Танцы на стеклах

Эгоизм — такой отвратительный порок, который никто не простит в другом человеке и никто не признает в самом себе. Бигер Генри

***

      В мире невозможно встретить человека похожего на другого. Все разные, начиная от цвета глаз, заканчивая родинкой, отличающей одного близнеца от другого. Каждый уникален по своему. Новый и не похожий на других.

- Ты так похожа на нее, это жутко...

Не у всех есть такая возможность.       После встречи с Кэтрин, Елена слишком часто думает о том какого это иметь собственную внешность. Она чувствует себя подделкой, исскусным прототипом прошлых кукол с таким же лицом.       Их можно было бы принять за близнецов, не будь они так похожи. Абсолютно каждый жест, выражения лица, мимика, характер и д е н т и ч н ы.       Кэтрин - ее зеркало, отражение той тьмы, что Елена прячет за чистой оболочкой, скрывающей гниль и скелеты от лопнувшей лампочки наивности. И только слабый огонек на конце спички одиноко горит в черном тумане ее душивнутренностей, огонь Петровой, как однажды сказала Кэтрин.       Елена не признается в этом ни Сальваторе, ни Бонни, ни Кэролайн, даже себе, но она чувствует себя дефектной, тонет, захлебываясь отчаянием, в окружении настоящих лиц и ярких личностей.       Она всего лишь пластиковая кукла, красивая, тусклая, но горящая изнутри, как тыква Джека в Хэллоуин. В конце концов только огонек помогает ей сохранить хоть что-то свое, привлекать к себе людей, выживать, даже если хочется только сдохнуть.       Она пытается изменить тип фигуры, покрасить волосы, пытается показать другим свою сострадательность(Которой нет), но тело все так же идеально, а краска слишком быстро (подозрительно быстро) смывается и это заставляет ее выть от отчаянья не хуже волка. Всего лишь подделка. Идеальный прототип, как те куклы на прилавках магазинов. Елена лелеет огонек внутри себя, не давая ему сорваться, выскользнуть их тонких пальцев, потухнуть или еще хуже разгореться. Нельзя. Сальваторе не одобрят. Она ведь любит...Стефана?...Деймона?..

Боже, как же она устала...

      В один день она пристально смотрит на свое отражение на туалетном столике в комнате, пытаясь найти в нем частичку (Хотя бы маленькую, пожалуйста) себя, чего-то, что принадлежит ей.       Говорят, что за пятнадцать минут можно сойти с ума. Елена уверена, что это чистая правда, потому что она чувствует как рассудок рассыпается песком, наполняя голову противным гулом, пока она смотрит в зелкало, на лицо Петровой. Она жмурится, отчаяно цепляясь за край столешницы так, что белеют костяшки пальцев. Но открывая глаза ничего не меняется. Она - не она. Другая. Подделка.       Ярость накатывает внезапно, заполняя ее существо все без остатка, настолько, что глаза застилает красная пелена, а руки с диким ревем переворачивают столешницу.       Зеркало разбивается вдребезги у ее ног, но Елене все равно. Она тяжело дышит, чувствуя как тиски сжимают спичку с огоньком внутри нее, поднося отблески света к скелетам и червякам разъедающих уже давно пустые внутренности.       Что-то ломается внутри нее и просто напрочь сбивает крышу. Она кружиться по комнате, пинает босыми ногами зеркальные осколки, не обращая внимание на боль в пятках. Покрывает пол кровавыми отпечатками ее ног и танцуетанцуетацует, с радостью захлебываясь в своем безумии.       Спичка падает, но пламя не потухает, разжигая пожар внутри нее настолько масштабный, что разжигает все на свет пути, оставляя лишь пепел и ядовитый запах гари. Глаза горят этим пламенем, обжигают, сжигая заживо.       Деймон находит ее в таком состоянии и после долгой лекции (Елена кривит носик под его непонимающим гневным взглядом, и когда он стал таким занудой) быстро давая кровь, что бы излечить больны ноги. В этот же день он пожалеет, что не заметил подвоха в том, как быстро она согласилась выпить его кровь.       В тот же день Елена утопится в собственной ванне, а на следующей исчезнет не оставив никаких следов.

И пусть весь мир горит в аду. Она выбирает себя.