Борьба - это жизнь

      Борьба — это жизнь Стоя навытяжку в строю, многие из нашего отряда недоумевали, зачем командование Объединенных Человеческих Сил собрало нас на космической станции Земли. Отряд, потом и кровью завоевавший звание лучших из лучших, отряд космодесанта, наш отряд, только завершил по-настоящему сложную миссию. Сегодня мы планировали получить командировочные и хорошенько отпраздновать это событие. Но по всему выходило, что «отдых нам лишь снится», поэтому сейчас мы выслушивали долгую речь Командования ОЧС.  Суть миссии — подготовка новобранцев, после неё — отработка маневров в открытом космосе и на околопланетных орбитах. Доставит вас на место транспортник «Гигант», максимальная вместимость корабля — тысяча человек. Конкретно ваша задача — обучение и страховка. Новобранцы — новички лишь на словах, по факту это солдаты других подразделений, которые смогли показать себя в бою. Они переходят под ваше командование. Флотские выполняют свои задачи отдельно. «Только с зелёными новобранцами мы ещё не нянчились». Именно эта фраза крупными буквами была написана на лицах у всех моих сослуживцев. Да и сам я, думаю, выглядел не слишком радостным оттого, что придется возиться с новичками. Никто из нашего отряда не хотел «подтирать сопли», но войне всегда нужны новые люди, и поэтому нашей задачей было подготовить ещё один отряд для боевых действий. Хотя наш командир был категорически против такого назначения, о чем мы узнали позже.  — В военное время не до отдыха, тем более нам, элите человеческой армии, — без особого энтузиазма заметил капитан Крайс, разъясняя детали операции. —  Мы — космодесантники, лучшие из лучших. Именно поэтому мы должны провести не просто самое успешное обучение новобранцев, но сделать так, чтобы их не перемололо на фарш в первом же бою. До точки назначения доберёмся на Гиганте, ему новые пространственные движки присобачили, так что лететь будем не больше суток. Все слушали командира с некоторым недоумением. Мы были готовы к любым назначениям, но быть няньками не нравилось никому. Суровые тренировки, еще более суровые задания, горнило войны — все это выковало из нас воинов, истинных защитников Земли. И сейчас несерьёзная миссия сбивала с толку. Неужели элитные космодесантники могут пригодиться армии только в роли нянек? Но нас никто не спрашивал. Тем более, начальству требовались воины не менее, а то и более качественно обученные, чем мы. Требовались те, кто будет прикрывать нам спины. По крайней мере, нам так объяснил капитан. Мы, конечно, без особого энтузиазма поплелись к межзвездному кораблю, который нас вместе с новобранцами должен был доставить до дальних рубежей освоенного людьми космоса. Единственное, что нас всех радовало и раззадоривало, так это то, что полетим мы на новом космическом корабле-транспортнике. Механики, инженеры и кучка ученых изобрели какие-то новые двигатели, которые значительно ускоряли пространственные перемещения космолётов. Корабль был нам интересен, а вот молокососы не очень, но приказ — есть приказ. И теперь мы должны подготовить этих «птенцов» к тому, чтобы они «вылетели из гнезда» и смогли не просто воевать, а наиболее эффективно уничтожать противников. Командование поставило чёткую задачу, и нам её выполнять вместо отпуска, поэтому жди нас дальний рубеж, ждите нас пираты, в общем, жди нас Война. Ведь реальные воины — это реальные задания. Только в сказках солдаты выращиваются в пробирках или в тренировочных лагерях. Здесь же все по-настоящему, и первое задание будет не менее сложным, чем любая из армейских операций. Встретились мы с новичками уже на борту Гиганта, и у всех как-то даже сразу от сердца отлегло. Как и говорило начальство, это были совсем не те молодые и неопытные солдаты, что обычно выходили из академии. Это были уже побывавшие в бою юноши и мужчины. Но мы все равно должны были им показать, что мы не просто элита, мы лучшие, а они лишь на первой ступеньке пути становления теми, кого знают как космодесант. И мои «напарники по обучению» скалились во все тридцать два, предвкушая веселые развлечения. По крайней мере, на ближайшие часы, пока мы не доберемся до точки назначения. По лицам же новобранцев тоже многое можно было прочитать: кто-то уже разочаровался в своём выборе рода войск, кто-то жаждал лишь славы, таких надо будет сразу учить, что война — это говно собачье, а не ордена да медали. Пара парнишек, конечно, сидит с правильным взглядом, сосредоточенным, напряженным, как у хищника в засаде перед нападением на жертву. Ведь мы и есть хищники, мы элита. Хотя вон еще один из новичков, и мне он совсем не нравится, именно такие ребята страшнее всего на войне. Взгляд рассредоточен, тело напряжено, по бездушному лицу, по пустым словам видно, что терять пареньку нечего. Такой защищать Родину не будет, подохнет глупо в первом же бою или подведёт всех при первой возможности. — Рядовой! Как звать? — наш капитан тоже не лыком шит, сразу заметил проблемного. — Рядовой Грей, позывной «Мышь», сэр, — выучка у него ничего, но напряженность так и хлещет из пацана. Видать, ещё не всё потеряно. Раз за жизнь готов цепляться и дрожит перед вылетом, значит думать головой будет, а не попрёт напролом. Надеюсь. — Возьми себя в руки, рядовой Грей. Хоть миссия и первая, но пираты — враг не самый сложный, сильно потрепать они нас не смогут, — война отучила капитана от долгих речей, он знал только команды и приказы, но, надо отдать ему должное, этого лексикона ему хватало, чтобы вытаскивать наш отряд из любой задницы, будь то замес в космосе или затяжная война с бухгалтерией. — Но статистика говорит о том, что даже на самых легких заданиях случаются жертвы, — не мог не вклиниться один из «обречённых». — Так точно, такое бывает. Но мы элита, мы космодесант Земли, Первый Отряд Космических Сил Солнечной Системы, лучшие из лучших, — если уж Капитан говорит полное название отряда, значит всё серьёзно. Вон даже наши бывалые вояки напряглись, среагировав на интонацию, и теперь ловят каждое слово. — Если выполнять все команды начальства, не отклонятся от приказов, поддерживать друг друга, не бросать по пустякам, не жалеть ни врагов, ни боеприпасов и всё делать именно в таком порядке, то и жертв не будет, и вы пройдёте боевое крещение без проблем, а там и до нас недалеко. Хе-хе, — Капитан никогда не чурался выделить наш отряд и подчеркнуть нашу элитарность, ведь против правды не попрешь, но в этом вопросе никогда не перегибал палку. После этого многие новички успокоились и даже стали вмешиваться в разговоры старших, что наши восприняли с задором и, конечно, не постеснялись ответить шутками. И хотя вначале зелёные еще боялись реагировать подколки и, тем более, отвечать на них, через некоторое время многие из новичков смогли влиться в разговор со старшими по званию. Но всё же оставались ещё те, кто нервничал и переживал. Рядовой Грей был одним из них. Он сидел вдалеке ото всех и даже со своими будущими однополчанами не контактировал. — Лейтенант, — послышался в ухе голос капитана. Внутреннюю связь мы не отключали, соединялись через гарнитуры, встроенные в шлемы. — Надо бы узнать побольше об этом сером пацане. Разберись с ним, поговори, я пока пробью по базам, что с ним. Как-то не нравится он мне, как бы чего не учудил. И кто только его в группу включил? Подбодри пацана как-то, не мне тебя учить. Это же ты у нас отвечаешь за боевой дух. Только тихо. Действительно, в нашем «цирке» я был чаще всего ведущим и тамадой в одном лице. Ещё в академии все отмечали мой подвешенный язык. В отряде я вначале выполнял роль переговорщика и даже, в какой-то степени, психолога. И вот с такими заскоками приходилось разбираться именно мне. До прибытия в нужный сектор были еще сутки, поэтому поговорить с рядовым Греем мне придется в любом случае, как и разобраться что с ним не так. Тем более, он так и не нашел компанию, к которой можно было бы присоединиться. Чаще всего новички подходят к старшинам просто чтобы узнать, как служится, или что-то типа того, но это всё прикрытие для того, чтобы задать главный вопрос: «Как там на войне?». Ведь любой здравомыслящий человек боится такой неприятной вещи, как война. Даже не так. Война.  Она бессердечна и беспощадна, уж кому как не нам это знать, и, в отличие от многих, мы видели Её лицо во всей красе. Это не прекрасный лик победы, окруженный ореолом славы и подвигов, нет. Это лишь маска Войны. Истинное Её лицо — это кровавое месиво, покрытое грязью, потом, соплями и говном, воняющее палёной плотью, кровью, раскалённым металлом и отвратной едой из казарм. Именно такое лицо новобранцы должны увидеть на своем первом задании, именно сейчас они должны осознать, что Война — это само Зло, и мы служим ему. Но каждый из нас должен понимать, что мы должны служить так, чтобы в конечном итоге Она умерла, а мы остались жить и вернулись к свету. Но Война, та еще сука, не умирает, сколько бы жертв не получила… Все это пронеслось у меня в голове на задворках сознания, пока я думал, как бы подойти к рядовому, который всё так же сидел с отрешённым взглядом и не обращал внимание ни на кого. Тяжёлой поступью — костюм космодесантника вещь тяжёлая — я подошел к этому парнишке. Вблизи он выглядел еще более потеряно и неопрятно и вызывал даже какую-то легкую жалость. На вид пацану было около двадцати пяти лет, что является довольно-таки молодым возрастом для поступления в отряд космодесанта. — Рядовой Грей, откуда ты?  Я не нашел ничего более умного, чем спросить самую обыденную вещь. Любой из парней знал, что говорить про дом в такой ситуации — это не очень хорошо, но для того, чтобы достать парня из меланхолии и апатии, действовать надо было жёстко. — Третья планета, Сатюр, Системы Лаунга, триста парсеков от головной колонии, — подняв на меня пустые потухшие глаза, ответил новобранец. Поднял и тут же опустил. Опустил и всё. Ни тебе вопросов, ни расскажи о задании, ни о том, откуда я сам. М-да, парниша всё больше и больше меня нервирует. — Понял. И как там живется? Никогда не был на Сатюре хотя в саму Систему Лаунга залетали с парнями. Конечно, не по заданию, но тоже было весело, — пытаюсь расшевелить, разговорить рядового. — Да как и везде во время войны. Рядовой Грей был явно не настроен говорить. Поэтому мне оставалось только одно — прибегнуть к самой опасной теме разговора — девушка. Тут либо парень начнет реагировать, либо вообще перестанет меня уважать. — А девушка-то у тебя дома ждет? Небось, не хотела тебя отпускать в наш отряд? Мы всё-таки по всей галактике мотаемся и редко когда командировочные. — Нету, у меня дома никого. Во дела, парень-то совсем вне жизни. В отряде почти все — бывалые ловеласы, девушки любят проводить время с мужчинами в форме. Но встречаются и те, кто хранит себя для той, которая осталась на родной планете и ждет его. Но чтобы уж совсем никого не было, такое впервые. Всё-таки мы уже давно не мальчики, самому младшему из наших двадцать восемь. Разговорить рядового не удалось, но следить за ним было надо, а то чудиков везде много, и в нашем отряде такие не нужны. Попрощавшись с будущим подчинённым, я сел не очень далеко от него, так чтобы было видно, чем он занят. Вполуха слушая разговоры других бравых космодесантников, которые «в одиночку спасали целые планеты», я концентрировался в основном на капитане, который рассказывал реальные истории из жизни нашего подразделения. Хотя не забывал следить и за рядовым Греем, потому что что-то в нем было не так, но понять, что именно, я не мог. Тот практически не двигался и даже не особо, как мне казалось, воспринимал реальность.  Прошедший рядом радист даже вполголоса сказал: «Как мертвец…», дальше я не услышал, но сравнение было точным, если оно, конечно, относилось к рядовому. Но слова эти уж очень сильно мне запали, и я даже сначала и не заметил, как стал воспринимать рядового Грея, как мертвеца, как солдата, который в первом же бою умрёт. Уж слишком он был отстранён, и взгляд его был действительно не от мира сего. Парень явно не знал вкуса жизни, а такие долго не живут на войне. Либо слишком рискуют, либо вообще забывают о субординации и падают в пучину паники при первом же взгляде на врага. И то, и другое несёт губительные последствия для выполнения задания, а, главное, для жизни сослуживцев.  С пацаном надо что-то решать, и срочно, так как динамики связи уже повторяли о необходимости пристегнуться во избежание травм. Пространственные двигатели корабля прошли успешное тестирование, и мы выходили из гиперпространства. Сейчас наш транспортник подлетал как раз к дальним границам, к точке назначения. И так как тут часто встречался космический мусор, флотский адмирал решил проверить маневренность новых движков. Но мусор мешает нормально летать, поэтому нам требовалось пристегнуться. — Чёртово задание, чёртов мусор, чёртовы ученые. Почему нельзя придумать нормальные условия для десанта?  Ребята не очень любили сидеть на своих местах пристегнутыми специальными приспособлениями, которые не давали даже нормально поговорить, не то что подвигаться. Но так предписывала инструкция, поэтому все солдаты нашего подразделения — как старые вояки, так и новобранцы — быстро уселись на свои места и установили зажимы так, чтобы при любой тряске или более серьезном ЧП остаться в целости. Грей, за которым я всё же боковым зрением следил, тоже пристегнул себя к своему месту, но сделал это самым последним. Он, не торопясь, приготовил зажимы и без какой-либо поспешности, присущей любому кадету, который впервые столкнулся с опасностями космоса, пристегнул себя к своему месту. Во время метеоритного дождя единственный способ который позволял говорить — это гарнитуры, встроенные в наши шлемы. Связь можно было установить с одним любым членом отряда отдельно, либо же сразу со всеми, поэтому нормального разговора в таких условиях не получалось. Но мне нужен был только наш капитан. — Капитан, это лейтенант Козлов, по вопросу новобранца, — начало разговора через внутреннюю связь должно было быть строго по регламенту, так как потом могут и прослушать. Но дольше секунд десяти никто никогда нас не слушал, одно из преимуществ элиты. — Капитан Крайс, слушаю вас, лейтенант Козлов, — капитан тоже не отступал от принятого регламента. — Капитан, новобранец вызывает подозрения, хотя явных психологических отклонений на первый взгляд не обнаружено. И его эмоциональное состояние, связанное с отсутствием доверительных отношений, может быть завязано на… — Так, лейтенант, ты мне голову не морочь, что с пацаном? — Капитан перешел на «рабочий сленг», значит, время официального разговора, который прослушивали в разведке, закончилось, и дальнейшее останется только между нами. — Капитан, паренёк либо беспризорник, либо социопат, либо и то и другое одновременно. Не хочет говорить ни о семье, ни о девушке, и есть у меня явные подозрения, что нету у него их. А это уже создает много вопросов. — Мда, лейтенант. В космодес идут либо патриоты, на коих наш «Мышь» не тянет, либо ради семьи, как ты. А тут причины не понятны. Прочитал я его досье, пока ты его окучивал — стандартные данные, никаких отклонений. Даже, знаешь, закралось такое ощущение, что виртуальный портрет кадета создан искином. Слишком много обычного, нет ни плохого, ни хорошего. — И как только он к нам попал? — Высшее начальство с Земли… будь они все здоровы и счастливы. — Что будем делать? — я — один из двух членов отряда, которые могли так легко общаться с Крайсом, ведь мы прошли много горячих точек под его командованием. — Ты следишь и всё запоминаешь, как только видишь что-то ненормальное, сразу же дай мне знать по… — Капитан замолк, не закончив мысль, что дало мне понять, что он начал продумывать все возможные последствия своего решения. — Так, точно. Конец связи, — не стал я вдаваться в размышления капитана. — Конец связи, — чисто на инстинктах буркнул капитан, и гарнитура отключилась. За час до приземления на планету мне пришлось прекратить следить за рядовым, так как нужно было проверить и подготовить к боевому заданию своё снаряжение. Хоть пираты и были проблемой, но особо качественного вооружения у них никогда не было. Так что на это задание нас отправили без излишеств, у каждого было по бластеру, пятерке ручных гранат, миниболтеру и моноклинку. Снаряжение у всех одинаковое, кроме четвёрки наших. У капитана — цепной меч и снайперская винтовка, подаренная ему начальством. У первого лейтенанта Мирова — пушка-болтер, так как тот отвечал за огневую поддержку отряда. У меня, как у второго лейтенанта, — дроны-разведчики, взрыв-дроны, мины-ловушки, ведь моя основная задача — это разведка и прикрытие отступления. Четвертым был сержант Рим — один из старейших космодесов, который просто не хотел уходить из армии, поэтому его после отставки из основных войск прикомандировали к нашему отряду в качестве стратега-советчика, который помогает нашему Капитану, следя за картиной боя с корабля с помощью небольшого радиоуправляемого крыла. Именно в тот момент, когда я отлучился в оружейную, рядовой Грей вышел из состояния отстранённости и удалился из общей каюты в стороны клозета. Об этом мне сообщил Рим по внутренней связи, но я не придал этому значения, так как был занят установкой и прикреплением камеры к одному из дронов. Я закончил как раз в тот момент, когда голос из общих динамиков корабля объявил пятиминутную готовность к высадке на планету. Все знали, что делать, всё было обсуждено уже не один раз. Мы, старички, не волновались. Пираты никогда не были большой проблемой для космодесанта, но вот салаги явно нервничали, даже рядовой Грей выглядел напряжённым. Капитан всегда знал и умел подбодрить перед высадкой, но на этот раз этого не сделал. «На первой миссии ты должен сам преодолеть все страхи и сомнения, и если не сейчас, то в будущем тебе не жить, ведь война — та еще хрень», — именно таким посылом пользовался командир. Поэтому все собирались в тишине. Мы, космодесант, потому что нам было скучно и в тоже время нужно было создать атмосферу напряжения для новобранцев, те же, в свою очередь, явно переживали. Но они должны были пройти этот шаг. — Высадка десантных капсул через минуту, — голос в наушнике от капитана транспортника, — Не переусердствуйте там, парни. «Шутник, блин», — пронеслось у меня в голове. Через тридцать секунд, за полминуты до выброса из корабля, все были на своих местах, как и положено по уставу. Единственным, кого я не заметил на месте, был рядовой Грей.  — Связь с рядовым Греем, — сразу же скомандовал я. — Рядовой Грей, вы, где находитесь? Полминутная готовность! — Я здесь! — послышалось из наушника, и я увидел его в дальнем конце посадочной кабины. «То ли боится, сука, то ли что-то нечисто». Не успел я додумать мысль, как нас выбросило из корпуса корабля, и наши десантные капсулы понеслись к планете под действием силы гравитации. Наверное, именно из-за этого чувства я и пошел в космодесант. Когда ты летишь к планете, а тебя и космос разделяет лишь стена специального карбонового сплава. Ты смотришь на далекие звезды, на темноту космоса и понимаешь, насколько жалок ты и мал в масштабах Вселенной, насколько незначительна твоя жизнь по сравнению с этим бесконечным пространством, с тем, что скрывается за тёмной вуалью космоса. Но в какой-то момент это прекращается, входим в атмосферу, и ты уже видишь другую картину — языки пламени, которые покрывают всю твою капсулу. Кажется, что еще чуть-чуть, и всё охватит огонь. И он действительно охватывает всё внутри тебя, ты готов действовать, ты готов сражаться, готов биться за свою жизнь, за жизнь своих родных, за жизнь человечества, даже за жизнь того бескрайнего космоса, который ты видел несколькими секундами раньше. И вот приземление — тебя встряхивает, как коктейль, в котором смешиваются все чувства: восхищение бесконечностью, страх смерти, жажда славы, отвага и множество других эмоций и чувств. И выходишь ты уже совершенно другим человеком на совершенно другую планету. По лицам новобранцев было заметно, что немногие из них переживали то же, что и мы. Хотя первый раз всех подташнивало — это нормально, хоть и странно — эти ребята должны были пройти специальную подготовку. М-да, что-то командование совсем обленилось. Наш отряд, привычный к подобного рода перегрузкам уже занимал позиции, не особо обращая внимание на новичков. Последним, как и положено по уставу, приземлилась десантная капсула командира. — Салаги, быстро построились, — на войне, как на войне, даже против слабо экипированных пиратов, и капитан это знает, — Лейтенант Козлов, твоя задача — определение дислокации противника, вычисление их сил. После — переэкипировка, перестроение в боевой порядок и выдвижение в квадрат 4-В. У тебя в подчинении трое новичков. Рядовые Грей, Лютер и Гаут остаетесь, помогаете регулировать настройку. Сержант Рим — общая планировка поля боя, регулирование линий движений и оценка путей отступления, в помощь берешь пятерых новобранцев. Лейтенант Миров — развертывание тяжелого вооружения, определение точек огневой поддержки, выявление путей наступления, на тебе остаток новобранцев. Козлов — данные, как можно быстрее. Быстрое развёртывание, построение, запуск развед-дронов, установка зоны видения противника — всё это делается быстро и непринужденно, сто раз этот делал, привык. Самое сложное начнётся, когда начнут поступать данные, кто и как из противников движется, установка ориентиров, которые укажут другие офицеры, прогнозирование действий противника, предупреждения опасности для наших бойцов. И уже после основного прорыва к базе пиратов выдвижение на поддержку. Именно в этом и должны мне были помочь новобранцы. Но капитан не забыл напомнить про проблемного. — Лейтенант, следи, чумной он какой-то, — прозвучало у меня в наушнике, и наш бравый отряд, не считая нас пятерых, направился на зачистку. Просчёт зоны обстрела пиратских орудий не занял много времени. Местность была достаточно холмистая, чтобы мы смогли подобраться на расстояние пяти километров без особых проблем. Пока ни один сканер не был способен нас засечь. Потом, конечно, начнутся проблемы, и то, если у пиратов стоит сканер для проверки органики. Но именно для этого я здесь и нахожусь. После сбора данных я должен буду в указанной сержантом Римом точке создать слепую зону для сканера, и вот тогда начнется жара. Рядовые же должны будут рассылать всем офицерам нужные сведения, которые будет анализировать специальный компьютер. Поэтому стоит сразу определить, кто и с кем будет на связи. — Рядовой Лютер — связь с сержантом Римом сразу после получения первых разведданных. Рядовой Гаут, пересылаешь информацию лейтенанту Мирову о всех боевых точках и движениях основных сил пиратов. Рядовой Грей — связь с капитаном Крайсом, доклад всей информации о рисунке поля боя, — не мог я не вернуть Капитану должок за разговор с этим новобранцем. — Ответную информацию посылайте мне. После собираете оборудование. Лютер — блок А, Грей — блок Б, я и Гаут — огневая поддержка. После выдвигаемся на точку 4-В, сразу ставьте её, потом времени не будет. Сбор основных сведений о базе противника, огневых точках, и маршрутах патрулей провели быстро. Отправка информации тоже прошла успешно, правда, рядовой Мышь как-то уж слишком тормозил, будто нехотя передавая информацию штабу капитана. Построение модели движения противника также заняло время, но ждать нам после этого пришлось недолго. Быстро поступили ответные данные от сержанта Рима и лейтенанта Мирова, поэтому срочное внесение новых корректирующих данных в модель и анализ их компьютером не давали нам заскучать. Итогом стала отправка согласованных пакетов новых данных в три точки: сержанту, лейтенанту и капитану. Первоначальная задача была выполнена, теперь следовало выдвигаться на огневую позицию, с которой возможно было поддержать наши боевые части и, если что, в походном режиме внести изменённые данные в модель.  Во время сбора меня что-то беспокоило, правда, понять я не мог, что. Такое ощущение, что забыл нечто. Но вроде всё в порядке, информационные блоки компьютера и блоки управления дронами собраны, про оружие не забыл, данные отправлены. Быстрое выдвижение на точку 4В, установка поддерживающего модуля.  — Живо-живо, салаги, вечно жить не будем! — парни справляются хорошо, вроде даже слаженные действия демонстрируют, и вроде всё нравится, а всё равно в мозгу какой-то червячок сомнения сидит. Момент передвижения нашей четвёрки был самым опасным в нашей миссии, так как именно в этот момент отслеживание рисунка боя происходит только дронами, а анализом и рассылкой актуальных данных будет приостановлен. Именно поэтому мы должны как можно быстрее прибыть на точку.  И вот уже слышен первый взрыв со стороны базы пиратов. Это сержант Рим пошел на прорыв, как и было согласованно. Вот поддерживающая наступление трель тяжелых пулеметов лейтенанта Мирова, взрыв и дым с восточной части — группа прорыва. — Выстроить пост! — орет наушник голосом лейтенанта, — Салаги не лезьте! Ракетой в ту бандуру! Разер, прикрываешь! В горячке боя всегда надо отдавать приказы быстро и четко, и лейтенант Миров делать это умеет. Хотя капитан делает это лучше. Стоп… Я давно не слышу голоса капитана — ни приказов, ни отчётов, ни информации о передвижении его подопечных и его самого. — Рядовой Грей! Что с капитаном Крайсом? — тут же оборачиваюсь к новобранцу, который должен был отвечать за связь с капитаном, — Где информация? Где он сейчас находится? Какая у него позиция? — Я не знаю, — отвечает Мышь. — Как это, ты, не знаешь, тварь? — пытаюсь держать себя в руках, но уже на последних силах. — Если что-то с капитаном случилось, и ты мне не доложил, ты пойдешь под трибунал! Ты меня понял, мразь? — Да уже без разницы, — рядовой Грей был всё также безэмоционален, как и на корабле. — Что значит, без разницы? — я даже впал в ступор, и тут меня осенило. — Ты хоть какие-то данные отправлял капитану? Этот поддонок ничего не отправлял Крайсу, я сразу это понял, только взглянув на него. Капитан ничего не знает и, скорее всего, сейчас принимает действия без информации, что подвергает его и его парней риску, которого быть не должно. Выход из этой ситуации есть. Ну и влетит же мне сейчас! — Гаут, следишь за Греем, если что — сразу стреляй, он предатель, — включая гарнитуру, отдаю приказ вооружённому новобранцу. Идея, конечно, так себе, но я не смогу следить за окрестностями, бежать и получать данные от Капитана единовременно. — Капитан Крайс, ответьте, — чертовы холмы и нам мешают, связь прерывается, тем более не понятно, где сейчас находится капитан с парнями. — Капитан? — Ты чёртов ублюдок, Козлов! Я твою голову тебе вместе с твоими приборами засуну в ж-ш-ш-ш, — слышу я в наушнике, и как-то от сердца отлегает. Жив, хоть я и не верил в возможность того, что у Капитана все пошло плохо. Но на войне может быть всякое. — Лейтенант, ты меня слышишь? Где, твою мать, информация? Что происходит? Почему действия не согласованы со мной? — Капитан Крайс, информацию вам должен был передать рядовой Грей, — отчитываюсь я. Надо быстрее ввести отряд капитана в боевые действия, иначе серьезных потерь не избежать. — Лейтенант Миров уже прорвал оборону пиратов и устанавливает точки огневой поддержки на восточной стороне базы противника, отряд сержанта Рима через 3 минуты будет в точке 1А, там он сможет осуществить… — Заткнись, Козлов, — орёт Крайс, чего обычно никогда себе не позволяет. — Всем подразделениям полное отступление! Лейтенант Миров, лейтенант Козлов, сержант Рим отступление к точке 9-О. Мы сваливаем отсюда. Ж-ш-ш-ш… — Капитан, что случилось? Мы почти продавили оборону противника, если сейчас отступим, то потом не сможем захватить их базу! Миров не был дураком и знал, что если мы уйдем, то пираты тут укрепятся надолго и прорвать их оплот будет в следующий раз крайне тяжело. — Нам надо сваливать с этой проклятой планеты! Наш головной корабль атакуют противники, атакуют неизвестные космические корабли. Отбиться он не сможет, поэтому либо мы сваливаем, либо остаемся здесь навсегда! — Как давно это стало известно? — задаю я вопрос. — Пятнадцать минут назад. Я пытался до вас доораться, даже сигнальную ракету запустил, хотя информация уходила, но ответа от вас не было. И тут я понял, в чем было дело. Связь гарнитуры капитана была настроена только на рядового Грея, только он мог переключить получения сигнала на себя и не сообщить никому. — Тварь, что ты сделал? — я был в бешенстве, но всё ещё сохранял холодный рассудок, иначе просто бы застрелил на месте эту крысу. — Какого хрена ты не передавал информацию от капитана о нападении на корабль? Если эта махина не сможет летать, мы ту все останемся надолго! — Всё равно мы все погибнем, неважно как, — парень был всё так же безмятежен. Мои руки начали подрагивать от едва сдерживаемого желания пустить ему болт в лоб. — Мы уже проиграли в войне, и вы, космодесант, были последним рубежом. — Что ты натворил? — Вся информация о вашем задании была передана Империи, и теперь они обрушат на вас крейсера Е205. Вы не уйдете отсюда живыми, — если Мышь и был злым гением, то очень хорошо это скрывал, так как всё это он произнес совершенно без эмоций. — Парень, ты что, больной? Ты тоже помрёшь, ты подставил всех, ты убил миллиарды, ты убил человечество, — я сам уже не мог сдерживаться, ведь если Империя Груунов здесь, то мы вряд ли выберемся отсюда, так как поддержки ждать не придется, — Если Грууны победят, то всех нас превратят в биоматериал для их колоний! — А мне плевать на человечество, я ненавижу всех, и смерть — это единственное, чего я желаю, — Грей, явно был нездоров. — Лишь в смерти я смогу быть счастливым, лишь тогда, когда … Договорить он не успел, рядовой Гаут ударил его прикладом по голове. — Лейтенант, может мы всё же поторопимся к точке эвакуации? Мало ли есть ещё шанс для спасения. Тем более, Капитан дал приказ. Совет-то дельный, но, думаю, бесполезный. — Выдвигаемся, сукины дети. Тело с собой, капитан решит, что с ним делать. Бегом, бегом! Уже через 40 минут мы со всем оборудованием были на точке О-9, там находились капитан Крайс, ещё восемь человек из старичков и пятеро новобранцев. Лейтенанта Мирова, Сержанта Рима и их ребят пока не было. — Капитан Крайс, — отдал я честь. — Лейтенант Козлов, дела очень плохи. Боюсь, мы здесь застряли надолго. Что было со связью, почему молчали ранее? Гаут и Лютер — установка связи с главным кораблём. Надо разобраться, что происходит. Капитан оставался невозмутим, но только для тех, кто был плохо с ним знаком. Остальные же видели, что он нервничал, сильно нервничал. Взгляд, мускулы, осанка и невпопад заданные вопросы — всё это выдавало в нем человека, который не знает, что делать. Такое на моей памяти было один раз, капитана тогда решили женить. — Рядовой Грей не выполнил прямого моего приказа. Он не передавал вам информацию от меня и отключил её получение от вас. Таким образом, действия с вами были плохо согласованы. По отчетным данным наши боевые отряды справились бы с задачей без потерь, но вы вызвали всех нас в точку эвакуации. Что случилось? — Капитан Крайс, лейтенант Козлов, связь с кораблем есть, но плохая, какие-то помехи, — рядовые быстро установили блоки связи. — Вот сейчас и узнаем, что там происходит. Капитан Крайс был напряжён и зол. Миссия, которая должна была быть достаточно простой, обернулась серьёзными проблемами. Если Империя Груунов здесь, то нам действительно придется очень несладко. Скорее всего, из новичков мало кто выживет, да и наш отряд вряд ли избежит серьезных потерь. — Адмирал Фобос! Адмирал Фобос, вы меня слышите? На связи капитан Крайс. Говорит планета. Ответьте, Адмирал Фобос! — Капитан Крайс, Адмирал Фобос на связи, — даже новобранцы заметили, как на секунду расслабился капитан, — На нас напали корабли Империи Груунов, долго мы держаться не сможем. Уход в гиперпространство невозможен, они сразу повредили наш пространственный двигатель. Скрыться от них тоже не представляется возможным. Поэтому уже в течении нескольких минут мы проведём спуск в нижние слои атмосферы. Находимся в вашей зоне, так как, возможно, при поддержке… БУУУУУУУМ! Взрыв, который мы услышали из динамиков, уже через несколько секунд донесся до нас звуком, который заставил каждого солдата вжаться в землю. Сравнить этот звук можно было разве что только с громом от тысячи молний, которые одновременно ударили в одну и ту же точку. Все, включая капитана Крайса, посмотрели наверх, на небо, где за пеленой облаков было видно сразу две звезды. Одна — естественная, а другая от взорванного генератора головного корабля. Теперь спастись не было шанса ни у кого — ни у нас, космодесантников, ни у пиратов, ни у других обитателей этой Богом забытой планеты. Падение корабля такой мощности и таких размеров не представляло ничего хорошего, это была смерть, смерть всего, что есть на планете, да и самой планеты тоже. — Теперь точно конец, — хрипло расхохотался рядовой «Мышь».  Нет, не мышь, рядовой «Крыса». Я поднёс бластер к его виску и уже хотел выстрелить, но капитан не дал мне этого сделать. Он положил руку на дуло и покачал головой. — Но эта мразь убила нас, убила миллиарды людей! Этот подонок сдал нас, он не доложил, мы могли бы уйти! Он не имеет права на жизнь!  Я был в бешенстве, я страстно желал размозжить мозги этой сволочи. Меня душил гнев и какая-то детская обида за моих друзей-космодесантников, за новобранцев, которые теперь никогда не вернутся домой, за миллионы солдат, которые умрут в войне без поддержки, за миллиарды гражданских, которым теперь не поможем. Капитан Крайс посмотрел на меня взглядом, который бывает только у глубоких старцев, которые уже знают, видят приближающуюся смерть. — Он и так мертв, он в принципе не жил. Родился мертвым. Этот ублюдок никогда не сражался за свою жизнь, он не хотел сражаться. И когда у него отняли то, что ему позволяло существовать, он решил, что существование вселенной должно кончится вместе с ним. — Капитан видел это в парне, он смог его прочитать за те доли секунды, который оставались у каждого из нас. — Мы выдвигаемся на базу пиратов и будем сражаться. Погибнем в бою или в конце света — уже не важно. Но если у пиратов есть космические челноки, мы не должны им дать взлететь — это первоочередная задача. — Но может… — заикнулся один из новобранцев. — Вряд ли получится, — из-за спин космодесантников вышел сержант Рим. — Челноки у них настроены ДНК-ключом. И вряд ли кто-то из них поможет нам. — Но тогда мы все умрем! — новобранцы уже плохо соображали, они не могли принять, что всего лишь через пару часов для всех нас всё закончится. Настанет конец этой планеты, Конец Света. — Может есть возможность договорится, ведь пираты тоже жить хотят. Если мы их предупред… — Заткнись! Если кто-то из вас предупредит пиратов, они смогут уйти, — Капитан уже решил, как дальше поступить. — Мы берем базу пиратов в тиски, захватываем как можно больше заложников и стараемся перехватить управление космическими челноками. Возможно, у нас будет шанс смыться отсюда в момент между взрывом планеты и отлётом Груунов. — Вы ничего не сможете, вы все умрете, — рядовой Грей очнулся. — Этого с нами берём? Или оставляем здесь? — по взглядам всех присутствующих было понятно, что они готовы разорвать парня. — Вы всё равно все умрете, у вас нет шансов! — Для полной картинки не хватало только пены изо рта, взгляд у крысёныша был совсем безумным. — Если мы и умрем, то мы умрем, как бойцы, а ты, ничтожество, даже не познаешь вкуса жизни. Ты не знаешь, что такое жить. Ведь жизнь — это борьба.

***

Мы сидели рядом с капитаном Крайсом и смотрели на последний закат в нашей жизни. База пиратов была уничтожена, ни один пират не смог скрыться. После того, как мы предложили им сдаться, они отказали и начали полномасштабную войну. Нам пришлось открыть ответный огонь, и вскоре мы смогли ворваться к ним на базу. Но именно в этот момент какой-то умник подорвал её вместе с нашими ребятами. Пятеро новобранцев сразу погибли, было ранено около двадцати космодесантников, которые пытались остановить того пирата. В общем, улететь возможности у нас не было. — Жаль, конечно, что так вышло с этими пацанами, — капитану было невыносимо чувствовать себя беспомощным, но сделать он уже ничего не мог. — Знаешь, я надеюсь, что смогу вырваться из этого круга, — ответил ему я, — смогу переродиться кем угодно, но только не человеком, чтобы больше не видеть эту грязь, кровь, кишки, войну. — Мда, — капитан Крайс устремил взор вперёд. Там наконец-то из-за облаков показались первые обломки головного корабля, который медленно и величественно падал на планету. Вот он, край этой железной машины, которая бороздила просторы космоса. Корабль падает; обреченно, со стоном, скрежетом рушится на землю. Все ребята стояли и смотрели, как огненные куски опускаются на планету, как рушатся мечты, жизни и будущее каждого, кто прибыл сюда, чтобы спасти кого-то другого. Каждый думал о своём, каждый переживал что-то своё, но каждый понимал, что завтра для них не наступит. Безнадежность и отчаяние — чувства, которые обуревали каждого, всем из нас хотелось верить, что может вот сейчас нас спасут, что дадут шанс на жизнь, что не может так все кончится. Но реальность суровая сука. — Я рад был с вами служить. Бороться плечом к плечу. Борьба — это жизнь. Я жил с вами, я встречал каждый рассвет и провожал закат, боролся каждый день и каждую ночь, и я умру, так же борясь с собой, я буду бороться с унынием и отчаянием. И, надеюсь, в следующем круге борьбы мы будем с вами вместе. Никто не услышал этих последних слов капитана Крайса. Слух пропал от сотрясшего землю грохота. Перед глазами стояло лишь голое поле с темной травой, которая уже через несколько секунд превратится в гарь и пепел. И вся планета будет покрыта этим пеплом, пепел похоронит всё, лишь борьбу не сможет похоронить ничего. Вот упал главный корпус корабля, огромная стальная махина издала свой последний грозный рык и взорвалась, хороня жизнь, борьбу целой планеты и пятидесяти ребят, которые боролись до конца. Боролись за жизнь и жили борьбой, боролись с врагами, боролись с собой, боролись с чувствами, боролись с концом. С концом света.