В цепях

Все угрозы твои — херня, не страшат пистолет и нож. Хочешь бить — так ударь меня, только пса, паразит, не трожь. Вон, шестёрки твои вдвоём — хоть он лает уже хрипя, не оправившись от боёв, — еле держат его в цепях; а любил бы его, ценил, был бы рядом с тобой по гроб и вернее — уж извини — чем прикормленный долбоёб, не завидовал бы тебе. Отпусти, говорю, его. А меня как угодно бей — я давно уже не живой. Был обласкан, и верен был, и послушней любого пса; но использован для борьбы, после — в цепи попался сам, и посыпались на меня только окрики да пинки. Я не помню, с какого дня человечину жрал с руки. Думал, я подавился? Что ж. Подойди ко мне, не вопрос, поднеси к моей шее нож или снова сломай мне нос. Промолчу, хоть дери с плеча мою кожу на абажур. Хочешь, чтобы я отвечал? Значит, сделаешь что скажу. Снимешь цепи. Откроешь дверь. Дашь отсюда убраться псу. Ну а я и в цепях, поверь, твою глотку перегрызу.