Renuncia

\\\ — Хватит туманить мою квартиру! — возмущается Ендже. — И ты разве не бросил? — поправляя очки, вспоминает Ю, продолжая набирать комбинации на компьютере. Дэсон ворвался к нему посреди ночи и попросил отследить местонахождение телефона. Он несколько часов просидел на вокзале, то и дело постоянно оглядываясь и ища брата, который обещал прийти, но не пришел. Дэхен из тех, кто всегда держит свое обещание, особенно если он дал его брату. — Бросишь тут с вами. — затягиваясь и смотря нечитаемым взглядом на стену напротив, говорит Сон. — Ты закончил? — Ендже отрицательно мотает головой и просит подождать еще немного. Дэсон не сразу заметил что брат пропал. Сразу после его ухода тем вечером, он быстро собрался и пошел по своим делам, вернулся только к утру, но не застав брата в комнате решил, что тот ушел или на работу или на учебу. Сон лег спать, проснулся ближе к вечеру и когда понял что от брата ни слуху ни духу со вчерашнего вечера, начал набирать его номер, но абонент был вне зоны. Тогда он позвонил ему на работу на рабочий номер, но там сказали, что не видели его вторые сутки. Ученики в школе тоже не знали, куда делся их сонбэ. Дэсон позвонил тому ублюдку с которым он должен был встретиться прошлым вечером, но тот сказал что ждал его пару часов, потом решил что он не придет и уехал, ублюдок звучал очень обиженно, поэтому Сон решил, что парень не врет. Дэсона накрыла паника, он не знал где искать брата, с чего начать и куда обратится. Хотя он мог обратиться к знакомым в полиции, но пока решил что справится своими силами. Он проехался по местам, где мог быть его брат: кофейни, парки, крыша многоэтажки, куда они ходили пару раз, после трудного рабочего дня и фонтан в центральном парке. Дэхен обожал это место и приходил иногда, когда было грустно. Он уже собирался звонить маме в Пусан и спросить о брате, как Дэхен сам ему позвонил. Из его слов Сон понял, что брат влип в неприятности и очень крупные, разрешил свалить из города. Они никогда не спрашивали друг друга о причинах своих поступков и если один говорил что они уезжают, другой не спрашивал почему, он просто соглашался и слепо шел за братом. Дэсон готов был бросить все свои дела и уехать с братом куда тот покажет, но он не появился. Ни через час, ни через два, ни через пять. Дэсон сидел в зале ожидания и ждал. Люди приходили, уходили, а он продолжал ждать того, кто важнее жизни и дороже всего на свете. Но так и не дождался. Дэсон не мог просто сидеть и ничего не делать, возможно брат сейчас страдает и борется за жизнь, он должен что-то сделать и спасти его. Сон набирает номер, который не хотел бы набирать и просить о помощи, но другого выхода нет. — Ендже? Мне нужна твоя помощь! — говорит в трубку Сон и слышит недовольное сонное ворчание на том конце. Дэсон отключается и не теряя времени уходит с вокзала, в последний раз осматриваясь. Ендже уже полчаса как пытается вычислить откуда был совершен звонок и кто владелец телефона, но пока безрезультатно. — Может мне отдать нужным людям, они быстро пробьют, я в этом шарю не больше тебя, Дэсон? — предлагает Ендже и получив испепеляющий взгляд от Сона, молча продолжает свою работу. Спустя еще минут десять Ендже получает таки доступ к нужной информации и сообщает об этом Сону, который выкурил уже целую пачку, пытаясь успокоиться. — Телефон принадлежит некой Чон Сара, она работает медсестрой в частной больнице в районе Итэвона. Когда Дэхен звонил телефон находился вот в этом районе. — Ендже показывает по карте и когда увеличивает масштаб, Дэсона накрывает паника. — Не может быть! — не верит Сон. — Этого не может быть! — его руки начинают дрожать, а сердце начинает бешено стучать. — Почему Хен там? — Дэсону сейчас по настоящему страшно, потому что этот адрес он знает наизусть и очень хорошо. Потому что изучал, планировал, следил, наводил справки и находил информацию. Он потратил много времени, чтобы знать об этом доме и его хозяине больше, чем говорят в новостях и газетах. Он знает Демона, его силу, его мощь, его безжалостные методы допроса и привычку чуть что, сразу бросать людей через мост, отправляя их на дно морское. Дэсон в ужасе. Хен не должен был оказаться на его месте, он не должен был быть там, где должен быть его никчемный младший брат. Он хватает ртом воздух, приказывает себе успокоиться и набирает номер. — Ты сука, обещал что с моим братом все будет в порядке! Ты обещал не вмешивать его в наши дела, мразь! — злится Сон. — Успокойся! — просит мужчина. — Демон забрал моего брата, и как теперь его вытащить оттуда?! — он ходит и стороны в стороны, все больше и больше злясь. — Давай подождем не много? — предлагает голос. — Если мы еще хоть на день опоздаем, я похороню тебя рядом с могилой брата, сука! — выпаливает Сон и отключает телефон. Он взбешен. Он так чертовски зол сейчас, что готов прямо сейчас пойти и убить всех, кто причинил боль его брату. — Что будешь делать? — тихо спрашивает Ендже. — Надо как-то пробраться в дом, я хочу удостовериться что с ним все хорошо. — слишком потерянно говорит Сон и Ендже обнимает парня, гладит по спине и успокаивает. Он отлично знает, какого это — терять близких, но у Сона хотя бы есть шанс, спасти брата. — У тебя есть план? — Чтобы спасти брата у меня всегда есть план и ты мне поможешь. — уверенно говорит Сон, набирает чей-то номер и не попрощавшись, уходит из квартиры Ендже. \\\ Он всегда знал, что его истинный будет старше. Редко когда он позволял себе мечтать о нем и действительно предаваться соблазну скорее встретиться с ним. Он не ждал соулмейта, потому что не хотел, чтобы он видел насколько грязным стал он сам. Зело не ждал своего соулмейта, но он пришел. Этот паренек, что сейчас крепко спит на кровати Демона, после того как его всю ночи насиловали, а он… а он просто стоял и наблюдал за этим. Зело ненавидит себя за слабость, за трусость и больше всего за то, что позволил Демону найти Дэсона. Демон учил его не верить людям, не привязываться, не любить и тем более никогда не позволять им становится твоим слабым местом. У Демона нет слабых мест и у его правой руки тоже не должно быть. Но Зело думает о том, что всегда хотел, чтобы в его жизни был хотя бы один человек, который бы иногда интересовался его делами и состоянием здоровья. Иногда звонил просто так или когда соскучится, приходил без звонка и ругал за то, что в холодильнике нет никакой еды. Он хотел бы, чтобы такой человек был в его жизни, хотя бы пока он жив. С его родом занятий, ему не долго топтать эту грешную землю и может пока он дышит, у него будет человек, который будет дышать с ним вместе? Есть такой человек, его имя выбито у него на запястье. «Чон Дэсон» — этот парень, предатель и враг картеля, который должен быть убит и скинут с моста на дно реки Ханган. Лежит сейчас без сознания после ночных пыток. Его соулмейт очень красивый, настолько, что хочется прикоснуться и почувствовать его кожу на ощупь, потому что на вид она напоминает шелк и сладкую вату. А Зело любит сладкое, очень любит. Младший хмурится, поджимает губы и тянет руку к щеке парня, очень медленно, слишком, для того, кто хочет остаться незамеченным. Зело кончиком пальца касается открытой кожи, она теплая и мягкая, как он и думал. Еле заметная улыбка трогает его губы и когда он хочет дотронуться полной ладонью, его отвлекает вошедшая Сара. Она странно косится на парня, но никак не комментирует это. Она подходит к кровати, поправляет одеяло и измерив температуру, просит Зело купить еще несколько препаратов. Зело выходит из особняка и вдыхает колючий воздух, который режет его глотку, потому что где-то в области груди забилось и забилось так сильно, что он не может перестать дрожать. Зело выжимает из своего джипа все что может и гонит по прямой, ему нужно прийти в себя, ему нужно стереть мимолетное касание из памяти и забыть эту красоту. Он едет не замечая дороги, он едет не помня кто он и для чего живет на земле. Для Зело есть только Демон: его брат, его семья, его работа. Если Мун сказал не любить — он не будет. Если он сказал не верить людям — он не будет. Если он скажет убить его, то он… Зело резко тормозит на середине дороги и смотрит перед собой в никуда. В голове набатом бьет вопрос «А сможет ли он, убить своего соулмейта?» И Зело хочет сказать «Да, без проблем!», но слова застревают в глотке и не хотят быть произнесенными, потому что, лучше самого Зело знают, что он этого никогда не сделает. Он не сможет, никогда не сможет. В тот миг, когда его соулмейт закроет глаза, в тот же миг и он умрет. Зело это точно знает. Он смотрит на свое запястье, проводит пальцем по надписи и его сердце вновь начинает сходить с ума, вновь заводится и торопит хозяина вернуться в особняк и обнять его. Вернуться и посмотреть глазком на того парня и убедиться что ему ничего не угрожает. Но как бы сильно он не хотел, он не может, потому что — это логово Демона, его ад, его преисподняя. А зело помнит, как холодными ночами, он чувствовал тепло, слышал тихий голос внутри, который успокаивал и просил не терять надежду, продолжать идти вперед и подождать его немного. Он помнит, когда впервые почувствовал это тепло, такое родное, такое интимное и только ему принадлежащее. Зело до сих пор хранит воспоминание об этой теплоте и холодными ночами согревается. Демон говорит правильные вещи, Демон учит его жизни и выживании, но демон никогда не поделится теплом и не согреет, потому что, излучает только холод и мрак. Демон — сама жестокость. И Зело ненавидит себя за то, что позволил ему прикасаться к своему соулмейту. К тому, кто был с ним в самые холодные стужи и палящие, обжигающие дни. Зело разворачивается и едет обратно в особняк. \\\ Чоноп сыт. Чоноп напился и наелся этим мальчишкой прошлой ночью. Он утолил наконец свой голод и должен быть счастлив, но нет. Он чувствует себя паршиво, перед глазами плачущий щеночек, сопротивляющийся и умоляющий прекратить его насиловать. Демон злится. Ему вдруг перестало нравится это слово, оно горьким дёгтем ложится на кончике языка и жжется. Он отчетливо помнит как парень потерял сознание, а до этого как сильно он пинался, царапался и кричал. Этот крик до сих пор звенит в ушах и не оставляет его, следуя за ним по пятам и взывая к его совести, которую он кстати, давно потерял. Чоноп не хотел так или хотел? Он бесится от того, что с этим мальчишкой он сам не знает чего хочет, а что получит на самом деле. Он непредсказуем и чертовски привлекает этим. Демон был заинтересован, заинтригован и его влекло как мотылька на огонь, потому что, он впервые за долгое время увидел настоящие неподдельные чувства. Плевать что это были ненависть и отвращение, зато настоящие. Их ни с чем не спутаешь, они чистые и прекрасные, как распускающиеся бутоны роз в его саду на заднем дворе особняка. Он любит эти розы, а сад был построен еще когда его мама была жива. Она любила ухаживать за ними и поливать. Читала разные книги по садоводству и разводила самые разные виды этих прекрасных цветов. Чоноп не может сосредоточится на работе, его постоянно уносит к тому мальчишке. Он уже несколько раз звонил Саре, интересовался его состояние здоровья и всегда получал один и тот же ответ, что мальчишка спит и отдыхает. Особняк самое охраняемое место, туда так просто никто не попадет и тем более никто не уйдет, если ему запретят, но что за странное чувство поселилось внутри? Мун отбрасывает бумаги и откидывается на спинку стула и прикрыв глаза пытается успокоиться, но бесится еще больше. Одно Демон понимает точно — этот мальчишка нужен ему, и он будет держать его при себе пока не надоест. А интерес Чонопа слишком велик, чтобы планировать отпускать его в ближайшее время. Чонопу похуй, он бросает дела и едет в особняк. \\\ — Я ведь предупреждала тебя не злить его, посмотри к чему это привело! — спокойно говорит Сара, протирая его укусы мазью. Дэхен проснулся не так давно, но уже пожалел что открыл глаза, лучше бы не просыпался. Лучше бы умер, потому что, после вчерашнего у него никаких сил не хватит, продолжать жить и на во что-то верить. Это дно. Это та грань, когда нет пути назад, когда больно настолько, что уже перестаешь обращать на что-то другое внимание. Дэхен проснулся не так давно, физически. Но его разум все еще мучен воспоминаниями о вчерашней ночи. Они кадрами впиваются в сетчатку глаза не давая ни на секунду забыть о себе. Ему все равно что говорят другие, что говорит Сара, ему абсолютно плевать на это, потому что внутри горит и выжигается. Внутри крошится и ломается, трескается и осыпается как разбитые на миллион осколков, стекла. И эти осколки по венам, по сосудам до самых потаенных мест души добираются и режут, кромсают, ранят так, что эти раны никогда не заживут. «Когда ты перестанешь летать в облаках?!» — всегда ругался брат. «Когда небо закончится.» — в шутку всегда отвечал Дэхен. Вчера. Небо закончилось вчера. Оно безжалостно обрушилось на него массой в несколько тысяч тонн и раздавило как мерзкого, скользкого червя, мешающего под ногами. Дэхен не выдержал веса этого неба, не смог справиться с ее жестокостью и бездонной чернотой. Он до сих пор видит эти два черных огня перед собой, как они измываются над ним, с таким азартом и жаждой, что хочется вскрыть себе вены и утопить в крови это ненасытное чудовище. Хочется отправить Демона в его преисподнюю, чтобы преисподняя не поднялась на поверхность, соскучившись по своему хозяину. Маленькая соленая дорожка бежит по щеке и Сара заботливо стирает ее тыльной стороной ладони и продолжает обрабатывать раны. — Помоги мне. — просит охрипшим голосом Дэхен, Сара устало прикрывает глаза и тяжело вздыхает. Она боялась этой просьбы, потому что не сможет помочь, не осмелится. Попроси он чего-нибудь другого, запросто. Но она не может пойти против Демона и не пойдет. — Нет. — твердо отвечает Сара, надеясь что на этом он прекратит просить. — Помоги. — повторяет Дэхен, но при этом даже не смотрит на нее, а смотрит куда-то в пустоту и может показаться что он разговаривает с кем-то, кого никто не видит. — Нет. — тоже повторяет Сара и завязывает бинт на руке. — Я хочу увидеть маму. — еще одна слезинка скатывается по щеке и впитывается в простыню. — Я скучаю по ней. Прошло около двух лет, с тех пор как я ее видел. Не хочу умереть не увидев ее. — говорит Дэхен. Он старается помнить только прекрасные моменты своей жизни: маму, брата, друзей со школы, первые вылазки с Соном, первую честно заработанную зарплату, да было не так много, но зато не краденные. И таких воспоминаний очень много, но Демон перекрывает их все. Переворачивает, уродует, блокирует и не подпускает к сознанию парня, чтобы он мог за что-то ухватиться и продолжать бороться. — Увидишь еще. — сама не верит в то, что говорит такое. Дэхен хмыкает. — Дальше больнее? — спрашивает Дэ, и впервые поворачивает к ней голову, пусть она будет врать, но глаза всегда говорят правду, он просто прочтет по ним ответ, который кажется, он уже знает. Да, будет больно, намного больнее, чем сейчас. Больнее чем вчера и больнее чем завтра. — Выпей это. — Сара протягивает таблетку. — Это обезболивающее. — Спасибо. Мне вчерашнего вполне хватило. — разбито улыбается Дэхен и Сара закусывает губу. Ей стыдно. — Это настоящее… — Охотно верю. — перебивает Дэхен и свернувшись калачиком, отворачивается. — Я принесу тебе поесть. — тихо произносит девушка и уходит. Пока Дэхен спал, Сара убрала все колющие и режущие предметы из комнаты, чтобы не позволить ему умереть когда проснется. Дэхен следит за тем как уходит Сара и когда дверь за ней захлопывается он, насколько вообще позволяют ему силы, встает и бежит в ванну, запирается изнутри и шарит по шкафчикам в поисках чего-нибудь, что поможет избавится от этой боли. Но как назло ничего нет и это бесит еще больше. Дэхен смотрит на свое отражение, видит свои потухшие глаза, черт, а раньше ему нравилось любоваться собой и говорить что его соулмейту очень повезло что в пары ему достался такой красавчик как он, но теперь, ему противно. Ему мерзко смотреть на эти укусы, эти уродливые шрамы и бледное лицо. Он кажется теперь ненавидит это лицо, это тело и эту гребаную метку. Он чувствует, как отвращение к самому себе растет с такой скоростью, что не помещается в глотке и грозиться вырваться наружу. Он продолжает смотреть на это ненавистное лицо и руки сами сжимаются в кулаки. «Сучье отродье» — всплывает давно забытое воспоминание. «Безродные ублюдки» «Шавки помойные» — бьет по черепу и обида столько лет грызущая его сердце, вырывается громким криком. Он воет словно ему переломали все конечности, но он цел, а боль все равно не уходит, так не честно. Дэхен сильнее сжимает кулаки и бьет по зеркалу со всей силы, разбивая. Осколки падают на пол, царапая его кожу на ногах, но ему до этого нет дела. Он хочет вынуть осколки со своей души и залатать там раны. Но вынуть осколки можно только в том случае, если вонзить новый осколок, который больше и больнее. Дэхен только хочет поднести осколок от стекла к горлу, как дверь летит с петель и перед ним испуганный Зело. Он выбивает из рук осколок и прижимает парня к груди. Обнимает так сильно, словно хочет показать как он ему дорог и что не все еще потеряно, что надежда не умерла и ему не стоит. Он хочет что-то сказать, но изо рта то и дело вырываются лишь приглушенные вздохи. Дэхена трясет. Он толкает парня, вырывается, кричит, но Зело сильнее его стискивает в объятьях. — Отпусти! — кричит Дэхен. — Нет. Я не позволю тебе умереть. — Не тебе решать мразь, когда мне умирать и как, ты понял? А теперь, отвали от меня! — Дэхен не просто зол, он в ярости. Она клокочет в нем как ураган, как цунами, как самый страшный шторм в океане и грозится вырваться и затопить все. — Ты прав. — парни оборачиваются на голос и ярость Дэхена тут же сменяется более сильным, более мощным чувством — страхом. Поглощающим, парализующим, абсолютно чистым страхом, который разъедает душу и гнет кости. — Только я буду решать когда мой щеночек отправится к праотцам. — Он стоит облокотившись о косяк двери и скрестив руки на груди, наблюдая за этой картиной и честно сказать, ему не понравилось как младший обнимал его щеночка. — Заканчивайте драму. — он поворачивается к Саре, — Умой и причеши его, мы поужинаем с щеночком. — и повернувшись к Дэхену. — Не бойся, я позволю тебе сесть за стол, не придется есть с пола и стирать свои колени, они понадобятся тебе в другой позе. — ухмыляется Демон и уходит. Зело сжимает кулаки и выходит следом. Когда он спускается на первый этаж, демон уже наливает себе выпить и предлагает Зело присоединиться. — Ты вернул товар, наказал Чангюна, зачем тебе этот парень? — спрашивает, пытаясь успокоиться и не выдать свое состояние. — Мне весело. — пожимает плечами Демон. — И все? Просто весело? — закипает Зело. — Да, просто весело. — со сталью в голосе повторяет Мун и пристально наблюдает за злостью младшего. — Какие-то проблемы? — Нет никаких проблем. — сквозь зубы произносит Зело. — Зато в Северном порту их дофига, иди и разберись наконец с этим, хоть развеешься. — приказывает Демон и провожает парня взглядом до дверей, хмурит брови. Чоноп услышал дикий крик когда приехал и тут же побежал в комнату парнишки. Он боялся что если что-то серьезное, он может не успеть спасти и помочь. Чоноп облегченно вздыхает, когда видит что помогли, что спасли, что успели вовремя. Он успокаивает отчего- то разбушевавшееся сердце и смотрит на двух обнимающихся парней. Паника проходит и ее заменяет новое непонятное чувство, которое ему ни капельки не нравится. Оно заставляет его думать о сотнях способов как убить того, кто обнимает его щеночка. И плевать, что это твой друг, правая рука и почти что брат. Похуй что нельзя о таком думать, но поздно, он уже присмотрел место для его могилы, за городом в лесу. Что за чувство заставляет закипать внутренности? Оно не нравится Чонопу. Мун велит накрыть на стол на двоих и отправляет за парнишкой. Охранник докладывает, что парень отказывается спускаться, Мун набирает Сару и просит ее поставить на громкость, чтобы Дэсон тоже слышал. — Если не спустишься ты, поднимусь я. — говорит Мун и отключается. Дэхена трясет. Он пугается на не шутку и кадры прошлой ночи стоят перед глазами, мигая красным и напоминая что бывает, когда не слушаешься Демона. Он позволяет Саре привести его в порядок и спускается в зал. Демон сидел во главе длинного стола и на облегчение Дэхена ему накрыли на другом конце. Дэхена сажают за стол и Мун берется за приборы. — Ешь. — приказным тоном, просит Чоноп. — Я не голоден. — таким же тоном отвечает Дэхен, а сам давится слюной, когда видит стейк и крылышки в остром соусе. — Я не хочу делать тебе больно, щеночек, я сегодня немного устал, так что давай спокойно поедим, м? — разрезая стейк специальным ножиком, говорит Демон. Дэхен решает подыграть, он берет нож, вилку и начинает ковыряться в тарелке. Демон одобрительно кивает и приступает к еде. — Когда ты меня отпустишь? — жуя, спрашивает Дэхен. Демон усмехается и делает глоток вина. — Когда мне надоест. — пожимает плечами Чоноп. — А может быть никогда, предателей надо наказывать, знаешь ли. — И когда тебе надоест? — игнорируя вторую часть предложения, спрашивает Дэхен. — Это уже от тебя будет зависеть, выбесишь, сверну шею и ты свободен. — спокойным тоном говорит Демон, а Дэхен весь покрывается мурашками. — Давай конкретней. — злится Дэхен. — Я не намерен торчать тут вечно, у меня тоже знаешь ли, дела есть… — не договаривает, потому что в него летит ножик и вонзается в сантиметре от его лица на спинку стула. — Команды «голос» не было, щеночек! — хмурится Демон, — А теперь, если ты закончил, подойди! — приказывает Чоноп. — Я тебе не пёс! — повышает голос парень. — Еще одно слово и будешь ползти. — не отрывая взгляда от парня, говорит Демон и довольно усмехается, когда Дэхен медленно идет к нему. Демону нравится ломать его, как же приятно, черт возьми. Дэхен останавливается в шаге от него, его притягивают за руку и усаживают на колени. Чоноп обнимает его крепче и зарывается в волосы, втягивает носом приятный аромат шампуня, который так идеально подходит его щеночку и целует в висок. Дэхен нервно дергается, за что получает шлепок по бедру. — Очень вкусный, щеночек. — произносит Мун и хочет поцеловать в губы, но получается в щечку, потому что, Дэхен в последний момент отвернулся. — Не надо. — тихо шепчет Дэхен. — Ты уже унизил меня вчера, больше не надо. — Не правильно просишь, щеночек. — поцелуями переходя к шее, говорит Демон, а глаза Дэхена уже наполнены слезами. — Я не хочу… пожалуйста… — Дэхен берет его лицо в ладони и пристально смотрит в глаза, молит, просит не причинять ему боль, просит отпустить. Чоноп смотрит в ответ и слышит каждую его просьбу, видит каждую невыплаканную слезинку и смягчается. — Хорошо. — произносит Мун и аккуратно выпускает Дэхена из рук, парень делает несколько шагов в сторону лестниц, как слышит: — Поцелуй меня так, как хотел бы поцеловать своего соулмейта и я больше к тебе не прикоснусь. — говорит Чоноп. Он сам не понимает зачем ему это, но слова вылетели, дошли до адресата и их больше не вернуть. Значит, придется выполнять обещание. Дэхен останавливается, но не торопится оборачиваться, ему все еще кажется что у него слуховые галлюцинации, потому что, такого быть не может. Он не хочет целовать Демона, того изверга который надругался над ним и причинял боль. Он не хочет касаться его и по крайней мере, добровольно целовать это исчадие ада. Дэхен никогда не забудет его мерзких рук и губ, которые целовали его и делали неприятные вещи. Дэхена передергивает от мысли что придется это делать. Но он вдруг вспоминает, что Чоноп не только Демон, но и его соулмейт. А он, помнится, долгими ночами представлял их первый поцелуй, их объятья и не мог толком определить, что он будет испытывать: радость, трепет, нежность или всепоглощающее счастье? Дэхен медленно поворачивается и идет к Демону, который не отрываясь наблюдает за каждым его шагом. Он садится к нему на колени, обвивает его шею руками, поправляет выбившуюся прядку волос, нежно проводя по ним и смотрит на Чонопа с такой нескрываемой нежностью и трепетом, что Демон вздрагивает. Дэхен целует не Демона, он целует Чонопа, того, чье имя выбито на затылке, того, кто все это время был рядом и того, о ком он фантазировал и грезил. Дэхен приближается вплотную и мягко улыбнувшись касается горячих губ Муна. Сначала едва ощутимое касание перерастает в более уверенный поцелуй. Мун позволяет ему вольничать и Дэхен пользуется этим, когда еще выпадет шанс поцеловать своего соулмейта, вот так просто? Дэхен аккуратно раздвигает губы Муна и углубляет поцелуй. Он водит языком по зубам, по деснам и неожиданно даже для себя глухо стонет, когда из языки встречаются и Чоноп начинает отвечать на поцелуй. Его горячий язык перехватывает инициативу и жадно впивается в губы. Кусает, оттягивает, ловит его язык своим и снова жестко целует. Муну башню сносит от такого Дэхена, он готов прямо сейчас кончить, только от этого крышесносного поцелуя. А что будет если щеночек сам отдастся ему, он даже думать не хочет, потому что слишком желанно и возбуждающе. Дэхен зарывается руками в черные как смоль волосы и немного оттягивает их назад, слыша в ответ приглушенный рык. Чоноп скидывает свои ужин со стола и сажает на него Дэхена, заставляя окольцевать себя ногами. Он всего на секунду отрывается, чтобы набрать воздуха в легкие и снова набрасывается, как оголодавший до ласк зверь. Дэхен страстно отвечает на поцелуй, но когда чувствует его руки под своей одеждой он приходит в себя и оторвавшись от его губ, отталкивает Чонопа. — Щеночек… — шепчет Мун куда-то в шею. — Не надо… ты обещал… — напоминает Дэхен. — Ты возбужден не меньше меня, щеночек, твое тело тебя полностью выдает. Ты тоже меня хочешь. — ухмыляется Чоноп. — Ты прав. Я возбужден. Но ты тут не причем, я представлял своего соулмейта… — не договаривает, получая сильную пощечину. — Сука! — злится как по щелчку и огромной стеной нависает над ним. — Какая же ты сука, щеночек, но ничего, выдрессирую тебя так, что по свистку ноги раздвигать будешь, мразь! — и толкает парня так, что тот через стол на пол падает. Дэхену больно, он чувствует как сердце кровью обливается, но не от того, что его ударили, а потому что, понравилось. Целовать своего соулмейта, ему чертовски это понравилось. Он хотел бы еще раз его так поцеловать и почувствовать то самое, что люди называют любовью. — Хозяин очень одинокий человек. — говорит Сара, укрывая его одеялом. — Его никто никогда не любил, поэтому он не знает как себя вести и что делать со своими чувствами. Если бы вы могли научить его любить… — Думаешь, после всего что было, я хочу даже смотреть на него?! — злится Дэхен и Сара молча уходит. "— Когда разбитое сердце перестает болеть?" — спрашивает маленький Дэхен у мамы.  "— Требуется много времени, Хенни, сначала уходит надежда…" "— А разве она не умирает последней?" — не понимает Дэхен. "— Ты прав, она уходит самой последней." "— Тогда получается, что боль никогда не уходит?" — грустит Дэхен. Боль никогда не уходит.