Renuncia

\\\ Ендже никогда не нравились эти тупые рожи врачей и медсестер, которые делали вид, что что-то знают. В медсестры берут лишь тех, кто выглядит веселым и счастливым, чтобы радовать пациентов притворной улыбкой и нескончаемым потоком энергии. Больницы, впитавшие в себя запах больных и хлорки, одно из мест, где начинается жизнь и где она заканчивается. Ендже не любил больницы, атмосфера смерти, которая бродила по палатам и проникала в каждого, кто задерживался тут хотя бы на минуту, заставляла чувствовать себя некомфортно. — Вы к кому? — спрашивает женщина у регистратуры. На вид ей около сорока с хвостиком, кольцо на пальце и дежурная улыбка; уставшие глаза и желание скорее уйти домой, слишком открыто бросается в глаза. — Мун Гаён. — отвечает Ендже и ждет пока женщина, клацает по клавиатуре и распечатывает пропуск. Он оглядывается. Резко в глаза ничего не бросается: на стенах висят картины художников разного времени, тот же «Крик» — Эдварда Мунка, совсем не кажется странным здесь, в Доме Эха, наоборот, как-будто здесь он и должен быть. Много Ван Гога, видимо психиатрические больницы гордятся тем, что такой великий человек как Ван Гог, когда-то лежал в лечебнице и таким образом, они хотят показать что, каждый гений — безумен? Или каждый безумный — гений в какой-то степени? Ендже этого не понять. Он и не попытается, он ведь пришел сюда далеко не за этим знанием. — Вот ваш пропуск. — женщина протягивает квадратный листок и пальцы Ендже на секунду касаются ее ледяных кончиков пальцев. Руки Ендже всегда теплые и этот холод показался ему очень близким, как бывает, когда чувствуешь что-то за спиной, за секунду до конца. Это странно. Она показывает прямо по коридору и Ендже ей кивает в благодарность. Он хорошо помнит дорогу до палаты. Стены покрашены в темно-зеленый и толстые решетки на окнах давят и его не покидает чувство, что если сейчас пройдет дальше, дверь захлопнется и его не выпустят, оставив до конца жизни, в этой переполненной психами больнице. Что спрашивается, он тут делает? Перед входом в отделение для буйных, куда ему и надо, сидит дежурный и записывает что-то в журнале. Увидев посетителя он почему-то не улыбается, но пытается придать более или менее дружелюбное выражение лица. Ендже протягивает пропуск, тот внимательно смотрит на листок, затем осматривает парня и протягивает бокс, в который он должен сложить все колющее и режущее, правило больницы. — В целях безопасности. — информирует дежурный. — Сколько у меня времени? — спрашивает Ендже, выложив все ценное и даже ремень в бокс. — Десять минут. — сообщает дежурный и просит пройти за ним. В прошлый раз не было страшно и он не нервничал, в прошлый раз с ним был Дэсон и своим присутствием успокаивал. Но сегодня, он пришел один, поэтому немного трусит. Ендже еще с того визита помнит: она очень красивая, хрупкая и светлая, совсем не скажешь, что она пациентка психиатрической больницы и живет в палате для буйных с белыми стенами и выбритой налысо головой. — Не спрашивайте ничего, что касается родственников и близких. — предупреждает дежурный и открывает дверь большим ключом. Ендже проходит внутрь и слегка жмурится от яркого света, в коридоре было не так светло, поэтому режет глаза. Она сидит в углу и покачивается из стороны в сторону очень медленно, словно засыпает. Смотрит в одну точку и шепчет под нос что-то непонятное. Из одежды на ней лишь больничная пижама и маленький красный браслет. Красный — значит опасный. Но что в ней может быть опасного? — Здравствуйте. — решает начать Ендже. — Вы меня помните? Я приходил несколько дней назад, помните? — он внимательно ее разглядывает, но кажется она его не слышит, блуждает где-то далеко в своем мире. — Меня зовут Ендже, не помните? — Дже… — тихо произносит она. — Да, правильно, я Дже. — Ендже улыбается. — Дже. Дже. Дже. — повторяет Гаён. — Дже хороший… — Да, Дже хороший. — подтверждает Ендже и делает шаг в ее сторону, аккуратно и медленно. — Дже хороший… он хороший… Дже хороший, а он плохой… — шепчет Гаен и ее брови хмурятся. — Кто плохой? — осторожно спрашивает Ендже. — Он очень плохой… плохой… очень-очень… — повторяет девушка и начинает тереть ключицы. Сначала медленно, как-будто гладит, потом резко начинает царапать ногтями и повторять что «он» плохой. Ендже попытался успокоить девушку, хотел убрать ее руки, но когда он дотронулся, она громко закричала и схватила его за волосы. — Плохой! Плохой! Ты тоже плохой! — кричала она. Ендже пытался оторвать ее от себя, но она схватилась мертвой хваткой в волосы, еще чуть чуть и она могла бы вырвать ему клок волос. Дежурный вовремя пришел на помощь, он вколол ей быстродействующее успокоительное и спустя пару минут, девушка уснула повторяя под нос о том, что он плохой. — У тебя кровь. — сообщил дежурный, показывая на щеку. Ендже только сейчас заметил маленькую царапину на щеке, которую оставила девушка. Дежурный протянул пластырь. — Спасибо. — поблагодарил Ендже. — Давно она у вас тут лежит? — Около трех лет. — вспоминает дежурный. — И ее никто не навещал с тех пор? — он приклеил пластырь и уже шел к выходу из палаты. — Ты второй. — дежурный закрывает палату на замок и идет к своему столу, Ендже за ним. — А кто первый? — Ендже не нравится что приходится вытягивать из него информацию по кусочкам, но что поделать, угрожать ведь нельзя, Дэсон запретил. — Да был один парень, приходил примерно через неделю, после того как ее привезли. Посмотрел на нее пару минут и ушел, я так и не понял кто это был, но кажется кто-то очень влиятельный. — С чего вы так решили? — У него полно охраны было и сам он был весь такой серьезный, вот и решил что большой человек. — дежурный надевает очки и снова начинает что-то записывать. — А ее состояние? Она идет на поправку? — интересуется Ендже, ведь девушка молодая совсем. — Понимаю о чем ты, но увы, никаких сдвигов. — Ясно. Спасибо. — Ендже показывает на пластырь и кивнув дежурному уходит. Как только Ендже выходит из Дома Эха, сразу тянется за спасительной сигаретой и облегченно вдыхает едкий дым, который заполняет легкие и успокаивает. Он смотрит на сизый дым, что при выдохе улетает в ночное небо, к звездам, туда, где далеко и холодно. Ендже спускается по ступенькам и идет к большим железным воротам, стучит в окошко охранника и тот увидев парня, нажимает на кнопку и ворота раздвигаются. Ендже салютует пожилому мужчине и выбегает за ворота. Он бросает бычок в урну, но промахивается, выругавшись, Ендже наклоняется за ним и видит перед собой чью-то обувь. Очень дорогую и предположительно — японскую. Ендже закатывает глаза и выбросив бычок в урну, смотрит на Енгука. — Соулмейт? — улыбается Ендже. — Он самый. — подтверждает Енгук. — И почему я не удивлен? — А что тут удивительного? — не понимает Ендже и хочет обойти парня, но его тормозят, схватив за локоть. — То, что я все время нахожу тебя в самых опасных местах: то взрыв на складе, то убийцы в ангаре, то заброшенный парк поздно ночью, а теперь еще и психбольница. — на лице Енгука ни намека на шутку или сарказм, Ендже видит волнение и страх. — Что ты тут делал? — Извини, материалы засекречены. — говорит Ендже. — А ты что тут делаешь? Не надоело еще следить за мной? — Ты серьезно сейчас спрашиваешь об этом? — злится Енгук. Ендже тяжело вздыхает, аккуратно убирает руку Енгука и смотря в глаза, говорит: — Послушай, не я это должен говорить, но таким как мы нельзя любить, понимаешь? — он говорит так, словно пытается объяснить маленькому капризному ребенку. — Такие как мы, не заводят семью и детей, не имеют близких и точно не верят в любовь. Такие как мы… — Какие такие? — перебивает Енгук, который уже порядком подзаебался от выкидонов младшего. Хочется взять его, перекинуть через плечо, связать и увести с собой в Японию. — Ненужные люди. — говорит Ендже и развернувшись идет к своей машине, которая окружена охраной Енгука. Ендже не планировал встречаться с Енгуком в ближайшее время, потому что с ним, всегда не так. Не просто. И это «не просто» не нравится младшему. Он привык что рядом никого, привык надеяться на самого себя и быть ненужным, но стоило только ему показаться на глаза, так сразу же захотелось под теплое крыло. Захотелось быть нужным, забыть о проблемах и попробовать какого это, когда тебя любят. — Знаешь, что самое смешное в твоих словах? — спрашивает Енгук. — Ты сам себя сделал ненужным, а знаешь почему? Потому что ты боишься Ендже, потому что ты трус. Тобой движет страх потери. Ты боишься найти, полюбить человека, создать с ним семью, а потом потерять. Поэтому ты отталкиваешь всех, поэтому ты поверил в свою ложь и принял ее за правду. Ты запер сам себя в собственной ловушке и думаешь что что-то решаешь, но ты уже давно сдался и отдался в руки своей лживой правды. — Не говори о том, чего не знаешь! — предупреждает Ендже и сжимает руки в кулаки. — Я не знаю, ты прав. Я чувствую это, потому что, со мной тоже такое было. Я тоже хотел сдаться, как ты сейчас делаешь, но в момент когда мне было действительно хреново, был человек, который был всегда со мной рядом и помог справиться с пустотой внутри. — говорит Енгук и внимательно следит за младшим. — Знаешь, кто это был? — Кто? — Ендже на секунду злится и противная ревность на мгновение прорывается в глазах и сразу потухает, когда Енгук говорит: — Это был ты, Ендже. — улыбается Енгук. — Ты всегда был со мной, я чувствовал тебя и когда мне казалось, что это самое дно, что мне уже не выбраться, ты протягивал мне руки и помогал не сдаваться. — Енгук подходит ближе, держит лицо Ендже в своих ладонях, — Теперь моя очередь протянуть тебе руку помощи, и ты не прав, мы не ненужные люди, мы просто другие. Но, то что мы другие, не значит что нас нельзя любить, понимаешь о чем я? — Енгук внимательно смотрит в глаза и пытается отыскать в них, что-то теплое и понимание, но Ендже отворачивается, не дает в полной мере рассмотреть себя. У него есть семья, где-то там в прошлом осталась, но она есть. Он не скучает по ним, разве что по младшему брату, которого тоже не видел уже достаточно давно. Он не сирота. Но когда Енгук говорит так тепло и нежно, с заботой, он чувствует, что кроме Енгука у него в целом мире никого нет и это неприятно. Это больно. И это не то, что сейчас ему необходимо. Он не готов. Енгук перечеркивает все его планы на ближайшие несколько лет и вписывает свои правила, права и обязанности. Ендже это не нравится. Любить — значит быть зависимым. Значит, быть ведомым и не мочь сопротивляться человеку. А он пока не может позволить себе быть невольной птицей, это опасно. Ендже хочет уйти, но эта противная метка ноет и зудит, просит, остаться еще ненадолго в компании своей родственной души. Ендже прикрывает глаза, вдыхает прохладный воздух и решает, что один раз ничего не решит, он тянется за ручкой дверцы и останавливается: — Я бы поел. — говорит Ендже и улыбается уголком губ. Енгуку этого хватает, чтобы растянуть лыбу до ушей и сесть в машину к младшему. Они едут в тишине. Ендже останавливается у круглосуточного фастфуда, заказывает пару гамбургеров, колу, картошку фри и получив свой заказ идет обратно в машину. Заводит мотор и едет в сторону парка. — Я смотрю, тебе нравится разгуливать по парку по ночам? — улыбается Енгук. — Ты всегда можешь поехать к себе домой. — говорит Ендже. — Все, молчу. Парк так парк. К тому же, чего мне бояться, ведь самый страшный кошмар сидит сейчас со мной в машине, — говорит Енгук и получает кулаком по плечу. — На, займи рот чем-нибудь полезным. — улыбается Ендже и пихает гамбургер ему в рот. — С удовольствием бы заткнул свой рот твоим. — говорит Енгук. Ему сейчас слишком удобно и хорошо, чтобы думать о том, что говорит. Он улыбается, когда замечает смущение на лице Ендже, а тот, так неумело пытается это скрыть, что вызывает лишь умиление. — Если ты продолжишь так мило краснеть, до парка мы точно не доедем. — предупреждает Енгук. — Не будь таким самоуверенным мажорчик, у меня черный пояс по отшиванию приставучих соулмейтов. — Может быть, но ты бессилен перед моим обаянием. — словно крадущийся тигр, он ставит свои ловушки и только и ждет, когда же Ендже попадется, чтобы никогда больше не выпускать его из своих объятий. — Ты и минуты моего взгляда не выдержишь. — уверенно говорит Ямазаки сан и нахально улыбается. — Ты бросаешь мне вызов? — смеется Ендже и тормозит на обочине. — Ни в коем случае, нет, я просто констатирую факт! — издевается Енгук и видит как загорается Ендже и думает, что его так легко подловить. — Я оскорблен до глубины души, — восклицает Ендже, — Я бросаю тебе вызов, сейчас же, давай устроим битву взглядов! — требует Ендже и для полного уничтожения сердца мажорчика не хватает только того, как он топнет ножкой и надует губки. У Енгука кажется, уже щеки болят от непрекращающейся улыбки. — Ты уверен? — играется Енгук. — Я не могу отвечать за последствия этой битвы, ты готов взять ответственность? — он выгибает бровь и следит за пыхтящим от возмущения парнем и улыбается. Ендже кивает и расстегнув ремень, всем корпусом разворачивается к Енгуку, тот в свою очередь проделывает тоже самое и их взгляды встречаются. — Так любой дурак сможет, но мы же с тобой не дураки, так ведь? — Енгук одной рукой притягивает удивленного Ендже к себе и второй рукой помогает ему перекинуться через сиденье и пересесть на его колени. — Такого уговора не было. — возмущается Ендже, пытаясь вернуться на место. — Ты же любишь играть по-взрослому, вот он твой шанс, докажи мне, что ты справишься, котенок и я уберу охрану. — ставит свое условие Енгук и Ендже пытается отвлечься от его губ и посмотреть в глаза. Сил посмотреть в глаза находится немного, потому что, все его тело откликается на такое близкое взаимодействие с соулмейтом и метка начинает нещадно гореть. Он чувствует как пульс Гука увеличивается в такт с его, а они даже еще не начали битву и кажется не начнут, проиграв заранее. Ендже громко сглатывает скопившуюся слюну и Енгук поднимает его голову за подбородок и заставляет посмотреть на себя. — Все хорошо. — шепчет Енгук. Он верит. Он действительно верит его словам и расслабляется. Ендже смотрит в глаза напротив и видит себя в отражении, немного искаженное, переломанное, треснутое, но свое отражение, которое хочется починить, собрать и сделать целым. Между ними совсем небольшое расстояние, такое, что они могут чувствовать горячее дыхание друг друга и слышать громкое сердцебиение. Енгук был прав. Ендже не выдержит. Он уже сдается. Он на грани и прощается с разумом, который упорно требует его держаться. Но он разве может? Хотел бы сдерживать себя всеми возможными цепями, чтобы что-то доказать? Енгук прав. И это правда впервые на сердце красными огнями высечено, как еще одна метка, как что-то, что доказывает их связь и делает ее прочнее. Это не то, с чем он хочет бороться и препятствовать. Его влечет. Его так сильно влечет, что эти глаза, смотрящие с такой любовью и тяжелым осознанием неизбежной зависимости, горят ярким пламенем и опаляют его, оставляя ожоги и сдирает кожу там, куда добирается его дыхание. Это будоражит. Это возбуждает. Это позволяет Ендже наконец понять, что можно, даже нужно, как можно скорее сократить это до смешного мизерное расстояние между ними и посмотреть что с ними станет, когда даже воздуху места не будет. Взгляд Енгука становится тяжелым, осязаемым, что Ендже невольно двигается на бедрах, вызывая еле слышный утробный рык, который скользит мурашками по коже и уходит вниз по позвоночнику, дразня и пугая одновременно. — Я хочу проиграть тебе. — тихо, только для них двоих, словно читая мысли Ендже, говорит Енгук. Его взгляд опускается на губы и Ендже предпочитает думать, что этот голод во взгляде принадлежит только ему, потому что хочется сразу убить всех тех, на кого он так смотрел. Уже не смешно. Уже не по-детски бьет по ребрам и ломит кости, и Ендже отпускает себя. Он прижимается губами к самым желанным губам и сразу углубляет поцелуй. Не церемонится. Не медлит и не отпускает. Он вжимается в Енгука всем телом, проходя по твердеющему бугорку и вырывая хриплые стоны из его уст. Енгуку башню сносит напрочь от такого податливого и послушного младшего, адреналин в голове давно уже перепрыгнул отметку «опасно» и блуждает где-то за пределами вселенной, потому что, поцелуй Ендже, это что-то не из этой планеты. Енгук целовался много раз, но теперь все его «до» моментально стираются и бьются об этот момент криком преданных чаек. Это будоражит. Енгук просовывает руки под худи Ендже и блуждает по его спине, изучает, впитывает, запоминает и теперь точно уверен, что узнает его даже среди миллионной толпы прохожих. Они целуются быстро, урывками, кусками, словно оголодавшие друг до друга дикие звери. Сплетаются языками, бьются зубами и кусают губы, чтобы поцелуй запомнился металлическим, горячим, приправленный щепоткой боли. Енгук уже блуждает по его шее, оставляет засосы, укусы, метки везде, куда дотянется. Ендже плавится под напором старшего и боится сопротивляться. Ему бы уйти, ему бы сорваться домой, запереться на все замки и сидеть ждать приказа, но он тут, позволяет себе сгорать в руках мажорчика и хочет почувствовать себя нужным. Ендже отсчитывает несколько секунд, прежде чем оттолкнуть его. Енгук тянется обратно, но он удерживает его на безопасном расстоянии и сам еле держится чтобы не сократить его. — Минута прошла. — сообщает Ендже и хочет пересесть обратно, но его удерживают за талию на коленях. — Ендже, посмотри на меня? — просит Енгук, отдышавшись и заметив как младший прячет глаза. — Не стоит. Мы уже выяснили, что ты прав. — слишком отчаянно говорит Ендже и вместо того, чтобы пересесть он открывает дверь и выходит, впуская в салон прохладный воздух, отчего Енгук ежится и выходит следом. — Это ты выяснил, а я понял совсем другое, — говорит Енгук, стоя позади него и смотря как младший пытается закурить. — Я понял что небезразличен тебе и тебя, также влечет ко мне, как меня к тебе. Не сопротивляйся. — просит Енгук и обнимает со спины. Ендже помнит это объятие, оно до сих пор греет его в холод. — Дело не в этом, мажорчик. — выдыхая дым и следя за тем, как он исчезает в ночи, говорит Ендже. — У меня есть долг и пока я не отплачу, я не буду признавать в тебе своего соулмейта. — говорит Ендже. — Я могу забрать тебя отсюда силой. — злится Енгук. Его бесит что младший все решил сам и даже не удосужился посоветоваться. — И сделаешь домашним питомцем, как Демон? — усмехается Ендже. — Уже купил ошейник? А миску для молока? Коврик скорее всего уже имеется, да? — смеется Ендже и резко замолкает, становится невыносимо серьезным, чем пугает Енгука. — Я не это имел… — Мне похуй что ты там имел и кого ты там имел, — злится Ендже, — Только попробуй что-нибудь выкинуть, я не тот парень из ресторана, терпеть не буду. Хватит на сегодня впечатлений. Я устал. И чтоб твоих псов я больше не видел. — он толкает Гука и обходит его, садится в машину и уезжает, оставляя на дороге следы от протектеров. Ендже падает на кровать как только оказывается в своей квартире. Он закрывает глаза и моментально распахивает, потому что невозможно спать, когда в груди все еще бьется, а губы горят от вкуса чужих губ. Он закрывает лицо подушкой, ворочается в постели и старается забыть это ощущение полета и космическое притяжение, которое до сих пор не ослабло, а наоборот, подталкивает его вернуться к брошенному на дороге соулмейту и закончить начатое. Его отвлекает звонок на телефон, когда он собирался пойти в душ. На экране высвечивается «Дэсон» и Ендже сразу забывает о соулмейтах и принимает звонок. — Ты где? — спрашивает Ендже. — Выясни местоположение Зело! — приказывает Дэсон. Он звучит слишком встревожено и это ни капельки не нравится Ендже. Он быстро идет к компьютеру и набирает несколько выученных наизусть команд и отправляет адрес смс-кой. Ендже беспокоиться, потому что телефон Дэхена тоже мигает в этом районе, а где Дэхен там и Демон, и если Сон направился туда, значит, может случится что-то опасное. Ендже хватает пистолет, который отбросил на тумбочку, на всякий случай берет еще один, хватает ключи и выезжает по адресу. Когда он доезжает до ресторана, он видит как Демон тащит Дэхена за собой и кортеж Чонопа покидает территорию ресторана. Он видит машину Дэсона, но его там нет. Ендже хочет пойти и посмотреть внутри здания, но Сон уже выходит из ресторана, заставляя его облегченно выдохнуть. Но не успевает Ендже выйти из машины и позвать Сона, как черный тонированный джип подъезжает и вырубив Дэсона ударом по голове, закидывают в машину и уезжают. Ендже успевает остаться незамеченным. Он аккуратно едет за джипом, стараясь не отстать и не потерять их из виду. Дорога не кажется ему знакомой, он не помнит чтобы когда-нибудь здесь бывал. Все, что он знает об этом месте, так это то, что это государственная собственность, планировалось построить военный объект, но потом проект свернули. Ендже сидит в укрытии и уже пару часов как наблюдает за ангаром. Там стоят несколько машин, такие же джипы и слишком выделяющийся на фоне серых машин бугатти. Он эту машину узнает даже с закрытыми глазами, ведь она принадлежит Ким Убину, ублюдку на которого они работают. Но зачем ему похищать Дэсона? Ендже не мог вмешиваться без плана. Пока он думал как поступить, на его телефон пришло оповещение от шпионского приложения которое он установил на телефон Дэхена. Прослушав разговор Убина и Дэхена, он понимает что у него мало времени и ему нужна помощь. Убин поменял правила игры и теперь стоит быть немного осторожным, потому что, не знаешь когда придут и по твою душу. \\\ Дэсон очнулся оттого что на него вылили ведро ледяной воды. Он с минуту приходил в себя, потому что перед глазами плыло и слышалось как сквозь толщу воды. — Босс? — хмурится Дэсон. — Какого черта? — он привязан к стулу и максимально обездвижен. — Знаешь, что было самым забавным? — спрашивает Убин. — Что я столько времени ломал голову над тем как сломать Демона и смешать его с грязью, а ответ был у меня под носом, представляешь? — улыбается, как хищник, готовый атаковать. — А причем тут я? — делает вид что не понимает, он видит что Убин пронюхал о их с братом связи с его врагами. — О, это будет самое лучшее представление, а уже вижу как мне стоя аплодируют и делятся своим восхищением. — мечтательно понимает глаза к потолку и улыбается. — Что ты задумал? — Сону уже не нравится. — И почему мой телефон у тебя? — только сейчас замечает аппарат Дэсон. — Пока ты спал мы с твоим братом мило поболтали, а еще, пока ты спал, я позаботился о том, чтобы Зело отключился от выпитого алкоголя, а Демон поехал в особняк. — И что? — Не понимаешь? — его улыбка сменяется на оскал, — А то, что твой брат, как раз, опустошает сейф Демона, удачное совпадение, не думаешь? — смеется Убин и отходит на пару шагов, когда Дэсон пытается освободится и дергается в сторону Убина, покрывая его трехэтажным матом. — Он убьет Дэхена! — кричит Сон. — На то и расчет. — Ты чудовище. — выкрикивает Дэсон, делая еще одну попытку освободиться. — О нет, чудовище сейчас развлекается с твоим братом. \\\ Демон позвонил Енгуку и попросил быть свидетелем на суде, сказал что нужен кто-то со стороны и Енгук согласился. Он приехал в особняк Демона, когда Дэхена там уже не было. Он даже удивился, когда на вопрос, где его игрушка, Мун ответил что отпустил, но ненадолго. — Правосудие значит? — говорит Енгук, разглядывая все ту же картину над камином и попивая кофе. — И кого собираешься судить? — спрашивает Гук. — Все-таки у тебя странный вкус, — указывает на Ван Гога. — О вкусах не спорят Ямазаки сан. — Мун выглядит задумчивым и отстраненным, как будто он вовсе не здесь, Гук за ним такого не замечал раньше. Демон всегда был собрал и хладнокровно решал проблемы, но в этот раз, кажется, он колеблется или ищет другой выход из ситуации. — И тем не менее… — Ким Убин. — резко обрывает его Демон, — Сегодня он умрет, умрут и те, кто пойдет за ним. — Чоноп говорит уверенно, но что-то в его взгляде не дает покоя Енгуку. Он знает кто такой Убин, именно он не давал Енгуку обосноваться в Корее и именно он не пускал его товар в страну, тогда как Колумбийцы лопатой загребали, он оставался за бортом. Это правосудие в какой-то степени даже удовлетворит его жажду расплаты и прибавит несколько нулей в его банковский счет. Енгук уже видит, как они на пару с Демоном подминают под себя мир белого порошка и не может дождаться казни. Они обсуждают детали плана, когда на телефон Енгука приходит звонок, он отходит на пару шагов и отвечает с улыбкой, потому что ему звонит Ендже. — Где ты? — с ходу орет Ендже. — У меня дела, котенок. — улыбается Енгук. — Ты что-то хо… — не договаривает Гук, потому то на том конце провода слышны выстрелы. — Вот суки! — орет Ендже и стреляет в ответ. — Мажор, блять, чтоб через пять минут уже спасал мой зад, у меня магазин пустой, сука, я попробую оторваться… — Где ты? — паникует Енгук. — Да блять… — Ендже резко отключается, тогда как Енгук чуть не умирает. — Я ухожу. — предупреждает Енгук и срывается к двери. — В чем дело? — спрашивает Мун. — Сам справлюсь, а твой самосуд я не пропущу, не переживай. — говорит и выходит на ходу набирая парней, которые должны были следить за Ендже и докладывать ему о его местонахождении, но вместо этого они не пойми чем занимаются. Енгук звонит, но никто не отвечает. Он садится в машину и приказывает отследить номер и когда получает адрес, на всей скорости, на которую был способен его макларен, мчит на помощь к Ендже. Он не может позволить ему пострадать. Он не может позволить ему умереть. Он убьет каждого кто стрелял в его мальчика, каждого кто посмел выпустить пулю в его сторону. Енгук не будет никого жалеть. Милосердие отменяется, его просто не существует, когда дело касается Ендже и его безопасности. Енгук так сильно сжимает руль, что кожа трещит по швам, он нарушил добрую сотню дорожных правил и ему плевать с высокой башни, потому что, если он не успеет, если не успеет… этот город рискует утонуть в крови. Ямазаки устроит им веселую жизнь. Енгук смотрит на телефон, красная точка показывающая местоположение Ендже мигает уже совсем рядом. Он поворачивает на светофоре направо и буквально перед ним пролетает машина Ендже, а за ним и машина преследователя. Енгука охватывает ярость, он едет за ними. Его макларен быстрее, поэтому он нагоняет тонированный джип и стреляет в водителя через открытое окно. Джип заносит в сторону и ударившись о припаркованный автомобиль, взрывается. Енгук догоняет машину Ендже и жестом приказывает ехать за ним. Ендже слушается, потому что, другого выхода нет. Он решился попросить помощи, Дэсон не будет в восторге от этого, но Ендже как никак спас его брата. Дэхен все еще без сознания лежал на заднем сидении машины. — Питомец Демона? — в шоке смотрит на парня Енгук и уже знает, что ничем хорошим это не кончится. — Его зовут Дэхен, блять! — бесится Ендже. — Помоги лучше. — Они вытаскивают Дэхена из машины и Енгук впускает их в свой номер в отеле. Ендже укладывает парня на кровать, а сам идет в ванную умыться и прийти в себя. Енгук сидит на кресле и смотрит на парня у себя в номере и вспоминает план Демона. Если питомец здесь, тогда что происходит сейчас на встрече? — Ты как? — спрашивает Енгук, когда Ендже выходит из ванной. — Жить буду. — Я требую объяснений, котенок. — Енгук более чем серьезен, когда дело касается Ендже и то, что он похитил Дэхена, ничем хорошим, лично для него не закончится. — Я работаю на Ким Убина. — заявляет Ендже и Енгук сжимает кулаки. — Дэхен пришел отдать документы которые забрал у Демона в обмен на освобождение брата, но его вырубили и хотели увести куда-то… — А ты там как оказался и почему пошел против Убина? — Енгук не показывает никаких эмоций, старается быть равнодушным, но внутри он кипит от злобы и огромного желания прикончить Кима самыми мучительными способами. — Начну с того, что я с самого начала не был на его стороне, как и Дэхен с братом. Дэсон попросил меня помочь, а я не такой человек который забывает добро. А он, — показывает на парня на кровати, — тут совсем не при делах. Он никакого отношения к криминалу не имеет, все делали только мы с Дэсоном. Поймешь о чем я, когда увидишь его. — И где сейчас его брат? — Убин взял его с собой на встречу в Инчхон, там соберутся все, кто против Демона. Будет что-то вроде совещания, они будут обсуждать дальнейший план, ведь компромат уже у них и теперь им ничто не мешает скинуть Демона с трона, — говорит Ендже, — но знаешь в чем проблема? Проблема в том, что это похоже на ловушку, Демон не так глуп, чтобы не сложить два плюс два и не позволить крысам показаться и убить всех разом, поэтому я должен вмешаться. — Черта с два! — запрещает Енгук. — Я не позволю тебе рисковать. — Там мой друг. — не отступает Ендже. — Я помогу. Ты прав — это ловушка. Я тоже должен присутствовать на казни Убина. — говорит Енгук и видит как Ендже напрягается и это ему не нравится. Он ни за что не причинит ему вреда и Гуку неприятно, что Ендже плохо о нем думает. — Ты поможешь? Как? — Максимум что я могу сделать, это попробовать сохранить жизнь твоему другу. — Большего и не надо. — Енгуку звонит Чоноп и торопит. Он обещает скоро приехать и отключается. — Ты узнаешь его сразу как увидишь, они очень похожи и еще, — Ендже мнется, перебирает пальчиками от волнения. — Будь осторожен. — произносит Ендже и получив кивок в ответ, смотрит в след уходящему Енгуку. \\\ Убин забрал брата Дэсона и обещал сказать адрес куда Хена увезли, только после того, как он сходит с ним на встречу. Дэсона переодели в новую одежду, смыли с него грязь и кровь и посадили в машину рядом с Кимом. — Уговор был что ты отпускаешь меня когда компромат будет у тебя, так? Тогда почему я сейчас с тобой? — спрашивает Сон и кривится когда рана на губах снова кровоточит. — Ты со мной, потому что, Дэхен не с тобой, Дэсона. В твоих же интересах быть рядом. — улыбается. — Что ты задумал? — О, это будет грандиозно. — предвкушает Убин и потирает ладони от нетерпения. Дэсон только раз был в этом месте, когда Томми приходил с отчетом о новой поставке товара из Колумбии. Кто же знал, что это и есть место сборища крыс и предателей. Дэсон усмехается про себя, думает, что теперь тоже среди них. Когда они вошли на склад, все уже были на месте и ждали только их. Ким уселся во главе длинного стола и Дэсон, словно его правая рука стоял позади, слева от него. Ким рассказывал им о компромате и о том, что теперь они в безопасности, по крайней мере будут, в полной безопасности когда уберут Демона. И сейчас им следовало бы отпраздновать такое событие и открыть шампанское. За столом сидят около десяти человек, кто-то знаком Дэсону, кого-то видит впервые, видимо, новые лица. Но его не покидает какое-то странное волнение, он оглядывается, ничего странного не замечает. Всматривается в лица присутствующих, ищет предателя среди предателей, но они все на одно лицо: жадные, алчные, высокомерные мрази, думающие о своем состоянии. — Что-то не так. — говорит Дэсон Киму. — Ты тоже заметил? — улыбается Убин. — Мне это не нравится. — Сон злится. — Надо уходить… — не успевает договорить как хватает Кима и тянет вниз под стол, потому что, дверь на склад открывается и парень с автоматом начинает палить без разбора. Ким получает ранение в ногу, когда пытается отползти в безопасное место. Убин вытаскивает свой пистолет и хочет выстрелить в ответ, но Сон останавливает и не дает совершить глупость, за которую поплатиться жизнью, а он нужен еще живым. Стрельба заканчивается также быстро как и начинается. Несколько человек входят в помещение: — Выживших добить и на корм рыбам. — приказывает знакомый голос. Зело осматривает помещение и бледнеет когда видит Дэсона под столом. Дэсон выхватывает пистолет из рук Кима и целится в Зело, медленно поднимаясь на ноги. Парни, что уносили трупы, сразу приставили пушки на Сона, который пытался собой закрыть Убина. — Опустить оружия. — приказывает Чоноп и от его голоса кровь в жилах стынет, потому что, страшно, потому что резко стало холодно. — О, как интересно. — скалится Мун. — Щеночек? Ты тут какими судьбами? — Опусти оружие. — требует Зело, точнее просит, или если быть более точным, умоляет. — Нет. — Нам нужен только Ким Убин, просто отойди. — Зело держит пистолет наготове, но не целится в Сона. — Только через мой труп. — сообщает Дэсон и направляет оружие в сторону Демона, заставляя Зело приставить оружие на себя. Прошло всего несколько часов с тех пор, как Чоноп отпустил щеночка, но уже безумно по нему соскучился. Он всматривается в парня, что наставил на него оружие, смотрит внимательно, изучающе, под таким пристальным взглядом Дэсон теряется, но упорно стоит на своем. Прошлая ночь, кадр за кадром стоит перед глазами и не дает ему нормально мыслить, забирая в моменты прошлого. Он выкурил не одну пачку сигарет, но выкурить этого пацана из себя не смог. Он будто въелся, вместо крови, вместо сосудов, внутривенно проник и хозяйничает. Все время пока он был в особняке, пока ехал сюда, Чоноп хотел понять, откуда взялась эта чертова тяжесть в груди, почему все ноет и зудит? Что так сильно царапается и булыжником под воду тянет? Что заставляет сжимать кулаки, когда он вспоминает как трогал щеночка, как бил его и как насиловал? — Не делай глупостей! — рычит на него Зело. А Демон продолжает сверлить его взглядом и молча наблюдать за происходящим. Глаза щеночка горят по-другому, они ярче от злобы и бегают, ищут выход, ищут спасение. Его глаза другие. Глаза «его» щеночка были наполнены ненавистью, чистой, не прикрытой, самой настоящей ненавистью, которая заставляла кровь кипеть, а сердце разрываться от желания попробовать эту ненависть на вкус. — Мы должны уйти. — говорит Дэсон. — Ким Убин не выйдет из этого места живым. — отрезает Зело. — Я говорил не с тобой, Чжунхона, будь так добр заткни свой маленький ротик! — язвит Дэсон и смотрит на Демона, который пытается понять, что не так, ведь сейчас, смотря на щеночка в нем ничего не происходит, не волнуется, не поглощает, не давит. Или щеночек просто ощутил свободу, подумав, что его на самом деле отпустили? — Зачем ты пришел сюда? — садясь на единственное не залитое кровью кресло, спрашивает Чоноп, следя за тем, как пистолет движется синхронно с его движениями и это вызывает улыбку. Он замечает несколько синяков на нем, но не он их оставлял. — Я хочу покончить с этим и зажить нормальной жизнью, без криминала и без лжи. — отвечает Дэсон и ему даже не нужно было думать над ответом, он говорит так, как есть, впервые не лжет за последнее время. — Без лжи? — ухмылка на лице Демона скорее напоминает оскал и Дэсон тушуется, на автомате делая шаг назад. — Думаешь, сможешь? Сможешь жить ни разу не солгав? — Очень постараюсь. — не уверенно произносит Сон и делая еще шаг задевает раненную ногу Убина, тот шипит, привлекая внимание. — Хорошо. — Чоноп снимает пистолет с предохранителя и направляет на Кима. — Задам два вопроса, ответишь не солгав, отпущу обоих, обещаю. — говорит, и уверенностью в его голосе можно топить все «Титаники» мира. Это пугает даже Убина, который молча наблюдал за разворачивающейся сценой и подал голос, только тогда, когда смерть нависла над ним. — Я должен выжить. — трусливо напоминает Убин. — Ты же ведь знаешь, да? — Дэсон понимает его и без этих намеков на спрятанного брата. Но старается не отвлекаться на скулящего Убина, который выглядит таким жалким, что даже не верится, что буквально несколько минут назад, он внушал страх и сидел во главе стола, отпивая шампанское и празднуя, как стало известно, мнимую победу. Дэсон видит опасные огоньки на дне чужих глаз и понимает, что должен быть предельно осторожен в ответах, ведь он затеял это неспроста. — Зачем люди придумали слово «прости» если оно не работает? — спрашивает Чоноп и пристально наблюдает даже за самыми незначительными изменениями в парне. — Ответь! — требует Мун и от пристального взгляда Дэсон теряется. Демон видит панику в глазах и страх, это заставляет что-то внутри него закипать и адскими псами вырываться наружу, только бы увидеть снова тот взгляд полный ненависти, но ее нет и будто бы никогда не было в этих глазах. Он злится и спускает курок не дождавшись ответа. Убин падает замертво с дыркой в голове, а Дэсон смотрит на тело и пытается не сорваться. — Вот теперь я вижу ненависть, -улыбается Демон, — но ее не достаточно. Чоноп направляет дуло пистолета на Дэсона. — Хен?! — Зело нервничает, это видно по тому, как пистолет дрожит в его руках и по тому, как сильно ему хочется сейчас загородить парня собой и не позволить старшему причинить вред соулмейту. — Второй вопрос… — Ты не дал ответить мне на первый, где гарантии что я хоть дослушаю вопрос? — Дэсон пытается не показывать насколько ему страшно. Он не боится смерти. То есть, думал что не боится, пока не почувствовал как она дышит ему в затылок и целует в лоб, говоря, что он самый любимый, самый желанный гость в ее царстве. Он не боялся смерти, пока не увидел дуло пистолета направленное на него и глаза, темнота которых, может конкурировать с черной дырой. Они поглощают все хорошее, теплое и счастливое, оставляя после себя пепел, разрушения и холод. Дэсон видит не только ледяную пропасть, он видит замешательство. — Их нет. — просто отвечает Демон. — Итак, второй вопрос. Чоноп сосредоточен. Он понимает что его вопрос будет звучать глупо и смешно, но ему плевать, он никогда не спрашивал чужого мнения. — Кто ты?