Работа в офисе тоже может быть интересной.

      Великобритания тяжко вздохнул. Рабочий день уже подходил к концу, а он все еще сидел в душном офисе под потоком холодного воздуха вентилятора и разгребал документы. У англичанина была довольно высокая должность — директор крупной компании по изготовлению чайной и кофейной продукции — и денег он срубал немало, но это не освобождало его от рутинной работы, что подкидывали ему из управления. Мужчина оттянул ворот белоснежной рубашки. Было невообразимо жарко, но о том, чтобы снять с себя пиджак, и речи быть не могло: в любой момент к нему могли заявиться из главного офиса, а если директор одет не подобающе… У британского начальства был очень строгий подход к внешнему виду не только рабочих, но и офисных, которые целыми днями делали ту же работу, что и Брит. Послав к чертям все опасения, он снял с себя тяжелый предмет одежды и расслабил галстук. Так дышать было намного легче. Пригладив волосы и поправив монокль на правом глазу, продолжил свое занятие, скучающе шелестя страницами толстых папок и плоских конспектов.       Великобритания настолько усердно работал, что мог засидеться в офисе до самой ночи и прийти домой только под утро. У него был принцип — успевать делать максимум за определенный промежуток времени, и он всегда этому принципу следовал, что отрицательно влияло на его самочувствие и внешний вид. Несмотря на то, что англичанин был всегда одет с иголочки, а на лице играла добродушная улыбка, под глазами осели огромные мешки, которые он прятал под слоем тональника, заботливо отданным ему секретаршей. Кстати, помощник у мужчины был не один. Помимо девушки Китая, которая работала в офисе справа, по левую руку, за стеклянной дверью, сидел Франция. Высокий молодой человек двадцати семи лет с взъерошенными волосами, которые торчали во все стороны, голубыми глазами, которые будто видели насквозь, и милой улыбкой, которая растопила сердце начальника еще два года назад. Сейчас у них довольно странные отношения — живут вместе, спят в одной постели, но друг на друга совершенно нет времени. Вечерами Франция покорно ждет любимого, не смыкая глаз, и готов прождать до трех часов ночи, лишь бы прижаться к родному телу и спокойно уснуть, слушая посапывание над головой. Но в последнее время засыпать одновременно стало довольно проблематично, ведь иногда Брит мог даже заночевать в офисе — для этого были все условия по коридору направо. Это очень раздражало Франса, и он часто читал нотации своему директору, но казалось, что тот даже не слушает — смотрел любовным взглядом на черты лица француза, а после утягивал его в требовательный поцелуй, который всегда был немного неожиданным, хотя такие переговоры происходили чуть ли не через день.       Вот и сегодня Франция решил поговорить с любимым и заставить его, наконец, вернуться в реальнось и обратить внимание на него. Осторожно выйдя из кабинета и прикрыв за собой дверь, он вежливо кашлянул, и Великобритания поднял на него глаза. — Ты не занят? — спросил секретарь, обводя взглядом до боли въевшийся в память кабинет: темный паркет, бежевые стены, круглые часы, стрелки которых неумолимо бежали вперед, широкий стол из темного дуба и черное кожаное кресло, на котором восседал директор, сейчас такой уставший и грустный. — Очень занят, милый, — улыбнулся Вел, кивая в сторону бумаг. — Меня просто завалили этой рутиной, мне нужно сделать все до завтрашнего дня — приказ начальства.       Француз за несколько шагов сократил расстояние между ними и оперся руками на столешницу, грозно нависнув над любимым и сдвинув тонкие брови к переносице. Брит обожал видеть мужчину таким — строгим и безжалостным, но стоило лишь притянуть его к себе за гаслтук, как он тут же забывал, о чем шла речь в его гневном монологе. В этот момент англичанин просто любовался глубокими глазами, подперев подбородок рукой. До него иногда долетали обрывки фраз вроде: — Сколько раз я тебя просил!.. Когда ты уже одумаешься?.. Сколько же можно не спать?!. Ты понимаешь, как мне тяжело?..       Закончив излияние души, Франс, совсем пунцовый, отвел взгляд в сторону. — Хватит на меня так смотреть, ты ничего этим не добьешься. — Ты это и в прошлый раз говорил, — улыбнулся Великобритания, медленно поднимаясь с места и обнимая секретаря сзади, обвив руки вокруг тонкой талии и сложив голову на хрупкое плечо. Он уткнулся носом в шею любимого и втянул нежный запах дорогого парфюма, после чего начал медленно выцеловывать этот участок тела до самой мочки уха, иногда слегка прикусывая молочную кожу. Франция изо всех сил пытался оставаться серьезным, слегка отталкивая руки британца от себя, но это было почти невозможно — крепкая хватка и нежелание мешали этому. Вскоре на шее не осталось места, которое не приласкал бы англичанин, и тот спустился ниже. После краткого укуса в чувствительное место француз рвано выдохнул, приподняв плечи. — Хватит… — прошептал он, но Брит будто игнорировал его слова. — Мы на работе… — Рабочий день уже окончен, — проворковал мужчина, продолжая делать свое. — Но в соседнем кабинете Китай! — Я отпустил ее пораньше.       Вел начал мучительно медленно расстегивать рубашку Франса, пока тот судорожно пытался что-то предпринять, хотя бы развернуться лицом к своему начальнику. — Милый, не дотерпишь до дома? — простонал он, когда холодные пальцы огладили грудь и осторожно сжали сосок. Он почувствовал отрицательное покачивание головой и поцелуй в висок, после чего новый стон вырвался наружу, прогибая Францию в спине. — Думаю, бессонная ночь никому не пойдет на пользу, — протянул Великобритания, одной рукой лаская француза, а другой нагло продираясь сквозь ткань черных брюк. Тут британца подстерегала неожиданность — секретарь резко остановил его, схватив за конечность, и строго посмотрел через плечо. — Туда не пущу. — А я и не спрашиваю разрешения, — Брит одним движением крутанул мужчину лицом к себе и припал к его губам, незаметно вталкивая его в стол. Франс, опершись ладонью о гладкую поверхность, заскочил на нее и позволил любимому прижать себя до боли в спине. — Вел, я не готов… — стыдливо пробормотал секретарь, слегка отворачиваясь. — Не бойся. Обещаю, я не спущусь ниже твоего живота, — улыбнулся начальник, начиная губами исследовать податливое тело, иногда прикусывая, но тут же оставляя в этом месте невесомый чмок. Для Франса время просто затормозило, он с упоением принимал все ласки и укусы, которые доставлял ему любимый. Тот спускался все ниже, не осталось участка, который был бы обделен вниманием, но на преграду ему встал ремень. Это граница. Дальше нельзя. Но в паху уже так ныло, а руки прямо чесались скинуть ненужную одежду с тела француза. — Франция… — выдохнул Великобритания, смотря прямо в глаза голодным взглядом. — Помнишь, я тебе как-то говорил, что всегда сдерживаю обещания? — Д-да… — Так вот, не всегда. — Что ты имеешь в… БРИТ!!!       Резким движением руки британец расстегнул ремень, и тот с громким звяканьем, словно змея, соскользнул на пол. Франция нервно закусил нижнюю губу и посмотрел в глаза своему любовнику, слегка улыбнувшись, и это стало спусковым крючком для Вела.       Он подался вперед и грубо поцеловал секретаря, исследуя языком полость его рта. Француз же начал торопливо расстегивать рубашку Британии, но из-за волнения мелкие пуговицы выскакивали из тонких пальцев, что очень раздражало обоих. — К чертям это все, — прорычал англичанин, разрывая белоснежную ткань и откидывая ее остатки куда-то в сторону.       Буквально секунда — и Франс уже полулежит на столе без одежды, а над ним нависает возбужденный Великобритания, которого уже рвет на куски — так сильно хочется отыметь любимого… — Только я прошу тебя, — проговорил Франция. — Нежнее… — Ты во мне сомневаешься? — ухмыльнулся мужчина. Он неожиданно обхватил холодной ладонью член француза и начал медленно двигать рукой. От резкого перепада температур секретарь вскрикнул и напрягся, но спустя пару секунд он обмяк под британцем, оглашая офис сладкими стонами. — Ты любишь меня? — с ехидцей спросил директор, ускоряя темп. Мужчина выгнулся в спине и запрокинул голову назад, кивая ей как можно чаще. Его пышная копна волос мотылялась из стороны в сторону. — Ч-что за вопросы?.. — выдохнул он, сжимая угол стола до боли в костяшках. — Ты правда-ах… т-такой идиот?..       Великобритания, наконец, оторвался от детородного органа Франции (к большому огорчению второго) и втянул его в страстный поцелуй, немного приподняв невообразимо худое тело за талию. - Ты до чертиков красивый... - прошипел англичанин. - Просто невыносим. Я хочу тебя всего, ты будешь только моим, слышишь?! - и снова поцеловал, почти разрывая алые губы на куски. Француз только сейчас заметил, какой же его партнер собственник...       Горячие губы заменили ледяные пальцы, которые быстро ощупывали ребристое небо и скользкий язык. В какой-то момент британец немного перестарался, и секретаря чуть не стошнило. После этого у второго немного поубавилось желание продолжать, но когда Вел "случайно" потерся пахом о его промежность, он был сам готов стонать, как последняя шлюха, лишь бы любимый оказался в нем. - Прошу... - умолял он, царапая спину мужчины. - Хватит тянуть...       Брит усмехнулся и резко, неожиданно ввел сразу два пальца в разгоряченное нутро. Франция вскрикнул от несильной боли и выгнулся в спине так сильно, что, казалось, сейчас согнется пополам; ноги задрожали, руки снова сжали стол. Каждый раз будто впервые... Вел начал осторожно двигать пальцами, то вытаскивая почти полностью, то проталкивая слишком глубоко, пытаясь найти верный угол и нужную точку, и спустя минуту таких ласк любимый под ним вскрикнул и мелко задрожал - кончики пальцев дотронулись до простаты.       Англичанин раздвинул ноги француза шире и пристроился между ними - второй тут же сцепил их за его спиной - и, нервно выдохнув и прижав запястья лежавшего к гладкой поверхности стола, он медленно вошел на всю длину. Секретарь до крови прикусил губу, сдерживая полувскрик-полустон, из глаз, очерчивая на щеках прозрачные дорожки, потекли слезы. Он судорожно глотал ртом воздух, но ощущение, что он сейчас задохнется, не покидало. После тихого вопроса "Как ты?" мужчина пробормотал бессмысленное "Давай...", и британец начал движение. С каждым толчком Франция все сильнее надрывал голосовые связки, издавая громкие стоны, что еще сильнее возбуждали актива, заставляя толкаться быстрее и жестче, часто попадая по комочку нервов. В какой-то момент фрацуз понял, что сорвал голос, и теперь мог только хрипеть и тихо поскуливать, подмахивая бедрами навстречу.       Последний толчок - и оба изливаются; один - себе на живот, а второй - прямо в пассива. Теплая жидкость потекла по внутренней стороне бедра, капая прямо на документы, но на них уже было давно все равно. Британец сел в свое кресло, даже не удосужившись одеться, и потянул любимого к себе на колени, нежно обнимая и утыкаясь носом в волосы. Тот же, все еще тяжело дыша, по-детски чмокнул мужчину в уголок губ и закрыл глаза, прислонившись к родному телу. Так хорошо...       Но часы бьют одиннадцать, пора ехать домой. Одеваясь самостоятельно и помогая едва стоявшему на ногах Франции, Великобритания думал, что теперь никогда не будет задерживаться на работе...

Конец. Спасибо, что прочитал :')