Сказка лесной нимфы

Она летела. Без какого либо желания, или пояснения, всего-то летела. Не имея возможности ухватиться за что-то, или осмотреться: ощущала свой полёт, никак не схожий с иллюзией падения. Как всё волнение, делённое на боль, и умноженное на безграничность. Кожа будто растворялась, сливаясь с воздухом, в унисон с каким парила. Она перестала ощущать себя — её больше ничего не отделяло от того, чтобы стать единой со стихией. Как особый вид магии. — Дафна! — Гермиона опустилась на колени. Гриффиндорка зажгла ночник, с опаской положив ладонь на плечо девушке. Та тяжело дышала, прижимая ладонь к груди, словно пытаясь успокоить дыхание, но всё никак не выходило. — Ты кричала. — подала голос девушка. — Подорвалась, словно кто-то вытолкнул тебя. Гермиона с опаской смотрела на неё. Лицо француженки раскраснелось. Гриффиндорка положила ладонь на её лоб: — Что тебе снилось? — Я летала. — задумчиво сказала она. — Уже в третий раз. — Ты уже три ночи просыпаешься с криками? — Не знаю, кричала ли до этого. Помню лишь, что летаю. — быстро отрезала девушка. — У тебя всё хорошо? — В смысле? — Такая цикличность... и крики... — она обернулась, с лёгкой тревогой глядя на Дафну. — Этому должно быть объяснение. — она опустила взгляд. — У тебя точно всё нормально? Нормально. Кто-то вообще знал, что это значит? Она попросту не знала, что сейчас сказать Гермионе, наблюдающей за каждой мышцей на её лице. — Точно. — отчеканила она, потянувшись к ночнику. С понедельника занятия с Малфоем пришлось возобновить, и единственной положительной крупицей было то, что на этот раз грызть гранит науки пришлось на улице. Дафна, смеясь, выходила из класса ранним утром. Они направлялись к Большому Залу, день был удивительно солнечным, а Нотт рассказывал что-то, от чего не хватало дыхания, чтобы делать перерывы между приступами смеха. Некая стабильность в этой рутине всё же была. Она вдохнула, когда в груди в считанные секунды зародилось нечто, чего она не испытывала никогда. Всего миг, секунда, но что-то в ней успело упасть и взлететь несколько раз. Ощущение полёта вернулось, а сумка выпала из рук. Секунду назад девушка стояла на земле, а уже сейчас снова летала. Взор затуманился, и она увидела яркое свечение, играющее всеми цветами радуги. Все, кому довелось это наблюдать остановились, а Тео, шедший совсем близко схватил Дафну за ладони двумя руками, и затряс. Она ослепла: совсем ненадолго, но вставший перед глазами калейдоскоп не давал ей даже дышать или слышать что-то вокруг. Она летела, только и всё. Её взгляд постепенно перестал быть пустым, и Дафна, моргнув несколько раз, начала осматриваться. Мир казался другим: ярче, незнакомее, а солнечные лучи поразительно слепили. — Что это? — Дафна прижала пальцы к вискам, пытаясь понять, что секунду назад было не так. Но всё будто исчезло, снова приняв нормальное состояние. — Твои глаза, — Теодор смотрел на её голубую радужку, пытаясь отыскать следы того что случилось секунду назад. — Они как будто стали ярче. — Что? — она обескуражено смотрела на него. Некоторые очевидцы так и не ушли. — Они как будто засветились голубым. Не нравится мне всё это. — тихо сказал парень, оглядываясь. Он повёл её за руку, крепко сжимая ладонь, и напряжённо вглядываясь вперёд. В толпе он нашёл глядящего на них Драко. Взгляд блондина не выражал и малейшего интереса, но он не ушёл за толпой. Малфой рассматривал Дафну тяжёлым взглядом, будто пытаясь найти источник произошедшего: — Мне стоит спрашивать? Тео лишь пожал плечами: — Мы не сможем ответить... — он посмотрел на гриффиндорку, глядящую куда-то в пол, словно старший брат, каковым его сложно было представить. Они вошли в Большой зал, и Дафна, позабыв обо всём, направилась за парнями. — Дэ Вэллио, твой стол в другой стороне. — ледяным тоном отсёк Драко, наблюдая за ней, будто с высоты. — Какие-то проблемы, Малфой? Она бы могла признаться, что ошиблась. Хихикнуть, изменив направление, и забыть об этом. — Ах да, я забыл. — он хмыкнул. — Ты же у нас символ баланса и перемирия. Многочисленные взгляды, прикованные к гриффиндорке нельзя было чётко охарактеризовать, но красный галстук выбивался из общей массы. — Прошу любить и жаловать. — ответил Нотт, на взгляды и шёпот. Она и думать забыла о Гарри, зеленеющем от злости, и Роне, слегка прогнувшем вилку. Гермиона, казалось, была готова прямо сейчас оттащить её, как в Большом Зале, как и после того, как вся свита со смехом вышла. *** Насколько опасным она находил время препровождение с первым унизившим его человеком в этой школе? Достаточным, чтобы сохранять дистанцию два месяца. Помимо того, что она отлично умела доводить его до посинения, она ещё и всегда знала, чем занять народ. Он понимал, что она здесь забыла: сидя во внутреннем дворе, автоматически наблюдая за каждым движением руки. Он понимал, почему она была принята. Осознавал, почему, таким как она, находят здесь место. Дафна прошла проверку: на статус, на восприятие, на солидарность, на слизеринские законы. Она никогда не будет по-настоящему носить красный галстук, и никогда не сможет заявить, что относит себя к зелёному. Некоторым предназначалось колебаться вечность. Может, именно это и заставляло их продолжать эту игру: интуитивное знание, чем она может закончиться для обоих? — У платиновых определённо ничего не происходит. — Тео прыснул, не глядя на Драко и Дафну. Он умел перебарщивать так, что никто не собирался останавливать. — Ему не отвратен секс лишь с незнакомыми когтевранками, а у меня есть молодой человек. Был некий шарм в том, чтобы говорить так, словно Малфой не стоял рядом. Нотт в ответ лишь улыбнулся: — Можешь напомнишь, по какой причине он у тебя есть? Дафна скептически взглянула на каждого. Малфой прищурился. — Был спор? Был. Значит эта отговорка попросту не работает. — Тео всплеснул руками. Отношения на спор. Их с Поттером отношения фальшь не метафорически, а формально. Условия спора уже не имели значения. Эта девушка была просто смешна. Дафной двигал немой азарт, от которого она не могла порой отказаться на пути к очередной взбучке. Вероятнее всего, всё, что она получила — символическая победа и бремя в виде очкастого. Драко рассмеялся, глядя на кожу своих ботинок. — Я, так или иначе, выиграла спор. А вот ваш роман со Снейпом это другое дело. — язвительно бросила она. Драко усмехнулся: ну разумеется. Выиграла. Что за умница. — Не сравнивай два месяца отношений, и жалкое задание. — выплюнул Тео. — Ты смешна, Дэ Вэллио. — Драко бросил льда в стакан, болтая напиток. — Не задумывалась хоть раз: что именно ты выиграла? Свита замолчала, словно его слово было последним. Никто не смел бросить и единой фразы, будто Малфой мог молчать часами, но стоило тому отсечь слово, как каждый был готов приклонить перед Принцом колено. *** Вчерашний "приступ" будто и не произошёл. Она неоднократно пыталась ощутить хоть что-то схожее с тем, что испытала, но её организм словно отказывался делиться секретной информацией. В среду, то ли от скуки, то ли от отчаяния, она решила выйти к Озеру после урока, который Нотт и Малфой благополучно сорвали. Девушка шагала по мокрой от инея и дождя траве. Тёмная, бездонная вода. Она взглянула на своё отражение, искажённое еле заметными волнами. Мороз усиливался. Стоять так по долгу было бы слишком мучительно, но сейчас она просто прогуливалась вдоль берега, ища хоть какие-то отголоски той роковой ночи. Но ни трепета крыльев, ни голубой пыльцы не появилось, как бы она не вглядывалась в гладь. — Я ожидал побыть в одиночестве. — послышался голос из-за спины. Дафна повернулась, с лёгкой ухмылкой вглядываясь в черты лица Драко. Его место. Бледная кожа слегка зарумянилась от холода. — Но я, видимо, заняла твои покои. — Как проницательно. — он медленно подошёл чуть ближе. Дафна повернула к нему голову: — Страдаешь фанатизмом по уединению? — Здесь не осталось мест, где можно получить хоть немного. Дафна с уверенностью могла сказать, что он сейчас не о Хогвартсе. Она словно зашла на его территорию, где лишь он проводил ночи, лишь он глядел на воду. Лишь он, лишь он, лишь он… — Почему не уходишь? — умиротворённо спросил Малфой. — Так устала притворяться, что моё общество тебе в тягость? Она усмехнулась. То ненависть к ней так сильна, что он готов кинуть в чёртову Дафну убивающим, а временами это чувство будто теряет свои сили, когда он слышит её надменный, издевательский смех, или глядит в лисьи глаза. Он перестал ощущать, что правда, а что нет. — Не стоило ли признать, что всего-то повстречали достойного соперника? — он взгляд на неё с высоты своего роста. — Стоило. Гораздо раньше. — она с наслаждением сделала вдох. Дафна была отдушиной, куда он мог вливать всю ненависть от предстоящего. Драко был тем самым, что не оставляло её наедине с мыслями о том, что скоро случится. Он был распластан с этого чертового лета, а она была Обливейтом. Он не переносил свой порок, пытался избавиться, но всё только усугублялось. — Я знаю. — выдохнул он. Дафна повернулась к нему, вглядываясь в черты наполненного болью лица. Ей не было равных. Тех, кто не знал, а ощущал, проживал, а затем втаптывал в грязь. Она была выше, гораздо опаснее, никогда не сходила с тропы, боролась на каждую мелочь, и не справлялась с собственным азартом. Они говорили: "силу имеет владеющий информацией, знаниями". Что вы скажете девушке, что владеет эмоциями? Она стояла в сантиметре от него, почти кладя голову на его грудь. Парень сжал челюсти. Он явно подумывал над тем, чтобы оттолкнуть её. Её белые волосы развивал ветер, пока она продолжала смотреть на воду без движений. Юноша еле заметно пропустил пальцы сквозь её пряди. Перстни на руке словно заклинали её волосы. Завтрашний день не стал многим лучше. Золотое трио было одержимо Дамблдором, дневником Принца Полукровки, а Гарри находил главным развлечением Принца Слизерина. В среду последний удостоил её лишь фразой "В три, сама знаешь где", брошенной полностью незаинтересованным в ней тоном в коридоре. Он не дождался её ответа, пробираясь сквозь толпу. Мантия развеялась за его скорым шагом, туфли стучали по камню. *** — Тебе нужно особое приглашение? — юноша поднял глаза, заметив, что она не садиться под дерево. Девушка опустилась на траву. — Итак, вчера у тебя было достаточно времени повторить то, что я задавала, но ты явно потравил это время на другие заботы. — Ага, например, стоял с тобой в обнимку на озере. — спокойно бросил он. Её искренне волновал вопрос: чем нужно быть так увлечённым, чтобы даже будучи Малфоем учиться так отвратно? Неделя подошла к концу. В пятницу он героически выполнил домашнюю работу, которую она задала. Сны с полётами никуда не пропали. Они не отличались особой красочностью, но с каждым разом становились всё реалистичнее. Каждое касание ветра, сопровождающее её полёт, ощущалось до ужаса реальным. Очередной вечер понедельника, проведённый с Драко на улице под тем же деревом закрепил клеймо чёрной полосы. Он был не многословен. А если учитывать тот факт, что Малфой вообще не много говорил, то сейчас его будто подменили. Он абсолютно спокойно и без интереса записывал конспект по трансфигурации, даже без стремления показать ей своё недовольство. Юноша не спал. Под глазами виднелись синяки, а кожа была настолько бледной, что казалось, его держали не в подземельях, а в темнице. Он не жил, а существовал, выполняя базовые действия, не имея на то малейшей причины, или желания. Драко стал чем-то вроде неживой оболочки, сердце которой почему-то не остановилось. Слизеринец быстро перестал верить, что завтра будет лучше, цепляясь за мимолётные вещи, способные хоть на миг заставить забыть. Как она, например. Невозможно жить с этим, и при этом испытывать что-то настолько отвратительно чудесное. Он должен убить человека. Знала она об этом или нет, хотела ли знать, дни сокращались, а он всего-то сидел под деревом. Она бы и не удивилась, скажи он, что все покушения — его рук дело. — Драко? — он уже подумал, что она хочет спросить о том, почему он не пишет, но её тихий тон сказал об обратном. Он был готов въесться ей в глотку: этот голос был поразительно похож на тон единственной женщины, к которой он не был равнодушен. Нарцисса брала его за руку своей ладонью в перчатке, пыталась поймать его взгляд. Дафна вглядывалась в его глаза, сидя напротив, словно читая его мысли. — Не начинай. — лишь тихо промолвил он. Никакой эмпатии в её взгляде, ничего воодушевлявшего. Он опустил взор на тетрадь, когда Дафна обняла его. Объятья. Он не помнил, кто позволял себе такое. Не посмел и двинуться. Малфой содрогнулся, его мышцы напряглись, а каждая клеточка воспротивилась этому телесному контакту. Парень не вынудил её перестать мять его белую рубашку, и больше не слышал своего собственного дыхания. Не мог вымолвить и слова, и отсчитать секунды до возможного конца. *** Как и стоило ожидать, после случившегося на урок он не явился, оставив её разглядывать двор, так и не найдя никаких признаков платиновой макушки. Тем не менее некое облегчение этому всё же сопутствовало. В четверг она отметила его отсутствие из окна спален для мальчиков, где играла с Гарри и Симусом в волшебные шахматы, а в четверг даже не стала проверять, прекрасно видя его в компании Слизеринцев за двадцать минут до этого. Он смеялся, поправляя галстук, выглядя поразительно свежо. Пэнси счастливо танцевала с ним некое подобие вальса. После ужина Дэ Вэллио направилась в библиотеку, решив потратить освободившееся время по принципу Гермионы. *** Она влетела в кабинет чар. Полумна приветливо помахала ей рукой, но глаза Дафны были прикованы к месту за последней партой — пусто. Не явился он и на Зельеварение. Прийди он на их урок, Дафна бы просто упала от удивления. Но падать не пришлось. Уже привычное дерево пустовало вновь. Дождь лил с ночи. Уже привычные сны так никуда и не ушли, и ей начало казаться, что при таком раскладе она и сама научится летать. Дафна уже не помнила, как оделась, и направилась к завтраку. Утро было туманным не только в отношении погоды. Чмокнув Гарри в щёку она села рядом с Золотым Трио, совершенно не слушая разговоров. Получив очередной выговор за попытку усидеть за двумя столами пару недель назад, она даже не одарила их ответным кивком. Пэнси и Астория еле заметно кивнули ей, а рядом сидящий Малфой резко отвёл взгляд, стоило ей посмотреть на него. Он носил свитер с высоким горлом, и его лицо вновь напоминало кусок льда. После завтрака Дафна, слегка разминувшись с Роном пошла отнести Макгонагалл эссе, которое задолжала накануне, быстрыми шагами отчеканивая своё присутствие. Она заправила за ухо выбивающиеся пушистые кудри, и слегка приподняла голову, когда разум затуманился, будто в неё ударили Конфундусом. Она попыталась сфокусироваться и продолжить путь, но голова начала кружиться, и ей пришлось остановиться. Её кожа резко стала бледнее, и она забегала глазами в разные стороны, словно пытаясь поймать что-то, но безуспешно. Девушка закрыла глаза, фокусируясь. Дафна стояла так несколько секунд, когда открыв глаза, выронила сумку. Снова. Прямо, как тогда, только теперь свет, что излучали её глаза был значительно ярче. Если две недели назад она стояла в подобном облике всего несколько секунд, то сейчас застыла, как вкопанная, молясь о ещё одном миге на ногах. Она услышала приближение толпы, но не смогла и сдвинуться с места, слепым взглядом взирая в радужную пустоту. Девушка застыла в неестественном положении, затаив дыхание, когда ощутила хватку на своём запястье. Холодная, цепкая ладонь. Её заставили метнуться куда-то, и ослепленная светом леди ощутила лишь удар тела об стену. Дафна отрывисто дышала, приоткрыв рот, глаза разгорались голубым светом, лишая её возможности думать. Прошло около минуты, когда голубой свет начал сужаться, собираясь вокруг зрачка, а на его месте остались небесно-голубые глаза. Она моргнула несколько раз, начав смотреть осмысленно не сразу. Девушка взяла глубокий вдох. Её глаза столкнулись с серыми и стеклянными. Она даже не успела осознать, что Драко Малфой сейчас испепеляет её взглядом, возвышаясь. На скулах играли желваки, он изучая наблюдал за каждым её движением. — Что это было? — его хватка на руке стала сильнее, когда девушка попыталась выдернуть её: — Отпусти меня. — прошипела она. — Я повторю... — Отпусти меня, Малфой! — она вскинула руку, но он не отпустил её запястье. — Это происходит снова? — Почему тебя так волнует это? Ей казалось, что он сейчас ударит её, но Драко резко отпрянул, холодно изрезая её глазами. Запястье пульсировало от красных следов пальцев, но Дафна лишь успела ринуться следом за уходящим за угол Драко: — Малфой, хватит! — он не обернулся, девушка ускорила шаг за скрывающимся за поворотом парнем. Они выбежали к узкому коридору. Каменные стены отражали её голос, его шаги. — Да хватит бегать! — рявкнула она, когда он вышел на улицу через арку и резко остановился. Пиджак слегка промок от дождя. Он стоял на мокрой траве, покрытой инеем, и подставлял ладони каплям. Дафна так и не вышла из-под каменного навеса. Она прижалась к колонне, наблюдая за тем, как Драко запрокинул голову, подставляя лицо воде. Девушка вышла на траву, ощутив прилив холода, и бьющие по коже капли. Он продолжал стоять, словно дождь очищал его от происходящего. Дафна подошла ближе, встав напротив. Школу окутал туман, а дождь стекал по бледному лицу юноши, словно смывая с его всё насущное и грядущее. Она легко протянула руки, и коснулась его шеи. Ногти прошлись по коже. Он нехотя приоткрыл глаза, наблюдая за ней, будто и не имея сил воспротивиться. Она потянулась чуть выше, и прижалась мокрыми от дождя губами к его, всё ещё держа его лицо в руках. Оставив на его влажных губах лёгкий поцелуй, смываемый дождем. Он нетерпеливо прильнул к ней в ответ. Касания тут же смывал дождь, скрывая произошедшее от них самих. Какая призрачная романтика: целоваться под дождём словно в маггловском кино, зная, что всё это не они, и не для них. Вновь играя сотни возможных вариаций, что имели лишь один конец. Ливень стал настолько сильным, что невозможно было смотреть в небо. Она взяла его холодную ладонь, и перешла на бег. Его идеально выглаженный пиджак полностью промок, галстук и белая рубашка уже не казались такими безупречными, а волосы… По её длинным кудрям стекала вода, вся одежда была мокрой, рубашка Драко прильнула к его телу. Дафна поцеловала его снова, вслушиваясь в звуки дождя вокруг. Она прижалась к камню колонны. У него не было грядущего, лишь неуловимое и хрупкое сейчас. Она бежала по школе, держась за его руку. Её клетчатая юбка пропиталась водой, что лилась с них обоих. — Мы...расходимся? — как глупо звучал сейчас этот вопрос от неё, когда они дошли до развилки, означающей, что это конец. — Ты у нас фанатка суровой правды, — начал он. — Так вот тебе одна: мы враги. Он вглядывался в её светлую, фарфоровую кожу, и мокрые белые кудри, что завились лишь больше. Она не была разочарована, рассерженна, и уж точно не собиралась плакать. Её припухлые губы не растянулись в привычную усмешку. Она всё знала. — Идёт война. — И я прекрасно понимаю, на какой стороне ты будешь сражаться. — её голос налился свинцом. Видеть, как Пожиратели безжалостно кромсают волшебный мир, разрушая здания, убивая людей на улицах. Магазины закрываются, переулки пустеют, потухая в безлюдном забвении. Эта едкая противоречивость...словно он проживает жизнь другого человека. Не испытывая симпатии ни к единой душе вокруг — равнодушие, а зачастую и призрение. Будь это сказкой, Дафна, по очевидным причинам, была бы злодейкой в этой истории. Такие личности никогда не ставятся в пример маленьким детям, а следовало бы. Лишь становясь взрослее все понимают, кто на самом деле подбирается к небу — не безгрешные... Может, в этом и был свет. В аду за спиной, и целым миром за плечами. Не в этом ли сила? Он знал, как многого люди не понимают в понятии "хороший человек". Детские сказки говорят, что принцессы добрые и нежные: никогда не сквернословят, не посмеют никого обидеть. И, в конце концов остаются счастливыми. Им кажется, что именно эти качества, не ведущие за собой кару судьбы и приводят к счастью. Настоящих принцесс не принято почитать, или приводить в пример. Они не выступают тихими, не стремятся к равенству. Настоящие принцессы рождаются в мире, где не существует подобных условий. Одна из них сейчас стояла напротив него, не позволяя понять её взгляд. Хитрая и злорадная...прекрасная принцесса. — Ты ничего не знаешь. — Я точно знаю, что ты не убийца, Драко. *** "Ты не хотела познакомить меня с родителями?" — вопрос, заданный Гарри накануне, когда они возвращались с тренировки. Он не был шокирующим. Три месяца сложно было назвать большим сроком, но едва ли вопрос был во времени. Дафна усмехнулась, представляя себе, как карета, запряженная пегасами, рассекает воздух, доставляя их прямо в Нормандию, в поместье. Отец будет мягко, но уверенно расспрашивать о борьбе с Волан-Де-Мортом. Он имел особый способ заставлять говорить: уверенно и согласно кивал, реагировал на каждую фразу, и пересказывал уже ранее сказанное собеседником с нужным эмоциональным окрасом. София мягко коснётся его руки, послав многозначительный взгляд, и Гордон закатит глаза, усмехаясь. Леди обернётся, и с обворожительной улыбкой предложит Гарри ещё чаю. Поттеру будет неловко до кончиков пальцев во дворце Дэ Вэллио. Золотые детали замка, бескрайние территории, зелёные луга и сады с прудами отнюдь не заставят его чувствовать себя как дома. Есть люди, которых коробит роскошь, пусть даже и чужая. Её семья не была бы против связи с полукровкой. Наследник оказался бы чище хрусталя, отец тут же просчитал все плюсы и минусы подобной кандидатуры, и определённо был бы доволен. Почитаемый во всём мире Гарри был бы лишним поводом для гордости её семейства. Её бабушка лишь злорадно посмеётся, сказав что кровь вейл в ней — лучшее оружие. Сидеть на террасе, вдыхая прохладный воздух, и смотреть на зелёные луга, прижавшись к возлюбленному. Родители, сияющие от счастья намекают на замужество, но уважительно воспринимают позицию Избранного. Через какое-то время, когда тот всё же одержит победу над Тёмным Лордом, они вместе уедут во Францию, где будут жить долго и счастливо. "Это было бы чудесно", ответила она. Разве не прекрасно? Просто безупречно. Она могла бы уже писать родителям письмо, сообщая, что на зимних каникулах собирается познакомить их со своим избранником. Но было ли в этом нечто, чего она желала? Могла ли она смотреть в глаза Гарри Поттеру после того, что происходило? Разумеется, нет. Не имела права и заикаться. *** — Ожидал, что после предыдущей недели ты не придёшь. — Драко опустился на траву напротив неё, словно не он был чемпионом прогулам. Дафна сидела в позе лотоса, записывая что-то: — Мне казалось, избегать меня — твоя прерогатива. — Соскучилась? — Что за чудное настроение. — отметила она. — Давай, ради приличия, разберём тему. — Эту тему поймёт даже Уизли, так что можете расслабиться, профессор. — У Уизли в тесте "Отвратительно", так что, допиши конспект. Драко закатил глаза, опустив взгляд на бумагу. Дафна вздохнула, достав со дна сумки книгу. "Убить пересмешника" — Харпер Ли. Профессор Бербидж, по просьбе Дафны одолжила ей несколько книг, которые могли бы позволить разобраться в маггловской культуре детальнее. Девушка прекрасно понимала, какой посыл был в рекомендации прочитать именно её, несмотря на отсутствие понятия "расизм" в волшебном мире. — Что ты читаешь? Дафна оторвала взгляд от страниц, и протянула ему книгу. Он взял её, повертев с разных сторон, и с каждой секундой его лицо хмурилось всё больше: — Она маггловская? —Да. — Не думал, что во Франции интересуются низшими отраслями литературы. — Если ты недостаточно умён, чтобы изучать что-то, это не значит, что другие не могут этого делать. — Интеллект у вас измеряется количеством прочитанной маггловской писанины? — Моя семья чистокровна. Семья отца не славилась любовью к магглам, и если бы не прекрасная репутация "проклятой" женской линии моей семьи, их брака бы не было. Моя семья никак не повлияла на моё мировоззрение, чего нельзя сказать о тебе. — Не смей говорить о моей семье. — Как скажешь. Дафна лишь насмешливо покачала головой, положив книгу себе на колени, и погружаясь в чтение. Он продолжил писать. Она переворачивала страницу за страницей, пока не дошла до последней, и с неким облегчением захлопнула книгу. Драко поднял на неё взгляд. — Интересно? — не глядя на него промурлыкала девушка. — Я физически не способен находить это интересным. — Говорил бы ты так, прочитав хотя бы эту? — она приподняла книгу вверх. — Не желаю притрагиваться к этому второй раз. Они не говорили около пяти минут. Книга закончилась, а разглядывать траву вскоре наскучило. И слова полились сами собой, хотя она совершенно не думала о том, что скажет: — Когда мне было пять, я очень хотела пообщаться с кем-то около нашего дворца. — он поднял на неё отрешённый взгляд. — Но он находится чересчур далеко от города, и отец всегда запрещал, хоть я и не понимала почему. Самым ближайшим местом, куда припадал особняк, был обычный маггловский регион. В детстве я не выходила за территорию дома, она огромна: трансфигурация или транспорт, никаких исключений. В один день, когда я играла на улице, я увидела ребёнка, что просто был чересчур любопытным, — она усмехнулась. — Сквозь высоченный забор из золотых прутьев, — она тяжело вздохнула. — И я не сдержалась. Мы познакомились, несмотря на все запреты. Я рассказала ему о магии, во что он не верил, конечно, пока я не показала, как колдую. Мы играли целыми днями, и он постоянно пробирался ко мне — расстояние между прутьями было подходящим. — она взглянула на небо. — Мы говорили целыми днями, и я очень многое рассказала ему о магическом мире. Всё, что знала я, знал он. Ему удалось увидеть пегасов и единорогов в моём доме. Это продолжалось несколько месяцев, пока садовник не заметил нас, играющих, и не доложил отцу. Тот стёр мальчику память в тот же день, как узнал. Перед этим мне пришлось рассказать всё. Он, как всегда, был спокоен и тих. Больше я не видела мальчика. — она смотрела куда-то пустым взглядом. — Я пыталась найти его, очень много плакала. И через пару месяцев снова увидела его. — она горько усмехнулась. — Я не хотела этого, но он совершенно ничего не помнил и я снова начала играть с ним. Я больше не говорила о магии, и видела его намного реже, но была невероятно счастлива. — она поджала губы. Драко продолжал глядеть в учебник. — Возобновилось это ненадолго. Отец снова узнал обо всём, и на этот раз решил стереть память и мне тоже. — она провела рукой по волосам. — Мама не позволила, сказав, что я чересчур мала. И он убил его. Подослал кого-то: одно слово, — она хлопнула. — И он пал замертво, а затем они просто уничтожили тело. Я ревела неделями, понятия не имея, что ощущали его родители. Отец сказал, что теперь я в безопасности. Он бы не убил волшебника...не тронул бы дитя, чья кровь «ценнее». — она посмотрела на него стеклянными глазами.