Потанцуем, Лола?

Быть может это был их последний вечер. Последний вечер, который они проведут все вместе, веселясь, танцуя, шутя и делая вид, что никого из них ничто не беспокоит. Что существует только здесь и сейчас. Без борьбы, без войн и без Жнецов. Чувства радости и мимолётного счастья были весьма непривычны после тяжёлых длинных будней, однако несли в себе гораздо большую ценность, чем прежде. Это были самые искренние минуты за последние полгода. Но только когда войны уступают место развлечениям, Шепард не находит себе места. Она сидела, поджав ноги, на мягком белом диване в укромном уголке комнаты со стаканом виски на пару. Ее голова целиком была забита мыслями о предстоящем бое, она не могла успокоиться ни на минуту. Ее уже давно не мучали вопросы о том, победят ли они или проиграют, ее мучало скорее то, какой ценой им достанется эти проигрыш или победа. Капитан прошла сквозь огонь и воду, она повидала на своем веку столько ужасов, повторять которые ей не хотелось совсем. Напугана или разочарована? Сейчас уже точно нельзя определить, эмоции смешались в одну большую кашу, в которой, даже если очень захочется, разобраться не получится. Периодически замечая на себе взгляд кого-то из своей команды, Шепард, как ни в чем не бывало, улыбалась, делала ещё один глоток алкоголя и вновь возвращалась к своим раздумьям. Ее схема сработала ровно пять раз, однако на шестой у нее не получилось отвязаться простой улыбкой. — Пропускаешь все веселье, Лола, — заметил Вега. По его голосу можно было предположить, что парень тоже приложил пару бутылок пива прежде, чем попытаться расслабиться. И смешно и грустно. — Это уже не твоя забота, Джеймс, — холодно пробормотала та в ответ, снова поднося к своим губам стакан виски и делая на этот раз самый большой глоток. По телу пробежали мурашки, и Шепард невольно вздохнула. Так устало, и так прерывисто, отчего любому человеку на свете захотелось бы оставить женщину в покое и идти дальше по своим делам. Но Джеймс знал, что такую Шепард, закопавшуюся в себе, усталую и без настроения, одну оставлять нельзя. Она спасает галактики, а кому-то нужно спасать ее. — Почему же? — настаивал собеседник. Чуть сощурив глаза, он слегка улыбнулся. Обаятельнее этого Шепард не могла представить ничего, но, увлеченная мыслью о том, что после того, как Джеймс уйдет, она сможет ещё целый вечер сидеть только в компании себя любимой, она не наградила своего подопечного заинтересованным взглядом, а продолжила смотреть в пустоту перед собой, — других, кажется, твоё состояние никак не волнует. — А тебя, значит, волнует? — Мне любопытно, — просто ответил Вега, пожав плечами, — ты совсем не похожа на человека, который получает удовольствие, проводя время в одиночестве. — И на кого же я тогда похожа? — она повернулась в нему. Вот теперь перед ним сидела самая настоящая Шепард. Искорка в глазах, едва заметная ухмылка, и строгий, как всегда, взгляд из-под бровей. — На ту, что сейчас встанет и пойдет со мной танцевать, — весело ответил Джеймс, и подал капитану руку. Она не стала долго раздумывать. — Ты не знаешь, на что подписываешься, Вега, — с трудом улыбнулась Шепард и нашла в себе силы, чтобы встать. Мужчина одобрил ее решение коротким кивком, и, сцепив руки замочком, они вышли в середину зала, беспардонно расталкивая на своем пути всех танцующих. — Могу только догадываться, — глаза капитана игриво засияли. Ее определенно веселило происходящее. Что-то было в этом такое детское и глупое и такое приятное. Женщина редко давала волю подобным эмоциям, особенно в последнее время. Случай был неподходящим. Всегда старалась держаться твердо и серьезно, как подобает настоящему командующему, но как же порой ей хотелось снять с себя эту маску и вести себя наконец-то как человек, а не робот. Музыка играла весьма неподходящая для бальных танцев, однако мужчину это ни капли не смутило. Ритмично, громко — то, что надо. Он осторожно опустил руку на талию женщины. Такая тонкая и такая крепкая… В ответ Шепард поразила напарника строгим взглядом, показывая, что не собиралась устраивать с ним танцы в паре, уверенным движением схватила его за запястье, однако не произнесла ни слова. Не против. — Боишься, что приставать буду? — усмехнулся Вега, но в его голосе были слышны нотки волнения. Вероятно, его озадачила реакция капитана. — Нет, лейтенант, на этот случай у меня есть кулак, — достаточно серьезно ответила она. Спустя пару мгновений она продолжила: — На нас все смотрят. — А тебя это, значит, волнует? — пару секунд они не отрывали друг от друга взглядов, стоя абсолютно неподвижно. Казалось, мир вокруг прекратил свое существование. Все затихло. Будто электрический ток прошел между ними. Он заряжал новыми эмоциями, энергией, которые так давно были нужны им обоим, чтобы расслабиться, отвлечься, снова почувствовать, каково это жить по-нормальному. Без забот, без проблем. — Просто думала ты застесняешься, — она закатила глаза и подарила Джеймсу самую ее искреннюю улыбку. Что происходит вокруг? А не наплевать ли им на это? Аккуратные движения в такт играющей музыке. Шепард была несколько удивлена тем, насколько плавно и правильно двигался ее подопечный, будто танцевал с самого детства. А с виду так и не скажешь. Большой, сильный. Казался неуклюжим. — До стеснения пока не дотягивает, Лола. — Поняла. Эти неловкие прикосновения не слишком хорошо сочетались с тем, что Шепард и ее команда вытворяли на поле боя. Проведя так много времени вместе, разделив между друг другом и горе и радость, теперь они стояли, будто едва знакомые люди. Эти короткие взгляды, спутанные мысли. Громкая музыка. — Получается, пир во время чумы? — наконец прервал тишину Вега. Он наклонил свою голову чуть вперёд, тем самым приблизившись к уху Шепард. Близко. Слишком. — Получается так, — согласилась та. — Возможно это наш последний танец. — Возможно? — вскинула бровями женщина, — Вега, я и не обещала тебе повтор, — заметила она. Обычно Шепард не отличалась выраженной палитрой эмоций, ее лицо всегда было нейтрально, оставалось только гадать, что именно испытывает капитан в данный момент. Однако сейчас Джеймс точно был уверен, что она готова к его предложению. — Так вечер ещё не закончился. — Не много ли в тебе уверенности? — удивлённо и без усмешки спросила женщина, делая шаг назад так, чтобы ей стало удобнее смотреть в глаза своему напарнику, но руки она по-прежнему держала у мужчины на плечах. — Шепард, — тихо начал он, старательно подбирая слова для дальнейшего диалога, — вокруг творится черт знает что. Я не знаю, выживем ли мы после завтрашнего боя или нет. Так дай мне шанс быть уверенным хоть в чем-то. — Справедливо, — сухо ответила она и замолчала. Она открыла рот, словно хотела ещё что-то добавить, но добавить было нечего. Капитан сглотнула ком в горле. На нее вновь свалилось осознание того, что это был их последний вечер без забот. Только вот где эти «без забот»? Неважно. Ее мысли снова захватили Жнецы. Холодок прошел по коже. Лицо женщины чуть побледнело, было видно, что она переживает. Пытается бороться с волнением, но не может. Уже не в силах. Шепард натянула на себя очень неправдоподобную улыбку, считая, что таким образом замаскирует свои чувства. Джеймс и не ожидал ничего другого. Он крепко схватил женщину за плечи, заставляя ее посмотреть ему в глаза. Выражение лица капитана, за которым скрывалось так много боли, сомнений и разочарования, для мужчины было уже привычно. В темных глазах, казалось, навсегда застыли слезы тех, кого она оплакивала, кого любила, кого потеряла на этой войне. — Прости, я… — начал было он. — Ты веришь в то, что мы победим? — тихо спросила она мягким и бархатистым голосом, тем голосом, который Джеймс готов был слушать бесконечно долго. Он приблизился к ней, осторожно обнял ее мускулистыми руками, а она положила свою голову ему на плечо, будто тут же собиралась расплакаться, как маленький ребенок. Она все равно чувствовала холод на коже, холод в душе. Она стояла на пару с мужчиной в толпе людей, но все равно была такой одинокой. — Если не мы, то больше некому, Шепард, — уверенно ответил тот. Джеймс называл капитана по фамилии только в самый трудные для него моменты. И это был один из них. Момент, когда нет времени для шуток, когда, черт возьми, сама Шепард прижимается к его плечу и спрашивает его о вещах, на которые он не может дать ответа. Вряд ли, Вега вообще задумывался о подобном, когда приглашал женщину на танец. Но Джейн всегда была такой. Она всегда переворачивала все с ног на голову. Непредсказуемая, загадочная, безбашенная. — Ты не ответил на вопрос, — невольно поглаживая мужчину по спине, заметила женщина и снова погрузилась в свои мысли. Джеймс не обратил на ее действия никакого внимания, будто все было так, как и должно было быть. Вероятно, Шепард совсем раскисла. И виной этому могли быть уже не Жнецы, а алкоголь. — Да, — твердо сказал напарник, — мы победим, — Шепард подняла на мужчину свой вопросительный взгляд, требуя объяснить, — Жнецы думают, что человечество близко к проигрышу, а это значит, что самое время доказать им обратное. Они просто огромные железные машины для убийства, у них нет того, что есть у нас: чувств, эмоций… — Сентиментально. — Такого сильного и мужественного солдата как я, — добавил Джеймс, мечтательно задумавшимь. Шепард оставалось только улыбнуться, покачать головой, давая понять напарнику, что тот начал перебарщивать. Однако ничего против не сказала. Она привыкла к нему такому. Самоуверенному, весёлому и местами даже нелепому. — Не хочу тебя разочаровывать, но боюсь, что Жнецам все равно на твою мужественность, Вега, — сделав пару шагов назад, женщина облокотилась о стол позади и скрестила руки на груди так, как делала это постоянно. Такая поза придавала ей уверенности. Чуть наклонив голову влево, она смотрела на подопечного, не скрывая своего внимательного изучающего взгляда. У обычного человека от этого взгляда по телу побегут мурашки. Такой пронзительный он был. Но Джеймса поведение капитана только забавляло. — Жнецам то может и все равно, — медленно начал он, следуя примеру женщины и тоже скрещивая руки на груди. «Дразнит?» — Но помимо них во вселенной есть и те, кому, возможно, станет спокойнее рядом со мной. — Это с тобой то спокойнее? — А разве нет? — Кто бы здесь передо мной не стоял, война — это не шутка, нельзя просто взять и стать спокойным. — А я и не говорил про войну. Ты всегда переводишь стрелки на то, как плохо кругом, даже не замечая, что творится рядом с тобой, — заметил мужчина. Его голос приобрел обычно несвойственный Джеймсу холод, отчего Шепард слегка напряглась, — я знаю, ты переживаешь, — чуть тише сказал он, — но то, что находится за пределами этой комнаты, оставь там до завтрашнего утра. В его глазах промелькнуло осуждение, хотя выражение лица оставалось по-прежнему спокойным. Джейн определенно ценила в нем его прямолинейность. Он никогда не стал бы юлить, если его что-то раздражает или ему что-то не нравится. Он будет говорить честно и при этом никогда не останется равнодушным. И отнюдь не потому, что перед ним капитан, врать которому «себе дороже», а потому, что так Вега был устроен. — Сейчас вокруг тебя не Жнецы, а я, — закончил он, немного нахмурившись, из-за чего его небольшие глаза стали выглядеть ещё меньше, — сильный, мужественный… — да, да, да, я поняла, — тут же перебила его женщина, очевидно не желая в третий раз слушать речи про его «мужественность», — я просто была слепа и не замечала рядом с собой такого красавца. — Но серьезно, Лола. — Что? — Думаешь, у этого парня есть шанс быть замеченным? — выражение лица Веги было таким, словно он и сам не ожидал от себя подобного вопроса, однако оглядываться назад было уже поздно. — Мной? — Ну допустим. — Ну допустим, я вышла с тобой на танец, Джеймс. Это уже что-то да значит, — заметила капитан, как бы намекая на свое «отличное» умение танцевать, которое высмеивалось на всем корабле ещё с самого начала их путешествия за Сареном. Наверное, танцы — это единственное, что Шепард никак не удавалось, что бы она не делала. И ее согласие на предложение потанцевать действительно говорило о многом. Она не боялась показаться такой, какой была. Не строила из себя другого человека, думая, что так будет лучше, она всегда была собой. И она была собой с Джеймсом. На пару мгновений мужчина задумался. — А у этого танца есть какое-то продолжение? — шутливо поинтересовался он прежде, чем успел убедиться, что это фраза выходила за рамки их обычного диалога с капитаном. — С огнем играешь, лейтенант. — Знаю. Она нахмурилась. К несчастью Веги, в ее серьезном выражении лица не было и намека на улыбку. Ему оставалось только гадать, что же теперь сделает Джейн: развернется и просто уйдет или даст ему по морде, а потом развернется и просто уйдет. Более очевидным можно было считать второй вариант, и Джеймсу он нравился гораздо меньше. Шепард не стала медлить. Через пару ее уверенных шагов, они оказались другу к другу очень близко. Не предполагай мужчина самого худшего, он бы подумал, что Шепард снова хочет его обнять. Холодными и сильными руками она коснулась его груди, опираясь на нее всем корпусом, поднялась на носочки, тем самым догоняя напарника по росту, и оставила на его щеке лёгкий поцелуй. — До завтра, Вега! — сказала она напоследок, хищно улыбнувшись, и неуверенными шагами отошла к своей каюте, чувствуя на себе пронзительный взгляд собеседника.