Русалочьи подарки

Тони Старк лежал, вытянувшись во весь рост, на нагретом солнцем камне, и пристально смотрел в воду. Казалось, он любуется собственным отражением. Благо, любоваться было чем - по красавцу-кузнецу сохли все девушки в округе! Вот только сейчас вместо собственного отражения из синих морских вод на Старка, улыбаясь, смотрел молоденький парнишка, совсем еще ребенок с бледной, будто не знающей солнца кожей, медово-золотистыми кудряшками, в которых бриллиантовой короной искрились морские брызги, и синими, как сама морская бездна, доверчивыми глазами. - Ох, Питер, что же ты делаешь со мной... - Что? - удивленно спросил юноша, подтянувшись на руках и присаживаясь на край камня возле Старка. Вода плеснула, на солнце ослепительно заблестел каждой чешуей гибкий и сильный рыбий хвост. В ответ послышался тихий смех. - Ну подумай сам. Я был простым скромным кузнецом, работягой, был бы хлеб - и то хорошо. А встретил тебя, и забыл про всё на свете. Думаю не о том, как пожарче раздуть горн, подковать соседскую лошадь или выковать меч заезжему рыцарю - а о тебе, только о тебе... - Тони! - Питер не покраснел, разве что легчайший розоватый оттенок проступил на щеках. Такой, что и не рассмотришь сразу. Но Тони умел, и каждый раз умилялся тому, как краснеет в ответ на его слова юный подводный житель. Как тут не потянуться и не снять губами соленую каплю с зарумянившейся щеки? - А еще, Питер, - лихо закрученные усы кузнеца щекотнули нежную щеку, - твои подарки... - Они тебе не нравятся? - Питер даже вздрогнул, а ясное море в его глазах, кажется, грозило стать штормовым. - О, что ты, Питер, что ты! - горячо заговорил Старк, поймав мальчишеские руки и гладя сильными загрубелыми пальцами нежные ладони. - Я приношу тебе эти безделки, чтобы ты знал, как я тебя люблю! - горячо произнес Питер. - Да, ты рассказывал, что люди почему-то очень высоко их ценят, но разве я виноват, что они... - Конечно же нет, Питер, - зашептал Тони. - Ты ни в чём не виноват, и твои подарки прекрасны. И ты сам видишь, как они изменили мою жизнь. Питер видел, и не переставал удивляться. Он сам не помнил, в какой момент и почему решил впервые принести Тони горсть разноцветных камешков, тех, которые часто находил на морском дне возле затонувших кораблей. Хотелось просто порадовать любимое существо - о, как же Питер любовался тогда глазами Тони, сияющими куда ярче всех этих бриллиантов, изумрудов, аметистов - только от Тони он и услышал все эти названия. С тех пор Тони и правда изменился. Питер это замечал, но больше Тони рассказывал ему сам. О том, что перестроил дом, купил новую одежду, и даже красный с золотом плащ, похожий на тот, в котором красовался один из заглянувших к кузнецу рыцарей. Питер видел его в этом самом плаще. И пробовал изысканные человеческие кушанья, которые впервые довелось отведать и самому Питеру. И даже - всего один раз! - глотнул того напитка, который Тони назвал розовым вином. От него стало жарко, и в голове зашумело, как в шторм, но странный привкус Питеру даже понравился - на губах Тони во время особо пылкого и глубокого поцелуя... - Тони я хотел бы принести тебе в подарок все лунные блики, играющие на воде по ночам, - тихо сказал Питер. - И все звезды, которые вижу, поднимаясь на поверхность. Но до звезд не дотянуться, а лунные блики не удержать в руках. Что же остается? Только приносить тебе эти безделушки. И если из-за них твоя жизнь стала лучше, чего еще мне желать? - Лучше? Ох, Питер, не то слово. Скоро мне и кузница будет не нужна. Стану первым богачом в округе, построю замок с высокими башнями, буду устраивать пиры... - засмеялся Старк. - Только окна сделай побольше, - Питер засмеялся в ответ. - Чтобы я всегда мог подплыть и посмотреть на тебя. - Обещаю, Питер. Но прежде, - Старк поцеловал юношу, точно набираясь храбрости, - прежде я сделаю нечто более важное. Я хочу сам подарить тебе кое-что. Он отстранился на секунду - и Питер изумленно ахнул, увидев золотой кулон на тонкой цепочке, в изобилии сверкавший рубинами и сапфирами. - Тони! Это... Это мне? - Да, Питер. Я хочу, чтобы ты носил его всегда и не забывал обо мне. - Я всегда думаю о тебе, Тони, всегда... - смущенный Питер наклонил голову, позволяя надеть подарок на шею, и тут же схватился за кулон, изучая его любопытными пальцами. - О, Тони, но ведь это... - Паук, да. Маленький паучок из тех, что бегают по суше, - улыбнулся Тони, встречая удивленный взгляд бездонных глаз. - Но почему... - Потому, Питер, что пауки умеют плести крепкую паутину, из которой трудно выбраться. И ты, Питер, поймал моё бедное влюбленное сердце в самые крепкие сети, из которых я не могу, да и не хочу освобождаться. Питер отчаянно смутился. Хотелось спросить - неужели и правда может быть приятно, когда тебя ловят в сети? Но Тони снова притянул его к себе, целуя, и Питер задрожал, очутившись в объятиях сильных крепких рук. Гибкий хвост взволнованно заходил под водой, изгибаясь, точно и впрямь пытался распутать разорвать невидимые сети. Впрочем, совсем скоро он затих, сдался, как будто понял - ему не справиться с этими сетями, которые почему-то опутали сразу двоих. И в которых даже вольному подводному жителю хочется остаться навсегда.