Удушающая злоба

      Тёмное небо нависло над поляной. Молоденькие кустики тянули свои веточки вверх. Белый коготь луны сверкал и серебрился во тьме, рядом рассыпаны, словно бусины, белые звездочки. Белка на дереве безмятежно грызла орех, трижды прокричала сова, предупреждая о ночной охоте. Сонно присвистнул в ответ соловей. В воздухе повисла напряженная звенящая тишина.       Ветерок пристально наблюдал за отцом. Он смотрел на этого черного как тьма кота с ледяными голубыми глазами и что-то давило на его горло, не давая вздохнуть. Злоба душила его изнутри, переполняла его душу. — Здравствуй, Ветерок. Сдавленный рык вырвался из глотки Ветерка. Этот тон…такой холодный и отчужденный. — Ну привет, папочка! Как же мечтал Ветерок впиться клыками в его горло, прервать эту надоедливую жизнь надоедливого кота! Взор голубых глаз обратился к воителю. — Ты что-то от меня хотел? Ветерок вздрогнул. Он понял, что все это время преследовал Грача, не находя этому достойной причины. Вдох. Была не была. — Да. Изогнутая бровь Грача выражала невысказанное удивление. — И зачем же я тебе понадобился? Ты знаешь, Ветерок, с твоим кашлем опасно выходить из лагеря так далеко. Тем более весной, когда у тебя начинается обострение. Хоть бы раз целителя послушал, а то сначала ведешь себя как маленький котенок и доставляешь всем проблемы, а потом удивляешься, почему же все нянчатся с тобой! Голос Грача был холоден и жесток, но в глазах плескалось раздражение. Ветерок поморщился. В горле предательски запершило. «Слабак!» — кричало ему сознание, — «Не можешь выйти из лагеря на несколько минут!». Тишина. Сиплый голос Ветерка нарушил ее: — Нам нужно поговорить. Грач напряг лапы. — А в лагере это сделать никак нельзя? Ты принимал травы только утром, приступ может начаться с минуты на минуту! Голос его не звучал обеспокоенно, скорее раздраженно. Грач считает Ветерка одной проблемой! — Нет. Серьезно поговорить. Сейчас или никогда. Грач сел и обвил хвостом лапы. — Что ж, я тебя слушаю. Ветерок глубоко вдохнул. В легких повисла какая-то тяжесть. Этот момент наступил. Сегодня сын и отец наконец разберутся в таких сложных отношениях. — Ты не любишь меня. И никогда не любил. Так ведь?! С детства я рос в сплошной ненависти! Моя мать выгораживала свой противный образ деланной заботливостью и добротой! Ты постоянно поучаешь меня, наказываешь вдвойне, если я что-то сделаю не так, но никогда не поощряешь за успехи. Да ты меня в жизни ни разу сыном не назвал! И не назовешь! Я тебе противен! Я — обуза! Выговорившись, Ветерок сделал передышку. Он с нескрываемой ненавистью смотрел на Грача. Лишь одна мысль проскочила в его голове: «Как отреагирует Грач?». На самом деле, всегда было по-разному: от того, что кот безразлично кивал головой, а на следующий день выкидывал разговор из головы, вплоть до того случая, как Грач после поступка сына усмехнулся и долго еще высмеивал Ветерка перед другими воинами. Но своего дорогого Львиносветика он, конечно, никогда не тронет! За свою родную Остролисточку порвет стаю псов! Драгоценного Воробушка лелеет и хвалит при встречах, при первой же возможности спросит, как он поживает! А гадкий и противный Ветерок пусть съест гнилую мышь и пойдет убирать подстилки! Ветерок стиснул зубы. Взгляд Грача оставался беспристрастным. Неужели он не видит, как его сын мучается? — Да. Я не испытываю к тебе родительских чувств. И что с того? Ветерок аж опешил от таких слов. Вот чего он уж точно не ожидал. Он стоял с открытой пастью, не в силах произнести ни слова. — Н-но… Ты же мой папа… Как… Как ты можешь не любить меня… Хотя бы немножечко? Грач встал. — Ветерок… Никто не обязан тебя любить. Никто. Даже я. Особенно я. Иди в лагерь. Однозвезд будет не рад твоему отсутствию. Ветерок чуть не поперхнулся. И всё? У него нет больше совсем-совсем никого? Когти скребли горло, в носу предательски щипало. Ну кто просил эти слезы наворачиваться на глаза? Но Ветерок уже чувствовал соленую жидкость на щеке. Слабак! Кот в сердцах воскликнул: — Заткнись! Ты, пустоголовый комок шерсти! Зачем ты вообще сделал так, чтобы я появился на свет?! А я тебе отвечу: чтобы прикрыть свою любовь к этой Листвичке! Да? Это так?! Грач торопливо зашагал. Ветерок напружинил лапы… Прыжок! Вытянутые когти блеснули в свете луны. Еще мгновенье — и Ветерок барахтается в песке. Бессильный хрип вырывается из его груди: — Я…Убью… Вас… Всех! Кот пытается встать, но его попытки тщетны. Он может лишь валяться в грязи и бессмысленно разрывать влажный весенний воздух когтями. Припадок сотрясает тело несчастного Ветерка. Грудь его сотрясается в кашле, лапы дрожат в агонии. Грач стоит подле сына. Он не вскрикнет обеспокоенно: «Ветерок! Что с тобой?!», не подбежит, не понесет в спешке в лагерь. Горячее дыхание отца опалило ухо Ветерка. Последнее, что он услышал, был шепот Грача: — Я думал, что ты хотя бы умрешь, подобающе воину — в бою. А не вот так, скрючившись на земле. Сплошное разочарование! Кашель выжимал из воина весь воздух. Во рту он почувствовал что-то липкое и теплое, с солоноватым привкусом. Перед глазами все помутнело. Ветерок только успел подумать: «Я ненавижу тебя, Грач!» И позволил злобе задушить себя…