Je t’aime

Завтра им предстоит казнь. Максимилиан и Антуан уже неделю сидят в этой холодной клетке. Им оставалось лишь поддерживать друг друга и оставаться рядом до последнего. Был уже поздний вечер, уснул охранник. Робеспьер задремал, положив голову на колени Сен-Жюста. Луи тихо гладил его по мягким, слегка вьющимся рыжеватым волосам. Антуан решил исповедаться. Он не мог держать той тайны, что хранил уже около трех лет. - Знаете, гражданин Робеспьер...Я так жалею, что не сказал Вам одной вещи... Вы так и не узнаете. Вы спите, и слава Богу. Я как только увидел Вас на заседании совета, сразу понял, что Вы мне...симпатичны. Мне сразу же захотелось познакомиться с Вами, узнать получше. Когда услышал Ваши речи, точно не усомнился в своем порыве. Такие грамотные мысли! Так понятно изложены, а насколько настойчиво, Вы несколько не мешкались, не сомневались! Ваши идеи совершенно идентичны моему мнению. - Сен-Жюст улыбнулся. - Я так был рад, когда мне удалось поговорить с вами тет-о-тет... Я запомнил Вашу улыбку и взгляд - отважный, бесстрашный, я бы сказал. А самое главное - запах. Запах, который ассоциировался после лишь с Вами. Яблоко с корицей...То самое яблоко с корицей. Мама мне в детстве делала... - вздохнул Антуан. - Так постепенно я... - юноша ненадолго замолк - я влюбился в Вас. Вы меня покорили. Я понимал, что никогда не признаюсь. Лишь решил радоваться каждому чудесному мгновению, проведенному с Вами. Незаметно любоваться Вами, с упоением слушать каждое Ваше слово и будто таять от бархатного, сводившего с ума порою, голоса... Каждый Ваш взгляд, каждое Ваше случайное прикосновение дарили мне счастье и надежду на светлое будущее... - юноша всхлипнул, а на глазах его медово-карих появились слёзы. - Как жаль, что все так вышло... Неожиданно Максимилиан открыл глаза, от чего Луи вздрогнул. - Мой мальчик, - начал Робеспьер, вставая - простите меня. У меня ведь тоже не хватило смелости признаться Вам в нежных чувствах. Думал, отвергнете. Антуан замер от неожиданности. - Вы...Я...Я думал, Вы уснули... - Я слегка задремал, и всю исповедь Вашу внимательно слушал. Отчего мне стало стыдно за себя... Я ничего не боялся. Говорил то, что думаю, перед аудиторией. Но о чувствах Вам не сказал... - - Максимилиан взял руку Луи в свою. - Право, Вам себя не за что винить. - щеки Сен-Жюста заалели, он опустил глаза. - Вы меня простите. Я не должен был... Робеспьер прижал Антуана к себе и нежно, робко поцеловал его, наконец-то. Поцелуй тот, казалось, длился вечность. Хотя бы перед смертью они признались в том, в чем так долго признаться не могли. Всю ночь они говорили обо всем на свете, держась за руки. Как жалко, что ночь столь быстро закончилась, и над Парижем потихоньку встает кроваво-красное Солнце.