Самая яркая звезда среди тьмы

Когда мы с девочками отделяемся от парней, начинается настоящая исповедь. Я не могу описать словами, насколько душевно проходят наши посиделки в компании красного полусладкого для успокоения. Интересно, что каждая из нас не понимает, как вообще с шуток мы перепрыгиваем к разговорам о личных проблемах, это всегда непредсказуемо, но весьма ожидаемо. Так и произошло сейчас. Виолетта начала рассказ о недавней ссоре со Славой, в ходе которой они чуть не расстались, снова. В данный момент все в порядке, но сказанные парнем слова до сих пор остались внутри под видом глубокой раны. Порой сказанные на эмоциях слова хуже любого ножа. Я сидела в этой комнате, где, казалось, никто и ничто меня не осудит и за её пределы весь мой рассказ не выйдет, но все равно чувство дискомфорта меня не покидало, будто что-то не так. То от отсутствие блондина так влияет, то от незнакомое место. — Саш, а у тебя что? — спросила поникшая от рассказов девочек Лера. — У меня пиздец, девочки. Сказав пару слов, к горлу вновь подступил ком, я еле держусь, чтобы не зареветь. Сидящая рядом блондинка обнимала меня, что есть силы, пока я толковала о последней встрече с отцом, а потом и о совсем недавней панической атаке. — Тяжело осознавать, что ты, пройдя этот длинный путь лечения, вновь возвращаешься туда, откуда начинал. Все впустую, абсолютно. Мне снова нужно принимать кучу таблеток, избегать стрессовых ситуаций, а главное — жить с этим страхом, не случится ли очередная атака где-нибудь в людном месте? Я уже не могу, правда. Мне кажется, что скоро от моей нервной системы не останется ничего… В этой ситуации сложно подобрать слова поддержки, ведь пока на своей шкуре это не испытаешь, не поймёшь всю степень этого пиздеца. Да мне она и не требовалась, на самом то деле. Просто тяжко, когда ежедневно поступают вопросы о моём состоянии и самочувствии, а я вынуждена отвечать «да нормально все», просто потому что не хочу нагружать кого-то. Примерно так за два часа мы успели и пошутить, и пореветь, и посмеяться после того, как поревели. Уже весёлые мы спустились вниз, дабы оценить обстановку. По моим подсчётам, половина ребят уже разнесли хату и разошлись по комнатам, а половина уснули прямо в гостиной. Непонятно только где и чем занят блондин, ведь он ни разу не зашёл к нам с проверкой. На диване расположились полусонные Депо с Айсиком, которые умудрялись болтать о чём-то непонятном. Федя что-то говорил Артёму, но тот каким-то образом его понимал и даже отвечал. Рядом сидел Гриша и снимал весь этот перфоманс на память. За барной стойкой расположилась Соня с Максом. Им, видимо, не особо весело, раз оба втыкают в телефон. Неизвестно, где Кристина, и почему она не составляет компанию Лазину. Надеюсь, эта дама давно покинула пределы дома, хотя, это только мечты. Среди горы курток в коридоре мне удалось найти свою сумку и достать сигареты. Как раз повод, чтобы пройтись по улице и найти кого-нибудь. Да и я столько наговорила за два часа, что мне просто необходимы эти пять минут для разгрузки. Накинув капюшон с курткой, я вышла на крыльцо и вдохнула холодного воздуха, который мгновенно заполнил легкие, но остатки алкоголя ещё могли меня согреть. Давно стемнело, на небе горели звёзды, только разговоры где-то за забором разрушали мёртвую тишину вокруг стоящего леса. Подойдя ближе, я услышала знакомый голос. Это Глеб в компании Кристины. Саш, ну ты же не станешь ревновать? Будучи очень любопытной, особенно, когда твой парень разговаривает с не очень приятной особой, я притихла метрах в двух от забора, внимательно слушая разговор. — Давно тут стоишь? — спросила брюнетка. Судя по всему, она только пришла. Странно, как я ее не заметила? — Несколько минут — ответил ей Глеб. Судя по голосу, настроения у него нет. — Угостишь сигаретой? — девушка была слегка пьяна, это я поняла по голосу и непонятным смешкам. — Это была последняя. — Ты какой-то неразговорчивый, с Сашей что ли поссорились? — спасибо, дорогая, что переживаешь за наши отношения. — Все нормально, я просто вышел покурить. — Окей, поняла, не буду трогать твою девушку — больно уж выделила она последнее слово. Что-то мне подсказывает, что блондину явно не нравится эта компания. Все так же тихо я подошла к калитке и открыла дверь. Глеб стоял, опираясь на железный забор и смотрел куда-то в пол, стряхивая пепел с сигареты, а Кристина напротив него разгребала снег ногами, очень интересно, наверное. — Не помешаю? — начала я. — Конечно, нет. Ты почему без шапки? На улице дубак, быстро пошли в дом! — он заметно повеселел, как только увидел меня, чего не скажешь о Кристине. Я будто нарушила какую-то её схему, она ведь наверняка не просто так стояла там и ногами перебирала, но сейчас уже плевать, Голубин со мной и мы отправляемая обратно в тепло. — А мне расскажешь, почему такой неразговорчивый? — спросила я по дороге. — Подслушивать нехорошо, ты знала? — улыбался он. — А если серьезно, по тебе соскучился. Все напились, начали творить хуйню, ты ушла, а тревожить вас не хотелось. Так и просидел там, вот только недавно покурить вышел. Пришла эта, начала вымогать сигареты, че-то терлась рядом. По мне же блять не видно, что я хочу побыть один, за забор даже вышел, чтобы никто кроме тебя не нашёл. — я хихикнула. — Чего ты там смеёшься? — он слегка толкнул меня к сугробу. — Да ничего! — на самом деле смеюсь над всей этой ситуацией, а особенно, как глупо в ней выглядела кучерявая. В доме по — прежнему играла музыка, Тёма с Федей так же лежали на диване, но уже твердили что-то непонятное своим девушкам. Ви, по всей видимости, ушла к Славе, а в коридоре мы встретили Егора, которого Даша буквально тащила на себе к туалету. Интересно, почему они ещё не вместе? На втором этаже было тихо. Не удивительно, ведь большинство уснуло там же, где и был последний стакан. Мы вошли в ту самую комнату, где ещё днём блондин пустил пошлую шутку. Каждый из нас планировал сегодня напиться, но почему-то чувствовал себя трезвее всех. Я выпила бутылку вина и больше мне не хотелось, а Голубин и то меньше. Мы сидели на балконе, разглядывая ночное небо. Он стянул с кровати покрывало, потому что идти за куртками совсем не хотелось. Вместо этого мы стояли и курили одну сигарету на двоих, укутавшись в тёплый плед, но грел скорее не он, а тело, стоящее рядом. Мы ведь наверняка думаем об одном и том же и кажется, будто я читаю его мысли, а он мои. Мы оба молчим, упорно делая вид, что заинтересованы в горящих точках на темном небе, и каждый из нас хочет одного, но не решается сказать. Он опустил руку мне на талию, прижав к себе ещё сильнее, а я, потушив сигарету, смотрела на него снизу вверх. В зелёных глазах отражались те самые звёздочки, что мелькали где-то далеко — далеко. Я взяла его за руку и повела обратно в комнату, сама того не понимая, действительно ли хочу. Он понял сразу и опустился сверху, начиная целовать каждый сантиметр, ни упуская ничего. Худи с футболкой уже давно где-то на полу, его руки блуждают по телу, а глаза горят ярче огня. Одной рукой он расстегнул бюстгальтер, и я уже не чувствую той неуверенности, мне абсолютно легко, я лишь наслаждаюсь процессом и с интересом наблюдаю за его действиями. Избавившись от последней ткани, он аккуратно входит двумя пальцами, как бы убеждаясь, правильно ли поступает, а я всем своим видом пытаюсь показать, мол настолько правильно, что я сейчас просто сгорю. С губ срывается первый стон, ведь я успела позабыть об этих чувствах, что накрывают с головой. Мною движут сердце и тело, никак не мозг, он отключен, передав бразды правления. Мне уже недостаточно этих движений, я хочу большего. Тянусь к резинке его трусов, слегка поддев ее пальцем, но он, кажется, не уверен. — Саш, ты точно этого хочешь? — прошептал он. — Да, Голубин, очень хочу. — Моя фамилия ещё никогда не звучала так сексуально — он даже сейчас умудряется воткнуть куда-то свои шутки. Его осторожность сравнима с работой хирурга, настолько все деликатно, он словно ювелир, работающий с драгоценным камнем. Я наблюдаю за его смешной мордочкой, он так сосредоточен и внимателен. Случайно словив мой взгляд, он мило улыбается и начинает оправдываться, мол, думает, как бы сделать, чтобы этот первый раз стал самым незабываемым, а я расплываюсь в улыбке и притягиваю к себе, заставляя отбросить эти раздумья и поскорее приступить к делу. Крайне бережно он постепенно вошел в меня, каждый раз заглядывая в глаза. А я ведь даже не пытаюсь сдержать стон, мне так искренне похуй, что кто-то может услышать. Словно электрический разряд, боль вперемешку с наслаждением заполняет каждую клетку моего тела, заставляя раствориться в партнёре. С каждой секундой прежняя нежность блондина куда-то улетучивалась, сменяясь настойчивостью с ноткой грубости. — Тише, солнце, скоро полегчает — успокаивал он, пока я почти кричала. Сил становилось все меньше и меньше, я будто совсем растаяла, но все же продолжала держаться. Мне хотелось большего, нам хотелось большего. Его губы впились в мои с невероятной силой, это как некое отвлечение, так действительно легче. Волна эйфории постепенно накрывала, кажется, даже одновременно. Мы дошли до финала. Два обессиленных тела упали на кровать, в голове пустота смешалась с бурей эмоций. Парадокс. Отдышавшись, он положил голову мне на плечо. Я чувствую, что он хочет что-то сказать, но медлит, а улыбка с моего лица так и не сходит. Даже как-то непривычно так долго улыбаться, а ведь и прекращать не хочется. Звон в голове постепенно затихал, я вернулась в реальность и осознаю, что только что произошло. Я шла к этому очень долго, выстраивала у себя в голове некий план, каким же все — таки будет мой первый раз? Может, в том самом отеле с видом на ночную Москву, когда мы немного выпьем? Или в моей квартире, где максимально уютно? Или в его, где так безопасно? Все иначе, мы только что потрахались в съемном доме на дне рождении нашего друга и знаете, я ни о чем не жалею.