— да блять! ты мухлюешь! — бросает карты вперёд себя тэхён, откидываясь в безысходности на спинку стула.
юнги ржет, чонгук ржет, богом ржет — все ржут. так крупно, как ким тэхён, ещё никто не проебывался. по крайней мере, из их компании.
— да ладно тебе, тэ, будь мужиком! будь альфачом! — бьёт по плечу хёншик, прикрывая рот. если он уберёт ладошку, на всю аудиторию будет слышен смех.
если хёншик разорётся, историк обернётся. обернётся историк — пара будет сорвана. и исход один: эти пятеро точно попадут к директору, и больше их вытаскивать никто не будет.
— небольшое напоминание, что тэхён — омега. это во-первых, — фыркает богом, оборачиваясь на препода. как бы этот маразматичный старик их не запалил за азартной игрой в образовательном учреждении. — во-вторых, если вы сейчас же не дадите киму задание, мы точно будем стоять у чхве в кабинете.
— понял. тогда…
— мин юнги, блять! быстрее!
— желание. на обеде расскажу тебе, — смеётся старший, убирая колоду карт в коробку.
тэхён закатывает глаза и отворачивается к своей тетради, делая вид, что что-то пишет.
история — у них (у юнги, тэхёна и чонгука — особенно) самый нелюбимый предмет. скукотища сплошная. кому вообще из иностранцев будет интересно о тех же дворцовых переворотах в россии? это же жуть полная. там запутаться легче, чем коту лапу облизать.
звонок звучит, и все мигом буквально вываливаются из аудитории, оставляя и так уставшего преподавателя одного.
большие перерывы это вам не шутки. когда кто-то бежит тебе навстречу, прямо в кафетерий — особенно. или когда сбивает тебя с ног, кидая обычное «прости» и выбивает дверь в столовой.
— богом, быстро к директору чхве! — злится заместитель, хватая несносного за ухо.
как из грустных сцен фильмов, пак уходит за грузным мужиком, оглядываясь щенячьими глазами на своих друзей, что в свою очередь драматично пытаются выдавить из себя слезу. он уходит, а чонгук чуть ли не падает на эту самую дверь, выпавшую с петель. они уже вчетвером заходят в столовую и садятся за самый дальний и большой деревянный стол у окна.
там, знаете ли, никто не услышит. стол стоит далековато от всех остальных, центральных, поэтому за сохранность информации тут явно не стоит беспокоиться. она будет только здесь, только между стеной и людьми, сидящих у окна.
— так что? — интересуется хёншик. ему не терпится узнать (даже больше тэхёна), какое же задание дадут его единственному другу-омеге.
— юбка, — ухмыляется юнги, глядя на какую-то первокурсницу у дверей. — надень юбку на хеллоуинскую вечеринку послезавтра, тэ.
тэхён, мягко говоря, охуевает не по-детски, выплёвывая содержимое своего кофе и рефлекторно хватаясь за салфетки посередине стола, вытирая свои чёрные брюки.
— блять! ты хоть предупреждай, хён! — злится ким, вставая со стула и собирая свои вещи.
— не забудь! какая-нибудь юбка! и не смей надеть своё длинное худи, мелкий! — кидает вслед омеге мин, складывая руки на груди и довольно улыбаясь.
***
— что? подожди, тэхён, ты серьёзно? вы опять с хёншиком какую-то хуйню задумали? или у вас с чонгуком парные наряды? — удивляется старшая сестра кима по имени дахён, сводя брови к переносице.
— нет, не поверишь, что на этот раз, — плюхается прямо на диван перед телевизором тэ, закрывая глаза руками.
— в прошлый раз ты надел под свои почти-джинсы чёрные колготки в сетку, на новый год ты вырядился харли квин и чуть не убил сынмина! напомни, почему?
— в прошлый раз это было потому, что так сделали все омеги нашего универа, а на новый год я просто выпил!
— ну и? что на этот раз?
— я проебался в переводном.
— да ну? — удивляется блондинка, таращась. — тэхён, ты же мастер игры в карты. никогда не поверю, что ты проиграл кому-то…
— юнги мухлевал! честно, это не я такой глупый… а ещё это было на паре истории, надо было торопиться, иначе попали бы к чхве.
— ты такой глупый, братик, — смеётся девушка и встаёт с дивана, вырубая шипящую технику, — это последний раз, когда я помогаю тебе, ясно? какого цвета тебе хоть юбка нужна-то, а?
— чёрного. это же хеллоуин, будет странно, если я приду в костюме розовой феи-крёстной.
— а, то есть то, что ты вообще придёшь в юбке, тебя не смущает? — застывает дахён перед зеркалом, переводя взгляд на брата. — забыла, ты же отбитый…
— сейчас было обидно, любимая.
— пасть закрой, пёс подзаборный. любимой ещё тут называет. может быть, тебе ещё и деньги на презервативы дать?
— я бы не отказался, — смеётся ким, забирая юбку из рук сестры, — спасибо…
— не смей.
— … любимая.
— блядский ким тэхён!
***
тэхён выходит из своего дома и, честно говоря, нихуя не вдупляет в происходящее.
он так ведь и оделся: натянул чулки, ботинки, ту самую юбку дахён, а поверх — лишь одно пальто.
проходящие мимо люди смотрят на него, как на долбаёба.
хотя, почему как? он и есть долбаёб.
— тэ? ты уже тут? заходи, — чонгук пропускает в дом и, как хозяин квартиры, помогает снять верхнюю одежду и убрать её. мало ли, что по пьяни кто-то может вытворить.
— наши уже пришли?
— чимин опоздает. хёншик тоже: он сломал крылья пчелы из новогоднего костюма младшей сестры и теперь успокаивает её, водя по детским магазинам. через минут двадцать придёт. богом устал ждать сомин и придёт один. наверное, сейчас за тобой прямо зайдёт. а вот юнги уже тут, — показывает чон назад большим пальцем и закатывает глаза. — он пьёт мой дорогущий виски, который я припрятал для себя, мудила…
— я всё слышу, зайка моя! — кричит через громкую музыку мин.
— ебануться. в общем, всё как всегда. ты как дошёл-то хоть? не замёрз? могу вместо начального апперитива предложить горячий шоколад, чтобы согреться.
— ну уж нет, — смеётся тэхён, подходя с альфой к юнги. — если согреваться — то только алкоголем. разве я не прав?
— прав как никогда. впервые я слышу из твоих уст что-то дельное, — допивая залпом содержимое бутылки, мин ставит её на стол. — блять, скукотища.
— демону скучно в своем же аду? ты что, угараешь, юнги-а? — слышится сзади такой высокомерный контра-тенор, который тэхён из тысячи бы узнал.
пак чимин.
его личная болезнь, причина жизни, причина слёз и прочего дерьма. одна сплошная заноза в заднице.
и, по совместительству, лучший друг, в котором ким явно видит что-то большее.
— маленьких и выебистых аристократичных мышей не спрашивали, мой сладкий.
— ты что, за опоздание моё так злишься? — садится светловолосый рядом со своим лучшим другом, опираясь на его плечо. — тэхён, эта демонесса меня обижает…
— хуй тебе там плавал, а не демонесса, — смеётся чонгук, наблюдая за их словесной перепалкой и буквально за пару минут осушает бутылку вина.
когда спустя полчаса к дому подкатывается весь народ, становится интереснее. там и хёншик с крыльями пчелы, починенными скотчем, и богом, бросающий свою девушку прямо на вечеринке, и даже какой-то тихоня их факультета — по середине танцпола, его яркая звезда.
— слышь, тэ, — толкаётся локтем гук, смотря на эту занозу на цветных квадратиках. — разве ты не недоволен, что твоё место забрали?
— м? какое место? — ким уже которую минуту просто залипал на чимина, попивая шампанское из трубочки. — а, ты про танцпол? я не…
— давай же, тэхёна, ты должен порвать там всех! — подталкивает богом, прыгая на свободное место рядом с ним. — снимай своё дурацкое худи, покажи нам костюм и ей богу, уебашь с прогиба этого тихоню. не нравится он мне.
тэ обречённо вздыхает, вставая и поправляя свои колготки. худи он снимает, заставляя всех просто и нагло пялиться в его сторону.
ну, конечно, он же омега. а ещё он пришел на вечеринку, которая больше смахивает на совместное выпиливание на бухиче, в юбке. и чулках. и ебаном кроптопе.
— я e-girl, сучки, — ухмыляется ким, поправляя юбку и чулки. блять.
чонгук встаёт и поднимает юбку чуть выше, скрывая пупок и объясняя это тем, что он ещё не в отношениях и вообще, все пацаны ревнуют. тэхён смеётся, богом смеётся, хёншик смеётся,
а пак чимин тайно давится своими собственными слюнями.
тэхён — король танцпола.
и никто это место отобрать не сможет.
этот малыш идёт покорять ещё одних людей.
тэхён танцевал весело и небрежно, постоянно спотыкаясь на чьих-то ногах и сгибаясь, не зная, что все присутствующие могут видеть его нижнее бельё, не подозревая, что его юбка задралась. пьяным шагом он подошёл к своим друзьям, если быть конкретнее, к чимину, и спросил, нравится ли ему эта ночь. наклонившись таким образом, чтобы соответствовать его сидячему положению — слишком низко, чтобы тот мог почувствовать жар, исходящий от тела из-за танцев. страстное шипение в чужие уши почти терялось в шуме, из-за чего чимин потащил своего пьяного дружка к себе на колени, а его горячий рот прижался к уху кима.
— ты так неосторожен с этой юбкой, — его рука скользнула вверх по плюшевым бёдрам, двигая нежный материал дразняще висящей ткани вместе с прикосновением. ноги тэхёна раздвинуты достаточно широко, чтобы кружевное нижнее бельё было видно, а напряжение голодных глаз, всматривающихся в изящное тело, падало тяжелым грузом. ким начал прикрывать свои обнаженные части, а рука чимина опустилась на руку тэхёна, мягко поглаживая его пальцы и осторожно останавливая его от этого дела. — расслабься, — он протянул из ниоткуда бутылочку джек дениелса, в результате тэхён вскоре стал слишком пьян, чтобы его зрение оставалось сфокусированным. его разум затуманился от блаженства из-за виски, заливающего его организм. невнятные слова и смешки слетали с запачканных губ. тело невольно покачивалось по сторонам в такт песни. ещё одна порция обжигающего алкоголя лилась ему в рот, быстро обволакивая горло и стекая по подбородку, а чимин плотно прижимал к себе, следя за тем, чтобы напиток был проглочен полностью. — умница, — прошептал пак, вставая и подхватывая тэхёна за бёдра. — пошли наверх.
идя по длинному коридору в крайнюю комнату, чимин касался большим пальцем щёк тэхёна, спускаясь к его губам и нежно прижимаясь к нему. он не мог дождаться, когда почувствует их на себе. войдя в небольшое помещение, освещённое лишь тусклой лампой, чимин опустил тэхёна на пол, подходя к кровати и попутно раздеваясь, а младший стоял у двери, мнувшись.
— ну же, подойди, — чарующий шёпот чимина заставил тэхёна сделать пару шагов, но этого хватило, чтобы чимин потянул его на себя, вместе упав на кровать. сначала он просто смотрел на тэхёна, впитывая всю его красоту. — я думал, что ты не можешь выглядеть красивее, — не смог удержаться и провёл пальцами по его шее, ключицам и груди. губы потянулись к шее, небрежные поцелуи и укусы покрывали медовое девственное тело. — расстраиваешь своим молчанием, — чимин повернулся и оказался сверху, а по комнате раздался звонко открывшийся карманный нож.
кровь сочилась и растекалась по всей черной юбке младшего. чимин скользнул ножом вверх по его бедру, к поясу испачканной одежды. ухмылка украсила его губы в ответ на взгляд тэхёна, сопровождаемый с лёгким страхом, когда черная юбка упала на пол под ними, позволяя увидеть безупречные изгибы и наклоны тела тэхёна.
чимин разочаровано прорычал, когда расстегнул молнию на своих джинсах, а тэхён всё ещё отказывался двигаться. невзаимные поцелуи раздражали его ещё больше, заставляя его пальцы впиться полумесяцами в бёдра младшего, но шёпот с желанными для обоих слов прервал дыхание лишь одного.
— я всё ещё люблю тебя, — проходят минуты, затянувшееся молчание вызывает множество мыслей и сомнений. — чимин? — вопросительно прошептал тэхён, нуждаясь в подтверждении, нуждаясь в том, чтобы знать, что это не было каким-то пьяным воображением.
— вблизи твой голос звучит гораздо соблазнительнее, — чимин усмехнулся, на что тэхён лениво улыбнулся, обвивая ноги вокруг талии старшего, чтобы притянуть его ближе, когда чимин, наконец, входит в него.
прежде чем начать двигаться, тэхён напевает так мило, так расслабленно, а чимин шепчет ему на ухо, и из-за чего тот стонет ещё громче. это заставляет младшего чувствовать себя шлюхой, но чимину это нравится, и он не будет лгать, что пользуется этим, толкаясь сильнее, пока не задевает простату. тэхёну хочется извиваться, но он слишком слаб, чтобы оттолкнуть чимина. или, возможно, слишком возбуждён.
чимин оставляет укусы и знает, что тэхён не сможет
укрыться,
спрятаться,
сбежать.
его пальцы сильнее сжимают бока младшего, пока на коже не появляются синеватые и пурпурные оттенки.
эти молчаливые притяжения — всё, что у них есть, и тэхён позволяет пометить себя, потому что ему нравится, когда им владеет
( чимин ).
даже если это всего на два часа в обкуренной старой квартире, со смятыми подушками и в пьяном состоянии. ему это нравится. поэтому, он запрокидывает голову назад, на плечо чимина, красиво выгибаясь и кончая с мягким стоном.
он говорит те три слова, на которые так хочется ответить взаимностью, но они просто причиняют боль.
— я люблю тебя.
чимин хватает его за волосы и знает, что чувствует тэхён по тому, как сжимает старшего, хватаясь руками за подголовники кровати и трясясь бёдрами. тэхён стонет, когда кончает во второй раз. и так громко и беззастенчиво. любой, кто проходит мимо комнаты, может услышать их. зрачки тэхёна расширяются, губы изгибаются в улыбке, а сам он светится и меняется, когда чимин трахает его.
— никто никогда не заставит тебя чувствовать себя так, верно? — шепчет чимин, кусая за ухо и плечи и сразу же зализывая в качестве извинения, входя грубее, глубже и идеально ударяя по чувствительному месту, а слёзы текут по лицу младшего, чьи ноги всё ещё широко раздвинуты и принимают каждый неумолимый толчок.
— да, чимин, да, — глухо и потерянно слетает с губ тэхёна, что возбуждает чимина ещё сильнее, поэтому он кончает внутрь него. — чимин! — который трахает быстрее, неаккуратными толчками запихивая свою сперму обратно в младшего, когда она начинает капать, потому что это означает, что всё кончено, но не готов — не готов сказать «прощай», отпустить.
и внезапно он больше не ощущает приятного и тёплого сжатия вокруг своего члена, а тэхён переодевается в бархатную красную юбку, которую принёс на всякий случай.
— я всё ещё люблю тебя, — говорит тэхён, сомневаясь в своих дальнейших действиях.
он так хочет поцеловать чимина. исследовать руками его тело. скользнуть пальцами по его коже, начиная от щёк, вниз по линии подбородка, большим пальцем слегка коснуться его пухлой нижней губы, приоткрывая рот. провести руками по его шее, чувствуя пульс под пальцами, зная, как быстро бьётся его сердце.
чимин так взволнован, почти умирает от предвкушения наконец-то почувствовать губы тэхёна на своих. тело покалывает, реагируя на каждое действие со стороны младшего.
тэхён наклоняется ближе, так близко, что чимин закрывает глаза и представляет, что сейчас, сейчас они наконец поцелуются
( в последний раз ), но тэ лишь мягко чмокает в уголок губ, слева, справа. старший вздыхает от разочарования, предвкушение поедает изнутри, и чем больше тэхён дразнит, тем хуже становится. это сводит его с ума, и прежде чем он успевает подумать, из его рта вырывается скулеж, и он чувствует, как краснеют щёки. он хочет повернуть голову, но не может, потому что знает: если он это сделает, то тэхён
укроется,
спрячется,
сбежит.
и затем. окончательно. младший прижимается к его губам, и у чимина вырывается вздох облегчения. его тело немедленно расслабляется, просто чувствовать тэхёна так близко даёт ему чувство спокойствия, удовлетворённости, и он не хочет, чтобы это чувство когда-то прекратилось. так хорошо. голова начинает кружится, затуманиваясь от избытка чувств.
его запах,
его прикосновения, звуки, исходящие из
его рта.
колени ослабевают, тело полностью сдаётся, и они обнимаются. тепло и медленно. грудь одного поднимается и опускается, прижимаясь к телу другого, дыша в унисон. чимин лениво осыпает нежными поцелуями младшего в щёку и шею. пальцами обводит обцелованные места и смотрит глазами, которые говорят всё, что тэхён так хотел услышать.
я тоже. я тоже всё ещё люблю тебя.
