That Means Fuck All!

— Глаза твои проникают мне в самую душу, на губах твоих лежит проклятие горечи. — оглушенный громким смехом и музыкой, так тихо, чтобы эти слова услышал только тот, кому они были адресованы, прошептал Уэй, отбрасывая на землю пустой стаканчик, где было вино, выпитое на брудершафт с Фрэнком, прямо в губы Айеро перед поцелуем, который видела вся школа на выпускном балу. Все неожиданно замолчали, выжидающе смотря на них, казалось, даже музыка, которую можно было услышать на третьем этаже школы, была тише и теперь не так настойчиво проникала в мозг, а идиотский повторяющийся ритм больше не вертелся в сознании, как назойливая муха в ночной июльской тишине, когда все спят, а за окном даже без палящего солнца жарко. Фрэнк, закрыв глаза, отвечал взаимностью на мокрый поцелуй Джерарда, стараясь не обращать внимания на всех знакомых, одноклассников, учителей и просто учащихся школы, которые стояли вокруг них и наблюдали за всем происходящим. Держа руки на шее и между хрупких выпирающих сквозь белые школьные рубашки лопаток, они оторвались друг от друга и, как в последний раз ловя смазливые поцелуи, глазами бегали по лицам друг друга, выискивая что-то новое в давно знакомых очертаниях. Они сделали шаг назад, но расстояние между ними все равно оставалось меньше двух метров, чувствуя сзади на себе порицающие взгляды всех присутствующих. Фрэнк, прикусив губу, улыбнулся и, немного опустив голову, еще пару секунд хитро смотря на Уэя, развернулся и растворился в толпе учащихся. Спустя мгновение все потеряли из вида и Джерарда. — Ну что? Нет ничего хуже, чем терять друзей, верно? — Уэй закурил, облокотившись о розовый каменный забор школы, находясь уже вне ее территории, где никто ничего не мог ему сказать по поводу его внешнего вида, повадок и вредных привычек. Парень смотрел куда-то в темное майское небо, в котором почти не было видно звезд, выдыхая сигаретный дым изо рта. Джерард протянул Фрэнку сигарету, засовывая обе руки в передние карманы джинсов и перемещая взгляд на черный асфальт. — Чувствовать, что все, кого ты любишь, не рядом… теперь — просто ужасно. Но это было забавно, — Айеро улыбнулся, смотря на Джерарда, продолжавшего рассматривать мелкие камни в асфальте. Фрэнк был просто без ума от парня; от его тонких розовых губ, бледной кожи, ярко-оливковых глаз, которые дарили и тепло и холод одновременно, от тонкого носика с маленькой, почти незаметной родинкой на кончике, от его густых бровей и от его успокаивающего голоса, который убаюкивал, даже в громких истериках. Спустя секунду сомнений и колебаний Фрэнк, сделав шаг к Джерарду, притянул парня за подбородок к себе, целуя его в его тонкие губы. Уэй сразу же ответил на поцелуй Айеро, положив руки на шею парня, как в школьном дворе, и большими пальцами поглаживая его скулы. Почувствовав внутри себя прилив любви к молодому человеку напротив, Фрэнк, скрестив руки на плечах Джерарда, прижался к нему, максимально сокращая расстояние между ними. Даже закрыв глаза, Фрэнк мог увидеть перед собой парня, так любившего веселье и не любившего все усложнять. Оторвавшись от губ Айеро, Уэй ухмыльнулся, не глянув на друга. Он вновь засунул руки в карманы, опираясь спиной о забор образовательного учреждения. Спустя несколько минут напряженного молчания, к школе подъехала черная машина, и Джерард, кинув веселый взгляд на нее, быстро подошел к задней двери тонированного джипа, распахивая ее. — Ты куда? — немного обиженно спросил Фрэнк, надеясь поговорить с парнем. — Тебе лучше не знать, детка, — улыбнулся Джи, закрывая за собой дверь. Даже практически в полной темноте было видно, как Уэй, оперевшись о передние сидушки автомобиля руками, улыбаясь, начал о чем-то активно говорить с двумя парнями, сидящими впереди. Когда джип уехал за пределы видимости Фрэнка, Айеро, еще раз затянувшись сигаретой, зло кинул бычок на землю, направляясь в сторону своего дома. Обида и слезы жгли глаза и грудь. Парень поверить не мог, что Уэй променял его на кого-то с деньгами и наркотиками. Сам не заметив этого, злой и обиженный, как тринадцатилетний ребенок, которому не разрешили погулять подольше, Фрэнк дошел до своего дома и, закрыв дверь своей темной комнаты на замок, упал на кровать, не снимая старых кед. Он смотрел в потолок, стараясь ни о чем не думать. Но назойливые мысли так и лезли в голову, завладевая каждой частичкой сознания. Закрыв обеими руками рот, чтобы не было слышно громких всхлипов, парень невольно заплакал. Перед глазами мелькал образ Уэя, который садился в какой-то джип, начиная вести крайне веселую беседу с сидящими внутри. — Фрэнки! Проснись и пой, сладкий! — развеселенный тем, что на выпускном ему перепало с Кристин, и все еще немного пьяный Саймон Уильямс, полтора года назад решивший, что обязан сделать осветление своих темно-каштановых волос после просмотра модных журналов 90-х годов, которые нашел у матери в комнате, ловкостью своих длинных пальцев и красивых рук без труда открыл замок Фрэнка, который открывал с 9 лет, влетел в комнату, раздвигая шторы на панорамных окнах и впуская в помещение яркий дневной свет. Парень подошел к стонущему от головных болей другу, стягивая с его головы плед, накинутый, как только Саймон вошел в убежище Айеро. — Сай, пожалуйста, не нужно… — голова Фрэнка раскалывалась из-за выпитого накануне алкоголя и вечерней истерики, отголоски которой все еще вертелись в голове парня. Саймон аккуратно лег сверху на друга, тонкими пальцами пытаясь убрать одеяло с сонного лица парня. — Детка… Ну ты чего? — резким движением он перевернул недовольного Фрэнка на спину, садясь ему на бедра. — Уже четыре часа дня, нам пора… туси-и-и-ить! — громко выкрикнув последнее слово, Саймон поднял руки вверх, весело улыбаясь. Фрэнк зажмурил глаза, скривив губы в болезненной гримасе, от громкого выкрика Саймона. — Все, ты меня достал, — Уильямс вскочил с кровати, хватая парня за ногу. Парень начал стаскивать друга с его незаправленной кровати. — Нет! Нет, умоляю тебя, Саймон! — таща за собой одеяло, Фрэнк упал на жесткий деревянный пол, ударившись затылком. — Поднимайся. — грубо сказал парень, смотря на друга непоколебимым взглядом. — Я не хочу. — скрестив руки на груди так же грубо ответил Фрэнк, чувствуя, что с секунды на секунду он расплачется, как ребенок. Заметив слезы в глазах друга, Уильямс, отпустив его ногу, испуганно подошел к парню и, машинально поправив белые волосы, которые еле доставали до середина лба парня, сел на корточки около Фрэнка. Айеро, всеми силами пытаясь сдерживать слезы, вытирая их с глаз пальцами, полностью закрыв лицо ладонями, и вспоминая что-то хорошее, что произошло с ним, принял вертикальное положение, чувствуя крепкую руку Сая на своем плече. — Фрэнки, ты чего? — Уильямс не на шутку испугался, приобнимая друга. — Этот сраный Уэй. — не выдержав всего, что давило и тревожило его в ту минуту, Фрэнк вновь заплакал. Саймон, тихо вздохнув, сел на пол рядом с другом, всячески пытаясь его успокоить. И в одно мгновение между «у тебя будет еще много парней, Фрэнки» и «он конченный ублюдок, не расстраивайся из-за него», в белобрысую пушистую голову Саймона, короткие и крайне не послушные волосы из которой торчали в разные стороны, как у одуванчика, пришла гениальная, как ему показалось, идея. Он хитро улыбнулся, уже почти не слыша всхлипов друга, которого обнимал за плечи, положив голову на его предплечье, все это время: — Фрэнки, туда, куда я собирался идти будет Уэй… И там ты сможешь поговорить с ним, а если не захочет говорить ты можешь пару раз ударить его. — все еще улыбаясь Саймон посмотрел на удивленного словами Уильямса друга перед собой. Фрэнк начал отрицательно махать головой из стороны в сторону, а потом, осознав, что он теряет, улыбнулся в точности как Саймон. Последний раз всхлипнув и вытерев слезы из глаз, он вскочил на ноги, отправляясь в душ. После получаса ожидания, которые, на удивление Саймона, оправдались, в комнату вошел Фрэнк, одетый в черные потертые джинсы с дырками на коленях, пастельно-розовую футболку и кожаную куртку с шипами и цепями на ней. Пара прядей его крашенных черных, как смоль, волос были мокрыми от воды. На шее также виднелось несколько капель воды, которые успеют высохнуть до того, как парни доберутся до места назначения. — Вау… — подойдя к другу, Саймон небрежно положил руку на его плечи, прижимая парня к себе и, будучи на полторы головы выше него, облегченно чмокнул парня в макушку, и, спустившись на первый этаж, направился к входной двери. Поймав такси и сразу же сказав адрес, веселый Саймон сел на старые, местами дырявые сидушки машины внутрь рядом с Фрэнком, пытающегося вспомнить местоположение улицы и дома, что только что назвал Сай. Но в голове было пусто, как в поисковике, который не нашел ничего даже отдаленно похожего на запрос. — Куда мы едем, Сай? — тихо спросил Фрэнк, немного наклоняясь к другу, который, смотря на дорогу впереди, поддался в сторону к Айеро. — Мы? Мы едем тусить. — улыбнулся парень, глянув на парня. — Ладно, мы едем к Фонгрену. Его родители уехали и оставили дом ему, так что на три дня он наш. — А кто еще будет? — озадаченно спросил Айеро, пытаясь вспомнить, как выглядит этот Фонгрен или хотя бы кто это такой. — Вся школа. Ну, то есть выпускные классы со всего города. Я знаю как минимум половину из них, но это лишь половина… Ты взял деньги? — напугано спросил Уильямс, выпученными голубыми глазами, казавшимися теперь огромными, смотря на Фрэнка. — Ну… у меня есть несколько долларов, — парень начал рыться в карманах джинс и куртки, в общей сумме найдя около двух сотен. Водитель такси, толстый мужчина в возрасте, от которого воняло сигаретами, потом и дешевым одеколоном, смотрел на Фрэнка чаще, чем на дорогу. В его правом ухе было серебряное колечко, которое никак не гармонировало с его возрастом, редкие, уже поседевшие волосы были отпущены по плечи и полностью выбриты на висках. Внешность водителя отталкивала и немного пугала, так что парень сел поближе к Саймону, который заметил взгляды мужчины за рулем и обнял Фрэнка за спину и живот, откидываясь вместе с ним на сидушку машины. Уильямс положил голову на грудь парня, который так же обнял его за талию обеими руками, чувствуя сквозь его белую футболку выпирающие ребра, стараясь не смотреть на водителя. — Отлично, — выражение лица Саймона приняло обыкновенно-безразличное, которое было всегда. Он опустил густые темные брови, расслабил мышцы рта и скул и немного прикрыл веки так, что, казалось, он плевал на все, что происходило вокруг него со своей высокой, как его эго, колокольни. И только одному Фрэнку было известно, какой на самом деле Саймон Уильямс. Ранимый, испуганный и обиженных миром мальчик, с детства предоставленный сам себе, с легкостью умел прятать эмоции и чувства за маской безразличия и высокомерия. Остальным казалось, что ему никогда не нужна была посторонняя помощь от кого бы то ни было, но на самом деле ему было больно. Каждый день он улыбался всем своими белыми ровными зубами, пытаясь хотя бы на несколько часов унять и забыть то чувство, что разрывало его на части ночами. Фрэнк не раз видел истерики, слезы и крики Саймона, когда тот был на грани самоубийства. Он видел его окровавленные запястья, синяки на шее и держал его волосы, когда тот блевал над унитазом, выплевывая все таблетки. Айеро хватал его за скулы, заставляя парня смотреть на себя, и тихо, не спеша разговаривал с ним, игнорируя ком в горле от одной лишь мысли, что может потерять единственного лучшего друга, который пришел ему на помощь, когда все отвернулись от него. Несмотря на гордый взгляд и жестокую улыбку друга, Айеро всегда чувствовал и видел, как больно Саю, который никогда не побежит за помощью, иногда даже к нему. Та боль, скрытая глубоко внутри, часто вырвалась наружу в виде злости и агрессии, которую Саймон выплескивал на боксерской груше. И, судя по его красивому, рельефному телу, можно было точно сказать: этой злости, произошедшей от боли, у него хоть отбавляй. Машина остановилась около того дома, что сказал Сай. Протянув водителю деньги, Уильямс выскочил из салона и, дождавшись Фрэнка, внутри которого все сжималось и скручивалось, захлопнул черную дверь такси. — Ну что? Ты готов надрать задницу этому ублюдку? — улыбаясь, Саймон вновь положил руку на плечи парня, приобнимая его. — Да… — Не волнуйся ты так! Все будет хорошо — я же рядом, Фрэнки! — подойдя по мощенной тропинке, окруженной коротко подстриженным газоном, и поднявшись по бетонным ступенькам, Уильямс открыл входную дверь с виду красивого двухэтажного дома, пропуская Фрэнка первого внутрь. Войдя в помещение, первое, что заметил Айеро — это Уэя, целовавшегося с каким-то парнем, который сидел на бедрах Джерарда, нагло и грубо целуя его. Уэй в свою очередь лишь прижимал к себе парня на себе ближе. В глазах Айеро вновь появились слезы, но он, смахнув их рукавом кожаной куртки, улыбнулся, делая вид, что все в порядке, как всегда это делал Саймон. — О, черт. — заметив Джерарда и парня на нем, Уильямс, схватив друга за плечи, повел в кухню, находившуюся в противоположной стороне от коричневого дивана в большой светлой комнате, где был Уэй. — Хочешь чего-нибудь, кроме того, как набить ему лицо? — спросил Саймон, опираясь ладонями о мраморный стол напротив уже сидящего на черном деревянном стуле Фрэнка. — Нет. — Точно? Могу принести травки, порошка, таблеток? — переспросил парень, отходя от стола. — Да. — Ладно, я сейчас вернусь. Сиди здесь и не уходи никуда, понял? — пригрозил указательным пальцем Уильямс, на что Фрэнк положительно кивнул, и ушел за тем, что ему было нужно каждую секунду его жизни. Айеро даже был приятно удивлен, что Сай дожил до окончания школы, закончив ее на отлично, с подобным образом жизни. И пока Саймон, сломя голову, искал по светло-белому, красиво оформленному дому дилера, в кухню зашел тот, кого Фрэнк хотел видеть меньше всего — Уэй. Он, не обращая внимания на парня, подошел к холодильнику и, достав оттуда пачку апельсинового сока, сел напротив Фрэнка. Он долго молчал, пристально смотря на мальчика, кажущегося таким маленьким и беззащитным, а потом сказал, облизнув свои потрескавшиеся губы: — Вчера я хотел с тобой поговорить. — Я не заметил. — грубо ответил Фрэнк, смотря на дверной проход и считая секунды до прихода Саймона. — Ты опять с этим Уильмсом? — Уэй всегда называл парня по фамилии и с нескрываемым отвращением к его смутной персоне, ведь никто не знал, откуда у него деньги на наркотики, многочисленных партнеров и учебу. Джерард кинул взгляд на дверной проем, куда смотрел Фрэнк, и, перегнувшись через стол, схватил парня за скулы рукой, притягивая к себе. Он пару секунд смотрел на мальчика перед собой, а потом, прикрыв глаза, потянулся к его губами своими. — Фрэнк, епт твою мать. — войдя в кухню с косяком, зажатым между губ, зло воскликнул Саймон, оттаскивая друга за ворот его кожаной куртки от Уэя. — Всего три минуты! Три сраных минуты, Фрэнк. — Вот все ты портишь, Уильямс. — язвительно сказал Джерард и кинул пару таблеток в рот, запивая их соком из пачки, глядя прямо в глаза Фрэнка, стоящего рядом с Саймоном. Выйдя в большую комнату, Уильямс закурил косяк травки, зло смотря на Айеро. — И что это было? — выпустив дым изо рта, спросил Саймон, стараясь быть как можно спокойнее, но сейчас, когда все касалось его лучшего друга с раннего детства, когда уже не помнишь первое знакомство, но помнишь все, что вас связывает, он не мог успокоиться ни на секунду. Ему хотелось сорваться и накинуться на Джерарда, так яростно пытавшегося разрушить всю жизнь Фрэнка одним своим существованием. — Сначала он пытался поговорить со мной, а потом поцеловать. — упав на мягкий диван, где десять минут назад сидел Джерард с парнем на себе, ответил Фрэнк так, будто ничего и не было. Будто не он только что собирался поцеловаться с парнем, который вчера довел его до истерики. — Боже… — простонал Саймон, садясь рядом с ним. Он, еще раз затянувшись травой, протянул косяк Фрэнку. — Что это? — Это травка. Расслабляет… просто улетишь, друг. — Саймон закрыл глаза, откидывая голову на спинку дивана. — Обещай, что будешь делать не только то, что считаешь нужным, но еще и то, что потом не доставит тебе боли, хорошо? — парень открыл один глаз, смотря на Фрэнка, которого знал даже слишком хорошо для своих восемнадцати лет. — Клятвенно обещаю, Сай, — Айеро посмотрел на друга, улыбнувшись ему. Спустя пятнадцать минут, когда все проблемы и переживания казались Саймону каплей в океане долгой или не очень жизни, Фрэнку даже приятно не было. Ротовую полость драла жажда, желудок крутило, вместо горла, казалось, была наждачная бумага, а глаза слезились. Встав на ноги, голова парня закружилась, но он смог удержаться в вертикальном положении и дойти до кухни, где собирался взять воды. Кое-как добравшись до места назначения, парень открыл холодильник, расфокусированным от слез взглядом пытаясь найти колу или еще что-нибудь. Увидев первую попавшуюся бутылку, он схватил ее, открывая. — Нельзя мешать вино и траву. — в кухню вошел Уэй, будто следивший за Фрэнком, который просто проигнорировал его, продолжая делать глоток за глотком из темно-зеленой стеклянной бутылки. — Ты надраться решил?! — понаблюдав за парнем еще несколько секунд, Уэй оторвал от губ Айеро бутылку, забирая ее себе. — Черт, Уэй, пошел ты! Какое тебе вообще до меня дело?! — увидев на своей футболке ярко-красное пятно от вина, разозлено воскликнул Фрэнк, которого с помощью чудодейственного пойла отпустила жажда, боли в желудке и слезящиеся глаза. Айеро зло посмотрел на парня перед собой, собираясь уходить, но внезапно Джерард схватил его за локоть, притягивая к себе так, что между ними было меньше пяти сантиметров. — Ты ничего обо мне не знаешь, ублюдок. — прошипел сквозь стиснутые зубы Уэй, смотря на губы Фрэнка. — Да что ты говоришь! Я знаю, что ты любого променяешь на деньги и наркоту. — грубо ответил Фрэнк, даже не думая вырываться из хватки Уэя, от которой на его локте точно останется синяк. Он игнорировал боль и слезы, подкатывающие к его глазам. — Я тебя не менял, Фрэнк. — спустя долгое молчание, ответил Уэй. — А что ты тогда сделал? Не придумав себе ни единого оправдания, Джерард оттолкнул от себя Фрэнка, отворачиваясь от него к огромному панорамному окну, выходящему на тонкую улочку. Парень оперся рукой о бетонную стену, покрашенную серой краской, смотря на улицу. — Так я и думал, — усмехнулся Фрэнк, выходя из комнаты. До его ушей донесся один лишь «пошел ты, ублюдок», отчего Фрэнку стало еще веселее. Он стянул с себя футболку, понимая, что не очень то и важна эта футболка для него, но все-равно решив застирать её, чтобы не было пятна. Он зашел в ванную, включая в розетку стиральную машину. Кинув в нее испачканную в вине одежду, он засыпал какого-то порошка и включил быструю стирку, занимавшую двадцать пять минут жизни парня. Вздохнув, Фрэнк, положив себе на колени свою куртку, запрыгнул на машинку, качая ногами вперед и назад и тихо хихикая. — Ты чего тут делаешь? — спустя несколько минут бесцельного качания ногами, в ванну ворвался Саймон, черные значки которого были огромными, особенно в контрасте с ярко-голубыми глазами. — Жду, пока футболка простирается. Этот ублюдок Уэй её испачкал. — ответил Айеро, закатив глаза с такими же широкими зрачками. — Хочешь кое-что? — становясь напротив Фрэнка, положившего свои руки на худые плечи парня, но все еще оставаясь немного выше него, спросил Сай, нахально улыбаясь. — Ты о чем? — Уильямс, не отвечая на заданный вопрос, грубо схватил друга за шею крепкими пальцами, целуя его в губы. И спустя мгновение Фрэнк почувствовал на своем языке круглую таблетку. Открыв глаза, Саймон посмотрел на друга и, убедившись, что с Фрэнком все хорошо, улыбнулся ему в поцелуй, забирая из его рта таблетку своим языком и через секунду отдавая её обратно. Острые очертания пилюли казались Фрэнку до боли знакомыми, несмотря на то, что раньше парень ни разу не пробовал подобное. С каждым разом, когда Саймон забирал ее и отдавал обратно, таблетка становилась все меньше и меньше, пока просто исчезла в горле Фрэнка. Еще секунду подождя, после того, как таблетка растворилась, а Айеро стало еще лучше и веселее настолько, что Уэй не казался проблемой, из-за которой стоило бы рыдать и убиваться, Уильямс оторвался от парня, еще мгновение ловившего губы Сая в полной темноте. — Ну как? — вытерев рот от чужой слюны, отдававшей вином и травой, спросил Саймон. Фрэнк хихикнул, когда перед глазами все поплыло. Смесь из алкоголя, травки и таблетки делала свое дело — Айеро чувствовал тошноту и непередаваемые ощущения, не сравнимые ни с чем в его жизни. Все тело не слушалось, но при этом было таким легким, что, казалось, может взлететь в любую секунду, будто в невесомости. Глаза бегали по всей ванной, смотря на все сразу, но не останавливаясь ни на чем. — Вижу, тебя штырит. Я вообще ничего не чувствую. — улыбнувшись, сказал Саймон, скрестив руки на груди. Он сел на холодный пол, посмотрев на время, которое осталось до того, как футболка Фрэнка достигается и высушится. — Примерно минут за пятнадцать отпустит, Фрэнки. — сказал Саймон, на что Айеро бессмысленно кивнул. Закрыв глаза, Фрэнк откинул голову на каменную стену ванной, он чувствовал расслабленность и ватность тела. Через десять минут, когда действие таблетки стало ослабевать, Фрэнк почувствовал рвотный позыв, который не мог сдерживать. Он спрыгнул со стиральной машины, задев колено Саймона, подбегая к белоснежный раковине с черными вкраплениями. — Черт, у тебя это первый раз, что ли? — Уильямс подошел к блюющему другу, оперевшегося руками о борта раковины. Саймон виновато улыбнулся, убирая с лица друга его челку. Когда выплевывать из желудка было нечего, Айеро отпустило, и он, сев на пол, притянул к себе колени, на которые, как час назад у себя в комнате, положил локти. Он закрыл глаза, глубоко дыша. — Ты что-нибудь ел сегодня? — тихо спросил Сай, поглаживая друга по волосам. Фрэнк отрицательно покачал головой. — Прости меня… — извинился Саймон, опустив взгляд на ноги Фрэнка. — Ты чего? Все в порядке… — Фрэнк натянуть улыбнулся, стараясь дать понять другу, что с ним все хорошо, но выходило так, что Саймон еще больше разубедился в этом. — Тебе нужно поесть. — Уильямс помог Фрэнку подняться и, держа его за талию и под локоть, он повел его в кухню, усаживая на черный деревянный стул. Парень открыл холодильник, пытаясь найти хоть что-нибудь. Увидев свежее молоко внутри, Сай вытащил его и, достав с верхней полки белого шкафа тарелку и взяв со стола хлопья, он засыпал готовый завтрак в тарелку, заливая его молоком. Кинув ложку в хлопья, Саймон поставил серую тарелку перед Фрэнком. — Ешь. — скомандовал он, садясь напротив. — А ты что-нибудь ел? — спросил Фрэнк, пережевывая первую ложку уже размякших в молоке хлопьев. — Нет, ты же знаешь. — болезненно улыбнулся Саймон, вспоминая, что у него дома из еды только мышь, что повысилась в холодильнике. Он уже видел, как зайдет домой, где постоянно витал запах сигарет и травы, отчего воздух был даже слишком плотным, а его пьяная черт знает чем мать начнет орать на него без повода. Игнорируя ее, он аккуратно обойдет все шприцы, иголки, ложки, использованные спички и визитные карточки, валяющиеся на грязным ковре, пройдет мимо пьяных, как его мать, людей, к себе в комнату, открывая ее ключом. И только там он может почувствовать себя в безопасности. Он ляжет кровать и сразу же уснет, потому что не желает слушать крики и упреки матери о том, что ее единственный сын сломал ей всю жизнь своим рождением. — Ты тоже должен поесть, Сай. — на это раз уже Фрэнк насыпал в серую тарелку хлопья, заливая их молоком. Спустя секунду уже оба парня первый раз практически за сутки употребляли что-то, кроме вина. Они молча ели, иногда смотря для на друга и тихо смеясь. На улице начинало темнеть. Тусклые фонари автоматически включились. Все больше машин начало мелькать по улице, спеша домой. — Пойдем наверх? — убрав за собой посуду, спросил Сай, когда Фрэнк, забрав футболку из стиральной машинки, начал надевать ее на свое тело, показавшееся Саймону хрупким и слишком нежным. Айеро лишь пожал плечами, завязывая куртку на бедрах. Уильямс, взяв все в свои руки, решил идти наверх, где всегда было больше увеселительных препаратов, девушек легкого поведения и комнат с кроватями. Не говоря ни слова друг другу, парни поднялись на второй этаж, наблюдая пьяных людей, что были час назад внизу, танцующих, целующихся и смеющихся с чего-то. На фоне звучал какой-то клауд-реп, тихий бит которого раскачивал непослушные тела обитателей дома. Спустя несколько минут изучения второго этажа лишь глазами, Айеро обнаружил Саймона, целующего девушку и прижимающего к себе парня, который оставлял на бледной коже Уильямса ярко-красные засосы. Фрэнк, слабо улыбнувшись, закатил глаза, удивляясь своему другу со столь привлекательной внешностью. Парень, не искавший половых связей, решил найти свободную комнату, где можно было покурить и побыть наедине со своими мыслями. Он дернул круглую ручку первой комнаты, которая оказалась запертой изнутри, что значило присутствие как минимум двух людей внутри. Фрэнк пошел дальше, открывая вторую такую же дверь. И, к несчастью, в комнате был Джерард, нависающий над извивающимся под ним парнем. Айеро сразу же закрыл дверь, но Уэй успел заметить его, так что, спрыгнув с кровати, он вышел в коридор, хватая Фрэнка за локоть. Он прижал его к тонкой стене, за которой были слышны вздохи и стоны людей, и, не говоря ни слова, Уэй поцеловал парня, обнимая его и прижимаясь со всех сил. Фрэнк отвечал на страстный и жаркий поцелуй юноши перед собой, пальцами поглаживая его спину. Наконец-то оторвавшись от губ парня спустя несколько минут, Джерард принялся оставлять на его шее короткие мокрые поцелуи и красные засосы. — Я не хочу трахаться с тобой. — Фрэнк, взяв парня за плечи, отодвинул его от себя на пару сантиметров и, быстро развернувшись, собирался уходить, когда Джерард вновь остановил его, предлагая поговорить. Уэй зашел обратно в комнату, где несколько минут назад обжимался с каким-то юношей. Обойдя большую кровать, он сел на пол, облокотившись об один из боков кровати. Перед взглядом его оливковых глаз была стеклянная дверь, через которую было прекрасно видно черное небо и яркие звезды. Фрэнк с опаской сел рядом с ним, закуривая сигарету. — И о чем ты хотел поговорить? — спросил Айеро, выпуская изо рта сигаретный дым. — Ни о чем и сразу обо всем. — улыбнулся Уэй, не смотря на Фрэнка. — Ясно. Я-то думал, будешь говорить мне тоже самое, что и своим многочисленным бывшим. А я, оказывается, особенный. — начал злиться парень, агрессивно постукивая пальцами по открытым коленям. — И что же я им говорил? — Уэй повернул голову к Фрэнку, изучая его профиль. — Ну, например, «Я люблю тебя, Марк. Я обещаю, такого больше не повторится. Мне нужен только ты». — с ненавистью ответил Айеро, смотря на поменявшееся в настроении лицо молчавшего, но злого Джерарда. — Ты и мне такое хотел сказать только что. Но оставь это на остальных идиотов и идиоток. — Фрэнк поднялся на ноги, выкинув недокуренную сигарету на пол. — Но, тем не менее, ты только что целовал меня в ответ. А это значит, что ты такой же идиот, как и все остальные. — Джерард встал за ним и взял парня за запястье, чтобы тот не ушел. — Все, что я скажу тебе сейчас, ты можешь не воспринимать всерьез, но, поверь мне, я говорю все, как есть. Все мои бывшие и будущие никогда не сравнятся с тобой, детка. Те чувства, что я испытываю, находясь с тобой, пугают меня. Однажды я так же влюбился с одну девушку. Ее звали Мелисса. И она отвечала на мои чувства взаимностью, а потом бросила меня, как надоевшую игрушку. Вот поэтому сейчас я всех бросаю. Я боюсь, что моя любовь к тебе однажды убьет меня. Но я ничего не могу поделать с этим. — Поэтому ты два часа назад целовался с каким-то парнем, а буквально двадцать минут назад чуть не трахнул его, да? — язвительно спросил Фрэнк. — Я пытаюсь перебороть эту привязанность к тебе. Но у меня не выходит. — Ты делаешь больно мне, понимаешь? Я, блять, вчера всю ночь рыдал из-за тебя только потому, что ты «пытаешься перебороть чувства ко мне»! — Фрэнк начинал срываться на крик, вызволив свои руку из ладони Джерарда, которому стало явно стыдно. — Ты сейчас делаешь все, что захочешь, а я приду домой и буду убиваться по тебе, потому что я стал одним из тех идиотов, которые привязались к тебе, а ты их просто выбросил и нашел себе новую пассию, несмотря на все слухи, что ходят про тебя. «Он не держится в отношениях больше недели», «Ему никто не нужен, кроме него самого», «Он никогда не полюбит тебя», «Он уже нашел тебе замену» — все эти слова мне говорили все твои бывшие, которые увидели меня с тобой. Марк, Стив, Марция, Крист, Курт, Алика, Дейв и Митч. И это только те, кого я знаю. Они до сих пор ненавидят тебя. — рука Фрэнка начал сжиматься с кулак так, что кожа на костяшках побелела, а ногти воткнулись в ладонь. — В чем-то они правы: я никогда не полюбил ни одного из них. Но ты другой. Они боялись всего, а ты нет. Ты, как Мелисса, яркий, громкий, веселый, эмоциональный, с тяжелым характером и другим пониманием мира. Поэтому я люблю тебя. Фрэнк остолбенел от слов парня, который никогда не говорил подобного ему. Джерард стоял перед ним, смотря на него яркими глазами, полных нежности и любви. Либо Уэй был чертовски хорошим актером, либо все, что он говорил — правда. — Ты мне не веришь. — хмыкнув, сказал Джерард. Он вышел на балкон, не закрывая за собой дверь. Парень оперся локтями о железный корпус балкона, смотря на яркие звезды, которые были далеки от Земли, но, казалось, были близки друг к другу. Джерард смотрел на звезды, каждый раз, когда ему было больно от своих поступков или от чужих. И только звезды могли видеть его слезы и слабость. Уэй глубоко дышал, проглатывая свои слезы. Только сейчас он осознал, как многое потерял из-за своего мерзкого отношения ко всем окружающим, из-за своего характера, из-за той боли, что он нес внутри себя и никому ничего не говорил. Уэй ненавидел Уильямса только потому, что знал, как ему больно, но, несмотря на это, Саймон, делившийся всем происходящим в его жизни с Фрэнком, был одним из самых умных, добрых и рассудительных людей не только в школе, но и в опыте любого, кто его знал. Однажды Джерард видел рыдающего взахлеб Саймона, идущего в час ночи к Фрэнку, говоря с ним по телефону. Спустя несколько минут Уэй увидел подбежавшего к парню Фрэнка, который сразу накинулся ему на шею. Они сели на землю, и, пока Уильямс рассказывал ему причину своих слез, Фрэнк обнимал его и успокаивал. — Я бы хотел тебе верить, — спустя десять минут Фрэнк все же нашел в себе смелости поговорить с юношей. Он подошел к нему, становясь рядом. Уэй тяжело вздохнул, опуская взгляд на свои ноги. Фрэнк тоже молчал, смотря на парня рядом с собой. Он перевел взгляд глаза на черное небо, полное рассыпанных по нему звезд. Телефон Айеро завибрировал от уведомления. Парень достал свой гаджет, включая его. Взору Джерарда предстала фотография улыбающегося Саймона, держащего на руках Айеро, который целовал осветленного парня. «Ты где?» — гласило сообщение во всплывающем окно на экране блокировке. Фрэнк разблокировал телефон, быстро набирая сообщение: «Я с Уэйем. Не волнуйся! Ты где?» Джерард, увидев сообщение Фрэнка, облизнул губы, смотря уже на него. «Ты обещал, Фрэнк» — Фрэнк оставил следующее сообщение Саймона без ответа и, сунув телефон в карман, повернулся к Джерарду. — Я не знаю, что сказать. Прости. — Айеро последний раз посмотрел на Джерарда и вышел в коридор, в конце которого стоял, опираясь на тонкую стену, Саймон, попивая какой-то алкоголь из красного пластикового стаканчика. Заметив друга, он не спеша подошел к нему. — Ну что? Фрэнк ничего не ответил, но Саймон видел в его глазах слезы. Он тяжело вздохнул, обнимая его за плечи. — Ты же обещал, блин.