***
— Привет, Шоё. Как матч прошёл? — спросила мама, когда я вошёл в дом. — Всё было отлично. Мы побеждали много раз и три раза проиграли, — ответил я. — Вот как? Всё-равно ты молодец, — похвалила меня мама. — Спасибо, — улыбнувшись, ответил я и хотел уйти в свою комнату, как мама меня остановила. — Шоё, подожди. Я хочу тебе кое-что сказать, — серьезно говорила мама, прошла в зал и села на диван. — Хорошо. О чём ты хотела мне рассказать? — заинтересованно спросил я и прошел вслед за ней. — В общем, я хотела сказать, помнишь времена, когда у тебя было всё отлично? Когда ты учился на отлично и хотел стать великим учёным? — спросила мама. — Я помню, да, но я не хотел стать великим учёным. Я ёще тогда даже не определился, — ответил я. Почему же она об этом заговорила? — Да. Ты тогда ещё не определился с профессией. Ты и был тогда ещё в 1 классе, когда тебя начали выделять среди других, — говорила мама. Вот именно, какой ребёнок скажет тебе серьёзно, кем хочет стать в будущем? Но почему ты ходишь вокруг да около? — Мам, скажи прямо, что ты хочешь сказать? — нетерпеливо спросил я. — Я просто хотела извиниться перед тобой, хотя уже и поздно, но всё же. Я забрала у тебя детство. Я забрала у тебя нормальную жизнь в младшей школе и говорила, что друзья твоего возраста будут тянуть тебя назад. Но сейчас я вижу, что всё не так. Прости меня, сынок, — извиняюще говорила мама. — И вот сейчас, у тебя эта травма. Если бы только я могла повернуть время вспять, я бы никогда так не давила на тебя, — с сожалением говорила мама. — Мама… — хотел сказать я, но она меня перебила. — Прости, Шоё, что я была такой глупой. Я ведь сейчас замечаю, что ты стал более весёлым, стал чаще улыбаться. И это всё благодаря твоим друзьям, твоей команде и волейбольному клубу Карасуно. Раньше ты вёл себя отстраненно, был замкнутым, а сейчас… Если бы только не эта авария, то у тебя были бы не только хорошие успехи в волейбольном клубе, но и хорошие успехи в учёбе, — закончила мама. Ого, это было очень неожиданно. — Мама, всё хорошо. Не переживай об этом. Что было, то прошло, — успокаивал я маму, обнимая её. Может сказать ей, но… если… нет. Надо собрать свою волю в кулак и рассказать маме. Будет нечестно, что она рассказала мне о своих душевных терзаниях, а я нет. Я ей и так очень долго лгал. Что ж, будь, что будет. — Прости, сынок, — продолжала она. — Мам, мне тоже надо кое-что тебе сказать, — серьезно проговорил я и отстранился от неё. — Что такое? — спросила мама. — Дослушай только до конца, не перебивая меня, хорошо? — спросил я, взглянув на самого дорогого мне человека. — Хорошо. Обещаю, — поклялась мама. — Итак… — начал я. Я рассказал маме абсолютно всё. Про то, что я слышал её разговор с врачом в больнице, про то, что я использовал это для того, чтобы вести нормальную жизнь, про то, что я всё время притворялся. — Мне очень жаль, — с грустью сказал я. — Шоё, я так рада, что на самом деле всё хорошо, — ответила мама и обняла меня. — Прости, что я лгал тебе всё это время и прости, что не оправдал твои надежды, — договорил я. — Мне всё равно, Шоё. Теперь мне абсолютно плевать. Я говорила тебе, что глупая была и совершила ошибку. Прости меня. Я очень рада, что ты решил мне всё рассказать. Наверное было очень сложно на это решиться. Спасибо, что доверился мне, сынок. Теперь тебе больше не нужно притворяться, — ответила мама. — Ты на меня не злишься? Ты не огорчена мной? — ещё раз спросил я. — Нет. Всё хорошо, — улыбнулась мама. — Спасибо, что поняла меня, — облегченно ответил я. — Братик! Теперь ты перестанешь притворяться? — спросила Нацу, выходя из-за двери зала. — Простите, я вас подслушала. — Нацу, ты знала? — удивленно спросила мама. — Да, прости, что тебе не рассказала. Братик сказал мне, что будет очень расстроен, если я всё расскажу, — ответила Нацу. — Но он сам рассказал тебе обо всём, и я вижу, что он улыбается. Это ведь значит, что всё хорошо? — Да, Нацу, это значит, что я не буду больше притворяться и что всё хорошо, — заверил я. — Всё же я очень рад, что сообщил тебе обо всём, — улыбнувшись, сказал я маме. — Спасибо, — поблагодарила она. — А все остальные тоже в курсе? — Только команда Некомы и ты, — ответил я, и вновь меня охватила грусть. — А почему так? Разве не твоя команда должна знать про тебя? Почему ваши соперники знают? — непонимающе спросила мама. — Случайно получилось. Я никому не рассказывал и не хотел, но сейчас… — говорил я. — Ты хочешь открыться, но тебе сложно, да? — спросила напрямую мама. — Не так. Я боюсь, — признался я, — боюсь, что меня возненавидят. Боюсь, что перестанут со мной общаться. — Это всё из-за младшей школы? — спросила мама. Я ничего не ответил. — Шоё, запомни, ты больше не в младшей школе. Ты в старшей, — серьёзно сказала мама. — Мне друг также сказал, — улыбнулся я. — Ну вот. Не переживай. Некома же узнала про тебя и ничего. Ты же общаешься со своими друзьями из этой команды. Почему бы и не довериться Карасуно? — успокаивала мама. — Ты права. Завтра я им обо всём расскажу, — ответил я. После разговора с мамой даже силы появились. — Спасибо, мам. Спокойной ночи, — улыбнулся я и пошёл спать. — Спокойной, Шоё, — ответила мама и пошла укладывать Нацу спать. — Спокойной, братик, — сонно сказала Нацу, уместившись на руках мамы.***
— Так, давайте-ка на растяжку, а потом потренируем подачи, — скомандовал Дайчи-сан. — Да! — крикнули все. Блин, а вчера не так страшно было. Куда вся моя воля подевалась? Может, позже им всё рассказать? День ещё только начинается. Да, думаю так и сделаю. — Хината, ты собирался, что-то сказать? — спросил Кагеяма, когда я подошел к нему помочь с растяжкой. — Нет, а с чего ты так решил? — тоже спросил я. — Просто ты, задумавшись, топтался около Дайчи-сана, вот и подумал, — ответил связующий. — А, да нет, просто задумался, — улыбнувшись сказал я. — Но у тебя же есть, что нам сказать, так ведь? — вновь задал свой вопрос Кагеяма. — Нет. Что это за допрос? — недовольно спросил я. Мне не нравится, что он задаёт такие вопросы. Может, он всё знает? Но он не мог догадаться. Это я точно знаю. Тогда в чём дело? Как бы выяснить? — Хината, может уже прекратишь притворятся тем, кем вообще не являешься, — недовольно сказал Кагеяма, но тихо, чтобы услышал только я. — Значит, ты тоже знал? Но когда и как? — спросил я. — Это было ещё на тренировочном матче с Некомой. Когда я пошёл тебя искать, то наткнулся на вас со связующим Некомы и центральным блокирующим. Я хотел подойти и сказать тебе, что мы уже поехали, но ты выглядел очень расстроенным, поэтому я решил послушать, что произошло, — рассказал Кагеяма. — И ты всё время молчал? — удивленно спросил я. — Да. Я ждал, когда ты нам откроешься, но ты всё не можешь решиться на это. Разве в команде не важно доверие? — спросил связующий. — Да. Ты прав, Кагеяма, — согласился я. Сейчас или никогда. — Дайчи-сан, простите, что отвлекаю всех от тренировки, но это важно, — громко сказал я. — Тренер Укай, подойдите тоже, пожалуйста. — Что такого срочного, Хината? — спросил Дайчи-сан. — Я хочу сказать вам нечто важное, обещайте только выслушать, — серьёзно сказал я. — Э… Ладно. Мы выслушаем, — пообещал капитан. — Хорошо… — сказал я, собираясь с духом, и всё рассказал своей команде. Свою историю, то, что я притворялся всё это время. — Прошу прощения. Мне очень сильно жаль, — быстро проговорил я и ждал реакции моей команды. — Хината, — позвали меня Танака-сан и Нишиноя-сан. — Да? — ответил я, ожидая самого худшего. — Если ты всё время был умным, то почему ты не помог нам с экзаменами? Мы же могли сдать на более высокие баллы, — захныкали наш доигровщик и либеро. — Э… Чего? Вы не злитесь на меня? — удивился я. — Конечно, злимся. Ты же нам не помог с подготовкой, когда мог помочь, — ответил Танака-сан. — Простите, — извиняюще сказал я. — Да мы шутим, успокойся, — хором ответил Танака-сан и Нишиноя-сан. — Да. Всё хорошо. Я, конечно, был очень удивлён, узнав об этом, но ты объяснил нам причины, — сказал Дайчи-сан. — Согласен. Думаю было сложно всё рассказать нам. Все нормально, Хината, — мягко сказал Сугавара-сан, пытаясь подбодрить меня. — «Ты не один на площадке играешь, у тебя есть команда». Кто мне это говорил, когда мы только пришли сюда? — спросил Кагеяма. — Ну… да. Это я сказал, — смущенно ответил я. — Афигеть. Не могу поверить, что коротышка умнее меня, — удивлялся Цукишима. — Действительно неожиданно, но мы рады, что ты решил нам всё рассказать, — пытался подбодрить меня тренер. — Всё правда нормально? — спросил я. — Да, — ответил Дайчи-сан. — Спасибо вам за понимание, — искренне улыбнулся я. — Доверяй нам больше! — недовольно сказал Нишиноя-сан. — Ага, — ответил я. Кенма и мама были правы. Сейчас всё по-другому. — Так, тогда продолжаем тренировку, — радостно сказал наш капитан. — Да! — вновь крикнули все. Как же я счастлив, что всё рассказал своей команде, и они меня даже не считают странным и общаются, как обычно.***
«О, точно, надо Кенме рассказать радостную весть» — подумал я, когда у нас был перерыв. «Кенма, ты был прав. Я всё рассказал команде. Они не злятся на меня. Я рад. Сейчас действительно всё по-другому. Сейчас я в старшей школе. Спасибо тебе, Кенма, и передай Льву. Вы мне очень помогли» — напечатал я и пошёл к своей команде. Конец POV ХинатыГде-то в волейбольном клубе…
— Ичиносэ, ты знал, что у нас будет тренировочный матч с Карасуно? Говорят, они сильная команда, — сказал парень со светлыми волосами. — Ага, знаю, так как там есть очень бесящий меня человек, — недовольно проговорил парень. — Ты про нашего одноклассника в младшей школе, Хинату Шоё? — спросил парень. — Широ, прекрати о нём говорить. Одно только его упоминание уже бесит, — злобно сказал Ичиносэ. — Ладно-ладно. Просто забудь о нём уже, чтобы не злиться, — ответил Широ. — Как его забыть, если все постоянно о нём говорят? Бесил в младшей школе своим умом, сейчас и в волейболе блистает. Бесит, — говорил Ичиносэ. — Эх, ну как хочешь. Пошли, у нас сейчас урок начнется, — сказал Широ. — Иду, — ответил парень. «Я не дам ему светиться в волейболе! Не дам и шанса. Я буду лучше его! — мысленно сказал сам себе Ичиносэ. — Жди меня, Хината Шоё».