За закрытой дверью

Коннор подмечает что-то неладное на вторую неделю после того, как Хэнк бросает пить. На самом деле ему всего лишь бросается в глаза небольшой порез на тыльной стороне ладони, залепленный нелепым пластырем с нарисованными собаками, но даже эта простая рана почему-то отпечатывается в его памяти. Коннор на всякий случай ставит себе фоновую задачу «присмотреть за Хэнком» и бегло проверяет его физические показатели несколько раз в день. Чутье его не подводит — уже через двадцать часов он подмечает новую странность. Хэнк слегка прихрамывает на левую ногу и садится на стул медленнее обычного на несколько долгих секунд. — Повредил ногу, лейтенант? — осторожно спрашивает Коннор во время обеда. Хэнк улыбается и только отмахивается. — Да спросонья запнулся о миску Сумо и врезался в угол стола. Ничего серьезного, после выходных точно пройдет. В понедельник Хэнк и правда больше не хромает, но теперь почему-то не откидывается спиной на спинку стула, а еще весь день ест только питательные смеси. Коннору ничего из этого не нравится, и поэтому он решается проследить за Хэнком после работы, удобно прикрываясь оправданием о беспокойстве за здоровье напарника. Это, конечно, все еще не револьвер с одним патроном, но кто знает, может быть, именно сегодня Хэнк снова возьмет его в руки? Когда Коннор понимает, что Хэнк идет — машину он оставляет на парковке участка, — куда-то в сторону от дома, то даже радуется своему решению, все еще умело стирая программные сомнения в этичности его поступков. Через два квартала Хэнк сворачивает в какую-то подворотню. Коннор осторожно подсматривает из-за угла и видит, как перед ним открывается какая-то дверь. — Все для всех, — произносит Хэнк. Ответа охранника — высокого плечистого андроида, — у него не получается разобрать, но, кажется, этой фразы ему достаточно. Он делает шаг в сторону, пропуская Хэнка внутрь. Мозг Коннора делает десятки предположений, одно безумнее другого, и он понимает, что не успокоится, пока не узнает правду. Охранник смотрит на него недоверчиво, будто в чем-то подозревает. Остается только надеяться, что он не узнал его. Хорошо, что пиджак он оставил в участке. — Все для всех, — говорит Коннор, не отводя взгляда от пристально рассматривающих его карих глаз. Охранник кивает не сразу, как в случае с Хэнком, а еще какое-то время словно высматривает что-то в Конноре, что-то такое, что сделает его «своим» там, за дверью. Похоже, что-то он все-таки находит в нем. За прихожей скрывается холл. Свет приглушен, интерьер оформлен в темно-бордовых и черных тонах. «Какой-то секс клуб?» — успевает подумать Коннор прежде, чем его встречает миловидная девушка в белой маске с темно-серым узором. Она человек. — Добро пожаловать! — Она с улыбкой приглашает его к небольшому столику. На нем лежит с десяток различных масок, похожих на ее собственную, только в других расцветках. — Меня зовут Сара, сегодня я хостес нашего клуба. Вы у нас впервые? — Да, — отвечает Коннор. Эту информацию нет смысла утаивать. — Тогда позвольте спросить, что вас интересует? — В плане?.. Он улыбается игриво, чтобы эту фразу можно было расценить как флирт. — Ваши сексуальные предпочтения, сэр. Нам нужны эти данные для подбора подходящего партнера на вечер. Правда не имеет значения. Коннор должен найти Хэнка. — Люди, мужчины, от сорока и старше. Роль не имеет значения. Сара кивает и быстро-быстро моргает несколько раз. Если приглядеться, можно рассмотреть прозрачно-голубоватый круг на ее глазу, на несколько миллиметров выходящий за пределы радужки. «Линзы-проекторы, — догадывается Коннор. — Последнее слово техники». — В комнате номер шесть прямо сейчас находится подходящий вашим запросам потенциальный партнер. Приложите ладонь на панель, так вы можете получить всю доступную информацию. Хоть на фотографии в деле не видно лица, рост, вес, возраст — все совпадает. Коннор даже не вчитывается в то, что написано дальше; он не признается себе, что одержим идеей узнать, кто в комнате номер шесть. — Мне подходит этот вариант. Но разве мой партнер не должен узнать что-то обо мне? Я не заполнял никаких анкет. Сара улыбается одними губами. Что-то не так. — Мистер Джон не указал никаких преференций. Его устраивает любой потенциальный партнер, вне зависимости от вида, биологического пола, гендера или возраста. Коннору не нравится как это звучит. Абсолютно. — Интересно, — само собой слетает с его губ. Он выбирает ассиметричную черную маску с матовой поверхностью, а в туалетной комнате, на которую любезно указывает Сара, корректирует цвет волос в зеркале на светло-русый, зачесывает их в непривычной для себя манере. Денег с него берут немного, примерно столько же, сколько взяли бы за комнату в хорошем отеле. Коннору все равно некуда было тратить деньги, что перечислял ему фонд Маркуса. В комнате номер шесть приятно пахнет пачули, а света еще меньше, чем в холле. Хэнк стоит у окна. Он полностью обнажен и, похоже, абсолютно этого не стесняется. — Вы ждали меня, Джон? — Да. — Есть пожелания? — мягко спрашивает Коннор и делает шаг вперед. Он не до конца понимает, почему продолжает эту игру. — Вы ведь андроид? — Коннор кивает. — Тогда можете посмотреть это прямо сейчас. Он бросает ему небольшой диск. Коннор ожидает увидеть сцены обычного секса, но к... этому он оказывается не до конца готов. — Мои сенсоры отмечают механические повреждения, Джон. Мне остановиться? — Нет. — Может быть, вы не понимаете, что это значит?.. — Это значит, что все идет так, как я и хотел. Не дергайся. — Джон, у вас кровь... — Я знаю. Разве это тебя не возбуждает? — Джон, это нездорово. — Со мной ничего не случится, я проходил через худшее. Продолжай или выметайся. Коннор замирает, не зная, что сказать и как отреагировать. Да, он теперь знает, что Хэнк намеренно вредит себе, но не так, как ему казалось с самого начала. Это хуже, гораздо хуже. Это и правда нездорово. Так нельзя. — Как ты уже понял, я не подвернул ногу, — спокойно произносит Хэнк. — Я не мог сесть, потому что моя задница болела после жесткого секса, что запечатлен на этой флэшке. Я не прислонялся спиной к спинке стула, потому что своей рукой рассек ее до крови плетью. Он поворачивается, показывая еще заметные следы. Синяки перемежаются с засохшими, но не зажившими полосками характерных ранок. — Джон... Я не понимаю... Хэнк улыбается и снимает маску — белую, без узора. — Ты искренне считал, что я не узнаю тебя, Коннор? Как ты думаешь, кто попросил охранника впустить тебя внутрь? Коннор не знает, что ответить. Похоже, его желание узнать правду заблокировало рациональное мышление; он просто не придумал, что делать дальше. «Узнать, кто в комнате номер шесть» — других задач у него нет. — Хэнк? — Я не прекращу, Коннор, но, если хочешь, можешь проконтролировать, сколько и каких повреждений я получу. Я не буду против. Признаться, это можно будет считать воплощением одной из моих фантазий. Коннор протягивает ладонь и дотрагивается до лица Хэнка. Его кожа холодная. — Я все исправлю. Я могу все исправить. Хэнк осторожно перехватывает его ладонь и недвусмысленно кладет ее себе на горло. — Тебе не обязательно начинать сегодня. В коде Коннора всплывают элементы, которые он давным-давно пометил как «неэтичные», «непрофессиональные» и «негативные» и удалил. Это вызывает небольшие сбои в системе, и Коннор на секунду теряет контроль над собственными действиями. Он сжимает ладонь. Хэнк улыбается.