Амэ Мортес: кровь и слёзы

— Тебе не кажется, что ехать домой ночью было опрометчиво? Махиру взглянул искоса на дядю и пожал плечами. — Мне нужно зайти к… Учителю. Я обещал ему принести кое-какие травы, которые растут возле школы. Он полез в карман и достал оттуда горсть травы, которая уже вся была истерзана, но ещё не в таком ужасном состоянии, в каком её нельзя было бы использовать. Дядя только покачал головой и повернулся в сторону дороги. Они ехали всю дорогу молча, разве что иногда пролетали какие-то мелкие, не особо важные фразы со стороны Тоору, который видел, как сильно напряжен его любимый племянник. Махиру тем временем был занят очень странными и печальными мыслями, впринципе, как и дядя. Он смотрел на сверкающий ночной город и любовался им. Там смешалось столько разных огней, столько света и тепла, стоял громкий гул, который доходил даже до деревни. Затем он обернулся на их повозку, на которой весели два фонаря, освещавших дорогу. М-да… Не густо… И его вдруг озарила мысль: а что если он и правда маг? Наверное, было бы здорово. Он мог бы поехать учиться в город, как всегда и мечтал, но теперь от него был бы толк. Однако, Махиру до сих пор убеждал себя, что то, что случилось, было всего лишь действием адреналина. Ещё он думал о том, как тяжело пришлось бы дяде, будь парень магом. Тоору бы остался совсем один в этой деревне, ведь родственников у них здесь больше нет, а единственная сестра, которая была матерью Махиру, умерла много лет назад во время эпидемии. И это послужило причиной отчаянному желанию Махиру стать лекарем. А что было бы с учителем? Махиру его последний ученик, и кто же будет потом будет помогать деревне, пока его не будет? К тому же, в городе эти вампиры… Широта тряхнул головой. Нет. Ехать в город изначально было плохой идеей, а тут ещё столько минусов нарисовалось. К тому же, не маг он никакой, как юноша уже решил. Но противиться искушению большого города было невозможно. Он снова и снова смотрел вдаль, вглядываясь в яркие неоновые огни и любовался. Любовался так, что сердце выскакивало из груди, так его это манило. И Тоору это видел. Видел, боялся и молчал. Боялся он особенно после того подслушанного разговора. Если они отправят Махиру в город, то кто знает, что с ним там будет, в этом царстве вампиров? И причём ладно бы, если бы он был знатен или богат, тогда бы его, может быть, и не трогали, но он обычный деревенский паренёк. А над такими издеваются по черному. И самое страшное, что Махиру не способен будет себя защитить, потому что слаб. Потому что только пробудившаяся магия отнимает ужасно много сил. Потому что он не рождён для этого. Он не знает жестокости вампиров и относится к ним чуть ли не миролюбиво. От этих мыслей на ярком, небритом лице Тоору выступили морщины. Он даже слегка осунулся, пока они добирались до деревни в гробовом молчании. Именно в гробовом. Широта старший не мог больше выносить своего одиночества с этими мыслями, и начал разговор, который прервал истошный крик. Они уже подъехали к воротам деревни, которые были ещё открыты, так как люди ожидали их прибытия, но из самой деревни слышались крики и вопли. Женщины с детьми прятались по домам, запирали все двери и окна, мужчины носились со всем тем, что только может понадобиться, повсюду была беготня, керосиновые фонари падали на землю, но их вовремя успевали затушить, чтобы не случился пожар. Махиру хотел вскочить с телеги, но его остановил дядя, вытянув руку за собой, а сам вышел и стал оглядываться. Он до последнего не понимал, что происходит, пока к нему не подошёл его знакомый и не сказал: — Прячьтесь! Они идут… — Кто? — Вампиры! Низшие черти! Все! Ещё никогда я не видел такого количества всей этой падали, тьфу! Он сплюнул на землю, и побежал по направлению к дому или убежищу. Тоору обернулся, чтобы позвать за собой племянника и найти, где им укрыться, но не увидел в повозке никого. Его осенила ужасная догадка, и он только подтвердил её, заметив, как шатен бежит по направлению к наступающей волне нечисти, к дому главы деревни. — Махиру! — крикнул он, хватая себя за волосы, и бросаясь за парнем, хотя понимал, что уже не догонит. Юноша карабкался по склону, поросшему травой, часто спотыкался от страха и стресса. Дедушка! «Его срочно надо спасать! Он же не дойдёт до деревни!» — пронеслось у парня в голове. Он бежал, падал, вставал, и снова падал, каждый раз глядя чуть в бок, откуда наступала чёрная толпа вампиров и чертей. Откуда не видно было света звёзд. Откуда веяло смертью… Махиру взял всю свою волю в кулак и бежал. Бежал до самого конца. Он слышал, как ему кричал дядя, умоляя вернуться, он слышал, как жители деревни визжали от ужаса, он слышал, как захлопывались двери и ржали лошади в своих стойлах. Но у него была цель, к которой он шёл. С каким-то шипением твари всё же подползли к нему и стали тянуть за ноги. Широта упал, но схватился за какой-то пенек и держался за него до последнего. Он почувствовал, как ему в ногу впились чёрные клыки, и закричал. А монстры продолжали буквально отдирать его от этого пенька и вонзать свои острые зубы в молодое, но уже измученное тело. Махиру готов был упасть. Его глаза начали закрываться, и всё перед ними заволокло облако из чёрных тварей, которые наваливались друг на друга, желая откусить от молодого тела кусочек побольше. Но внезапно судьба решила подарить ему второй шанс, и его глаза резко распахнулись. Он стал видеть намного лучше и с громким воплем скинул с себя вампиров и чертей. Те отлетели на пару метров и побежали: кто дальше в деревню, кто за самим парнем. Махиру взял какую-то ветку и стал отмахиваться, раскидывая нечисть направо и налево. Они оказались для него очень лёгкими, будто шишки в лесу, которые дети со скуки сбивали палками. Когда юноша расчистил себе путь, он бросил палку и побежал дальше к дому старейшины, но с ещё пущим рвением. Наконец, добравшись до дома, парень чуть не выбил дверь, вернул её на место, и увидел осунувшегося от страха и отчаяния пожилого мужчину лет шестидесяти, который сидел в кресле-качалке и смотрел в пол. Когда вломился Махиру, мужчина поднял голову и раскрыл в удивлении глаза, которые уже почти ничего не видели. Махиру отдышался, подскочил к учителю и крикнул: — Дедушка! Он бросился к нему в объятия, а старец лишь прижал молодого парня к себе, ни говоря ни слова и даже не возмущаясь, что тот снова назвал его дедушкой. Шатен поднял на учителя карие глаза, крепко держа его за плечи, и сказал: — Дедушка, нам нужно уходить! Здесь нельзя оставаться, я проведу! Я добрался сюда, и выведу вас отсюда. Вместо ответа седовласый старик лишь крепче прижал к себе тело мальчишки и молвил, вслушиваясь в стук выбиваемой деревянной двери. — Нам уже некуда бежать, малыш. Пришёл наш час. Единственное, о чем я сожалею, это то, что ради мнимой надежды на моё спасение ты вынужден умереть в страшных муках от этих чудовищ. Тебе бы ещё жить… А ты… Он говорил это в такт с нарастающими ударами о дверь, и вот она слетела с петель. Дом заполнили ночные твари, но Махиру не давал им тронуть старейшину. Он взял в руки какой-то предмет, который был для него очень лёгким, и стал отмахиваться от кровососов. Юноша рычал и ругался, его глаза пылали, и в последний миг, когда нечисти стало слишком много, и его самого, вместе с молчащим старейшиной начало затягивать в это болото, он издал страшный рык и кинул ключ, который лежал у него в кармане, на пол. Ключ уткнулся своим носиком в маленькую дырку в полу, которая была похожа на скважину. И комнату озарил свет. Света было много, жёлтый, розовый, голубой и оранжевый, исходивший от самого Махиру. В полу образовалась дверь, и оттуда вышли трое друзей, уже готовые надрать задницу мелким сошкам, вроде тех, что напали на деревню. Монстры отступили в испуге. Первым выпрыгнул Цуруги, который отряхнулся и сказал, скидывая с себя белый пиджак. — Ну что, пришло время немножко подзаработать ~. — Ты там нам тоже что-то оставь. — парировал Юмикаге, взявшись за ружье. Цуруги только высунул язык. Джуничиро оглянулся и увидел за собой шатена, который сутулился и схватился за край стола. Его глаза были ярко оранжевыми и даже светились в темноте комнаты. Юноша взглянул на нового друга, который вдруг улыбнулся и сказал: — Всё-таки маг. И Джуничиро пошёл в бой к своим товарищам. Парни действовали быстро и просто: это была уже годами изученная схема. Монстры боялись ярких вспышек света, так что этим маги и пользовались. Они раскидывали одних, отрывали головы другим, терзали третьих, и всё это за одно мгновение. Спустя минут десять троица добралась до деревни, и стала кромсать монстров там. Кровососы пищали, что-то ворчали, падали замертво на землю. Вся деревня была чёрная от крови этих тварей. Наступила тишина. Единственными звуками, которые нарушали её, был огонь, трещавший в оставшихся фонарях и звук шагов, что доносился с вершины холма, откуда пришли эти трое. Цуруги обернулся и увидел, как Махиру тащит на себе старика, перекинув его немощную руку через плечо. Он тащил его медленно, глядя только вперёд себя и наступая на ещё живых вампиров и чертей, которые пищали под его ногами. В глазах горел огонь, который желал жить. Он просто кричал о своём желании выжить. Он был оранжевым… Брюнет скривил губы в снисходительной усмешке, которую кидают новичкам, и подошёл к Махиру, забрав у него старика. — Ну ты и молодец, малой. Сегодня уже даже в обморок не падаешь. Махиру молчал, бесстрастно и устало глядя на Цуруги горящими оранжевыми глазами. Внезапно он начал падать. Последнее, что он услышал было: — Походу я рано это сказал…

***

Снова свет, на этот раз это был рассвет и родной дом. Юноша сел на постели прижав руку к голове и огляделся. Дом. Родная спальня. Он снова откинулся на подушки, вслушиваясь в пение утренних птиц, и коснулся висков, которые сегодня как-то странно гудели. Затем он резко распахнул свои карие глаза, вскочил с постели и выбежал на улицу в одной сорочке. Он никому ничего не сказал, только молча бежал по улочкам деревни, освещенной утренним солнышком, и ужасался чёрной жиже, покрывавшей всё вокруг. Махиру протискивался сквозь толпу и маленькие домики, стоявшие довольно близко друг от друга, пока не добрался до лазарета, в котором лежали все пострадавшие после нападения на деревню. Добравшись туда, он проигнорировал привычное бурчание сторожа и побежал внутрь, пока не добрался до знакомой койки, закрытой тканевой шторой. Штору он отодвинул и вздохнул. — Дедушка! — сказал он срывающиймся шепотом с улыбкой. Старик протянул к нему руки, заключая в объятия и забухтел: — Я же просил называть меня учителем… Шатен оторвался от него, но только для того, чтобы взглянуть в серые глаза старейшины и снова его обнять, подтверждая тем самым то, что он жив. Как только юноша отошёл от старика на два шага, то получил по голове. Он ойкнул и схватился за макушку, но получил по рукам газетой. — Ай! — Ба! Ах ты несносный паршивец! Совести у тебя нет! Знал бы ты, как я за тебя перепугался, баран ты пустоголовый! Махиру потёр макушку и обернулся на ворчание. За ним стоял дядя, уперший руки в бока, и прожигал мальчика карими глазами, полными злобы, испуга и облегчения. Махиру обнял дядю и сказал ему в шею: — Я рад, что с тобой всё в порядке, дядя… Тоору приобнял племянника. — Я тоже рад, что с тобой всё в порядке, но это ни в какие ворота не лезет! Почему я второй раз за два дня вижу, как какие-то мужики тащут моего мальчика на спине, который к тому же вымотан и совершенно без сознания?! — Ха-ха. Не ругайся на него так сильно, Тоору. Махиру — герой. Он спас меня. — заговорил старейшина своим хрипловатым голосом. Старший Широта махнул рукой — Да знаю я. Но он второй раз чуть сам не умер. Я вообще не понимаю этого везения. И знаешь что? Самое страшное знаешь что? Он побежал к тебе, вместо того, чтобы узнать жив ли его собственный дядя! Старейшина посмеялся, а Махиру отошёл от Тоору на шаг и сказал, улыбнувшись ему своей мальчишеской улыбкой. — А я знал, что ты жив. — Да? Откуда? Паршивец. — последнее было сказано с любовным упреком. — А я видел возле кровати фрукты. Только ты мне кладёшь фрукты на тумбочку, когда я болею. — он высунул слегка свой розовый язык, придавая себе эдакий образ ребёнка. — Ах ты! Я же говорю — совести нет совсем! Всё дружно рассмеялись, пока идиллию не прервал тактичный стук, и на пороге не показалось знакомое нам трио. Тоору отступил от мальчика, слегка загораживая его собой. Он им не доверял. Цуруги, видя такую реакцию, плюс недовольство и недоверие со стороны старейшины сказал: — Ой, да не бойтесь вы! Что мы с ним сделаем-то? Мы не для того его спасали, чтобы причинить ему вред. Мы хотим поговорить. Всего на пару слов, обещаем. Он выставил вперёд ладонь, подтверждая этим свои намерения, мол, «я такой чистый и невинный, как младенец, но если вы мне заплатите, то я буду ещё невиннее и могу даже надеть слюнявчик». Тоору и старейшина переглянулись, а парень выступил вперёд и пошёл вместе с трио, оглянувшись на дядю напоследок. Они встали возле дверей лазарета, и тут Джуничиро положил руку на плечо паренька, похлопывая ею в знак одобрения. — Поздравляю! Ты маг. Махиру похлопал глазами. — Что? — Маг. — Вы опять за своё? — он отошёл на шаг, явно высказывая недоумение. Цуруги приобнял его за плечо, как старший товарищ. — Малой, и долго ты будешь строить из себя дебила? Ты ничего не помнишь? Даже то, как я нёс тебя через всю деревню к твоему дому? Ах~ мой подвиг забыли! — Вообще-то не через всю деревню. Мы подобрали его не так далеко от дома. — вставил Юмикаге, скрести руки на груди. Цуруги снова высунул язык. — Бе! Не преуменьшай моих достоинств! — Да там оно такое маленькое, что его и уменьшать не надо! — парировал блондин с усмешкой. Цуруги обернулся на него в полном шоке. — Юми-чан! Во-первых, я не про это достоинство, а во-вторых, я тебе щас морду набью. И он пошёл набивать ему морду. В то время, как двое друзей дрались друг с другом, Джун доверительно посмотрел на парня и сказал: — Пойдём. Мне нужно с тобой прогуляться. Махиру кивнул и последовал за Курумамори. Мужчина шёл по тропинке, оглядывая милые улочки и молчал, думая, что и как сказать мальчишке. Сам юноша тоже молчал. Он переваривал информацию и пытался вспомнить, что было вчера после того, как он пробрался домой к дедушке. Тут Джун остановился, глядя на город с зелёного холма и сказал: — Видишь, как красиво? Махиру проследил за его взглядом и кивнул. — Ты когда-нибудь думал над тем, чтобы жить в городе? — очкарик повернулся к шатену. Парень снова кивнул и добавил: — Да. Я хотел учиться там на целителя, но у меня нет магии… Не было. Джун улыбнулся. — Это хорошо, что ты поправил себя. Вчера ты явно нам доказал, что она у тебя есть. — Угу. Наступила короткая пауза. Ветерок теребил их волосы и подол сорочки Махиру, что доходила ему до колена. Утреннее солнце грело своими тёплыми лучами, птицы напевали какую-то старинную мелодию, продиктованную им самой природой. В деревне снова начинала кипеть привычная жизнь, в общем, восстанавливалась родная сердцу идиллия. Первым молчание нарушил мужчина. Он вздохнул, всё также глядя с холма на город и сказал: — Ты когда-нибудь слышал о детях-магах, которые были выходцами из деревень? Махиру кивнул. — Ты знаешь, что среди них были великие люди? Шатен снова кивнул. Очкарик продолжил смотреть в даль. — Тогда ты должен понимать, к чему я сейчас веду. Снова кивок. Джуничиро отошёл от края холма. — Ты… Необычный ребёнок. К сожалению, на мой взгляд, тобой заинтересуются вампиры и важные люди, понимаешь? — Да. — Мне жаль. Обычно, когда появляется новый маг из класса людей, все радуются, потому что это только подтверждает нашу теорию о том, что когда-нибудь люди станут равны вампирам, а может даже и превзойдут их. Но это не наш случай. У тебя нет защиты в высшем свете. Если тебя отправят в город, а они наверняка это сделают, так как мы обязаны доложить о таком удивительном случае, то тебе там придётся несладко. Ты не держишь на меня зла? Махиру покачал головой. — Нет. Я понимаю, что это ваша работа. Не сказать, что я хорошо понимаю то, о чем вы говорите, ведь я узнал об этом только из книг, и то, у нас их очень мало. Но вампиров здесь не жалуют. — А что насчёт тебя? Как ты к ним относишься? В глазах мужчины загорелся интерес. Широта пожал плечами. — Я не знаю. Я считаю, что это естественно. Они такие, какие есть, и мы тоже. Я уверен, что есть такие вампиры, кому не нравится быть садистами и мучить нас. — Хах. Только это не про вашего губернатора… Махиру кивнул. — Да. Он жадный. Но и это я понимаю. Я не настроен против кого-то, чтобы сражаться с ним: мне неважно человек это, или вампир. Если он хороший — то это всё не имеет значения. — Я боюсь тебя разочаровать, но в большинстве своём вампиры — очень жестокие создания. — Я знаю. — Ты будешь там один. — Я знаю. — Тебе придётся очень туго в академии. За тобой будут наблюдать денно и ночно, но никто не протянет руку помощи в сложной ситуации. — Я знаю. — И ты не зол? — А что поделать? Я был рождён магом, но узнал об этом поздно. Я слышал из сказаний и слухов о том, что в городе делают с такими, как я. Но я не боюсь. И даже не злюсь. Впервые я могу мыслить максимально спокойно и рационально, не поддаваясь эмоциям. Обычно, я довольно эмоционален, но сейчас спокоен. Я даже удивлён. Джуничиро улыбнулся. — Я рад. Рад, что ты понимаешь. Но ты должен понято, что скорее всего — мы вернёмся за тобой. — Я знаю. — Хорошо, — он оторвал свой взгляд от парня и пошёл в сторону деревни по тропинке, — пошли. Твой дядя будет волноваться, если я украду тебя слишком надолго. К тому же, мне ещё надо разнять этих придурков. Они наверняка сейчас похожи на двух алкашей, что подрались за чекушку. Или они уже с этой чекушкой. Ай… Дал же Бог напарников… Он покачал головой под звонкий смех Махиру. Как только они добрались до деревни, то разошлись в разные стороны: Джуничиро — в глубь поселения, а Махиру — в лазарет. Напоследок они переглянулись, заключая между собой соглашение не обижаться за то, что может случиться потом. Они разошлись мирно. Махиру ждёт очень сложное время.