Урал Байкер Блюз

Слэш
NC-17
Завершён
46
автор
Размер:
12 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Работа написана по заявке:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
46 Нравится 4 Отзывы 9 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Примечания:

Я брел по дороге осенним днем, Мои ноги стонали - я одолел крутой подъем. Это было ненастным октябрьским днем, Когда я услышал звук, напоминающий гром. Я оглянулся назад, и увидел клуб пыли, И из него три колеса, пожирающие мили. Я оглянулся назад, мне было интересно: возьмет или нет? Я так устал голосовать за последние сто тысяч лет... Я в безнадеге поднял руку, и ты остановилась, И ты спросила меня: "Куда тебе, милый? Если на север, могу подвезти!" Я подхватил свою гитару, улыбнулся и ответил ей, что нам по пути. Тогда ты тоже улыбнулась и сказала, что тебя зовут Валентина, Что ты поставила недавно шипованные шины, И не смогу ли я спеть что-либо для нее... Я расчехлил свой "Gibson", затянулся и меня понесло: Я спел ей про еврея, про "Такие дела, брат, - любовь", Я спел ей "Hoochie Coochie Man", А потом один раз еще про еврея, затем - "О любви", Я затянул было про чай, но тут она сказала мне: "Слышь, парень, погоди!" У нас заглох мотор, и я вылез из коляски. Воцарилась тишина, вокруг все стало как в сказке - Поля, леса, небо и ручей... А ты вытащила фляжку, открыла и сказала мне: "На, парень, пей!" И пока я кирял, ты разбиралась с мотором. Но он не заводился - он решил нас взять измором. А во фляжке был спирт - и я нажрался так, что чуть не упал. А ты сказала: "Извини, браток, но это не Harley, а - Урал!" Я воскликнул: "Валентина, да мне насрать на Harley Davidson! Конечно, спору нет, и мы не будем с ними меряться. Но если хочешь, то я могу слабать тебе блюз. Не обращай внимания на то, если я вдруг лажанусь!" ...Я играл часа два, а ты возилась со сцеплением, И вдруг свершилось чудо! И я без промедления Как прыгну в коляску - и мы понеслись, Да так, что ты едва успела крикнуть мне: "Милый, держись!" Гони! Гони, Валентина, гони! У тебя кайф, а не машина! Гони! Ты видишь, Валя, я совсем не боюсь! И мы будем свободны, пока звучит мой Урал Байкер Блюз!

Уже часа два я без остановки брёл по просёлочной дороге, которую вчерашний сильный ветер усыпал пожелтевшими раньше времени листьями. С непривычки ноги быстро начали ныть от столь долгой ходьбы, а после преодоления очередного крутого подъёма и вовсе застонали от напряжения. Пейзаж не менялся. От берёзового леса, тянущегося с обеих сторон, уже начинало рябить в глазах.  Август с самого начала не задался. Повезло, что дождь не лил в прошедшие выходные, и грязь размытой раннее колеи успела подсохнуть причудливыми грядами. Пасмурное небо, казалось, опустилось тяжёлой тучей прямо на ватную после бессонной ночи голову. Прохладный воздух пробирался за ворот поношенной толстовки, вызывая неприятную мелкую дрожь по всему разбитому телу. Пальцы, что держали за гриф гитару, перекинутую через плечо, давно онемели, но менять руку было попросту лень. Затёкшие мышцы не желали совершать никаких лишних движений. Сил хватало только на шаги. Я покинул территорию фестиваля, в то время как остальная компания плясала под музыку любимой всеми группы. Просто почувствовал, что, хоть убейте, но больше не могу там находиться и в спешке свалил. К тому же избежал неудобных вопросов и искушения остаться до самого конца - до выступления закрывающих мероприятие хэдлайнеров. Мне казалось, что я выбрал правильное направление, но чем дольше я шёл, тем сильнее в этом сомневался. Единственный посёлок закончился вместе с первой же выкуренной сигаретой, а мои смутные представления о дороге со станции обманчиво завели в совершенно незнакомые дебри. Возможно, я пропустил какую-то трудно различимую тропку. Или выпил накануне чертовски много, чтобы быть в состоянии вспомнить, как именно мы шли к месту проведения главного музыкального события этого лета. Ко всему прочему, я слишком поздно обнаружил, что батарея в телефоне разрядилась в ноль - так что с кем-то связаться или сориентироваться по GPS не представлялось возможным. Вот я и решил, что если тупо пойду вперёд, то в конце концов доберусь хоть до какого-нибудь грёбаного признака цивилизации. Угораздило же забрести в настолько глухие ебеня, что за всё время ни одной тачки мимо не проехало. До сих пор не верилось, что мы стали участниками феста. Эта заслуга целиком и полностью принадлежала басисту - именно он поднапрягся и заставил наши ленивые жопы действовать. И в итоге, каким-то образом нас внесли в список команд альтернативной сцены. Да, мы отыграли свои жалкие несколько песен ещё в пятницу, пока весь народ раскладывал палатки, и большинство собравшихся были нашими же друзьями... Но факт остаётся фактом: это были мы. Там. Долго охуевать никто не позволил: такое значимое событие требовалось хорошенько отметить. Так что все эмоции потонули в дальнейшем пьяном угаре. А сейчас от них не осталось и следа - лишь небольшое удивление, да снедающая душу тоска.  Потому что я выдохся. По своему обыкновению я устроил несколько сольных мини-концертов в палаточном городке. Но в разгар очередного понял, что эта убогая роль развлекателя толпы мне попросту настоебенила. Самозабвенно поёшь всякую лирическую хрень и романтическую поеботу, надрывая голосовые связки и обрывая струны, в то время как другие испытывают спетые тобою чувства вживую. Не то чтобы я завидовал... Ну, может быть, чуть-чуть, чего уж от самого себя скрывать. "Где моя прекрасная Ас-сооооль?" Да-да, я сам же хватаюсь за гитару во всех непонятных ситуациях. Она будто продолжение моей собственной руки. И порой петь мне намного легче, чем разговаривать. Музыка, действительно, неотъемлемая часть моей жизни. Но я устал. Честно, блядь, банально устал. Ещё и с парнем этим обломался, наивно спутав его общительность с личной симпатией. И посыпавшиеся на меня подъёбки друзей, когда тот засосался с какой-то мамзелью, что перед этим и ко мне сиськи подкатывала, стали последней каплей. Придурки тупые. Понимаю, конечно, что они не со зла, но... я в эту ночь особенно остро ощутил своё одиночество. И нестерпимо захотелось покинуть всеобщее веселье. Вот я и нажрался, впоследствии вырубившись. А как отоспался, так сразу начал собираться, и второпях не найдя чехол от гитары, плюнул и ушёл без него... В очередной раз пожалев о куче важных вещей, оставленных в его карманах, я перепрыгнул через особо глубокую яму, жижа в которой ещё не высохла. В этот самый момент гитарный ремень внезапно лопнул. Спасибо армейской сноровке! Я сумел оперативно среагировать и чудом поймать дорогой мне инструмент всего лишь за один сраный миг до того, как тот грохнется о землю.  Шумно выдохнув сквозь зубы, я остановился, опустив свой верный "Gibson" низом корпуса на носок ботинка. Лес вокруг поредел, а впереди начинались поля. Я утомлённо прикрыл глаза. Пытаясь взять себя в руки и окончательно не поддаться унынию и раздражению, вобрал полные лёгкие свежего воздуха и медленно выпустил его обратно, повторив эту процедуру несколько раз. Нос уловил насыщенную смесь запахов - скошенной травы, дыма, прелой листвы, земли и ещё каких-то неуловимых лесных ароматов... Я только-только начал ощущать некое подобие умиротворения, когда неожиданный грохот резко вывел меня из этого состояния, заставляя вздрогнуть. В первую секунду, не поняв откуда именно исходит этот громкий звук, я уставился в серое небо, ожидая увидеть там яркий всполох молнии, но вместо этого, наоборот, заметил просвет среди туч. И тогда, сообразив, что шум доносится из-за спины, я оглянулся назад и увидел возникший на пригорке клуб пыли, который неумолимо ко мне приближался. Мотоцикл слегка занесло на повороте - там, где была песчаная насыпь, и я отметил наличие у него коляски. Ухмыльнувшись, я переложил гитару и вытянул освободившуюся руку. Даже любопытно стало - остановится или бессовестно проедет мимо? Драндулет пронёсся, оставив меня позади и заполнив слух адским дребезжанием. Отвернувшись от щекочущего ноздри шлейфа выхлопных газов, я сплюнул под ноги появившийся во рту едкий привкус, ругая себя, что по наивности заранее не убрался поглубже на обочину. И тут, к моему удивлению, раздался визг тормозов. Я перевел взгляд на мотоцикл, который остановился как раз против света внезапно выглянувшего солнца. Сощурившись от бьющих в глаза лучей, я разглядел лишь силуэт крепкой мужской фигуры и песчинки пыли, танцующие вокруг. Нога в тяжёлом ботинке опустилась на землю и в моём воспалённом мозгу заиграла музыка из какого-то вестерна, под стать атмосфере. Наблюдая, как откликнувшийся на автостоп незнакомец тряхнул головой, поправляя выбившиеся из-под банданы смоляные пряди, я не мог не обратить внимание на его обнажённые плечи. Мускулы в обрамлении чёрной кожи выглядели до невозможности соблазнительно. Заворожённый, я сделал несколько неуверенных шагов в сторону байкера... Но тут он наконец-то повернулся, заслоняя своим корпусом дневное светило, которое всё это время мешало мне толком разглядеть его. И я замер, так и не преодолев разделяющее нас расстояние. Пригвождённый к месту пронзительными голубыми глазами, озаряющими не только это божественно вылепленное лицо, но и весь окружающий мир. Я совершенно не был готов к встрече с таким необыкновенным явлением. Окутавший мотоциклиста сияющий ореол придавал его облику иллюзорности - будто предо мной предстал не человек из плоти и крови, а мираж идеального мужчины. До этого момента я и не подозревал о наличии у себя фетиша на крутых парней. Чёрт возьми, до этого момента у меня его и не было! От его взгляда, оценивающе прошедшегося по мне с ног до головы, бросило в дрожь. Я внутренне сжался, потому что видок у меня должно быть был тот ещё... Взмыленный, лохматый, с подсохшими брызгами грязи на штанинах и в покрытых слоем пыли некогда чёрных кедах. Ещё и волосы, словно нарочно, начали кучерявиться, как эти падлы всегда делали стоило не помыть их всего пару дней. А ошеломлённое выражение лица наверняка заставляло пожалеть, что он вообще остановился рядом с каким-то полоумным. Но я был сражён наповал и жадно впитывал представившийся взору классический образ байкера: кожаная жилетка, заклёпки, браслеты, перчатки без пальцев, потёртые джинсы, покрытые татуировками предплечья, лёгкая небритость, отросшие тёмные волосы и дерзкий взгляд. Эта напускная грубость сопровождалась мягкостью линий. И столь необычное сочетание взбудоражило мою фантазию. Между полных губ мелькнул кончик языка, соблазнительно увлажнив их, прежде чем они разомкнулись, произнося слова. Смысл которых я не сразу уловил, слишком занятый зрительным восприятием информации, чтобы задействовать ещё и другие органы чувств. — Куда тебе, рыжик? Если до города - могу подвезти. Брюнет вопросительно изогнул одну бровь. А я продолжал молчать и бесцеремонно пялиться в ответ, потому что волшебный тембр его голоса окончательно добил меня точным ударом в сердце. Ощутив нехватку воздуха, я судорожно вдохнул. Он беспокойно заёрзал на сиденье и поскрёб кончик носа большим пальцем, выражая нетерпеливое ожидание и, как мне показалось - нервозность. Мысль, что, возможно, не мне одному неловко находиться здесь и сейчас посреди дороги напротив незнакомца помогла, наконец, сбросить с себя дурацкое оцепенение. — Нам по пути! - радостно выпалил мой рот, без спросу расплываясь в улыбке. Уточнять про какой именно город идёт речь - на востоке или на западе - я не стал, потому что это уже не имело никакого значения. Подхватив гитару, я в два широких шага оказался рядом с мотоциклистом, и тому пришлось приподнять голову, чтобы иметь возможность взглянуть на меня поближе. Я всё ещё лыбился как полный придурок и ни хрена не мог с этим поделать, даже невзирая на настороженный взгляд байкера. Уже приготовившись к тому, что тот передумает подбирать меня и рванёт с места, я вдруг стал свидетелем настоящего чуда. Уголки губ на этом неприступном, но прекрасном лице сначала непроизвольно дёрнулись, а потом и вовсе не смогли удержаться от ответной улыбки - такой ослепительной, что с ума можно было сойти. Он тут же закусил нижнюю губу в попытке скрыть этот восхитительный феномен, но очаровательные морщинки вокруг глаз никуда не делись. В моей груди тотчас разлилось приятное тепло, разбегаясь дальше по венам. — Миха, - представился парень, стянув перчатку, прежде чем протянуть мне свою руку. — Ян, - сообщил я, пожимая небольшую, но сильную ладонь. Она оказалась тёплой и влажной. И так правильно ощущалась в моей нелепо огромной лапище, что я позволил себе задержаться на одно лишнее мгновение, прежде чем разорвать наш тактильный контакт. При этом я надеялся, что мой новый знакомый решит, будто я просто залип на матерной надписи на его костяшках. — Ну, запрыгивай, - кладя обе руки на руль, он кивнул на коляску. Я испытал двойственные чувства, когда вспомнил о наличии этой штуковины. С одной стороны было бы безумно круто запрыгнуть прямо в седло к таинственному незнакомцу, обхватив того сзади за талию, и умчаться вдаль. До неприличия романтично. И в равной степени опасно. А с другой - пристройся я сзади, то молниеносно выдал бы себя с потрохами. Но от одной только этой мысли я уже начал заводиться, так что поспешил в спасительное укрытие коляски, устраивая на своих коленях мою верную спутницу - гитару. Не отпуская сцепления, Миха крутанул ручку газа, от чего холостой рёв мотора раздался по всей округе. — Сбацаешь что-нибудь? - непринуждённо спросил он, вновь посмотрев на меня своими выразительными глазами такого глубокого лазурного цвета, что в них легко можно было утонуть. Выдерживая его взгляд, я переложил инструмент поудобнее и бодро взял самый простой аккорд.  — Погнали? - в тон ему спросил я. Тот с усмешкой отвернулся, чтобы посмотреть на дорогу, опуская на глаза тёмные очки. А я вернулся к струнам и начал их перебирать. В этот же момент мы тронулись с места. 

🏍🏍🏍

Мои чересчур длинные ноги с большим трудом умещались в отведённом для них пространстве, а ветер безжалостно хлестал по роже. Но чувствовал я себя превосходно. Так, как не чувствовал уже очень давно. Усталость и дурное настроение остались далеко позади, растворившись в выхлопных газах. От охватившей меня небывалой лёгкости я готов был взлететь на вершину мира, когда меня подбрасывало на очередной колдобине.  Вот меня и понесло. Я горланил песню за песней, не щадя голосовых связок, и лишь чудом не порвал струны. А встретившись с положительной реакцией попутчика, совсем разошёлся, пройдясь по доброй половине репертуара. Михины мычания невпопад и его указательный палец, робко настукивающий ритм по рулю, вкупе с рокотом двигателя стали для меня лучшим аккомпанементом. Я спел ему "Про друзей": "...Они все занятые, не в смысле кучи дел, А бес один проворный сердцами овладел, Любовью вам привычней назвать его, заразу, Твои друзья влюбились, вот так вот: все и сразу, Теперь одни не ходят, теперь их сразу двое, И только ты, ублюдок, сидишь один изгоем." Про похмелье: "...И вновь наполняя стопки, Мы теряем все ориентиры, И дрейфуем на тонущей лодке, А что еще делать в нашем одиноком мире?" Про время: "...Мы без боли не станем сильнее, Без разлук не оценим встречи, Без проблем мы лишь только слабеем, Время нас и калечит и лечит." А потом ещё один раз "Про друзей", затем "Не привыкай быть одиноким". Я затянул было "Агонию Весны", но тут мотор жалобно фыркнул, будто на последнем издыхании, и резко заглох. — Слышь, парень, погоди, - ловко спрыгнув на землю, байкер в задумчивости обошёл своего "железного коня". Следом и я вылез из коляски, распрямляя спину. Вокруг повисла такая сказочная тишина, что аж в ушах зазвенело. А какой потрясающий вид отсюда открывался! Холмы устилали ещё зелёные поля, по которым были хаотично разбросаны стога сена. В мерцающей водной глади шустрого ручейка отражались перистые облака. Клонящееся к горизонту солнце золотом окрашивало верхушки высоких сосен в разросшемся на дальнем склоне смешанном лесу. И над всем этим величественным шатром раскинулось небо. — Лепота, - протянул я, сделав глубокую затяжку от только что прикуренной сигареты, обернулся и ахнул, чуть не поперхнувшись дымом. Кто же знал, чёрт возьми, что я не теми видами любовался? Миха склонился над своим мотоциклом и джинсовая ткань плотно обтянула его крепкие ягодицы - такие сногсшибательно округлые, что у меня голова тоже кругом пошла вслед за этими формами. Заглядевшись, я пропустил момент, когда их обладатель искоса взглянул на меня, застигнув врасплох за бесстыжим любованием, и рывком поднялся на ноги. Пульс участился до предела и отчаянно забился в горле, когда этот горячий байкер начал приближаться. Сейчас отхвачу пиздюлей и поделом мне будет. Нехрен слюнями истекать, как подросток на рок-звезду. Хорошо же всё было: ехали, пели, смеялись... Могли бы по-доброму разойтись, оставив друг о друге приятные воспоминания. А мне вдобавок - осколки разбитой о реальность мечты, вонзившиеся в самое сердце, и необузданный стояк до небес. Пока я пытался решить, давать ли сдачи в случае драки, Миха уже подошёл вплотную. Его макушка едва доходила мне до подбородка. Но он держал меня под прицелом своего, ставшего нечитаемым взгляда, излучая такую колоссальную энергию, что мне тотчас стало не по себе, а коленки подкосились. И тут я ощутил лёгкое, почти невесомое, прикосновение чужих пальцев к своим, и у меня перехватило дыхание. А в следующую секунду Миха уже смачно затягивался отобранной у меня сигаретой.  — Расслабься, парень - добродушно сказал он с какой-то странной усмешкой и полез к себе за пазуху, - На, выпей. Ошарашенный, я ещё до конца не осознал, что тут сейчас произошло, когда взял протянутую мне фляжку. Будучи в полной уверенности, что там окажется вода или чай - словом, что, блядь, угодно, но никак не разбодяженный спирт, я смело сделал глоток и подавился от неожиданности. А Миха вальяжной походкой вернулся к неисправному мотору. От огненного пойла меня быстро развезло на старых дрожжах. И затуманенный разум подкинул новую мелодию - незатейливую, но такую дивную, что я пустился в пляс вокруг капризного мотоцикла с грацией молодого гиппопотама. Я всё равно нихера не шарил в двигателях, так что толку от меня было ноль - вот я и наклюкался. Но наблюдать за сосредоточенным выражением Михиного лица было сплошным удовольствием - он то мило хмурился, терзая свои губы; то психовал, швыряя инструменты; то проклинал несчастный драндулет на чём свет стоит...  В какой-то момент он встал напротив своего мотоцикла, скрестив руки на груди, чем мгновенно привлёк к ним моё внимание. — Извини, браток, но это не "Харлей", а "Урал", - качая головой, оправдался он, волохая языком во рту. Видно вконец осмелев от выпитого, я подскочил к Михе, хлопая его по мускулистым плечам. У меня с самого начала нашей встречи пальцы покалывало от желания прикоснуться к этому великолепию. И столь простой жест оказал такое интенсивное воздействие, что я ощутил, будто электрический разряд простреливает вдоль позвоночника. Что со мной, чёрт возьми, происходит?! С той же своей загадочной усмешкой Миха аккуратно вывернул плечо из-под моей вспотевшей ладони и перевёл своё внимание обратно на неработающий двигатель. А я вспомнил, что хотел сказать и выдал свою бессвязную мысль: — Михайло, да мне плевать на Харлей Дэвидсон! Конечно, спору нет... но мы не будем с ними меряться! Тут мы оба прыснули. Я - из-за того, что моя фраза случайно сложилась в дрянные стихи, а он - наверняка, из-за моего заплетающегося языка. Но я ощутил такой мощный прилив энтузиазма и был просто через край переполнен эмоциями - что больше не мог держать всё это в себе. И тогда я сделал единственное, что умел в щекотливых ситуациях - схватил оставленную в коляске гитару и, кое-как пристроив её на бедре, начал бить по струнам и орать с неистовостью мартовского кота: "Гони! Гони, Михайло, гони! У тебя кайф, а не машина, гони! Ты видишь, Миха, я совсем не боюсь. И мы будем свободны, пока звучит мой Урал Байкер Блю-уууз." По ходу моего пения Михины брови взлетали всё выше, но он искренне улыбался, а большего мне сейчас и не надо было. В конце концов, байк не выдержал двойного напора и соизволил завестись. А уж как я сам завёлся, глядя на эти перепачканные в машинном масле умелые руки. Идеальные не только с виду, но и в деле... Ох, чёрт! Не хватало мне только начать фантазировать на что ещё они могут быть способны! Пока Миха седлал мотоцикл, я порывисто подался к нему навстречу, но запутался в собственных ногах и, промахнувшись, неуклюже повалился рёбрами на руль, обдав его лицо своим перегаром. — Садись, обалдуй, - весело велел он, - Пока "мужик" мой не передумал ехать. Стоило только понять, что речь идёт о строптивом транспортном средстве, расположенном между Михиных ног, как я вздохнул с облегчением и без дальнейшего промедления прыгнул обратно в коляску. Мы тут же рванули с места. — Держись, рыжик! - беззаботно крикнул Миха, больше даже не пытаясь скрыть свою счастливую улыбку, которой невозможно было налюбоваться. Мы словно оседлали одну волну и понеслись на ней без оглядки, куда-то в общем, но неизведанном, направлении. И было так охуительно хорошо на душе и так спокойно, что я позволил пьяным вертолётам закружить меня в своём умиротворяющем вихре.

🏍🏍🏍

Первое, что я увидел, когда разлепил веки - усыпанный звёздами небосвод, переходящий на горизонте в россыпь городских огней. Не успел я испугаться, что мой спутник куда-то исчез, как слева послышалось чирканье зажигалки. Отодрав левую щёку от своего локтя и морщась от боли в затёкшей шее, я повернул голову на звук - в темноте тлел огонёк сигареты. Тот сделал короткую дугу и разгорелся ярче на затяжке, частично осветив Михино лицо. Парень глядел ввысь. Когда мои глаза привыкли к темноте, я различил, что он разлёгся на своём сиденье, закинув ноги на руль. Какой же он всё-таки красивый, чёрт его дери! Такой безмятежный, и при этом - вызывающий. Приподнявшись, я обнаружил, что укрыт сверху шерстяным пледом. И этот колючий и пропахший бензином кусок ткани вдруг показался настоящим мягким покрывалом, потому что насквозь был пропитан нежданной, но искренней заботой. Мне вдруг так нестерпимо захотелось обнять этого брутального типа. — Выспался? Ну ты и тетеря, конечно, пушкой не разбудишь, - посетовал Миха без особого упрёка и протянул мне бутылку. — Прости. Но ты сам мне фляжку подсунул, - не преминул я напомнить, принюхиваясь к содержимому пластиковой ёмкости. Вроде на этот раз это была вода - очень кстати, надо признать. — Кто ж знал, что ты такой слабак? - усмехнулся он и легко отбил брошенную в его сторону пробку. Утолив жажду, я потянулся и глубоко вдохнул чистый воздух, наполнивший мои лёгкие таинственными ночными ароматами и приятной свежестью. Ночь выдалась по-летнему тёплой, окутывая своей ласковой пеленой. Задеревеневшие мышцы заставили меня выбраться из коляски и спрыгнуть на мягкую землю, чтобы разогнать кровь. Ощутив сильное давление в мочевом пузыре, я отошёл к ближайшим кустам, чтобы отлить, а заодно получше осмотреться. Благо из-за деревьев выкатился жёлтый диск луны, освещая пространство своим мистическим светом. Мы находились на возвышении, с которого во все стороны открывался отменный вид. Я и не подозревал о наличии за городом такой первоклассной обзорной площадки. Когда начнёт светать, отсюда можно будет увидеть ещё более поразительную панораму. — Ты так и будешь там стоять? - хрипловатый голос, нарушивший царящую вокруг тишину, пронзил меня своей приглашающей интонацией. Когда я обернулся, Миха менял положение скрещенных на руле ног. Он по-прежнему лежал на сиденье мотоцикла, закинув одну руку за голову и не выпуская изо рта сигарету. Пуговицы жилетки были расстёгнуты, демонстрируя обтянутые майкой грудь и пресс, и кожаный ремень с большой пряжкой на низкой талии джинсов. Многочисленные заклёпки на одежде и хромированные детали байка поблёскивали в лунном сиянии. А Михины глаза всё это время неотрывно следили за мной.  Ох, его тело, словно призывало овладеть им здесь и сейчас. Пусть меня черти переебут, если я в этом ошибался. Я подошёл к мотоциклу, оказавшись около изголовья Михиного импровизированного ложа. Слегка задрав голову, тот внимательно уставился на меня с лукавой улыбкой Чеширского Кота. Уперевшись руками в сиденье, кожа которого ещё хранила тепло, я ощутил, как мои пальцы коснулись гладких волос. Аккуратно вытащив зажатый между зубами окурок, я затянулся сам, прежде чем склониться и медленно выдохнуть струйку дыма в призывно приоткрытый рот. Немного отстранившись, я встретился с Михой взглядом и увидел пляшущие в его глазах искорки желания. А в следующее мгновение он властно положил ладонь на мою шею и притянул обратно, впечатывая мои губы в свои. Они манили меня всё это время, казавшись чем-то недостижимо прекрасным. А теперь я мог в полной мере ими насладиться. Неудобная поза враскоряку мне нисколько не мешала. Если бы вокруг роились полчища малярийных комаров, а с неба падали атомные бомбы, я бы этого даже не заметил. Не существовало на свете такого явления, которое было бы способно добровольно оторвать меня от этого мужчины. Резко отбросив окурок за спину я обхватил ладонями небритые щёки и полностью растворился в долгом поцелуе. Разом нахлынувшие чувства закружили голову, а необычное, перевёрнутое положение этот эффект усиливало ещё больше - будто весь мир завертелся в созданной нами буре. Миха рывком сел и тут же сгрёб меня в охапку, оплетая мои бёдра ногами. Разогнувшись, спина радостно щёлкнула, а кончик носа всё ещё ощущал колючую щетину, о которую тёрся все эти сладостные минуты. Не давая опомниться, он требовательно вжался своей распираемой от возбуждения ширинкой в мою, не менее набухшую, заставляя ахнуть нас обоих. И запрокинул голову, пристально глядя на меня. В этот миг что-то щёлкнуло уже в моём мозгу. Я смотрел на пылающее жаром лицо, горящие глаза и припухшие от моих ласк губы, и испытывал такой сильный прилив нежности, что тот норовил смыть меня в океан внезапной влюблённости. Прямо с места, после одного единственного, хоть и такого охуительного поцелуя, и совместной весёлой поездки на байке. Блуждающие под моей футболкой ладони, неуверенно замерли на лопатках, в то время, как их хозяин пытался что-то прочесть на моём лице. Мы таращились друг на друга достаточно долго, чтобы начать смущённо посмеиваться и тихо материться, не находя слов для выражения всего того, что роилось в душе. Но наши взгляды были красноречивы. Миха смотрел на меня так, будто я был ключом ко всем тайнам мироздания. И будь я проклят, если не смотрел на него точно так же! Поддавшись порыву, я плавно стянул бандану с темноволосой головы и бережно расчесал пятерней примявшиеся пряди. Столь ласковое обращение явно озадачило Миху и заставило его бровь в недоумении подлететь вверх - прямо к подушечке моего большого пальца. Но даже если я немного переборщил со своими телячьими нежностями, то уже не мог остановиться. И позволил своим рукам неторопливо опускаться ниже, пока они не легли на эти шикарные плечи, оглаживая их рельеф и стирая мелкие мурашки с прохладной кожи. Я чувствовал спиной жар чужих пальцев, что впечатывались в неё всё жёстче. Происходящее с нами напоминало какое-то волшебство. Я мог бы решить, что сплю, видя удивительный сон, если бы ощущения не были такими яркими. И отчего-то я колебался, стоит ли нам притормозить или набрать обороты. Мне одновременно хотелось сделать с Михой всё и сразу, и меня разрывало от столь разных желаний: сорвать с него одежду или укутать в свою куртку; трахнуть на этом байке или отвести к алтарю; целовать до изнеможения или орать песни до хрипоты; вобрать его по самые гланды или взяться за руки... Бесконечное количество приятных образов пронеслись перед внутренним взором и в конце концов я поставил своей целью претворить их все в жизнь - даже самые безумные. А, определившись, с какого лучше начать, я прильнул губами к пульсирующей жилке на бледной шее и ощутил, что Миха словно бы начал таять под влиянием запущенных мною импульсов. Мои ладони ринулись вниз, и я, наконец, нащупал его обалденную задницу, жадно стискивая мясистую плоть, и этим нехитрым действием побудил продолжить начатое уже более остервенело. Миха быстро выдернул заправленные края моей футболки и уверенно принялся за ремень. И я решил не отставать. Когда крепкая рука проскользнула за резинку трусов и сжалась вокруг моего изнывающего члена, я резко дёрнулся и поспешил тоже пробраться к ожидающему меня стояку. Раздался треск рвущейся ткани, на который никто из нас не обратил никакого внимания, потому что всё оно было сосредоточено на более важных вещах - вселенского, мать его, масштаба. Участившиеся дыхание и шум бурлящей крови заглушили все внешние звуки. Мы оба давно находились на пределе возбуждения и отдавали себе отчёт, что долго не продержимся, поэтому даже не попытались перейти от дрочки к более глубокому соитию. Прислонившись разгоряченными лбами, мы всецело отдались процессу. Хватило ещё нескольких рваных движений, чтобы достичь апогея. Мощная волна наслаждения захлестнула меня и, подхватив следом и Миху, унесла нас на свою вершину. Вздрогнув всем телом, мы застыли, бурно изливаясь в кулаки друг друга и позорно пачкая собственные штаны. Вместе с приходом в себя после испытанного экстаза, пришло так же ощущение липкости. Но этот небольшой дискомфорт не смог прогнать чувство небывалого удовлетворения вкупе с тотчас пробудившейся ненасытностью. Блестящие глаза смотрели на меня в лёгком потрясении, и я полностью разделял это чувство, поэтому, не удержавшись, чмокнул Миху в нос, извлекая нервный смешок из его рта. Аккуратно отпустив увядающие эрекции, мы обнаружили брызги спермы в совершенно неожиданных местах. И тут я вспомнил, что в боковом кармане джинсов у меня должна была заваляться пачка влажных салфеток и достал её, надеясь, что те не успели высохнуть. При их виде, Миха внезапно заржал и долго не мог остановиться, разнося богический звук своего смеха по всей округе и отзываясь эхом в моей гортани. — Ну ты, блядь, чистюля запасливый! - выдавил он из себя, вытирая проступившие в уголках глаз слёзы, в то время, как я пытался оттереть капли на его подпрыгивающей в приступе веселья груди.

🏍🏍🏍

Городские огни постепенно гасли по мере того, как светлело небо, сменяя оттенки от тёмно-синего до сизо-голубого. Мрак внизу мало-помалу приобретал очертания елового леса и крыш деревенских домов. Стрекот сверчков затих и из каждого куста зазвучала разнообразная птичья трель. Парни стояли рядом, бок о бок, прислонившись к мотоциклу, и курили, передавая друг другу сигарету. — Я видел твоё выступление, - вдруг заявил Миха, но разморенный Ян блаженно лыбился, словно не понимая, о чём тот вообще вещает. — Но сольное мне понравилось больше - в мотике ты не был так напряжен, как на сцене, мужик. И сольное было лично для него... Когда до Яна, наконец, дошёл смысл сказанного, тот подпрыгнул, обращая к нему своё вытянувшееся от удивления лицо. — Ты был на фесте?! — Ну да, - пожав плечами, признал Миха, будто бы это не имело никакого значения. А, действительно, имело что ли? Ну подумаешь, он первым его увидел. Подумаешь, обомлел от восторга будто восьмое чудо света лицезрел, а не какого-то рыжего чудика с гитарой. Сначала просто зацепился взглядом за яркую копну волос, длинные ноги и несуразно большие руки со столь гибкими пальцами... А потом услышал проникновенный голос, который пробил его до мозга костей. Магия музыки, ёпта, с кем не бывает, да? Он переборол возникшее притяжение к переднему краю сцены - чтобы не попасть в поле зрения, да и слишком очарован был неотразимым обликом, что боялся даже шелохнуться. А потом безуспешно пытался изгнать его из своей башки, а так и не сумев, съебался оттуда куда подальше, оставив сеструху в объятиях какого-то "гитараста", а свой чёртов шлем забытым возле палатки. Кто же знал, что он унесётся прямиком за своим наваждением? Да ещё и будет встречать с ним рассвет в порванных трусах? — О-о, - протянул Ян в задумчивости, возвращая Миху обратно в это волшебное утро, - И ты танцевал в толпе у сцены, да?! - в конце концов спросил он, самодовольно сверкая верхним рядом белоснежных зубов. "Ну что за придурок, а?" - беззлобно подумал Миха, качая головой. — Размечтался, нахер! Я - не из тех, кто танцует, чувак. Даже не надейся. Да и толпы я там чё-то не наблюдал, извини. Розовые губы поджимались, старательно давя обидку. И Миха прыснул сквозь выпущенный дым. А потом легонько пихнул парня локтем под рёбра, прежде чем передать сигарету и, смягчившись, добавить: — Но эти зеваки многое пропустили. Готов, блядь, поспорить, что у вас всё ещё впереди. — Ты действительно так считаешь? Рыжий стал предельно серьёзным, поэтому он больше не стал над ним прикалываться. — Поживём - увидим.  Появившиеся из-за горизонта первые лучи солнца дотянулись до их взволнованных лиц. Словно по ним прошла рябь от осознания чего-то важного, и все их истинные чувства обнажились друг перед другом. Потому что оба поняли - в этой стандартной фразе заключалось больше значения, чем могло показаться постороннему.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.