и обратно. Нападение, конечно, тоже пугает, ведь там осталась Хилл, но она сильная. Не зря ведь считается одним из лучших агентов. Это немного успокаивает. — Единственное, что я хотел… неважно. Меня просто направили в принудительном порядке сюда, чтобы поработить людей. В какой-то мере я даже был согласен с этим, ведь очень хотелось как-то отомстить Тору за всё, но это совсем не то, — бормочет Лафейсон, не понимая, зачем всё это говорит ему. — Этот посох порабощает волю? — спрашивает Паркер, задумчиво барабаня пальцами по штурвалу. — На всех срабатывает? — Как ты видишь, да. Даже на мне, хоть и не в полную силу, — кивает Локи, начиная догадываться, что задумал парень. — Раз Романофф так любит убивать агентов, которые ей доверяли, пусть так будет и дальше, — ухмыляется он, сверяясь с картой. — Что ты хочешь за то, что поможешь мне с этим? Просто так помогать ведь не станешь? — Верно мыслишь, Паучишка. Просто так не помогают даже, брр, герои, — довольно хмыкает Лафейсон, закидывая ногу на ногу. — Нам нужно будет просто дождаться того, как начнётся вторжение. Там и Мстители подоспеют. А потом забрать тессеракт и где-нибудь залечь на дно, пока всё не утихнет. — Ты хочешь, чтобы я потом пошёл с тобой? — удивлённо спрашивает Паркер, посмотрев на него широко распахнутыми глазами. — Но… зачем? — Я хочу понять, что ты за человек. Кто знает, может из этого получится что-то ещё? — усмехается Локи, пожимая плечами, и мотает головой в сторону. — Смотри. Мы приближаемся. Уже виден Манхеттен. Питер всматривается, пытаясь разглядеть что-то сквозь облака, и не может сдержать улыбки, видя размытые высотки. Это, и правда, Манхеттен. Неужели спустя столько лет, у него появилась возможность увидеть всё это вживую, а не на экранах? Наверное, он чувствует себя сейчас как та героиня из мультфильма Диснея. Рапунцель, кажется. — Ух-ты, — тянет Паркер и поворачивается к Лафейсону, неуверенно произнося: — Спасибо. За всё. Локи чувствует, как что-то внутри сжимается от этого, и не представляет, как на это реагировать. Его благодарят за что? За то, что он напрямую рассказал, кто его окружает? За то, что, по сути, сломал всё внутри него? Разве не ненавидеть его должны теперь? Так почему этот мальчишка благодарит? Пожалуй, первая цель сейчас будет не тессеракт, а понять, что это за человек рядом с ним.***
— Ты уверен, что сможешь потом забрать этот кубик? Здесь ведь будет силовое поле, — бормочет Паркер, вставая около него, и осматривается. — Скажи профессору, чтобы внёс поправки в поле на частицы радиации. Во мне её мельчайшие крупицы, но это всё равно будет иметь значение. — Кто ты, а? Сколько бы не думал, понять не могу, — себе под нос произносит Локи и подходит к мужчине, что настраивает портал. Питер подходит к краю крыши, на которой они оказались не так давно. Через полчаса после них прибыли и другие, кто должен был с Бартоном атаковать ЩИТ. Вернулось всего трое. Благо, что со скипетром. И сейчас остаются считанные минуты до того, как откроется портал и над Манхеттеном появятся читаури. Никому из них это не надо, но отвлекающим манёвром послужит отлично. — Они на подлёте. Даже отсюда слышу этот шум репульсоров и джета, — спокойно произносит парень, перекатываясь с пятки на носок и обратно. — Вот и замечательно. Шоу начинается, значит, — улыбается Лафейсон, подходя к нему сзади, и обводит задумчивым взглядом его фигуру в обтягивающем костюме. — Сколько ты тренировался? — А что? Нравится? — лукаво спрашивает Питер, невольно краснея. На базе ему как-то было не до всего этого, а сейчас такое внимание к нему в новинку. — Всё может быть, — шепчет ему на ухо Локи, наслаждаясь реакцией, и проводит пальцами по талии. — Пора. Даже я уже вижу Старка и остальных. — Ты так говоришь, словно старик. Сколько тебе там, кстати? — спрашивает Паркер, справляясь с румянцем и дрожью от прикосновений. — Тысяча с небольшим, — усмехается он и смеётся с шокированно лица парня. — Тор старше меня. Мы Боги, Паучишка. Так что не удивляйся так. — Старик, — себе под нос шепчет Питер и удобнее перехватывает скипетр, оборачиваясь к Старку и Роджерсу с Романофф, когда те приземляются сзади них. Наверное, ещё вчера ему было бы не по себе, увидь такой строгий взгляд Наташи, но сегодня хочется лишь одного. Заставить её почувствовать то же самое, что чувствовал он все эти годы. — Не ожидала от тебя такого, Питер. Ты не представляешь, как расстроились и разочаровались Хилл с Фьюри, — напряжённо говорит Романофф, внимательно следя за ними. — Разочаровались? Во мне? — с наигранным испугом произносит Паркер, посмотрев сначала на Локи, а потом на неё. — Тогда представь моё разочарование, когда я узнал, кто всадил пули моим родителям. Каково было обнимать меня после кошмаров, зная, что сама в них виновата? Никогда не думал, что смогу так тебя возненавидеть. Я верил каждому из вас, а вы убили мою семью. — Откуда ты знаешь? — потерянно спрашивает Наташа, невольно делая шаг назад, сжимая руки. — Всё не так, как ты думаешь. — Змейка принесла на хвосте, — усмехается парень, слыша смешок Лафейсона, и медленно начинает подходить к ней, внимательно следя за Старком и Роджерсом, что прислушиваются к ним. — Не так? Да. Наверное, они сами застрелились, да? Хватит лгать. Я знаю всё. Они хотели уйти, потому что им важнее была семья, а не задания, но вы испугались, что информация может попасть не в те руки, и убили их. Разве не так? — Почти, но нет. Пит, они не из-за этого хотели уйти. Гидра. Твои родители собирались перейти в неё, поэтому мне приказали их убрать, — серьёзно произносит Романофф, также подходя к нему, и осторожно кладёт руки ему на плечи, надеясь, что получится вернуть его обратно в ЩИТ, ведь видит, как тот сдаётся и прислушивается к ней. — Я бы не стала тебе врать. — Гидра? Разве она была уже тогда? — широко распахивает глаза Питер, опуская голову и шмыгая носом. — Как они могли? — Им хотелось быть во главе вместе с другими её основателями, поэтому… — Наташа удивлённо смотрит на него, так и не договорив. — Мне плевать, ради чего им нужно было уйти. Они были моими родителями и любили меня, а я их. Ты лишила меня всего, забыв, что была их подругой, и сделав два проклятых выстрела. Теперь ты сделаешь то же самое и с собой, — зло шипит Паркер, наблюдая за тем, как цвет её глаз сменяется на голубой. — Что ты сделал?! Питер не обращает внимания на вопрос, заданный тремя людьми одновременно. Теперь Мстителям будет не до них. Пусть сначала расправятся с Романофф, а потом и с читаури. Может, после этого останется ещё кто-то, кто сможет разобраться и с ними, ведь, если он не ошибается, где-то сверкнули молнии. Правда, поздно, потому что Паркер осторожно пробирается к тессеракту, доставая его. Портал, раскрытый на две трети, так и остаётся таким, не расширяясь больше. Если среди Мстителей реально есть гении, то они додумаются закрыть его посохом, который парень откидывает от себя подальше. Если нет, то это уже не их проблемы. — Я успел подумать, что ты поверил во всю эту чушь, — звучит сзади, когда Питер выпрямляется с тессерактом в руках. — За кого ты меня принимаешь? — возмущённо спрашивает он и откидывается на него, в последний момент уворачиваясь от стрелы. — Думаешь, я такой идиот? — Есть немного, ведь ты пошёл со мной, — хмыкает Локи, ловя следующую стрелу, и немного удивлённо смотрит на парня, что выхватывает её и кидает в сторону Капитана. — Что это было? — Они взрываются, — пожимает плечами Паркер и поворачивается к нему лицом. — Так что ты там говорил? — Ты идиот, но я не могу не признать, что довольно интересный идиот, — усмехается Лафейсон и накрывает тессеракт ладонью на его руке, притягивая парня к себе за талию. — Ты тоже. Мы квиты, — фырчит обиженно Питер и удивлённо распахивает глаза, когда Локи целует его. И совсем не важным становится то, что их куда-то переносит, а он понятия не имеет, куда именно. Паркер чувствует, как что-то тёплое разливается в животе от этих чуть грубоватых касаний, и пытается как-то отвечать на поцелуй, хоть и понятия не имеет, как надо это делать. Но, наверное, даже это не важно, ведь Локи отстраняется и тихо смеётся, осматриваясь. — Кажется, это Лондон. — А мне кажется, что я тебя сейчас ударю, — бормочет Паркер, понимая, что на щеках снова румянец, подтверждением чего является весёлый взгляд напротив. — Ещё хоть раз поцелуешь без разреше… — Молчаливым ты мне нравишься больше, — хмыкает Лафейсон и снова быстро целует его, направляясь после по безлюдной улице ниже. — Идиот. Ты полный идиот! — возмущённо говорит ему вслед Питер и идёт за ним, пыхтя. — Может, ты мне тоже только молчаливым нравишься? И, подожди, ты мне вообще не нравишься! — Очаровательный Паучишка. — Идиот!