Любовь стоит того, чтобы ждать. 2.0

"Дайте танк(!) - мы"

*** 31 марта.       Утро началось с того, что я пыталась не разбудить Кирилла все утро. Сначала я сходила в душ, потом высушила волосы, потом смотрела куда нам с Кириллом можно сходить сегодня и я остановилась на ресторане с видом на океан.       Я все ждала, пока Кирилл проснется и я смогу подарить ему свой первый подарок, но тот все не просыпался, а мое терпение начинало лопаться. Хотя я его понимаю, потому что завтрак в этом отеле начинает только в 10 по местному времени, тобишь в 8 по нашему, а я просыпаюсь как-то рано…       Сидела я так, сидела, ещё раз сидела и читала. Услышала, как Кирилл начал ворочаться, я уже собралась прыгать на него с обнимашками, но этот говнюк просто перевернулся на другой бок, протягивая руку. Как только он почувствовал, что на кровати один, парень начал водить рукой по всей кровати, в надежде на то, что я просто уменьшилась, как дюймовочка.       — Лер, — заорал он хриплым голосом. — Лера!       Я молча продолжаю сидеть и смотреть на спину Кирилла.       — Леееееееееееееера, — протягивает он, а я продолжаю молчать. Интересно, он вспомнит про то, что нужно открыть глаза?       — Блять, — раздражённо вздыхает Кирилл, поднимаясь с кровати, а потом, увидев меня, снова ложится. — Ты глухая?       — Что?       — Ебать до тебя долго доходит, — вздыхает Кирилл, укрываясь одеялом. — Полежи со мной.       — А вставать ты не пробовал? — я ложусь рядом с Кириллом, обнимая.       — Я не пробовал въебать тебе за такую хуйню, думаю, что можно попробовать.       — Спасибо, — вздыхаю я. — А потом я тебе въебу.       — Ну все, можно бояться, — усмехается Кирилл, целуя меня в нос. POV Кирилл.       Лера встала через минут 5, уходя в ванную, а я остался один, думая и размышляя о том, что она мне может сегодня подарить.       Думаю, что это будет что-то милое и романтичное, это в ее репертуаре.       Лера слишком быстро вышла из ванной и я повернулся к ней и увидел Кандинскую с тортом.       Если честно, свое день рождения я праздновал последний раз года 3 назад. Просто потому что не особо его люблю, мне уже 24, а ощущаю я себя на лет 40. Уже так заебался от жизни…       — Загадывай, — тихо говорит Лера, поднося торт ко мне.       Я думал сначала загадать выпустить альбом, но это желание зависит от меня, поэтому решил не загадывать, а делать все самому. Сейчас главным персонажем моей жизни является Лера, поэтому я загадал, чтобы у нее все получилось в жизни и она была счастлива вместе со мной. Хоть где-то я не оказался эгоистом и подумал о Лерке.       Задув все свечи я поцеловал девушку и та поставила торт на стол.       — Так! — Лера сразу идёт к тумбе. — Во-первых, перевезти все подарки сюда было проблематично, тем более скрывая от тебя, но я это сделала. И здесь куча подарков от твоих кентов, которые я заставила отдать мне.       — Ну-ка, — усмехаюсь я. Кому это на меня не поебать?       Лера несет кучу пакетов и коробочек на кровать.       — Ты должен угадать, где чей.       — Да что за викторина, — вздыхаю я.       Самая большая коробка смотрела прямо на меня. Вообще, мне было интересно не содержимое подарков, а их владельцы. Но больше всего я жаждал посмотреть подарок Леры.       Я открыл эту коробку с трудом, потому что запечатали ее слишком сильно. Среди огромной кучи какой-то мишуры я нашел Джек Дэниэлс, блок сигарет, в котором было штук 10 пачек и толстовка. Я обдумал, понюхал толстовку. Это было весьма в Лерином репертуаре.       — Предположения? — улыбается девушка.       — Ты?       — Нет, — хмурится девушка.       — Да я даже не знаю, кто мне вообще подарил, я просто тычу пальцем в небо.       — Ну подумай! — Лера мило улыбается.       — Я и думать — это разные вещи, тем более утром. Костя?       — Нет, но близко.       — Диана? — хмурюсь я. — Они, кстати, один подарок собрали, до того, как расстались.       — А… — хмурюсь я. — Это из группы кто-то?       — Да, — улыбается Лера.       — Дима, — я практически уверен в этом, потому что Паша подарит мне что-то маленькое и стоящее, а не алкашку с сигаретами.       — Да! — Лера сегодня такая веселая, что мне тоже становится радостно. — Что за толстовка? — Лера смотрит на чёрное худи. — Плюс к твоему гардеробу вещей, в которых я хожу в магазин. Отлично!       Потом я беру маленький пакетик бежевого цвета. В кружке с моим ебалом находилась какая-то детская открытка: «С днем рождения, Киря».       — Митя, — сразу говорю я. Только его дети меня называют именно так, заставляя каждый раз блевать от этого.       — Браво, — Лера целует меня щеку, садясь ко мне и обнимая меня за руку.       Потом был очередной пакетик с коробочкой внутри. Это была золотая цепочка на шею.       — Ты?       — Нет, — вздыхает Лера.       — Костя?       — Нет. Вообще не в том направлении мыслишь.       — Чего? — хмурюсь я. Если этот человек не из группы, то это точно Леха. — Бочкарёв?       — И снова нет. Снова не в том направлении.       — Я не знаю тогда, кто мог подарить, — хмурюсь я. — Это кто-то из твоих кентов?       — Нет.       — Да кто тогда, — хмурюсь я. Если не мой кент и не Лерин, значит это мама, наверное мама. Но как Лера ее уговорила отдать ей подарок. — Мама?       — Да, с Мишей, — улыбается Кандинская.       — Ты как все запомнила, — усмехаюсь я.       — Так все ведь отличается.       Потом я тянусь к маленькой коробочке, завернутой в крафтовую бумагу.       Здесь находился вкуснейший одеколон, который у меня уже был. Ну это точно Лера.       — Ты?       — Да не я! — восклицает Лера. — Ты так хочешь видеть мой подарок что-ли?       — Ну вообще-то да, — усмехаюсь я.       — Паша? — Лера отрицает. — Костя? — снова отрицает. — Леха?       — Да нет! У тебя вообще интуиция не работает. Кто у нас шарит за все, что только можно. Даже за одеколоны?       — Дениска?       — Да, — кивает Лера. — Но он боялся, что не угадает.       — Угадал, — киваю я. — Это прямо такой же, как у меня.       Лера снова поцеловала меня в щеку и сегодня я чувствую себя королем этого мира. Будто все сделано для меня.       Потом я открыл конверт, в котором находился сертификат на свидание в самом дорогом ресторане Москвы.       — Если это не ты, то я ахуею.       — Это не я, — усмехается Лера.       — Тогда Костя, это он все рестораны с Дианой в стране посетил.       — Да, это они, — кивает Лера, томно вздыхая. Она все ещё жалеет Диану по поводу того, что она рассталась с Пыжовым.       Осталось подарков немного, но я не унывал. Очередная коробка, в которой была машинка для бритья, отличный подарок, а главное нужный.       — Это точно Бочкарёв, он мне ее рекламировал около месяца.       — Да. Ну наконец-то у тебя не будет этой щетины, которая ужасно колется.       — А раньше была не судьба сказать? — усмехаюсь я.       — А вот все, — пожимает плечами Лера, кладя свою голову на мое плечо.       Потом в пакете я увидел охуенный партрет себя в красивой рамке и встал в ступор. Лера к Любе с просьбой о подарке подойти не могла, сама Кандинская не рисует, Паша тоже не рисует, Настя не рисует. А кто у нас тогда рисует.       — Это конечно очень красиво, но я никого не знаю, кто бы мог подарить мне охуенный партрет…       — Ну это серьезно сложно. Вы с ним не особо общаетесь.       — Это кто-то из твоих кентов?       — Да, — провожу анализ. Сема подарить подарок не мог, Лиза тем более, Дениска уже подарил. И кто тогда?       — А ты сама с этим человеком общаешься? — хмурюсь я.       — Да, — усмехается Лера. — Нет блять от фанатки приняла.       — Сестра Дениса?       — Ебать ты вспомнил, нет.       — Кто тогда? — хмурюсь я. С кем там ещё Лера общается… — Блять, я вообще не знаю.       — Он был в Днепре.       — Не говори, что это Сема, — хмурюсь я. Это будет максимально странно.       — Неееет.       — А… Егор что-ли?       — Да! Я сама не знала, что он так круто рисует.       — У него талант, — подмечаю я.       Мы около минуты любовались этом произведением искусства.       — Когда твой подарок уже будет, — вздыхаю я.       Развязав ленточку на коробке, я увидел в ней какой-то чай, блокнот с кожаной обложкой и два маленьких бутылочки виски.       — Ну это Паша.       Лера кивает и у меня остаётся самый последний подарок.       — Как так получилось, что мой подарок ты открыл самым последним, — обиженно вздыхает Лера.       — Я оставляю самое лучшее на потом, — я с интересом достаю из пакетика коробочку. — Ты решила сделать мне предложение? — я открываю футляр и серьезно вижу кольцо.       Кольцо слишком красивое, чтобы носите его мне. Матовое, чёрное, с маленькими блестящими камнями.       — Спасибо, — целую Леру, обнимая.       — Тебе нравится?       — Конечно.       — Ну слава Богу, — улыбается Лера, вставая с кровати. — Короче! План на сегодня!       — План? — удручённо вздыхаю я. — Что ты придумала?       — Ты своим тоном напоминаешь мне хуевого актера, которому якобы на все похуй, — Лера носится по всему номеру, будто что-то пытаясь найти.       — Ну что? — я ложусь обратно на кровать. Вообще, мне хочется спать, но если бы не бегающая Лера, я бы это уже давным-давно сделал.       — Сначала ресторан, а потом клуб. Во! — Лера все продолжает носиться.       — Остановись пожалуйста, у меня уже голова болит.       — Ладно, — Лера встаёт слишком далеко, чтобы мне на нее нормально посмотреть. — У меня была идея пойти с тобой в гей клуб…       — Чего? Не, это без меня, Лер.       — Да ты дослушай! Потом я догадалась, что ты откажешься и мы пойдем в простой. Правда там тоже геев полно.       — Не-не-не, — хмурюсь я. — Давай лучше сходим на пляж какой-нибудь красивый и там посидим вместо клуба?       — Ты настолько геев боишься? — начинает смеяться Лера.       — Нет, не столько геев, а сколько боюсь того, что ты сильно нахуяришься и пойдешь танцевать с шлюхами, которых в этих клубах тьма.       — А ты откуда знаешь? — Лера идёт ко мне, садясь на кровать.       — Наслышан.       — Допустим, что я тебе поверила, но ладно, если в клуб не хочешь, то ладно.       — Хоть когда-то ты меня послушала, — я пытаюсь укрыться с головой в одеяло, но Лера хватает одеяло. — Ну что?       — У нас завтрак скоро вообще-то, — Лера ложится прямо на меня. — Я буду твоим одеялом.       Я перекидываю Леру и оказываюсь на ней.       — Я надеюсь, что сегодня будет праздничный секс? — целую Леру в губы.       — Если ты будешь хорошо себя вести, — Кандинская обвила мою шею своими руками и поцеловала. — Но не сейчас.       — Блять, раздражаешь своей сексуальностью, — я ложусь рядом, а Лера пододвигается, ложась на мою грудь.       — Я так рада, что мы встретились, — шепчет Кандинская. — Я все боялась, что не встречу тебя.       — Поэтому ты начала встречаться с Артёмом? — усмехаюсь я.       — Ну девственность я ведь для тебя сохранила.       — Спасибо, — смеюсь я. — Представляешь, какими мы будем стариками?       — Мне кажется, что мы будем крутыми, главное не сдохнуть.       — Умрем в один день!       — А как бы ты хотел, чтобы тебя похоронили? — Лера поднимается, смотря на меня.       — Не знаю, — пожимаю я плечами. — Давай в мой день рождения будем думать о моей смерти! Отличная хуйня!       — А я вот уже давно придумала. Я хочу, чтобы из меня сделали самокрутки…       — Ебать тебе делать нехуй было. Кто тебя курить будет?       — Да зачем? Просто, как память…       — Тогда я буду пивом, мы же любим с тобой пиво.       — Мы пивохлебы! — усмехается Лера. — Кстати! В холодильнике вроде было.       — У нас же завтрак, — вспоминаю слова Леры.       — Блять… Он, кстати, уже начался.       Мы быстро переоделись и пошли на первый этаж, в этот раз Лера решила себе либо гастрит заработать, либо сдохнуть от голода, но она взяла салат из капусты и маленькую яичницу. Я же взял, в отличие от своей девушки, огромную порцию картошки фри и огромный омлет.       — Какой повод? — спрашиваю я, садясь за стол с Лерой.       — Короче! Тема! Ты видел, что все девушки едят только правильную пищу. Вот. И я начала.       — Ты меня конечно прости, но тебя толстеть надо, а не на правильном питании сидеть. Кто сегодня пиво захотел хряпнуть с утра?       — Да ты чё? Поверил? — усмехается Кандинская. — Смотри какие там булочки новые, а насколько я знаю, можно идти за десертом только после того, как съел основное.       — А, — смеюсь я. — Умно. Я уже испугался за тебя…       Лера весь завтрак сидела и смотрела на эти булочки и как только доела свою порцию котенка, сразу понеслась за пирожками, булочками, пирожными и много чем ещё, всегда поднимая для меня, чтобы я одобрил. В итоге вернулись она с огромной тарелкой.       — Какое счастье! — улыбается девушка. — Мне шеф повар сказал, что это можно принести домой.       — Предлагаю все здесь забрать в Россию. Хули нам?       — Можно! — Лера сегодня такая веселая. Мне хочется видеть ее такой счастливой чаще…       Во время завтрака мне позвонил Костя.       — С днем рождения поздравляю; счастье, радости желаю; чтобы жил ты каждый день, будто жить совсем не лень! — радостно рифмует Костя.       — На ходу придумал? — усмехаюсь я.       — Точно так же, как и ты свои дерьмовые песни.       — Видишь, можешь, когда захочешь. Спасибо за подарок.       — О! Тебе уже передали?!       — Да, — усмехаюсь я. — Ты как? Все нормально у тебя?       — Да, нормально. А ты что думал?       — Ну… — может не говорить, ну раз уж начал… — Я думал, что из-за Дианы там…       — А! Вот ты про что… Нет, все нормально.       — Я рад за тебя.       Мы говорили с Костей, пока Лера пинала меня под столом, чтобы я уделил ей внимание, в итоге я отключился, когда Лера начала меня просто сверлить взглядом.       — Что Костя говорит?       — Да в основном про музыку, — вздыхаю я.       — Ясно, — вздыхает Лера. — Пошли?       — Пошли, — соглашаюсь я.       Мы молча идём до нашего домика. Лера держит тарелку с булочками, а я пытаюсь держать свои ноги в нормальном состоянии, потому что я уже устал ходить. Мои плечи сгорели на солнце, как и Лерины. Девушка каждый раз мазала их кремом, но хреново помогало и приходилось терпеть.       Зайдя в номер, Лера унеслась на просторную лоджию, а я остался один. Лерины перепады настроения начинают меня все больше и больше огорчать.       Я встаю у дверей сзади девушки и наблюдаю за тем, как она тихо что-то напевает себе под нос.       — Что-то случилось? — тихо спрашиваю я, чтобы не испугать Кандинскую.       — Ничего, — Лера даже ко мне не повернулась.       Подогнав под себя ноги, Лера положила свое лицо на колени и обвила их руками.       — Будешь торт?       — Нет, — бурчит Лера.       Я не отступаю и обнимаю Леру сзади, целуя в щеку.       — Лерочка, — шепчу я девушке на ухо. Обожаю ее называть именно так. — Пошли есть торт.       Тут снова резкий перепад настроения и Лера поцеловала меня в щеку.       — Прости, — Лера встаёт и идёт к торту. — Тебе с чем? Здесь есть с шоколадкой, а есть с ягодами.       — А ты что будешь?       — Ещё спрашиваешь! С шоколадкой конечно, — усмехается Лера.       — Тогда мне тоже.       — Интересно, а сколько в нас ещё может влезть сладостей? — Лера идёт ко мне, давая тарелочку. Она проходит на лоджию, смотря на океан.       — Много, — я встаю рядом с Лерой.       Мне снова звонят и я вижу звонок от мамы.       — Кирюша, с днем рождения, дорогой!       — Спасибо, — услышав голос мамы, у меня появилась улыбка на лице.       Мы разговаривали про все, что только можно.       — Как там Лерочка?       — Нормально, стоит ждёт, пока я наговорюсь.       — Хорошо, не буду мешать.       — Ты не мешаешь!       — Но все же! Хорошо тебе отдохнуть!       — Спасибо, пока.       Я положил обратно телефон и пошел обратно к Лере. Она снова грустная и задумчивая.       — О чем ты думаешь, — я подхожу к Лере сзади и обвиваю ее своими руками.       — О том, как я одинока.       — Если я ушел на пять минут поговорить, то это не значит, что я оставил тебя одну.       — Я не про это, — вздыхает Лера. — Вот тебе все звонят и поздравляют, а мне бы максимум позвонил ты и Егор, может Денис. И все. Почему мама оставила меня такой… одинокой.       — Мама не виновата в этом. Семья все равно рано или поздно исчезает, по понятным причинам. У тебя это произошло слишком рано, у меня произойдет попозже. Это не повод думать, что ты одна, когда тебя окружают другие люди, которые любят тебя не меньше, чем любили бы твои родственники.       — Наверное ты прав, — бурчит Лера. — Главное, что ты со мной, больше мне не надо.       — Вот и все! Хватит грустить, — целую Леру в макушку, а девушка поворачивается ко мне, смотря в мои глаза.       — Когда смотрю в твои глаза, я понимаю: мне без тебя никак нельзя. Точно знаю! — Лера резко несётся к кровати и прыгает на нее. — Я ночной хулиган, у меня есть талант, я крутой музыкант и я вечно пьян.       — У тебя не биполярное расстройство? Ты себя странно ведёшь…       — Не знаю, — вздыхает Лера. — Думаешь?       — Ну я тоже не знаю, но это ненормально, — пожимаю я плечами.       Лера из положения лёжа села и посмотрела на меня.       — Ладно, — вздыхает девушка. — Я пойду собираться. Ты тут тоже! Собирайся!       — Хорошо, — усмехаюсь я.       Пока Лера полчаса торчала в ванной, мне позвонила моя сестра, Митя и Настя. А Денис, Паша и Дима поздравили меня в инстаграме. Без Леры я бы сейчас просто лежал и спал, а с ней мне приходится куда-то ходить, праздновать. И мне это нравится, черт возьми. Она не берет моих друзей, она не втягивает в это никого кроме нас с ней. За это я ее и люблю — она ценит личные границы и не стала бы, если бы мы даже праздновали в Москве, готовить мне сюрприз со всеми моими друзьями, потому что знает, что я ненавижу такую хуйню.       Лера вышла очень красивой через минут 10. На ней было какое-то новое винтажное платье на бретельках, в волосах красовались какие-то маленькие декоративные бабочки, закреплявшие передние пряди и она выглядела как принцесса. Очень красивая принцесса. Кажется, что я потерял дар речи…       — Готов? — Лера встала у ванной и посмотрела на меня.       Проглотив ком в горле, я кивнул. На мне была самая простая футболка и самые простые шорты.       Максимально не подходит под нее, она была прекрасной принцессой, а я каким-то стремным дедом. Но даже так она меня любила.       — Пойдем пешком? — улыбается Лера. Я сразу кивнул, потому что был рад тому, что у меня будет куча времени поговорить с Лерой.       — У тебя сегодня очень красивое платье, — наконец говорю я.       Мы идём по дорожке, где периодически проезжают велосипеды и пробегают девушки, которые пытаются похудеть.       Солнце обжигало все, что только можно, даже внутренности. Приходилось жмуриться, находясь в солнцезащитных очках.       — Спасибо, — Кандинская обвила мою руку своими двумя и мы пошли дальше.       У Леры был привычный для нее шоппер, который она бережно несла и только сейчас я понял, как она изменилась. Она начала носить платья, перестала надевать все чёрное, черты лица стали более выразительны, а поступки все более взрослыми. Как мне льстит то, что она сама того не осознавая, начинает принимать себя. Начинает любить себя и я этому рад, но в то же время я понимаю, что если в один момент я уйду из ее жизни, то она все это сразу потеряет, как и я. Я тоже все потеряю, потому что теперь не представляю свою жизнь без Леры.       — А какой был самый лучший твой концерт? — Кандинская продолжает обнимать меня, а я все также иду прямо.       — Самые первые. Они были крутыми…       — А сейчас?       — Тогда это был первый опыт, а сейчас все привычно, уже начинает заебывать это. Иногда вообще отсутствует желание ехать в тур. Вот например сейчас… Была бы моя воля, я бы так и остался здесь ещё на месяц.       — Я бы тоже, — Лера трётся своим носом о мою руку. — Но мне и в Москве хорошо.       — В Москве-то конечно, — вздыхаю я.       Меня максимально удручает мысль о том, что мне снова в тур, ну я прямо не готов. Пытаюсь отогнать от себя эти мысли, но если честно, получается максимально дерьмово…       Мы шли примерно час, пытаясь найти хоть какой-то тенек. Сегодня было не так жарко за счёт отличного ветра и это помогло. С меня не текло 1000 потов и я был этому рад.       По дороге к нам пристал какой-то таец и мне как всегда нужно было брать ответственность на себя и послать его нахуй. Лерка только и делала, что смотрела.       Когда мы наконец дошли до ресторана, я проклинал себя за то, что не шел медленнее и не поговорил с Лерой ещё больше. Потом я сделал вывод о том, что и здесь я с ней поговорю и все будет заебись.       Заранее заказанный Лерой столик стоял на отдельной лоджии без лишних лиц. Вид на океан тут открывался шикарный, а мне нравилось, что мы здесь одни.       Теперь я стал настоящим альфонсом. И я даже начал загоняться по этому поводу. А как ими становятся? Думаю, что именно так…       Мы заказали с Лерой мясо, креветки, какие-то экзотические блюда, кучу десертов и родной чай. Хоть что-то, чего я знал название.       Официант какого-то хрена был русским и я думал о том, что он тут вообще забыл.       — Вот тебе и правильное питание, — вздыхает Лера, смотря на эту гору блюд.       Мы болтали так безмятежно, что даже забыли про еду. Я всегда удивлялся моему умению говорить с Лерой так свободно, ни с кем я так не общался, даже наверное с давними друзьями. Кандинская просто знает обо мне все и мне не приходится что-то умалчивать, наверное поэтому. Хотя я сомневаюсь. Вот и Лера такая же, с другими людьми она заткнется, а со мной болтает без умолку.       — А ты выступал типа для одного человека?       — Ну не для одного. Чаще были дни рождения.       — И сколько раз вы так ездили?       — Раз 5 наверное, немного короче.       — Ну-ка, и сколько стоит ваше выступление, — Лера подтягивается на стуле.       — Касарей 700, я точную сумму не знаю, мне ведь проценты отдают, а не полную стоимость.       — Ахуеть, — Лера так удивилась, будто думала, что я за 5 тысяч выступаю в кальянных. — И вы всю программу играете?       — Неееет. 4 или 5 песен.       — Ахуеть… Какие богатые люди живут…       — Да, особенно ты. Если тебя поставить на счётчик, то за все 10 месяцев наших «отношений» ты должна мне лямов 30.       — А тебе жирно не будет? Куда так много? Пиздец, нужно начать петь свои песенки.       — Я вообще не понял, чему ты удивилась. Я же не в кабаке заброшенном играю.       — Ну не 700 ведь тысяч!       — Ну, а сколько тогда?       — 200…?       — Ты меня обесцениваешь! — смеюсь я. — Не все ведь 700 мне отдают.       — Да я это поняла! — вздыхает Лера. — Пиздец, я в шоке…       — Я тоже, — усмехаюсь я.       Потом Лера говорила про то, как она может меня продать за миллиард, а потом сошлась на том, что лучше меня просто любить, а не продавать.       Спустя часа три мы вышли и уже сели на такси, потому что Лера начала жаловаться на усталость.       Мы приехали на какой-то пляж за три пизды от нашего отеля, но Лера так уверенно сказала адрес, что я даже возражать не стал. Когда мы пришли туда, я понял, в чем фишка.       Это был не совсем пляж, это были маленькие скалы, которые были выше воды на метров 5 и здесь можно было покупаться. Из людей были только мы. Под вечер стало уже намного прохладнее, но каменная скала нагрелась за весь день.       Тут я понял необходимость шоппера Леры. Девушка расстелила плед и, достав кучу контейнеров и вино, красиво поставила.       — Мы сегодня целый день жрём, — усмехаюсь я.       — Ну что? Поиграем в пьяную правду? — Лера повернулась ко мне в полный оборот и я сделал тоже самое.       — Какие условия?       — Пить, если не хочешь отвечать, пить перед вопросом и нахуяриться в итоге в хлам.       — Я это умею, — потираю ладони друг о друга.       Лера знатно подготовилась и поставила 2 бутылки вина и одну бутылку мартини в ряд.       — Мы щас на жаре вообще умрем, — вздыхает Лера.       Мы на суефа выбрали первого, кто будет задавать вопрос и это был я. Лера сделала маленький глоток вина и села напряжённо.       — Первый вопрос. Что тебя во мне не устраивает? — я думаю, что задавать вопросы про школу ещё рано.       — Ну… Немногое, если честно. Во-первых, твоя алкогольная зависимость. Даже после того, как на Новый Год ты пообещал мне не нахуяриваться в хлам, ты это продолжаешь делать. Значит это свидетельствует о том, что ты не умеешь сдерживать обещание.       — Я же всегда прошу у тебя прощение после этого. Да и ты сама мне говорила, что если я не творю дичь во время алкогольного опьянения, то это нормально.       — Это нормально, если ты пьешь по праздникам, а не каждый божий день.       — Да какой? Сама же всегда пиво берешь.       — А это нахуяриться? — вздыхает Лера. — Короче, ты понял меня.       — Нет, не понял. Я возмущен вообще-то.       — Ещё одно условие не сраться! Я говорю свою точку зрения.       — А мы сремся? Мы вообще-то пытаемся прийти к компромиссу.       — К какому компромиссу, ты ведь все равно будешь бухать.       — Не буду, — не хочу, чтобы Лера разочаровывалась во мне. — И какие правила?       — Первое — не пить на постоянной основе, а второе — не ругаться из-за этого. Конечно, если какой-то праздник, то можно, но не каждый ведь день.       — Вот и сам не заметил, как стал каблуком…       — Отлично, я тебя не заставляю, можешь дальше бухать и сдохнуть потом после этого, — тороторит Лера.       — Хорошо, не буду бухать. Ещё что?       — Ещё… Твое резкое отношение к ситуации. Каждый чертов раз ты слишком сильно реагируешь. Даже та история с клубом, когда меня поцеловал парень. Мне нужна была от тебя поддержка, а ты взял и ушел. И это было ужасно, потому что я начала чувствовать, будто я виновата в том, что меня чувак поцеловал.       — Тогда я серьезно был не прав, я это признаю, — пожимаю я плечами.       — Ну все, остальное мне в тебе все очень нравится, — смущённо улыбается Лера, а я целую ее. Теперь моя очередь отвечать… Блять… — К тебе такой же вопрос.       — Ой, я даже так не вспомню, — вздыхаю я. — Ну во первых, твоя неуверенность в себе меня жутко раздражает, потому что из-за этого ты вгоняешь себя в рамки, не веришь в то, что может что-то получится. Ты продолжаешь себя сравнивать с каждой девушкой, когда ты являешься самой прекрасной. Все ведь мы не идеальные, у каждого есть отличительные черты и если становится как кто-то, то ты их потеряешь. Во-вторых, твое упрямство в некоторые моменты. Я тебя говорю одно, а ты стоишь на своем, хотя понимаешь, что в некоторых случаях прав я.       — Неправда, — перебивает меня Лера.       — Какое там было условие? Не врать. Ты это условие не выполняешь.       — Да с чего я упрямая? — возмущается Кандинская.       — Я сказал, что ты вечно стоишь на своем. Тебе даже альтернативу предложить нельзя. Ты упёрлась в одно и все.       — Ладно, я промолчу, — бурчит Лера.       — В-третьих, твои перепады настроения. Я понимаю, что ты девочка, тебя посещают грустные мысли, но не по щелчку ведь пальцев. Я просто уже не знаю, о чем думать. Я боюсь, что я сделал что-то не так или кто-то тебя обидел. И вот главное! Ты мне часто что-то не говоришь. Вот это относится к третьему. Из-за чего ты обиделась, почему у тебя нет настроения? Ты ведь даже не говоришь!       — Потому что иногда я сама не знаю, почему у меня нет настроения, — усмехается Лера. — Складывается ощущение, что ты меня ненавидишь.       — Почему? Я тебя очень сильно люблю, но если бы ты вечно не обижалась, то была бы ты ещё более прекрасней.       — Все? Конец?       — Да, — киваю я, целуя Леру в губы. — Не обижайся на меня.       — Хорошо, — вздыхает Кандинская.       Мой бокал почти пуст, а у Леры осталась ещё половина. Нечестно, она пьет мало.       — Что тебе во мне больше всего нравится?       — В плане? В характере или внешне?       — И там и там.       — Ой, ну мне нравятся твои красивые глаза, — Лера смотрит на меня. — Твои волосы, руки, шея, торс. Нравится твоя уверенность, ты можешь всегда поддержать, не болтаешь со всеми подряд, не рассказываешь мои секреты. Я тебе доверяю.       — Не болтаю со всеми подряд? — усмехаюсь я. — Это как?       — Я про то, что ты всегда уделяешь внимание мне.Короче! Мне все нравится, не буду жаловаться.       — Я рад, — мы с Лерой сидели и пили, задавали неинтересные друг для друга вопросы, потому что оставили все на потом и когда Лера уже была очень пьяной, я решил добавить огня.       — Расскажи про свою жизнь в подростковом возрасте.       — Нет, — хмурится Лера, уже собираясь выпить весь бокал вина, чтобы не отвечать, но я выхватил его у нее.       — Я хочу, чтобы ты ответила.       — А я не хочу на это отвечать!       — Лера, пожалуйста.       — Нет! Это нечестно, я имею право не отвечать.       — А потом ты говоришь, что не упрямая?       — Я не буду отвечать, — твердо говорит Лера. Мне даже обидно стало, что то, ради чего я вообще играл в эту херню, Лера просто решила проигнорировать.       — Значит я тоже не буду отвечать на твои вопросы.       — Чего?! Да ты мной манипулируешь!       — Ты же сама сказала, что доверяешь мне. Тогда в чем проблема?       — У меня есть закрытые темы, понятно?       — Лера, ответь.       — Нет!       — Ради меня.       — Да ты издеваешься надо мной?! — вскрикивает Лера.       — Я хочу знать.       — Да мало-ли, чего ты там хочешь блять. Ты вот мне про Регину что-то не особо тогда рассказывал.       — Давай блять вспомним, что было в прошлой жизни? Я думал, что ты уже забыла.       — Такое предательство я никогда не забуду.       — Началось, — вздыхаю я. Лера меня уже начинает раздражать своей упертостью. — Я тебе задал вопрос, почему ты на меня переходишь?       — Дай стакан.       — Нет.       — Еб твою мать, — бурчит Лера. — Тебе от этой информации ни лучше, ни хуже не будет.       — И что?       — Да я не хочу, чтобы кто-то об этом вообще знал! — выкрикивает Лера. — Не хочу!       — Ты же знаешь, что тебе будет легче.       — Нет, мне не будет легче!       — Ради меня.       — Ладно, — вздыхает Кандинская. — Обещай, что не будешь меня жалеть, вспоминать это когда-либо и вообще не будешь обо мне плохо думать, основываясь на моем прошлом. Хорошо?       — Хорошо, — кажется, я готов был согласиться на все, чтобы Лера мне рассказала.       — А с чего начать-то? — хмурится Лера. — Короче, когда мне было 10, моя мама умерла, у нее был рак и она очень долго болела… Когда у нее была химиотерапия, ей обстригли волосы и мы всей семьёй побрились, чтобы поддержать ее. Кажется, что тогда я была счастлива. Мама помогала мне, как могла с уроками, но уже через месяц она не могла даже встать с кровати. У нее была ужасная боль и она не могла существовать без обезболивающих. Тут начался мой путь от хорошей… девочки в наркомана. Мне было 10, но уже тогда я просекла, что под наркотой мне было намного лучше. К маме я подходить боялась, потому что она стала очень дряблой и мы просто общались на расстоянии. Ночью я воровала у нее обезбол, а днём шла в школу упоротой. В один из прекрасных дней маме стало лучше и кажется, что произошла ремиссия. Но это длилось месяц, потом опухоль вернулась и она… перестала вспоминать нас. Она не помнила ни одного имени. Ни одной внешности. Только пугалась нас, когда мы заходили к ней. Когда мы уже понимали, что она умирает, мы с Егором пошли работать на детскую железную дорогу и купили маме красивое… такое чёрное платьице. Мы надеялись, что ей станет от этого лучше, но как только мы накопили, сразу понеслись в магазин, купили, а придя домой, мама уже не дышала… Она не помнила нас, не воспринимала. В итоге мы похоронили ее в этом платье, — Лера смотрит хоть куда, главное не на меня. Не жалеть. Я пытаюсь не нарушить обещание, но мои глаза уже на мокром месте. — Она нас так любила, помню, как-то раз она вернулась с работы и принесла нам с Егором огромный пакет с игрушками. Но после мамы все изменилось, папа выкинул все, что было от нее. Он винил ее в том, что она нас бросила и из-за него у меня ничего не осталось от моей мамы… Он ненавидел меня… Бил, заставлял идти на мусорку, чтобы найти одежду, приходилось ходить с Егором по соседям, чтобы выпросить еду. А папа пытался заработать, работая таксистом… Каждые 7 часов вечера я уходила из дома к Семе, потому что я боялась своего отца. В 14 лет у меня был первый передоз, но меня просто отправили в больницу и сразу выписали. И это был не простой передоз, не случайный. Я хотела к маме, потому что только она меня так понимает, никто меня так никогда больше не обнимет, не поцелует, как она. После передоза я продолжила покупать наркоту у одного из пацанов нашей школы. Бабки он рубил огромные и наркота у него была очень дорогой, но мне было лучше не есть, чем не занюхать. Всю жизнь в школе меня не воспринимали из-за положения в семье. Никто со мной не садился за парту, издевались, даже Сема, который дружил со мной с самого детства, стыдился подойти ко мне в школе, потому что знал о моей репутации. От тех трёх девочек, встретивших нас в Днепре, я шарахалась по всей школе, потому что они были злы ко мне. В 15 лет я резала себе вены, а меня вечно спасали. Все ещё ненавижу Сему за это. Он так некрасиво ворвался в мою судьбу… Потом моего дилера посадили, потому что он спалился и у меня началась ломка, но я познакомилась с Артёмом, у которого был друг, который продавал уже более сильнодействующие вещества. Мне делать было нехуй и я все равно покупала. Кололась вечно, стрёмно выглядела, а в один день папа каким-то образом увидел мою фиолетовую руку. Я блять пряталась, затягивала бинтами, а он увидел… Ну и рывком меня поднял… Душил, бил, пинал… Мама Семы услышала и спустилась к нам. Наверное, он мог тогда меня убить, если бы не она… Всегда у нас были напряжённые отношения в семье. В 17 я уже избавилась от наркоты, жила с Егором у Семы, работала моделью, но батя нас просто забрал обратно. И продолжал тиранить, но я быстро съебалась от туда… Все. Я ответила на твой вопрос. Ты успокоился?       — Да, — пытаюсь перебороть себя, чтобы не обнять Леру, погладить по голове. Я не смогу не вспоминать про это, я не смогу не судить Леру по ее прошлому, кажется, что теперь я никогда не смогу ругать ее, пилить за что-то, потому что она уже и так натерпелась.       — Я сказала, что тебе это знать не нужно, — бурчит Лера, отворачиваясь к океану.       Я закуриваю сигарету то-ли от нервов, то-ли от нужды, хотя я больше склоняюсь к первому. Лера тоже берет сигарету и я помогаю ей зажечь ее.       — Какие крепкие сигареты ты куришь, — затягиваясь, шипит Лера. — Кирилл, ты обещал не зацикливаться на этом, — не услышав от меня ни слова, напомнила Лера.       — Я знаю, но это невозможно. Это бесчеловечно.       — Хватит! — орет Лера. — Я просила тебя не комментировать! Забудь это, хорошо?       — Хорошо, — бурчу я, сама не веря в свои слова. Как это можно забыть? Это же невозможно.       Лера двигается ко мне, кладя свою голову на мое плечо, а я обнимаю ее рукой, ветер дует в лицо, развивая волосы, океан успокаивающе бьётся о скалы. Здесь так тихо и красиво.       — Теперь мой вопрос, — бурчит Лера, все ещё не отрываясь от меня. — Ты способен мне изменить?       — Что? — меня будто из сна вырвали. — Что за тупой вопрос? Нет, никогда, я тебя очень люблю и ты для меня самая красивая девушка. Если я изменю тебе, значит изменю и себе, предам сам себя. Променяю счастье, на какую-то левую девушку. Я никогда тебя не брошу, — последнюю фраз я шепчу, целуя Леру в губы.       — А у меня есть ещё подарок для тебя, — Лера отрывается от меня, вставая. Из шоппера она достала коробку. — Я конечно не Моргенштерн, который подарит тебе 5 лямов, но надеюсь, что это тебе понравится.       Лера подала мне коробку.       — Зачем так много?       — Ну открывай! — улыбается Кандинская.       Я открываю коробку и сразу вижу там теплое худи.       — Я не знала, что у Димы будет тоже толстовка, но я выбрала получше, — Лера обнимает меня, целуя в щеку.       Я расправляю толстовку и вижу, что это мерч кемов.       — Ты заказала с Америки это?! — улыбаюсь я. Счастья нет предела, потому что я обожаю кемов, как и Лера.       — Смотри дальше, — Лера такая радостная и счастливая, никогда не видел таких счастливых людей, когда они дарят подарки…       Я откладываю худи в руки Леры и вижу чехол для телефона.       — Весьма иронично, — усмехаюсь я. — Ты видела мой нахуй разбитый телефон? Думаю, что ему ничего не поможет.       — Но это ведь лучше, чем ничего, — Лера снова целует меня.       Потом я вижу запакованную маленькую коробочку.       — Ты мне много слишком надарила, — бурчу я.       — Много — немало, — я разрываю упаковочную бумагу и уже держу в руках коробку от эирподсов.       — Что за шутка? — поворачиваю голову на Леру, которая улыбается ещё ярче. — Ты сейчас серьезно? — я открываю и серьезно вижу наушники. — Лер, ты чего?!       — Ты задал уже третий вопрос, Кирилл, — улыбается девушка, целуя меня в губы. — С днем рождения, пенек.       — Я всё жду, когда ты расскроешься и скажешь, что проверяла меня и оказалась миллионершей, — я снова поцеловал Леру, сначала лоб, потом висок, потом щеки, потом скулы.       Я бы делал так долго, но мой телефон начал звонить. Это была Люба. Мы совсем недавно с ней помирились, потому что Лера этого практически потребовала.       Пришлось звонить и Люба сама попросила прощения.       Девушка поздравила меня и начала рассказывать, как она ходила за посылкой на почту. Я только поддакивал, а потом Чиркова попросила дать трубку Лере и первая перед ней извинилась и даже позвала в Питер провести экскурсию.       Лерка в свою очередь была не злопамятной особой и быстро простила все обиды. Где-то к 11 ночи мы с Лерой будучи пьяными, весёлыми и молодыми заказали такси, которое привезло нас в наш отель. Секса не было, потому что Лерка все обломала и заснула сразу же, как только мы приехали,но я с уверенностью могу сказать. Это был лучший мой день рождения. За этот день я понял, что между нами теперь нет никаких секретов, Лера готова потратить целое состояние на мой подарок, а ещё я понял, что у нас наконец-то все хорошо. У нас нет ссор, у нас нет недопониманий. Наши отношения стали здоровыми и не причиняют никому боли. Я украл Леру одеялом и лег, тихонько обнимая ее, чтобы не разбудить. Спасибо, Лера, за то,что ты появилась в моей жизнь, а я в свою очередь обещаю тебя никогда не отпускать.