В темном плену

— Ма… Бо… — не открывая глаз, я поняла, кто был хозяином этой руки. От нее пахло кровью… Она оставляла мокрый след, на моем лице. — Моя девочка… — Его голос… Он снова рядом… Он пришел за мной. Радостная надежда на то, что это не галлюцинации наполнила сердце, — Что они с тобой сделали… — Он здесь… Затекшие руки камнем упали вдоль туловища, отцепившись от оков. Слабость в ногах дала о себе знать… Предательски подогнувшись, они заставили меня упасть, но все те же крепкие руки подхватили меня в воздухе, прижимая к груди. Подхватив ноги на сгибах колен, Он поднял меня на руки и вынес из жуткого, как мне казалось, моего последнего пристанища.       Он шел сквозь разъяренный бой, не на жизнь, а на смерть, игнорируя и переступая через трупы Ангелов, что посмели бросить Ему вызов. — Она знала, что ты идешь… — почти беззвучно пробормотала я. Он хранил молчание, и только бешенный стук сердца, выдавал его ярость.       Мы шли бесконечно долго… Наконец, Он остановился, я открыла глаза и увидела лицо Абигора, которому Мальбонте, передавал мое истерзанное тело. — Ты… — не было сил связать и пару слов. — Ты заставила нас побегать, — пытался шутить компаньон Мальбонте, крепко держа меня на руках, боясь, что я убегу. Зря… — Где Он? — Мальбонте пропал из моего поля зрения. — Тш… — он развернулся, и внес меня в помещение. Я чувствовала, что Мальбонте где-то рядом… Но сил хватало и на то, чтобы различить еще одну энергию… Моросящий дождь… Я повернула голову в сторону, которая ее источала. Глазам открылась картина: Мальбонте извлек обагрившейся кровью меч. Медленно, как пантера, пробирался к прилипшей к стене Ребекке. Его алые крылья колыхались за спиной, от них веяло гневом и беспросветной ненавистью. Одеяние Серафима окрасилось в кроваво красный цвет, как и моя майка… Он подбирался к ней так медленно, словно растягивал удовольствие, питаясь ее страхом… — На колени, — холодно, как робот, сказал Он. Та лишь подняла уголки губ. — Вики, а как же твой Отец? — папа… Она убьет его … — Мальбонте, не надо… — я попыталась вырваться из рук Абигора и остановить Его. Но мои истощенные силы были «пшиком» в его руках. — Тише! С твоим отцом все в порядке, Найа присматривает за ним, — сказал Абигор шепотом. Я облегчено выдохнула, но это заставило сжаться мои легкие в болевой судороге. Я притаилась, чтобы боль ушла… — Я жду, — Мальбонте был неприклонен и не отводил переполненного злобой взгляда от Ребекки. Та истерично рассмеялась. — Ты слаб. А у Правителя не должно быть слабостей! Моя дочь, та, кто останавливает тебя на полпути. Она ключ, к потаенным центрам твоей черной души! Как же забавно было наблюдать за тем, как ты, уничтожая себя изнутри, разрывался от боли потери своей пташки. Тысячелетия ожидания переворота прервала моя дочь, выставляя тебя на перепутье дорог… Скажи ей правду, открой глаза на свои истинные желания. Почему ты держишь ее возле себя? Или это сделать мне? — она не стесняясь, угрожала Ему. Но Он был непоколебим. Слова Серафима пролетали мимо Его слуха, не вызывая никаких посторонних чувств. — Я сказал, на колени! — в момент, острый меч вонзился в ногу Ребекки, проходя сквозь плоть, обрамляя наряд, новым потоком грязной крови. Она рухнула перед Ним, исполнив приказ. Вереща от боли, Серафим перебивалась то на крик, то на смех… — Твой дар, Вики, — она обращалась ко мне, — Пустой сосуд, который был запечатан до момента Его первого касания, — она то и дело переключалась на хихиканье, — Хранительница части Его сил. Об этом Шепфа умолчал, верно? Дабы ты приняла сторону выбранную юным сердцем. Романтизированный старик… — Я не понимаю… — шепнула я, вглядываясь в спину Мальбонте. — Ты нужна Ему, лишь для того, чтобы Он смог уравновесить свою разрушающую силу. Как думаешь, почему Он не мог занять место Шепфа без тебя, столь долгое время? Он ждал твоего рождения. Ты должен быть благодарен мне, Мальбонте, за дар, что не Шепфа, а я, принесла тебе, буквально на блюдечке, — Мальбонте стоял непоколебимо, Он и не думал оправдываться. В его силуэте читалась мощь и достоинство, каким не было равных в мире. — Это правда? — адресовала я Ему свой вопрос. Он оставил меня без ответа. — Скажи ей, не тяни, — Ему надоела эта игра. Рассекая мощным взмахом меча воздух, Он со скоростью света вонзил его в тело Ребекки. Громкий крик вырвался наружу из ее уст. Поверженный и сломленный. Ее глаза, наполненные агонией, налились кровью. Она не ожидала своего поражения. — Мама… — сорвалось с моих губ, и я вновь пыталась вырваться из рук Абигора, — Пусти меня, — он был непреклонен и продолжал выполнять приказ Повелителя. Пара слезинок упала на пол, в память об уходящей жизни Серафима Ребекки. Она медленно угасала, а ее наполненные жаждой власти глаза, погасли и закатились за веки. Мальбонте вытер кровь с меча об одежду и вложил его обратно в ножны, проговорив, не поворачиваясь: — Все кончено.

***

      Меня била крупная дрожь. Чьи-то нежные руки заботливо прикладывали холодную тряпку ко лбу. Я не сразу начала видеть место, в котором нахожусь. Мягкий свет огня проникал под мои веки, заставляя их слегка приоткрыться. Я смогла разглядеть знакомое лицо, склоненное надо мной. — Она очнулась, Мадлен, можешь идти, — повелительный голос отдал приказ. Женщина без лишних слов, лишь коротко улыбнувшись мне, оставила нас одних. Обессиленная, я повернулась набок, в сторону властного голоса и окончательно разомкнула глаза. Он сидел в кресле, рядом с кроватью, перебирая пальцы, на стакане с янтарной жидкостью. — Как ты? — холодно спросил Он. Я кивнула, давая знак, что более-менее пришла в себя, требуя взглядом объяснений. Мальбонте хрипло выдохнул, — У каждого бессмертного есть потенциальная сила, которую он может развить, — я вновь кинула, вспоминая лекции, на которых Мисселина рассказывала об этом, — Твоя — играет роль сосуда, что выкован из стекла, специально для меня. Лишь я мог наполнить тебя, и только ты способна произвести равновесие внутри меня, — Он пригубил то, что было в стакане, не поморщившись, — «Ключ, подходящий только к одному замку», ведь так говорила тебе Ребекка? — кивок. Он внимательно посмотрел на меня, ожидая другой реакции, — Я узнал об этом только после твоей смерти. — Я нужна тебе только поэтому? — промолвила я с тоской. Его глаза наполнились страхом… Страхом одиночества… Он поставил стакан на стол и направился в мою сторону. Подойдя к своей цели, Он сел на корточки так, чтобы наши лица были на одном уровне. — Нет, — жестко резюмировал Он, — Я бы так не поступил… Я так долго ждал тебя, Вики. Одним лишь светом своей души, ты озарила теплом, пепел моего сердца… Уравновешивая своим существованием Чёрное и Белое во мне, — Его рука взяла мою кисть и поднесла к губам, оставляя мимолетное, столь желанное прикосновение, — И в один миг, я мог потерять тебя. Думаешь, после этого, правление осталось бы важно, для меня? — я молчала. Он был серьезен, — Я тебе не враг. Ты мне веришь? — Он сжал губы в тонкую линию, вглядываясь в мои глаза. Его слова источали честность и искренность. Я безоговорочно и бесповоротно верила этому мужчине. — Да, — это все стечение обстоятельств. Воля Шепфа… Его решение, что благоговейно пронесется сквозь время, храня мое обещание не погубить его детей, что чуть не пошатнулось, под натиском действий Ребекки. Мальбонте приблизился ко мне, опаляя жаром своего дыхания, мое замерзшее от температуры тело… — Ты такая хрупкая… А я переполнен желанием сделать с тобой то, о чего ты не сможешь ходить в ближайшее время… От чего больше не сможешь привольно сбежать… — я приподнялась с постели на локтях, поближе подбираясь к Нему. Тонкие пальцы коснулись Его скул, которые Он то и дело сводил, борясь со своими внутренними демонами. — Сделай… — я дала Ему зеленый свет. Не смотря на усталость, мое тело жаждало Его прикосновений… Он встал и не отрывая от меня хищного взгляда быстро стягивал с себя черную мантию, оголяя разгоряченный торс. Я лишь была сторонним наблюдателем завораживающих действий Его тренированных рук… О эти руки… Некоторое время назад, они избавили мир от нарыва, что отравлял наше существование. И теперь, когда преград на Его пути не осталось, мы могли насладиться друг другом в полной мере, откидывая мое состояние на задний план картины. Эти руки… Запятнанные кровью Серафима касались меня, в жарком порыве страсти. Мне было все равно, ведь та, чье тело Он пронзил своим мечом, была чуждой мне женщиной и последним своим поступком, на корню истребила все чувства в моем сердце к ней. Мальбонте забрался на кровать, сокращая расстояние между нашими телами. Пальцы умело снимали с меня ночную рубашку, обнажая перебинтованное плечо. Треск бревен в камине придавал уюта всей обстановке. Когда я осталась абсолютно нагая, Он припал к моей груди, вслушиваясь в мой сердечный ритм, словно Он был необходим Ему, чтобы дышать… Я прижималась к Нему своим телом, и чувствовала, как пробуждаю этим желание, что вот-вот вырвется наружу. Он откинул меня на спину, легонько подталкивая к подушкам, стараясь, чтобы я производила минимум затрат энергии, так как была еще слаба. Сладкие губы, словно впервые изучали мое тело вдоль и поперек, затрагивая и терзая чувствительную грудь. Его спальня постепенно наполнялась томными стонами. Властные губы медленно спускались по телу, что по праву принадлежало Ему… Все… Полностью и безоговорочно. Оставляя за собой красные отметины, Он спускался ниже, уже проводя кончиком языка, по низу впалого живота, выводя им точеные узоры. Лишь от этих губ я была готова устремиться к своему пику. Он вернулся наверх, спуская руку по линии живота к жаждущему Его лону. Пожар разгорелся с новой силой, когда Его касание оказалось на влажном от возбуждения месте… — Ты так хочешь меня? — Да… — Он окунул в влажную щёлку свою пальцы, по очереди, сначала средний, потом указательный, большой же петлял круги на самой чувствительной точке. Мальбонте внимательно наблюдал, из подлобья за моей реакцией. Я извивалась как уж на раскаленной сковородке под натиском сладкой пытки, и постепенно тянулась к ремню. Через плотную ткань брюк, я ощущала, как Его напряжённый член, хотел оказаться во мне. — Не торопись, — протянул Он, решая подключить к пальцам, горячие губы. Раздвигая языком горящие от желания половые губы, свободной рукой Он играл с грудью, заставляя до боли прогибаться в спине. Разметавшись по подушкам, волосы безжалостно путаются и завиваются в запутанные кудри. Мои стоны для его ушей, слово музыка, что слаще меда и пьянее, чем вино. Я сжимаю глаза с силой, после чего в них вырисовываются разноцветные круги удовольствия. Его резкие движения, лишают возможности дышать… Каждая клеточка моего тела пропитывается манящей темной энергией. Я отдаюсь Ему полностью, без остатка…       Его проникновения в самые интимные места, были такими точными, что нахлынувшее чувство внизу живота готово было вырваться через секунду, но каждый раз, Он задерживал его… Закончив, Он резко выдернул пальцы из меня и приложил к губам, пробуя меня на вкус. От этого действия, щеки покрылись пунцовым румянцем… Слишком близко…       Отстранившись, Он сам расстегнул ремень и брюки, которые тотчас пропали из моего поля зрения. От возбуждения я приподнялась повыше, чтобы в полной мере наладиться Его телом. Он подхватил меня на руки и поднес к камину, в котором уже догорали угли, и не обжигали своей близостью… Его властное влияние на меня, отзывалось вибрацией в паху. Сейчас, я казалась такой слабой в Его больших руках… Только сейчас? Развернув меня спиной к себе, Он положил мои руки на основание камина, чтобы я могла в него упереться и самостоятельно держать равновесие, которого было мало в ослабленных ногах. Движением руки, Он развел мои ноги, от чего я прогнулась в спине, прижимаясь затылком к груди. Его рельефные руки, очерченные плотной сеткой вен, стальной хваткой вжимали ослабшее тело в себя. Три пальца оказались у меня во рту, как бы, давая задание смочить их. Немного поиграв с ними языком и зубами, Мальбонте вывел их из меня и прикоснулся обильно влажными пальцами к, и без того, мокрой от похоти щелке. — Ты прекрасна… — шептал Он в мои волосы, когда Его плоть, медленно погружалась в меня. Его сдавленный стон, смешавшись с моим негромким вскриком, слился воедино… — Я больше не спущу тебя в глаз… — И не надо, — я понимала, что Он имел в виду, но мои слова имели иной подтекст. Дойдя до моего предела, Он наполовину вышел, и повторил движения с новой силой. Ноги дрожали в истоме, когда набранный темп с каждой секундой приближал меня к точке кипения. Стенки лона так плотно сжилась Его плоть, что Он не мог не выдавать этого, издавая громкое гортанное рычание. На Его груди выступила испарина, из-за динамичных, ошеломляющих ритмичных движений. Я прижалась спиной к нему, чувствуя разгоряченную вздымающуюся, крепкую грудь. Оторвав руки от опоры, я обвила ими Его шею сзади, а Он, подаваясь на встречу, дотянувшись до губ, горячо целовал и облизывал. Рука с Его шеи переместилась на смоляные волосы, притягивая ближе, чтобы как можно сильнее чувствовать это желанное единение. — Смотри на меня! — приказным тоном, скомандовал Он, когда разворачивал и поднимал на себя, переплетала мои лодыжки за своей спиной. От глубокого проникновения я протяжно охнула, а Мальбонте поймав момент, накрыл мой рот своим. Терзая своими губами мои, Он был готов расстроиться во мне без остатка, ровным счетом, как и я. — Я хочу чувствовать всего тебя, — достигая пика блаженства, мышца рефлекторно сжимаются во всем теле, заставляя Мальбонте излиться и прорычать мое имя… Громко и блаженно. Раскаленная, как лава, тягучая жидкость, заполнила все мое тело… Заставляя биться в судорогах все существо, следом за Его наслаждением. Он не отпускал меня. продолжая целовать… Долгие дни разлуки сказались на нас… Не выходя из меня, Он прошел в таком положении к постели и лег в нее вместе со мной. Его, все еще горячее семя струилось по ногам, но я не обращала на это внимания…

***

      Глубокой ночью, мы оставили сон. Не отводя взгляды, друг от друга, пытаясь запомнить каждую деталь. Биение двух сердец сливалось в единый унисон, заставляя чувствовать себя целостным с ним организмом. Прижимая меня к себе крепче, оставляя ощутимую боль на ребрах, Он сказал, в своей властной манере: — Выходи за меня…