Незваный гость (TV-2: В клетке чужой жизни)

«Но мы отравлены дурью, мы чужие на этом пиру Эти марши оркестров, фейерверки помпезных ракет Эти флаги с гербами, реющие на ветру Это наша страна, которой до нас дела нет» @Белая Гвардия - песня рядового

Если бы Крис попала бы в один из лесов Моблы одна, то она бы, точно, умерла. И, даже, не от руки врагов или лап диких зверей — она бы умерла с голоду или отравилась ядовитыми ягодами или грибами. Девушка абсолютно не умела сдирать шкуру с пойманного зверя, не разбиралась в растительности и различала съедобные грибы от несъедобных. Как и любой городской житель, который бывал на природе только для того, чтобы пожарить шашлыки. Поэтому, она была очень рада, что шла по лесу не одна. Еда, которой снарядила её Алиса, давно закончилась, и приходилось импровизировать. Ханзо умело сдирал шкуру с убитого зверя, ловко ловил рыбу. Всё-таки, десятилетнее выживание в лесу давало о себе знать, это вам не цивилизация, где всё готовенькое и почти на блюдечке. Не хочешь готовить — закажи готовую еду. А тут, для того, чтобы поесть — нужно было сначала поохотиться или порыбачить, потом очистить еду, приготовить и уже есть. Каменный век в действии, можно устраивать квесты для особо отчаянных или разочарованных в современном мире. Наверное, это бы пользовалось успехом. Только каким-то чудом, девушка не простудилась и не заболела, спать на холодной и мокрой от росы траве было очень некомфортно. Всё-таки не beach resort 5*, хотя ей бы и хостел эконом-класса подошёл бы сейчас. Ханзо не обманул и уже днём они были в деревне. Там, действительно, жили демоны, но отличались они от обычных людей только внешним видом: у всех были длинные когти, у кого-то рожки, у кого-то хвостик. Даже были те, у кого сзади были чешуйчатые крылья с прожилками. Жители с ненавистью смотрели на отряд из четырёх человек, особенно на Крис. Из их мыслей она поняла, что Алису тут не особо любят, а поскольку дьяволица была её подчиненная, то и её не жаловали. Девушка чувствовала ненависть со стороны жителей, они буквально выжигали её взглядом, поэтому пришлось скрыться от них в ближайшей таверне. Ло Йи спрашивала, может ли она направлять потоки своей магии, так, как это делала она. Крис попробовала, но ничего из этого не вышло, а это означало, что Персефона, скорее всего, владеет техникой ближнего боя. Пока их отряд бродил по деревне, дьяволица вылетела в окно выделенной им комнаты. Напротив таверны был небольшой фонтанчик, а демоны были очень заняты своими делами, поэтому она не рисковала быть атакованной. Девушка снова пыталась мыслить на другом языке, сейчас у неё получалось это гораздо лучше, чем вчера. Из мыслей её выдернул детский голос. — Вы идёте в чёрный замок? Перед ней стояла девочка-демон с рожками и хвостиком в милом розовом платье, она ничем не отличалась от обычных детей. — Да, иду. — Вот. Ребёнок протянула ей игрушечного зайца, немного подранного и с одной пришитой пуговицей, вместо глаза. — Передайте это моему папе, он сейчас там. Королева забрала его в свою армию, я уверена, что мы победим. Ведь мой папа — самый сильный. А когда мы выиграем эту войну, то больше не будем бояться, что нас убьют люди. Девочку окликнула стоящая неподалёку мать и, встретившись с ней взглядом, Крис прочитала жуткую ненависть к себе. Её муж погиб в одной из битв две недели назад, но дочери она так и не решилась об этом сказать. Тем более, она не примет это сейчас, ведь для неё папа — герой, который воюет за свободу всех демонов. — Мне пора. Передайте его папе. Плюшевый заяц так и остался у Крис в руке, когда девочка убежала к маме. Девушку охватила тоска, слова ребёнка очень задели её. В своём мире она никогда не испытывала эмпатию к незнакомым ей людям, не верила в благотворительные фонды помощи детям, которые всегда собирали какие-то космические суммы на операции. В том мире было нормальным наживаться на чужом горе и человеческом сострадании. Но тут было всё иначе, она чувствовала тоску ребёнка по отцу и понимание, что он уже не вернётся. Таким же путём, как и пришла, она вернулась в комнату и влетела в открытое окно. — Где ты ходишь? — с укором, словно старшая сестра, спросила Ло Йи, — Не стоит показываться им на глаза, они тут все ненавидят Алису. Тем более, вести пришли, что опять многие погибли в бою. Они хотят на ком-нибудь выместить свой гнев, а ты — подходящая кандидатура. Маг протянула ей катану и пояс, чтобы она могла повесить её. — То, что было. Тебе нужно оружие. Девушка попыталась взмахнуть ей и, случайно задев стоящий торшер, разрубила его ножку пополам. Лампа со звоном разбилась об пол. — Извините. Наверное, я не очень хорошо владею оружием. — Ты хоть раз видела, чтобы я в комнате мечом махал? — спросил ниндзя. — Нет. — Вот и ты не маши, для этого есть улица. Чонг был в хорошем расположении духа и приобнял мага Инь-Янь. — Пойдём поедим? — обратился он ко всем. — Я не особо голодна, — ответила девушка. Уговаривать её никто не стал и она осталась в комнате в полном одиночестве. Солнце уже село за лесом и на деревню сумерками спускалась тьма. На улице почти никого не было. Сегодня пришла весть о том, что снова была битва между армиями демонов и людей. Многие не вернулись и жители оплакивали погибших. В домах, на подоконники ставили свечи и в каждом окне горел тусклый свет маленького огонька. Из чужих мыслей она поняла, что это — такая традиция, чтобы душа погибшего смогла найти свой дом и попрощаются со своими близкими, уходя навсегда из этого мира. Есть ли у демонов душа? Ведь все считают их бездушным воплощением зла. По факту же демонам были не чужды человеческие чувства. Они умели радоваться и грустить, любили и ненавидели, как и все люди. Да, в своей ярости они были более жестокие, но в её мире существовали люди похуже демонов. Скорбь наполнила деревню и она отражалась в сознании девушки, её сердце разрывалось от чужой боли. Сегодня все провожали в последний путь своих близких. Отцы хоронили своих детей, а жены оплакивали мужей, ничего не знающие об этом дети догадывались о том, что их родители не вернутся и они больше никогда не увидятся. Смерти безразлично на какой стороне ты сражаешься: за праведную идею света или же исповедуя тьму. Даже будучи отважным и преисполненном чести героем, ты, всё равно, проливаешь кровь. Война уносит жизни с обоих сторон, у смерти нет победителей, есть лишь те, кто больше никогда не вернётся домой. Где-то плакали дети, кто-то скрывал свою боль, кто-то утешал своего соседа. Здесь не было безразличных, никто не оставался равнодушным к чужому горю и девушка всё больше проникалась чужими страданиями. Алисе было наплевать на жертвы, она шла к своей цели по трупам своих подопечных, её, как и всех полководцев, мало интересовала судьба обычных воинов в её армии. На войне гибнут лишь солдаты, которых исчисляют в штуках, даже не зная их имён. Возможно, после битвы, эти имена озвучат, а через полчаса генералы уже забудут их имена. Войну выигрывают не полководцы и генералы, её выигрывают солдаты, которые никому не нужны. Для остальных они — лишь пушечное мясо, через несколько лет поле боя порастёт травой, от них, в лучшем случае, останется лишь братская могила. Человеку даётся на жизненном пути столько боли, сколько он может выдержать. Это чистая ложь, Кристина испытывала скорбь и агонию сотни демонов, потерявших своих близких. Ей было так больно, как никогда раньше, чужие эмоции затмевали её мысли, она не могла больше ни о чем думать. Поджав колени, она сидела в углу, на кровати, уткнувшись в плюшевого зайца, которого ей дала маленькая девочка-демон. Кто-то потеребил её по плечу. Девушка не заметила, как её спутники вернулись и застали её в таком ужасном состоянии. Игрушка и щеки были мокрые от слез демоницы. — Перси, ты чего? — удивилась маг, — Подумаешь, не любят тебя тут. Меня, например, вообще мало где любили. Странно, но Ло Йи почему-то относилась к ней всегда с пониманием, словно к младшей сестре. — Они не зря ненавидят меня, слишком много близких унесла у них эта война. — Ты пропускала их эмоции через себя? — Крис кивнула и натолкнулась на взгляды, полные укора, — Не делай этого. С ума сошла? От этого можно и обезуметь. — Но я слышу их мысли и не могу быть равнодушной. Я хочу вырвать всю эту боль и ненависть, которая наполняет их сердца. — Их слишком много, ты будешь долго восстанавливаться. Даже думать забудь. — Есть один способ, — вмешался Чонг, — Держи. Он вытащил из-за пазухи бутылку и протянул ей. — Что это? — Портвейн, вроде как. В компании других, девушка уже не отвлекалась на чужую боль. Видимо, теперь нужно было всегда находится с кем-то, потому что, погружаясь в чужие страдания, они тянули её на дно. С Ханзо они почти не общались, только перекидываясь какими-то дежурными фразами и не больше. Она прекрасно понимала его недоверие, ведь Персефона была из тех, кто шантажом заставил его оставить родной дом и снова вернуться туда, откуда он, с радостью, выбрался. Девушка старалась не лезть к нему лишний раз, ведь, даже дома, привыкший к одиночеству ниндзя-изгнанник не всегда был общительный. В такие минуты они, просто, молчали. Иногда она клала голову ему на плечо, уткнувшись в шею, и Ханзо обнимал её за плечи. Она была единственная, кого он подпускал так близко к себе. Как любой творческий человек, понимающий душевные порывы, девушка не навязывалась и молча была с ним, давая понять, что не только ему бывает одиноко. И тогда он был не один, уже не один. Ниндзя очень ценил эти моменты, её понимание и незримую молчаливую поддержку, которая ощущалась где-то на уровне сердца. Здесь он был снова один, как и она. Они были одни против всего мира, но не вместе и не друг с другом. Но в то время, как Крис пыталась найти хоть какую-то компанию и хоть с кем-то подружиться, чтобы не испытывать гнетущее её одиночество, то Ханзо, наоборот, всё больше отстранялся от всех.