Дело о бочке из-под чернил

      Арагорн окинул беглым взглядом бочку из-под чернил с золотыми монетами, поставленную стражей в оружейной комнате, рядом с темницей, и прошествовал в камеру к Эдлотиаду и Русгону. Когда он вошел, узники встали.       — Сидите, сидите, — махнул рукой Арагорн. — Ну что, как живете? Наверное, неплохо, раз казну бочками из дворца выносите?       — Ваше величество... — жалобно начал Эдлотиад.       — ...нас подставили! — закончил Русгон.       — Да ну? Интересно, кто? — усмехнулся Арагорн.       — Лорд Фарамир! — выкрикнул Русгон.       — Лорд Наместник! — выкрикнул Эдлотиад.              «А что если они убедят Его Величество, будто бы виновен я, а не они?» — вдруг подумалось Фарамиру. — «У них ведь может получиться, они знают короля гораздо дольше и гораздо лучше, чем я!»       Чтобы отвлечься от этих мыслей, Фарамир глубже вчитался в текст прошения.              — Ну и как же он вас подставил? — Арагорну становилось все веселее.       — Он велел нам нести бочку из-под чернил вниз по лестнице... — голос Русгона твердел, он, казалось, точно верил в свои слова.       — А потом он кликнул стражу, показал им золото в бочке и велел нас арестовать! — Эдлотиад, казалось, уже забыл, что сидит в темнице.       — Ваше Величество, — Русгон картинно упал на колени, — лорд Фарамир никогда нам не доверял. Он все время за нами следит, не дает проходу. Он, похоже, просто ненавидит людей с севера, а, значит, и вас тоже.       — Ваше Величество, — Эдлотиад утер рукавом несуществующие слезы, — единственный выход — сместить лорда Фарамира с должности Наместника и изгнать его! Чтоб неповадно было строить козни против честных людей.       Русгон и Эдлотиад слегка выдохлись и замолчали. Арагон заглянул в глаза сперва одному из них, затем другому — и медленно проговорил:       — Так... Если мне девяносто лет, это еще не значит, что я выжил из ума! Такого нелепого оправдания я еще не слышал. Вы целую ночь сидели в одной камере и ничего умнее придумать не смогли?       — Ваше величество, это правда! — с надрывом в голосе воскликнул Русгон.       — Вас даже полотерами назначить нельзя, не то что советниками... Эй, стража, переведите-ка лорда Русгона в другую камеру. А мы тут с лордом Эдлотиадом пока поговорим наедине. А через час пусть сюда подойдет писарь!              «Вечер все ближе и ближе, а от Его Величества пока вестей нет. Только писаря в темницу вызвал. К чему бы это? Они уже сознаются?»       — Господин Наместник, вы меня вообще слушаете? — раздраженно спросил купец в синем плаще и кованых сапогах.       — Да, конечно, конечно, — спохватился Фарамир.              Целый час Эдлотиад изворачивался, уходил от прямых вопросов, пытался перевести разговор на другую тему. Но Арагорн не отчаивался: все шло именно так, как он и предполагал. Когда же в дверь камеры осторожно постучал юный писарь, Арагорн загадочно улыбнулся Эдлотиаду и оставил его в одиночестве.       — Ваше Величество, вызывали? — осведомился писарь.       — Вызывал, вызывал. Сейчас пойдем к другому заключенному. Запишешь его чистосердечные признательные показания.       Арагорн и писарь направился в камеру, где томился Русгон. Без какой-либо подготовки Арагон прямо с порога заявил узнику:       — Поздравляю, твой подельник все рассказал. И как вы бочку выбирали, и как золотые монеты грузили. Оказывается, это ты подбил Эдлотиада на преступление. Ну, а зачинщику, как водится, первый кнут...       — Что? — взревел Русгон. — Это я — зачинщик? Вот сволочь толстомордая, с больной головы на здоровую валит! Не верьте ему, поверьте мне. Я вам все расскажу про эту жирную падаль! Все!       — Обязательно расскажешь. А мы запишем.       Писарь радостно закивал, сел и приготовил перо. Русгон говорил без умолку полтора часа, его признательные показания заняли целый свиток. Когда Русгон наконец утомился, Арагорн и писарь покинули камеру.       — Ну что ж, теперь идем назад к Эдлотиаду, — Арагорн задумчиво почесал бороду, — покажем ему, что про него говорил его подельник. Думаю, он тоже не откажется рассказать нам что-нибудь интересное...              Когда на улице окончательно стемнело, Фарамир постучал в дверь и заглянул внутрь королевского кабинета:       — Ваше Величество, можно?       — Фарамир? Заходи, присаживайся, — откликнулся Арагорн.       — Ну что, Ваше Величество, как там лорды Эдлотад и Русгон? — в кабинет Фарамир прошел, но присаживаться не стал.       — Ну, все случилось так, как я и ожидал, хотя радости в этом, конечно, мало. Оба валят все на своего подельника, дескать, это украсть золото — это его идея.       — Ничего себе! А кто же зачинщик на самом деле?       — Знаешь, это не очень-то важно. Наверно, вместе решили, пишут-то друг против друга одно и то же. Ну, значит, и наказывать будем одинаково. Еще немного в темнице посидят, а потом отправим их в изгнание. С учетом того, что это был первый и единственный раз, когда они пытались обокрасть казну, наказание вполне справедливое.       — Сочувствую, Вам, Ваше Величество. Вы им доверяли, а они...       — Ну не совсем так. Я ведь знал, что они не самые честные люди. Я взял их с собой в столицу, потому что не хотел оставлять их без присмотра там, на Севере. А тут даже двойной присмотр получился. Спасибо тебе, Фарамир.       — Рад стараться, Ваше Величество!       — К слову, о твоих стараниях. Как там аудиенция прошла?.. Конец.