Новая осень

      Сломанный будильник отчаялся разбудить хозяина и уже второй час перманентно пищал тихой заунывной мелодией. По квартире кружились пожелтевшие листья, шелестя даже громче будильника и хлопков книги, бьющейся корешком о стены гостиной.       Утро началось резко. Громкий взрыв иномарки, стоящей во дворе, поднял всех соседей Адама. Наверное, даже мёртвых.       Парень сполз с подушки, взявшись за тяжёлую голову. Похмелье вертело комнату, но блевать не тянуло; во рту чувствовалась такая сухость, что наверняка там давно уже обитает перекати поле.       В холодильнике на двери нашлась минералка, а рядом – банка пива, её Адам и взял. К серебристому дну прилипла тёмная ниточка, извиваясь, она упала на пол и уползла в сторону, к стене, растворившись в тени столешницы.       Адам не обратил внимания или же сделал вид, что ничего не было, ввел пароль на телефоне и открыл приложение пиццерии. Нужно скорее заказать еду, пока курьеры ещё в состоянии доставлять. В прошлом году уже в полдень все отказывались.       На улице возмущённо вопил владелец пострадавшей машины. Захотелось его заткнуть самыми кровожадными способами, но Адам понимал, что такая жестокость не оправдана. Его всё бесит, и он ничего не может с этим поделать. Оставалось только абстрагироваться от шума и попасть по нужным кнопкам, которые немного плясали в глазах.       Из коридора, перебирая тремя тяжёлыми ногами, вывалилось человекоподобное существо с грубой чешуйчатой болотно-зелёной кожей, приплюснутым носом и свисающим на плечо раздвоенным языком.       – Язык.       Адам даже не взглянул на него. Существо подобрало когтистыми пальцами непослушный язык, засунуло его в рот и задержало дикий жёлтый взгляд на парне. Готовилось что-то сказать – Адам точно это знал, но выслушивать очередное блеяние не хотел. Не мог. Существо запачкало слизью дверную ручку и заползло в туалет, в котором, судя по всему, не так уж сильно и нуждалось. Ходит туда только чтобы обляпать всё и посмотреть, как слизь стекает в унитаз.       – Только не чёрной! Эта хрень в прошлый раз бачок разъела… И смыть не забудь.       Адам вытряхнул последние капли с жестянки на язык и поставил её на стол рядом с шестью такими же.       Останавливаться на одной банке он не собирался. Следом открыл новую. С потолка упало нечто пушистое и растеклось по его плечу серым пятном.       – Руни... – Адам улыбнулся и почесал предполагаемое пузико питомца. С чего он взял, что у этого монстра есть пузо, парень сам не знал: ни ушей, ни морды, ни лап у него не было. Наверное, даже сердце не стучало. Только зубастая пасть его отличала от огромной мохнатой гусеницы.       Зажурчал слив, дверь туалета открылась.       Адам всё также сидел лицом к окну и надеялся, что сегодня он избежит непонятного разговора. В противном случае сорвётся и нагрубит. Тихое сопение приближалось, сопровождаясь тяжёлым топотом.       – Ну что? – раздражённо спросил Адам. Ему явно стоило остудиться, если он уже закипает с ничего.       – Не-е, – существо хрипело и хлюпало, но произносило понятные звуки. В прошлый раз у него не вышло и слова сказать. – Не-е-е… пей.       Адам нахмурился, в горле застрял ком, и за окном поплыли соседние дома.       – Хочу и буду пить.       Весь запал иссяк. До этого он злился, так сильно злился! Думал, что его не понимают.       Существо фыркнуло и, переваливаясь с ноги на ногу, уползло по коридору в одну из комнат.       Адам остался на кухне, нашёл бутылку тыквенного пива и залил внезапно накатившую горечь. В доме нарастал гул из множества звуков: в раковину капала вода из поломанного крана; у подвесного шкафчика качалась скрипучая дверца, иногда захлопываясь, но постоянно открываясь заново; в спальне по телевизору беспрерывно переключались каналы; а прямо над головой Адама кто-то безбожно чихал. Всё смешивалось и давило, и даже нетрезвое состояние не сглаживало ситуацию. Первый раз за день заверещала сирена, а ведь находиться на улице опасно с самого утра.       Адам буквально сходил с ума, но всё ещё пытался рефлексировать, втягиваясь сигаретным дымом в закрытом помещении. Открыть окно ему даже в мыслях не приходило, и воздух казался уже ядовитым от скуренного количества табака и остальных химических добавок.       – Мерзость! – Руни чихнул и упал с плеча, быстро пропадая из вида. Так-то лучше.       Так. Руни умеет говорить? Адам осмотрелся, зажал сигарету в зубах и на четвереньках полез искать питомца под стулом, холодильником и столом.       Какофонию звуков разрезал мелодичный звонок.       Адам затушил наполовину целую сигарету о жестяную банку и ушёл к двери открывать курьеру. Молодую девушку подтряхивало, но, не жалуясь, она молча отдала заказ и покинула дом.       И чего ей не сидится в такой день? Конечно, платят даже больше, чем в рождество, но не настолько же, чтобы рисковать жизнью. Адам посмотрел в окно. Боязливо оглядываясь по сторонам, словно запуганный зверь, она села на велосипед и очень быстро закрутила педали. Какое-то мохнатое животное с горящим синим огнём на лбу попыталось её догнать, но девушка спаслась благодаря ровному спуску парковки. Хотелось бы предложить убежище до завтра, всё равно скоро разносить заказы будет невозможно, но чувствует сердце Адама – сегодня в его квартире будет не лучше, чем на улице.       На аппетитный запах прибежала Элли, громко топая четырьмя массивными лапами. Её чёрная шёрстка ярко поблёскивала в безжизненно-бледных лучах обеденного солнца. Привстав на задние лапы, передними Элли опёрлась о спинку стула.       – Я чую еду, братик.       Она сощурила свои огромные кошачьи зелёные глаза и с подозрением уставилась на коробку. Адам открыл пиццу и поднёс к её чувствительному носу. Элли схватила два куска и спокойно пошла на задних лапах в комнату, виляя длинным пушистым хвостом из стороны в сторону.       Парень посмотрел вверх, и с потолка тут же свалился Руни, прямо в коробку. Кто бы сомневался. Схватив за шкирку наглое животное, Адам опустил его на пол и отломил уголок пиццы.       – Ты умеешь говорить!       – Странно, что ты тоже умеешь, – передразнил его Руни.       – Чт. Э-эй! Как ты со мной разговариваешь!       – Судя по тому, сколько дней ты квасишь, я на твоём месте не был бы уверен, что с тобой разговаривает твой бывший кот.       Руни слизал соус с кусочка и отгрыз немного сыра.       – Я не сошёл с ума!       – Расскажи мне сказку на но-о-очь. Я богу... переда-а-ам, – Руни фыркнул, сдерживая смех. – Но разве в таком состоянии ты сможешь её подстрелить?       – Подстрелю.       – Ты уже достаточно выпил для храбрости, пора остановиться.       Руни вылизал паркет маленьким розовым язычком и пополз к плите.       – Если снова упадёшь в коробку, я выкину тебя из окна.       Руни сменил траекторию и, фыркая, отправился в коридор изведывать неизведанное.       Адам уселся поудобней и сам взялся за обед. С телевизора заиграла хэллоуинская музыка, и скрипучая дверца забилась ей в такт. Адам вздохнул, взял незаконченную сигарету и подкурил от спички. Хмыкнул.       В прошлом году было грустнее. Нет, правда, было совсем не до смеха. Может, они все освоились? Или Адам привык? Что-то точно изменилось.       На улице снова взорвалась машина, остальные засигналили. Адам вытянул шею, заглядывая на стоянку. Из пламени выскочил красный коротышка с голым чёрным хвостом и метнулся на стену соседней многоэтажки. Стёкла под ним трескались, лопались, некоторые осколками опадали на проезжую часть. Коротышка забрался на крышу и пропал.       В этот раз пронесло.       На другом конце улицы кто-то начал стрельбу. Адам дёрнулся: всё ещё не привык к тому, что обычным людям позволяют свободное ношение оружия. Но по-другому теперь сложно защитить население – пока приедут полицейские, кто-нибудь точно успеет умереть. Парень бросил беглый взгляд на охотничье ружьё у окна. Он, конечно, тренировался в стрельбе, но «поиграться» в секции – одно дело, а стрелять в существо, пусть даже не совсем живое – совсем другое.       От того, что ему предстоит сделать – волосы дыбом встают. Неужели он собрался сегодня стрелять в родную мать?       А она ли это вообще?       Что-то подсказывало – от её личности не осталось и следа; дьявольская сила поглотила всё человеческое в ней и обратила всю её семью в монстров: младшие сын и дочь, муж. Только Адам чудом остался человеком. Он даже не знает, где они все живут. Уже второй год они появляются в канун дня всех святых и исчезают с рассветом. И никто не может описать то место, куда они попадают. Они словно спят весь год или вовсе прекращают существовать.       Многих людей постигла такая участь. Тогда, два года назад, будто врата в ад разверзлись, из темноты повалились страхолюдины, каких раньше только в фильме ужасов или страшном сне можно было увидеть. Тогда же человечество познало, что такое настоящие ведьмы.       Они летали стаями, уничтожая всё на своём пути, и среди них можно было увидеть кого угодно: соседа, одноклассника, коллегу. Адам увидел мать, её кожа покрылась язвами и потемнела, словно она уже была когда-то мертва, а её подняли из могилы, но не узнать он её не мог. Её голос разлетался по округе ужасающей сиреной.       Адам мог только сидеть в дальнем углу своей комнаты, успокаивая трёхмесячного брата, пока Льюис пытался выяснить, что произошло; ему-то первому и попало. Льюис превратился в монстра, который был не в состоянии произнести даже одного слова. Потом она нашла Элли, и в конце концов пришла за Эдди и Адамом. Но Адам остался, а Эдди теперь больше похож на маленькую чёрную нитку, чем на живое существо.       Хотели ли все эти люди силы, или она подчинила их волю? Много кто пытался это выяснить, таких любопытных превращали в безобидных монстров. А когда в прошлом году ведьмы снова явились сеять разруху, Адам, как последний трус, отсиживался в соседнем доме, пока несколько ведьм обыскивали его квартиру. И только после того, как их разогнали военные, он вернулся и с ужасом рассматривал сломанные вещи и молча сидящих в спальне Элли и Льюиса.       Он не хотел превращаться в монстра, он хотел остаться здесь, с людьми, но жить как прежде не получалось. И весь последующий год он провёл в одиночестве, спиваясь при любом удобном случае. Так он пытался заглушить ненависть к самому себе, но это чувство только нарастало. И когда Адам снова увидел сегодня ночью сестру и Льюиса, оно достигло пика.       Банка под его хваткой смялась, впиваясь острыми углами в ладонь. На стол закапали горячие слёзы, он шмыгнул и зарылся в рукав на сгибе локтя.       Он скучает по ним и ненавидит себя за слабость, из-за его слабости и трусости мать до сих пор чудовище, причиняющее страдания невинными людям.       – Почему я остался? Я не хочу…       За углом шаркнули об стену. Адам быстро вытер лицо. Сначала показались когти, и только после выглянул сам Льюис. Стоял там и выжидал, чтоб его.       – Мы… – захрипел он и запнулся, не договорив, – тебя… любим.       – Вас нет! Вы умерли! – взорвался Адам, махнув рукой в сторону, желая, чтоб его оставили в покое.       Из-за Льюиса выпрыгнула Элли и в два прыжка долетела до парня, поцарапав ему предплечье.       – Не говори так! Мы всё ещё здесь!       Она отвела ушки назад и прильнула, зарываясь в объятья брата. Адам замер. Всё это время он буквально избегал их общества, только бы меньше видеть, во что они превратились. Он хотел как можно дольше сохранить в памяти свою счастливую семью. И не воспринимал этих монстров как близких людей. Но разве сейчас перед ним не его настоящая семья?       – Простите, – раскаяно прошептал он, прижал Элли ближе и наконец за два года первый раз почувствовал её тепло. Живая.       Похожа на большую кошку, но живая – и это самое главное.       – Льюис, уведи их подальше от этого дома.       Мужчина кивнул, Элли отлипла и хищно улыбнулась, протянув лапки к коробке с пиццей. Чихнула. Едкий дым окутал всю кухню и всё ещё не рассеивался. Адам открыл окно, впуская чистый воздух, заглянул под стол, аккуратно отмотал от металлической ножки Эдди, мирно подёргивающего хвостом, подошел к Льюису и протянул ему брата.       – Вам лучше уйти пораньше, до темноты.       Адам проводил их и стал дожидаться заката, зарядил ружьё и достал из ящика в столе пистолет. Пока она на улице, можно попробовать подстрелить из ружья, но, если она заберётся в дом, никакое ружьё не поможет. А она заберётся.       Слава всем святым – ведьм можно убить обычным оружием. Адам не представляет, что бы было, если понадобился бы огнемёт.       С запада небо засветилось золотым и заалело в считанные минуты. Пульс Адама участился, но на улице никого не было, даже троллей, которые пакостили весь день. Постепенно сердцебиение пришло в норму, парень закурил и успокоился окончательно. Весь мир затих перед бурей.       И раздался женский крик. Адам затушил сигарету о подоконник и всмотрелся вдаль. Ветер взвыл, наклоняя крепкие деревья и разнося красные опавшие листья во все стороны. Прямо в его окно на метле летел мужчина, также скверно выглядящий, как и все ведьмы. Адам уже прицелился, но его цель резко свернула и скрылась за другим домом. Ну и хорошо, лучше сохранить патроны. Военные вряд ли прибудут скоро: нечесть громит весь город.       Откуда-то слева прилетел огненный шар, разбив окно на кухне и войдя в бетонную стену, как в масло.       Следом за шаром показалась она. Адам прицелился в голову, но не смог выстрелить, и она пролетела мимо.       Ладони вспотели так некстати, парень вытер их о штаны и снова начал высматривать цель. Нет, больше это не человек, это монстр, поглощённый чем-то тёмным, злым.       В этот раз ведьма вылетела из-за угла, направляясь прямо в окно. Адам сглотнул и нажал на курок. Она увернулась, качнувшись вправо. Почти увернулась. Пуля прошла сквозь левое плечо. Хорошо, что целился в грудь, иначе бы не попал. Но этого было недостаточно. Она качнулась, но не сбилась с траектории, даже подстреленная. Адам бросил ружьё и схватился за пистолет.       В магазине семнадцать пуль, и Адам совсем не уверен, что будет шанс перезарядить. Ведьма ворвалась через полуразбитое окно и застыла на потолке, свисая с метлы. Адам, не раздумывая, передёрнул затвор и выстрелил, но она слишком быстро спрыгнула. Её движения совершенно не человеческие, дёрганные, словно в неё вселился демон, а на лицо и вовсе было страшно смотреть. Искажённое неестественной ухмылкой, бледное, с язвами на щеках оно лишь вселяло больше уверенности в то, что это чудовище нужно убить. Адам снова выпустил пулю, она проскользнула по серому уху, ведьма кинулась вперёд с вытянутыми руками, но Адам успел выстрелить ещё раз. Прямо в левый глаз. Её мёртвое тело повалилось на него, пачкая в крови его одежду и шею. …       В груди адски жгло; Адам раскрыл глаза и жадно вдохнул прохладный воздух. Было светло, но солнце пряталось за тонкой пеленой мутных облаков. Он перевернулся, упираясь руками в тёмно-красный песок. Рядом очнулась незнакомая девушка, она немного привстала и тут же зашлась в приступе кашля. Адам осмотрелся по сторонам. Весь пляж оказался заполнен людьми: некоторые шевелились, остальные лежали неподвижно и по всей видимости не дышали, как тот парень у огромного чёрного камня.       С одной стороны на берег набегали синие волны, с другой обзор закрывали песчаные дюны.       – Ты тоже не знаешь, где мы? – Адам помотал головой.       – Понятия не имею.       – Братик! Бра-а-атик! – сзади послышался знакомый голос. Парень обернулся. Огибая людей, запинаясь о чьи-то ноги и руки, бежала Элли. Обычная девчонка с косичками и в цветастом платье.       Адам улыбнулся.