***
Киеши так и не вернулся из Америки. Сразу после Зимнего кубка, двадцать лет назад, он уехал туда лечить свое колено, да так и застрял там навсегда. Ханамия до сих пор не без стыда вспоминает их совместную ночь перед отъездом Киеши. Всегда скупой на эмоции, Ханамия, жарко целуя трахающего его Киеши, беспрестанно шептал: ты приедешь обратно. Не было ясно, спрашивал Ханамия об этом самого Киеши или уверял себя в этом. На следующий день в аэропорту Ханамия вел себя подобающим своему характеру образом. Когда Киеши наклонился к его уху и, приобняв за талию, нежно шепнул «Скоро вернусь», Ханамия злобно отпихнул любовника и процедил сквозь зубы «Мне все равно». Встречались они потом по видеосвязи. Первые полгода звонки были почти ежедневными, а затем постепенно становились все реже и реже. — Много работы… — Учеба навалилась… — Болел… — Устал… И еще сто и одна отговорка. И было не понятно, кто искал их чаще: Ханамия или Киеши. Это было осенью, кажется в ноябре. Разговор особо не клеился (как и все предыдущие за последние несколько недель), и, глянув на часы, Ханамия уже намеревался его завершить. — Хорошего тебе дня, а мне пора спать, – наигранно зевнув, Ханамия потер глаза. — Подожди, – Киеши грустно улыбнулся, – нам нужно поговорить… Ханамия тут же напрягся, но вида не показал. Он даже хотел отшутиться, мол, а до этого мы что делали, разве не говорили, но слова застряли в горле. Киеши молчал, напряжение медленно нарастало. — Макото, дело не в тебе. Просто так получилось… Я… Знаешь… Ханамия поперхнулся. Он знал, какие слова всегда следуют за этими фразами. С самого начала их романа он был уверен, что если кто когда и предложит расстаться, то это будет он, Ханамия. Киеши… Он никогда не сделает этого. Он ведь… Любит? Любил… Ханамия почувствовал, как ему стало не хватать воздуха. — Макото, я… — Да, да, ты прав, – перебив Киеши, начал Ханамия. Он сделает это раньше. – Я сам хотел давно поговорить об этом, но как-то все времени не было. Ха! В общем… То, что было между нами – было охуенно. Но все это было несерьезно, не поспоришь. Нами двигало любопытство, плюс гормоны, – Ханамия говорил спешно, боясь, что Киеши вставит хоть слово. – Нам нужно двигаться дальше. И ты понимаешь, что я говорю не только о работе и учебе. Зная, какой ты бываешь тугодум, скажу прямо… Мы больше не вместе. Прощай… — Макото! Ханамия резко захлопнул крышку ноутбука. В кромешной тишине он просидел добрых два часа, смотря перед собой невидящим взглядом. Мысли его были хаотичны, но все они сводились к одному: «Так будет лучше». Для всех. На следующий день Ханамия сменил номер телефона, поменял аккаунты в соцсетях. А еще через пару недель начал ходить на свидания. С девушками. Он надеялся, что когда-нибудь вся эта его новая жизнь окончательно сотрет из памяти их непродолжительный роман с Киеши, и он сможет никогда не оглядываться в прошлое. Все это работало, пока в его день рождения не пришла открытка со штампом из Америки. Ханамия долго рассматривал презент, не зная улыбаться ему или материться. Планы на праздник в виде девушки в момент рухнули. Ханамия просто не в настроении был их осуществлять. — Это что… шутка? – Ханамия злился, но не мог отрицать, что в этом море злобы неощутимо присутствует капля радости. Праздник он провел один, пытаясь заглушить неосторожно вызванные презентом эмоции алкоголем. А потом снова нашел в себе силы жить дальше, не думая о Киеши. Дурацкую открытку он убрал в коробку, которую зашвырнул в кладовку, пообещав себе в скором времени ее выбросить. Но обещание свое он так и не сдержал: он попросту о нем забыл. Учеба, новый роман – все ладилось, как никогда лучше. Через год в свой очередной день рождения Ханамия снова получил открытку из Америки. И снова, кроме фразы «С Днем рождения, Макото!» на ней ничего не было написано. Реакция на презент не была такой бурной, как в предыдущий раз: Ханамия даже встречу со своей очередной пассией не отменил. Однако, когда праздники закончились, в его голове пару раз вплывала мысль позвонить Киеши. Еще год – и снова открытка. Аккурат в день рождения. Интересно, сколько это будет продолжаться. И что все это значит? После университета, Ханамии удалось устроиться на работу в хорошую фирму. Быстрое продвижение по карьерной лестнице, достойная зарплата – Ханамия с легкостью добивался поставленных перед собой целей. Он купил матери дом, уговорил ее уйти с нелюбимой работы. У него было практически все, о чем он мечтал, только вот радости от этого он совсем не испытывал.***
— В следующем году их будет ровно двадцать. Можно устроить праздничное сожжение или… Поехать в Америку и швырнуть их в рожу Киеши. Он такой дверь открывает, а тут я: «Не ожидал?» И как в кино – раз – его растерянная физиономия, и открытки летают, – Ханамия злобно усмехнулся. – На трезвую голову все это дерьмо я больше терпеть не хочу… Нужно сходить за вином. В супермаркете недалеко от дома народу в этот ранний час было немного. Ханамия сразу отправился в отдел с алкоголем, взял с полки пару бутылок красного вина, и уже было хотел идти к кассе, как ему показалось, что лицо мужчины, маячившего рядом, ему знакомо. — Прошу прощения, – Ханамия нахмурил брови. — Ханамия… Вот так встреча, – поморщив нос, мужчина поправил очки. — Хьюга, – Ханамия оскалился, про себя отмечая, что бывший капитан «Сейрин» не особо изменился за эти двадцать лет. Голова только наполовину седая, а так все тот же. – Ты переехал? — Уже давно… — Впервые тебя здесь вижу. Чем занимаешься? — Я тренер в школьном баскетбольном клубе, – было видно, что Хьюга терпит компанию Ханамии. — Баскетбол… – Ханамия скривил губы. – И как? Есть успехи? — Нет в них чего-то… Не пойму. Вроде тренируются, но блеск в глазах отсутствует. Мы были другими… —Говоришь, как старик, – Ханамия усмехнулся. — Какой-то праздник? – Хьюга кивнул на бутылки в руках Ханамии. — День рождения у меня. «А вот твой дружок Киеши все еще помнит об этом», – злорадно мелькнуло в голове Ханамии в следующий момент. – «Интересно, он тебя поздравляет?». — Поздравляю, – вздохнул Хьюга. – Ну, мне пора. На выходе из супермаркета Ханамия и Хьюга на прощание обменялись взглядами. — Ты, это… – Хьюга нервно поправил очки, – заходи как-нибудь к нам на тренировки. — Конечно, – кивнул Ханамия, заранее зная, что никогда этого не сделает. Впрочем, Хьюга тоже об этом знал.***
Больная фантазия Ханамии швырнуть двадцать открыток в лицо Киеши странным образом в скором времени материализовалась. Командировка в Америку, да еще и на пять дней. Кто бы мог подумать, что судьба преподнесёт Ханамии вот такой сюрприз. При других обстоятельствах, он, конечно же, собрав коллекцию из двадцати открыток, никуда бы не поехал. Работа и осмотр достопримечательностей были у Ханамии на первом месте. Поход в гости в Киеши он оставил на десерт. Нет ничего прекраснее, чем совершить задуманное в последний момент, а потом сидеть в самолете и всю обратную дорогу угорать, вспоминая его рожу. За несколько часов до вылета Ханамия отправился по адресу, который был на штампе на всех его открытках. По дороге он несколько раз ловил себя на мысли, что вся эта задумка идиотская, и даже собирался повернуть обратно. И только тогда, когда уже стоял перед дверью квартиры Киеши, он понял, что дороги назад уже нет. Посмотрев на свои дрожащие пальцы, Ханамия нервно сглотнул слюну. Все должно было быть иначе. Почему его так потряхивает? Понадобилось несколько минут, чтобы усмирить появившееся волнение. Затем он уверенно вскинул голову и нажал на кнопку звонка. Дверь открыла женщина, и одного взгляда было достаточно, чтобы ее узнать. Рико. Годы почти ее не изменили, только взгляд стал уставшим. —Ханамия… – Рико сделала шаг назад. Ханамия совсем растерялся. Когда дело касалось Киеши, он всегда был дураком. Влюбленным дураком. Нужно было прикинуть и такую ситуацию. Прошло столько лет, конечно, Киеши мог с кем-то жить, возможно, даже жениться. — Черт, – Ханамия выругнулся в адрес собственной глупости. — Проходи, – Рико дружелюбно махнула рукой. Ханамия зашел в светлую прихожую, прижимая к груди коробку с открытками. Идиотская ситуация. Даже если Киеши сейчас выйдет, устроить запланированный спектакль не получится. Ханамия будет стоять, смотреть и тупо молчать. — Чай? Кофе? – Рико заглянула Ханамии в лицо. – Ты здесь по делам? Рико направилась на кухню, и Ханамия, скинув ботинки, направился за ней. — По работе, – сев на предложенный ему стул, пространственно ответил Ханамия. Он совершенно не понимал, что ему делать дальше. Может быть, будет лучше сразу уйти? Черт с ним, с Киеши, вся эта идея с открытками и впрямь была глупой. — Как ты? Семья, дети есть? – не глядя на Ханамию, Рико разливала по чашкам чай. — Слушай, – Ханамия приподнялся, – мне не нужно было приходить. Я просто… У меня самолет всего через пару часов. — Ты приходил повидаться с Киеши? – голос Рико вдруг стал холодным. – Так ведь? Она медленно обернулась, и Ханамия увидел, как в ее глазах заблестели слезы. — Он умер. Пять лет назад, – голос Рико дрогнул. Ханамия охнул, коробка из его рук выскользнула. Ее содержимое высыпалось под ноги Ханамии. — Он… что? – переспросил Ханамия. — Ты не ослышался, – Рико опустилась на колени и начала нервно собирать открытки. – Тяжелая форма пневмонии… Ханамия тоже опустился на колени. Надпись «С Днем рождения, Макото!» так и мелькала перед глазами. А потом перед ними все расплылось. — Я… я не понимаю, – Ханамия перебирал открытки. – Вот эта… позапрошлый год. Эта… В том году. А вот эта! Месяц назад! Как? — Это я их посылала, – сухо ответила Рико и поднялась с колен. Ханамия тоже встал, но тут же сел на стул, так как ноги предательски подкашивались. Рико поставила коробку с собранными открытками на стол и налила Ханамии еще чай. — Ты же знаешь, что в школе мы с Киеши встречались, – начала Рико. – Ничего такого, просто в кино вместе ходили, пару раз целовались. У меня был строгий отец, и о большем с Киеши я тогда и думать не могла. Но я была уверена, что у нас все впереди, я даже свадьбу нашу у себя в голове планировала. А потом появился ты. Ваше соперничество, вражда — я и предположить не могла, чем все это было на самом деле. Я отрицала очевидное. Ты не подумай, я не гомофобка, просто ты и Киеши… Вы такие разные. Я поехала за ним в Америку. Постоянно была рядом, поддерживала. Знала, что он продолжает с тобой общаться, и что между вами не просто дружба. У Киеши были чувства к тебе. А у меня были чувства к нему… Как только он оправился от операции, я его соблазнила. Выбрала день, когда он был особо подавлен и… Потом я узнала, что беременна. Сначала испугалась, но потом поняла, что это мой шанс быть с любимым. Ты же знаешь, какой Киеши правильный и честный. Он сразу предложил мне выйти за него замуж. Я была так счастлива, и это счастье делало меня слепой. Киеши хорошо ко мне относился, но он так и не смог меня полюбить. Эти открытки… Я узнала о них через три года нашего брака. До сих пор думаю, что лучше бы он изменил мне с соседкой или с нашей няней. Ты был так далеко, вас уже давно ничего не связывало, но это на первый взгляд невинное «С Днем рождения, Макото!» просто сводило меня с ума. Он никогда не переставал о тебе думать, не переставал любить. Я ненавидела тебя, его, себя… Потом я успокоилась. До очередного двенадцатого января, - Рико встала, несколько раз прошлась по кухне. – Когда Киеши не стало, мне было очень больно. В какой-то момент, мне показалось, что я одна не справляюсь со своей болью, мне нужно ей еще с кем-то поделиться. Я написала тебе письмо, полное обмана. Я рассказала, как мы счастливы, как Теппей меня обожает, какая у нас крепкая семья. Даже фото хотела положить в конверт. Я хотела, сделать тебе максимально больно. Я собиралась отправить письмо к твоему дню рождения. Помню, пока я шла на почту, я улыбалась. А потом меня охватили сомнения… Теппею моя затея вряд ли бы пришлась по вкусу. Я выбросила письмо в урну, а тебе отправила привычную открытку. Рико замолчала. Ханамия все это время сидел, не шелохнувшись. Медленно подняв на Рико глаза, он силился найти в себе силы что-то сказать, но слова не находились. Ханамия поднялся со своего места, понимая, что дальнейшее нахождение в этой квартире просто невозможно. В прихожей он спешно надел пальто, сунул ноги в ботинки. Выдал еле слышное «прости» и шагнул к входной двери. — Это твое, забирай, – Рико протянула Ханамии коробку с открытками. — Прощай, – Ханамия больше не осмелился взглянуть на Рико. Открыв дверь, Ханамия нос к носу столкнулся с высоким парнем. От неожиданности Ханамия сделал шаг назад, а парень, смешно почесав макушку, улыбнулся и бросил дружелюбное «привет». Подняв на парня глаза Ханамия чуть было снова не выронил коробку с открытками. — Мам, через час тренировка. Сделай пару бутербродов и я убегаю, – парень скинул с плеча спортивную сумку и обернулся на Ханамию. – У нас гости? — Это старый папин знакомый. Он здесь по работе, заходил повидаться, – Рико натянуто улыбнулась. — Приятно познакомиться! Я – Макото, – парень протянул Ханамии руку. Ханамия во все глаза смотрел на парня, который был точной копией молодого Киеши. Глаза, глупая улыбка, голос… — Тебя зовут Макото? – сглотнув слюну, спросил Ханамия. — Ага. А вас? — Тоже Макото…– Ханамия почувствовал, как в носу начало щипать. – Что за тренировка? — В баскетбол с ребятами играем! — В баскетбол… В самолете на протяжении всего полета Ханамия улыбался. Лицо Киеши-младшего так и стояло перед глазами, а его голос, казалось, до сих пор звучит в ушах.***
— Моришима, обходи Сузуки справа и дай пас Кимуре! Справа, я сказал! А центровой у нас сегодня в роли столба? Ямашита, ты что, уснул? – Хьюга что есть силы дунул в свисток. – Ну вот так у нас все и проходит, видишь? — Вижу, – Ханамия широко улыбнулся. – Будем работать. — Не знаю, что заставило тебя уйти с прежней работы и податься в тренеры, но я этому очень рад, – Хьюга похлопал Ханамию по плечу. В кармане зазвонил телефон, и, извинившись, Ханамия отошел в сторону. На дисплее высветилось «Киеши», и губы Ханамии еще шире расплылись в улыбке. — Привет! Что делаю? Я на работе. А ты? С тренировки вернулся… И как сыграли? Серьезно? Молодцы!КОНЕЦ