«Хонджун, поможешь мне с песней?»
Сообщение висит непрочитанным более часа, за который Хёджин успевает испортить несколько листов бумаги в попытках написать лирику, вспомнить большинство диалогов с Джуном во время шоу и убедиться в необходимости общения с младшим — непосредственным и талантливым человеком, рядом с которым не стыдно совершить ошибку и показать слабость. Несмотря на потребность быть примером, и из-за разницы в возрасте, и из-за опыта состоявшегося дебюта, время в компании Хонджуна имело легкую и непринуждённую атмосферу, которой теперь порой так сильно не хватает. И даже тот факт, что младший лучше в написании песен и создания аранжировок, не давил тогда и не принижал умения Хёджина, благодаря тёплому отношению и стремлению помочь.«Хён! Конечно, приходи к нам в студию после одиннадцати. Как раз тренировка закончится».
Ким неожиданно понимает — радостно улыбается простым строкам, а после решает в ближайшие пару часов посвятить себя хореографии. Амбиции и таланты младших подталкивают и вдохновляют стремиться к успеху даже сильнее, нежели раньше.***
— У тебя ледяные руки, — с порога заключает Хонджун, забирая пакет со снеками и напитками и перехватывая изящные пальцы с целью хоть немного согреть. Хёджин вновь ощущает приятное тепло, будто Джун с прикосновениями передаёт и нечто, согревающее изнутри — с улыбкой, нежностью и приятным тембром голоса. Признаёт — соскучился, пусть и знакомы не чтобы очень хорошо, однако — явно с душевной близостью с учётом пройденных вместе трудностей. — Очень рад нашей встрече. Спасибо, что согласился помочь, — оглядывает комнату-студию и выносит вердикт обстановке. — Ты здесь, видимо, живёшь. — Можно и так сказать, — смеётся беззаботно, из-под вещей выдвигая ещё одно компьютерное кресло, которое и видно-то за пожитками не было. — Присаживайся и расскажи о своих идеях. — Это — сплошной хаос, — честно отвечает, действительно не понимая, как объяснить происходящее в своей голове. И, возможно, даже многие из собственной группы либо посмеялись бы, либо наоборот — слишком серьёзно восприняли бы. Ответ же Хонджуна не вписывается в те модели общения, с которыми сталкивается чаще всего, оттого и предполагает — это одна из причин притяжения. — Из хаоса рождаются шедевры… Опять ты закрываешься… — оттягивает одну из рук, на которую по привычке подбородок положил, уперев локти в стол. Хёджин и не задумался до этого момента, однако и вправду — тогда он сидел примерно так же, и именно прикосновения Джуна позволили расслабиться, сломив оборону. «Удивительное влияние», — проносится мысль в голове, пока чужие пальцы поглаживают ладонь. Сам не замечает, как рассказывает мысли после шоу на выживание и то, какие строчки приходят в голову, нестройную мелодию пытается пропеть и всё ловит эмоции на лице собеседника — такие яркие: радостные блики в глазах, заразительная улыбка и воодушевлённый голос в ответ. Хонджун подхватывает настроение и записывает текст на бумагу, делая пометки о тональности и стараясь не перебивать, пусть и собственную голову тысячи идей посещают по ходу беседы. Боится сбить с толку своими мыслями и погружается в чужие, приходя к выводу — ему в них очень комфортно. Ещё на шоу было приятно, что со старшим легко и нет ощущения разницы в возрасте и опыте. И если в первый раз на Mixnine, из-за обилия камер, было неловко показать всю свою заинтересованность и желание оказаться опорой для хёна, то в комнате, где их только двое, — нельзя упускать возможность. Хёджину впервые за продолжительное время легко настолько, что сам тянется обнять в благодарность, расслабляясь в кольце рук в ответ и с удовольствием делая глубокий вдох, уткнувшись в чужую шею. — Спасибо, Хонджун, — отстраняется, заглядывая в глаза и улыбаясь в ответ, и топит сомнения в сердце Джуна в своей симпатии. — Хён, мы ещё не закончили твою песню, но я рад, что могу помочь, — проводит кончиками пальцев по щеке, умоляя сердце не ломать рёбра. Джину нравится ласково произносимое «хён» и почти невесомое прикосновение, взгляд в саму душу и чувство невероятного притяжения. Словно их расставание было необходимо для осознания стремления сердца быть рядом с таким человеком, как Хонджун, согревая в ответ и позволяя давно забытому чувству влюблённости разгораться всё сильнее. — Это — наша песня, ведь она про нашу борьбу, а твой вклад… Господи, как ты вообще разбираешь поток моих фраз и понимаешь их смысл?! — смеётся, утыкаясь лбом в плечо и радуясь сплетённым вновь пальцам, которые так и остаются в замке. — Просто я тебя понимаю, хён, — словно в подтверждение — приподнимает их руки и целует фаланги согревшихся, благодаря его заботе, пальцев, замечая смущение старшего. — Только трудности наши постоянны, значит ли это?.. — с надеждой спрашивает, не веря происходящему. — У нас уйдёт очень много времени на её написание, разговоров и встреч… И я пойму, если ты откажешься, — снова взглядом встречается, переживая — не слишком ли давит завуалированной откровенностью, несмотря на открытость жестов и эмоций на лице парня напротив. — Ни за что, хён, — пальцами свободной руки зарывается в волосы Хёджина, стараясь освободить от ненужных волнений. — Давай постараемся над самой долгой и прекрасной композицией на свете. Хёджин благодарит своё путанное сознание за возможность обрести душевный покой, отдаваясь нежным объятиям и поцелуям. Хонджун несомненно счастлив — его влюблённость не остаётся безответным чувством, которое после выбывания из шоу так жаждал искоренить. Теперь она окрыляет их обоих.