У всех проблем одно начало…

Гет
NC-17
Завершён
34
автор
Размер:
42 страницы, 5 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено в любом виде
Награды от читателей:
34 Нравится 12 Отзывы 3 В сборник Скачать

Глава 1. Элис.

Настройки текста

«Вот что с нами делают девчонки!» — слова из песни группы «Манго-Манго».

«Кино основано на реальных событиях, а реальные события основаны на кино» — слова из песни группы «Дайте танк!»

Майк Эрмантраут любил эту кафешку. Это была обыкновенная забегаловка, но чистая и уютная и кормили сносно. Кроме мексиканской кухни с её, огнедышащими от перца, тако, можно было заказать отбивную с картошкой, а надо же одинокому мужчине где-то обедать. Он частенько здесь посиживал, за кружкой кофе разгадывая кроссворд. Здесь в былые времена, когда он ещё брался за всякую «деликатную» работу, он иногда назначал встречи своему адвокату и осведомителям. Здесь нашел его дон Гектор Саламанка, когда приперся делать своё «предложение, от которого он не сможет отказаться». Эрмантраут, правда, отказаться все-таки смог, но это совсем другая история. Здесь Майк бывал почти, что каждый день. Все-таки в кафе было веселее, чем в одиночестве дома перед телевизором. Можно было с кем-нибудь из таких же завсегдатаев обсудить бейсбольный матч. Или от Фран, узнать какие-нибудь городские новости и сплетни. В его работе никакая информация не будет лишней. Симпатичная брюнетка Фран была официанткой в этом кафе с незапамятных времён, и Майка считала своим любимым клиентом. Наверное, потому, что этот пожилой джентльмен был всегда вежлив и не скупился на чаевые. Она иногда даже делала ему в шутку фривольные предложения вроде такого: «А погодка-то разыгралась. Майк, может почистишь от снега мою подъездную дорожку?» Майк бормотал что-нибудь, типа: «В любое время, Фран?» Но ответных маневров не совершал. Отношения с женщинами он оставил за бортом своей жизни. Многовато от них проблем, а в его работе, как в работе каскадера или сапера нужна аккуратность и полный постоянный контроль. В общем, руль должен быть в голове, а не штанах. Единственными женщинами в жизни Майка, была восьмилетняя внучка Келли и её мать Стейси, вдова его погибшего сына Метью. Они были семьёй Майка, единственным светом и радостью его про́клятой жизни. Помимо кроссвордов другим развлечением Майкла, было, незаметно разглядывая посетителей по внешности составлять психологический портрет. Он был полицейским, пусть и бывшим, и не мог расстаться со своими профессиональными привычками даже вне службы. Не мог и не желал, и не пытался. И он  продолжал свои наблюдения, это был просто способ повседневной тренировки внимания, такой же, как тренировка памяти при разгадывании кроссворда. Правда, интересные экземпляры попадались редко. И когда в заведении появилась новая официантка, он подверг её «сканированию». И пришёл к выводу — что-то с этой дамочкой «не так». Кобылка, которая явно ошиблась конюшней. Элис Кепвел была стройной и высокой блондинкой лет тридцати пяти. Её ногам и заднице Майк поставил бы оценку «А с плюсом». Мужчина, какой бы он ни был закоренелый холостяк, всегда обратит внимание на красивую женщину. А Элис Кепвел была красивой, и красота её была какой-то нездешней. Среди местной публики она выглядела инопланетянкой. Всё в ней — осанка, правильная речь, сдержанность, изящество, словом, манеры, говорили о том, что эта женщина с «другого уровня», из мира загородных клубов и коктейльных вечеринок, неизвестно каким образом очутившаяся в придорожной забегаловке. Фран её сразу невзлюбила. — Нанимают не пойми кого, — рассерженно шипела Фран, подавая Майку завтрак. — Она же не умеет не черта, да оказывается, что ещё и отсидела. Майк удивился: — Она? С чего ты так решила? — Нашему администратору звонила её кураторша по УДО (Условно-досрочное освобождение). Расспрашивала, как она с работой справляется, поведение, ну и всё такое. — И за что же она сидела? — За что сейчас все сидят, — пожала плечами Фран, — за наркоту. Бывшая зечка, а гонору, как у герцогини Мальборо. Бесит прямо. Вот помяни моё слово. От неё ещё будут проблемы. Отсидела за наркоту. Тогда, в общем, всё понятно и всё сходится. «У всех проблем одно начало — сидела девочка, скучала», вспомнил Майк старую поговорку. Сколько людей из-за наркоты спустили в унитаз свою хорошую и спокойную жизнь, которая почему-то раньше им казалась такой скучной. А потом они готовы отдать все что угодно, чтобы её вернуть, вот только поздно. Ничего не получится. Наркотики, это ведь такой водоворот. Ты и оглянуться не успеешь, как окажешься в настолько глубокой жопе, что выбираться из неё можно потом всю жизнь, и так и не выбраться. Умершие надежды, загубленные способности, потерянные возможности, вот результат этих полетов с «Lucy in the Sky with Diamonds» ббревиатура LSD и одноименная песня группы »Beatles»). Элис не первая и не последняя, просто одна из многих. Что ж, сама виновата. Они все виноваты сами, они взрослые люди и должны были думать, что делают. Такими рассуждениями Майк себя оправдывал, ведь он был наркоторговцем. Он, конечно, никому сам товар не «толкал», но он заведовал службой безопасности целого подпольного наркосиндиката, возглавлял который чилиец Густаво Фринг, самый крупный и влиятельный наркоторговец на всём американском юго-западе. Кто бы такое ожидал от бывшего копа на пенсии? Видимо, это была одна из причин, по которой Густаво предложил Эрмантрауту эту должность, сам то Фринг был просто гуру маскировки. Майк, уверял себя, что пошёл на это ради денег. Не для себя, самому ему уже мало что было нужно, он даже «Крайслер» свой старенький не сменил. А вот Келли и Стейси, постоянно нуждались в деньгах. Ради них, ради будущего Келли и спокойствия Стейси, он и согласился работать на Фринга. Ради них он усыпил свою совесть, но она иногда всё же просыпалась. Когда он видел таких людей, как Элис. Тех, кому наркотики сломали жизнь. И тогда он себе говорил: «Они виноваты сами!» Но Элис Майку понравилась. На наркоманку она была не похожа, и того гонора и высокомерия, о котором говорила Фран, он в ней как-то не замечал. Поначалу, у неё действительно не всё получалось, и однажды она даже с грохотом уронила поднос с полными тарелками, чем заслужила пятнадцатиминутную отповедь Фран. Но Элис была расторопной и быстро училась. Всегда опрятная и аккуратная, с клиентами она была неизменно обходительна и, даже, когда кто-то откровенно хамил или какой-нибудь дальнобойщик начинал донимать её скабрёзностями, она не срывалась, и с её лица не сходила доброжелательная улыбка. «Мы рады, что вы выбрали наше заведение, обязательно заходите к нам ещё». «Прямо, как чилиец» — отметил про себя Майк. Она была с ним любезна, впрочем, не более, чем с другими посетителями, подсказывала, какое блюдо сегодня лучше выбрать из меню, и частенько могла угадать какое-нибудь особо мудрёное слово в кроссворде. Её лицо было очень миловидным и вообще в ней, во всём её облике была какая-то утонченность и нежность. Это то, что называют женственность. Нечто неуловимое, что-то такое… Словом, Майк был уверен, что и в тюремной робе она бы смотрелась изящней, чем Фран в бальном платье. Не в обиду Фран, она не виновата. Этому не учатся, это не приобретают, это врожденное. А вот глаза, серые, цвета расплавленного серебра. При всём внешнем спокойствии Элис, было такое впечатление, что где-то в глубине их, прямо на сетчатке отпечаталось разочарование и боль, и в то же время решимость. Майк наблюдал за Элис, когда она за стойкой, наполняя стаканы пивом, вдруг задумывалась и мысленно улетала куда-то далеко, а потом, очнувшись, как после сна, казалось, сразу не могла понять, где она и что здесь делает. И, похоже, что действительно, нечего ей здесь было делать, не её это было место. ***** Как-то Майк, читая газету, потянулся за кружкой и случайно её перевернул. К его столу подошла Элис.   — Позвольте, сэр, я всё уберу. Она наклонилась и начала вытирать разлившийся по столу кофе. Вырез её форменной блузки оказался как раз на уровне глаз Майка, и от того, что он увидел, его, как говориться слегка, «торкнуло». На несколько секунд он «завис», разглядывая её грудь, а потом поднял голову и встретился взглядом с Элис. Её серые глаза, глаза цвета расплавленного серебра, смотрели на него с усмешкой. Он смутился, как подросток, которого застукали за дрочкой и пробормотал: — Извините! Она выпрямилась и спросила, улыбаясь ему улыбкой Густаво Фринга: — Вы не сильно обожглись? — Что? — не понял Майк. — Кофе, — пояснила она, — он был не слишком горячий? Вы не обожглись? — А, кофе. Нет, спасибо. Всё в порядке. Смущение Майка сменилось раздражением. «Что, она теперь будет думать, что я какой-то старый извращенец? Да, не нужны мне ваши прелести, мадам. Просто, не чего совать мне в нос свои буфера. Что я, сисек что ли не видел» — подумал он с досадой. Элис смотрела на него с любопытством. Она, как будто прочла его мысли: — Я вам принесу другую кружку. И она принесла. И этот кофе показался ему намного вкуснее того, который наливала ему Фран. *****       Всё это было бы весьма романтично, но романтике не было места в жизни Эрмантраута. Строительство подземной нарколаборатории пошло полным ходом, и это надолго выбило Майка из привычного образа жизни. Он всё время проводил на объекте или на ферме, и если удавалось выбраться, то либо отсыпался дома, либо навещал Стейси и Келли. Он отдыхал, играя с внучкой и, читая ей сказки про принцесс и принцев, которые она так любила.       На днях, Майк всё-таки нашел время заехать пообедать в своё любимое кафе. Он старательно отгонял эти мысли и не признавался в этом даже самому себе, но ему хотелось увидеть Элис, её удивительные глаза и, …. стройные ноги, между прочим, тоже.       И совершенно неожиданно Эрмантраут стал участником небывалого для этого обычно тихого местечка происшествия. Ему определённо везло на приключения.       Когда, громко матерясь и гогоча, в кафе ввалилась эта троица, Майк напрягся. Он не был расистом, но мексиканская гопота его раздражала. Зеленые юнцы лет по двадцать, а возомнили себя крутыми бандосами. И все трое, явно под кайфом. Элис подошла к их столику. — Добрый день. Вы готовы сделать заказ? — спросила она, как всегда вежливо. — И не могла бы я вас попросить вести себя чуть тише, вы мешаете другим посетителям. — Это ка-аму мы здесь мешаем, а? — развязно спросил один из латиносов, приподнявшись на сидении, и с вызовом оглядев заведение. — Тебе что ли? — обратился он к какому-то толстому дядьке за соседним столиком. Тот втянул голову в плечи, и ничего не ответил, надеясь избежать конфликта. Пацаны заржали. Один даже присвистнул. — Слышь, красотка, а можно тебя заказать, — парень лег локтями на стол и, похабно лыбясь, посмотрел на Элис снизу вверх, потом повернулся к своим приятелям, — смотри-ка, старая телка, а задница у неё что надо, я бы на такой покатался. Слышь, красотка, хочешь, я на тебе покатаюсь? Он изобразил бедрами неприличные движения и попытался схватить Элис пониже спины. Элис отпрыгнула. — Эй, мучачос! — громко обратился к разгулявшимся гопникам Майк.- Хотите по-барогозить, ступайте в стрипклуб, а здесь вам шоу с консумацией не будет. — Тебе чего, старпер, больше всех надо? Проблем захотел? — ребята весело переглянулись. Они почуяли, что сейчас будет развлекуха, и надо сказать, не ошиблись. — А ты по-быковать собрался? Ну, давай, — предложил Майк, оставаясь сидеть на диване за своим столиком. Один из парней вскочил и с воинственным видом направился к Майку.       «Правильно, мальчики, подходите по одному, это очень удобно». Обычный сценарий уличной драки, вырубить главного, а остальные сами разбегутся. А заводила видимо, тот, что собрался продемонстрировать, как он не в меру крут. Пока он приближался к Майку, тот мысленно просчитывал ситуацию.       «Стволов у них наверняка нет. И даже если есть, надо быть законченным дебилом, чтобы открыть пальбу в центре города в людном месте и средь бела дня. Хотя, эти босяки, похоже, как раз из таких. Ладно, по обстоятельствам. Будем надеяться, что если кто-то и вытащит ствол, то сразу палить не станет. Начнем переговоры, а обезоружить его потом, дело техники».       Тем временем, пацан подошел к его столу. Дальнейшее заняло секунды. Майк увернулся от его удара, перехватил руку и, потянув на себя, заставил нападавшего зависнуть над столом, а потом другой рукой резко и сильно приложил его мордой о покрытую кафелем столешницу.       Парень обмяк и бесформенной кучей съехал на пол. Два его товарища выскочив из-за своего столика, застыли в нерешительности. И тут очень вовремя вмешалась Фран. Она закричала из-за стойки: — Я вызвала полицию, и она уже подъезжает. У вас пять минут, хулиганьё! — Ладно, мем, не надо полиции, мы уже уходим, — внезапно парни стали очень вежливыми. — Извинитесь, забирайте своего бойца и проваливайте в темпе, — скомандовал Эрмантраут. Молодые хулиганы повиновались, они взяли с двух сторон под руки своего контуженного товарища, и потащили его к выходу, но проходя мимо Элис, один из парней сказал: — Извините, мем, — и потом добавил чуть тише, — мы только хотели передать привет от дона Гектора. От этих слов Элис даже пошатнулась. ***** Когда пацаны убрались, Элис подошла к Майку. — Спасибо, мистер Эрмантраут, вы мой герой, — поблагодарила она, — могу я для вас что-нибудь сделать, — и она посмотрела на него таким взглядом… — Ну, вариантов много, — отозвался Майк. Это прозвучало как-то двусмысленно. Опять он что-то не то «сморозил». Майк даже поморщился, но сообразил, как исправить ситуацию. — Подскажи-ка мне, если сможешь, вот тут одно слово в кроссворде, никак не могу отгадать, — и он прочитал, — «Мифическое чудовище», из шести букв. — Дракон, — подсказала Элис. И добавила, — и один такой направляется сюда, — она кивнула на приближающуюся к ним Фран, — так что я пойду, пожалуй, пока он мне голову не откусил. — Элис, подожди-ка секунду. Тот парень передал тебе привет от дона Гектора. О чем это он? — поинтересовался Майк. — Привет от дона Гектора? — переспросила Элис, она сделала вид, что задумалась. — Не знаю. Может быть, это какой-то молодёжный сленг. Типо, «Привет родителям!» или что-то в этом роде. Я не очень разбираюсь в мексиканском фольклоре. — Она взглянула на него таким ясным и честным взглядом, что не оставалось никаких сомнений в её искренности. — Извините, Майк, мне надо работать.       И она ушла, оставив Майка в недоумении. Он, конечно, не надеялся, что она скажет ему правду, но, то, что Элис может так хладнокровно и уверенно лгать, стало для него неприятным открытием. Ведь он, как профессиональный коп, ложь от правды мог отличить всегда, но сейчас он бы наверняка ей поверил, если бы абсолютно точно и без сомнений не был уверен, в том, что она врет. ***** «Да, — размышлял Эрмантраут, - что-то эта дамочка скрывает. И видимо, что-то серьёзное, если тут замешан Саламанка. Вляпалась, что ли опять в какую-нибудь историю. Одного раза ей было мало». Вмешиваться в чужие дела не было в привычке Майка, но участие в этом деле главного врага Густаво Фринга, всё меняло. Любая информация, касающаяся Гектора, могла быть ценной. Особенно в свете последних событий. Противостояние Фринга с кланом Саламанка стало приобретать характер холодной войны.       «Так что надо будет разузнать всё про эту тихоню. Вот только женщины, это ведь такой ненадёжный «материал», совершенно невозможно работать».       «Вы мой герой», — про себя усмехнулся Майк. И даже если это были просто слова, дань вежливости, на счет того, что такая «цыпочка» может на него «запасть» он не обольщался, но всё равно, ему было приятно услышать это от неё.       Внешность у Эрмантраута была совсем не героической. Ему было уже под шестьдесят и вид у него был довольно потрепанный, может потому, что его действительно потрепало. Смерть сына Метью, в которой он до конца жизни винил себя, здорово его подкосила. Он чуть не спился тогда, и от окончательного падения на дно его удержала только жажда мести. Майк был выше среднего роста, но не высоким. Абсолютно лысая голова со смешно торчащими ушами, голос хриплый и грубоватый, как у пьяного Тома Вейтса, медленные движения, тусклый взгляд полузакрытых глаз. Он был похож на старого полусонного сторожевого пса. Им он и был, сторожевым псом Густаво Фринга. Только вот этот сонный пес умел за долю секунды превращаться в смертоносного волкодава. Удар его кулака был, может быть и не таким тяжелым, как у Тайсона, но зато быстрым и неожиданным. А ещё он знал, куда нужно ударить, чтобы его противник лег на землю и остался лежать и тихо грустить о том, что недооценил Майка Эрмантраута. Где он этому научился? Когда двадцатилетним морпехом воевал во Вьетнаме или, во время службы в полиции? Он много чего повидал в этой жизни, и она многому его научила, вот только женщины оставались для него Terra Incognita.        Дело было не в том, что они ему не нравились или он их боялся. Просто он их не понимал, ведь даже самые лучшие из них и, казалось бы умницы, начинали себя порой вести совершенно неадекватно и, прям, на ровном месте.       Его сноха Стейси, которую он любил, как родную дочь и, которая после гибели его сына Метью, была единственным близким ему человеком, подкидывала иной раз такие сюрпризы, к которым он никак не мог привыкнуть. Их отношения напоминали американские горки. Когда Стейси, найдя заначку Метью, не предупредив и не сказав ему ни слова, вызвала копов из Филадельфии, он едва не погорел. Тогда Майк просто чудом отвертелся с помощью адвоката Джимми МакГила. Он был вынужден признаться Стейси, что казнил убийц её мужа, Хофмана и Фенски, и потом до последнего сомневался, как она это воспримет. Он был готов к тому, что она его сдаст. А эта, такая хрупкая и нежная, с виду девушка, выдержала перекрёстный допрос профессиональных детективов и своими «Не знаю», да «Не помню» довела молодого Аббаси до бешенства, а Сандерса до смеха.       Эта история, казалось, сблизила Майка и Стейси. Они стали больше доверять друг другу, поэтому, когда Стейси со слезами на глазах, пожаловалась Майку, что по ночам около её дома слышны выстрелы, он воспринял это всерьёз, и здорово напрягся. Опасность, грозящая Келли и Стейси, было единственным, что могло его по-настоящему напугать. Целую ночь, не смыкая глаз, он просидел у их дома в машине с пистолетом наготове. А оказалось, что всё это Стейси померещилось. Хлопок, смутно напоминающий выстрел — был всего лишь звуком, который издавали, падающие на асфальт газеты. Их по утрам разбрасывал из машины разносчик. Майк не стал ничего объяснять перепуганной Стейси. Он был старым и умным и понял, что причина её паники не в этом. Ей просто не нравился район, не нравилась школа, в которую ходила Келли. Ей просто хотелось лучшего для дочки и для себя. И Майк купил им большой дом в престижном районе. Ведь этого хотел он сам — всего самого лучшего для своих девочек. И когда Стейси обняла его и сказала: «Спасибо, дед!» он почувствовал себя самым счастливым в мире человеком.       Но идиллия длилась не долго. Однажды Келли, пристала к нему с вопросами о своём отце. Майк не сдержался и накричал на неё. Реакция Стейси была незамедлительной. Она стала холодной и далёкой, как зимняя ночь в Филадельфии, и запретила Майку приходить в её дом. Ох, и сложная эта Стейси.       Когда Стейси уговорила его вместе ходить на собрания группы психологической поддержки, и Анита, женщина из группы, проявила к нему интерес, Майк, хоть и подивился её непосредственности, но в принципе не был против, начать отношения. В эту «группу для нытиков» он ходил только ради Стейси, а зачем группа Аните он так и не понял. То, как она рассказывала о потере мужа, говорило о её сильном характере и возможности справиться с горем самостоятельно. Анита понравилась Майку, разговор с ней помог ему, что называется «разобраться в себе», в собственных чувствах. Муж Аниты пропал восемь лет назад, но обстоятельства его исчезновения были так похожи на недавние события в жизни Майка, когда из-за него, пусть и случайно вот так же погиб человек, устранённый Гектором Саламанкой, как не нужный свидетель. Чувство вины стало причиной сближения Майка с этой женщиной. Но Анита прекратила с ним общаться, после того как он разоблачил симулянта, вравшего всем о погибшей жене, которой на самом деле не было. Мужик по имени Генри ходил в группу, чтобы поглумиться над чужим горем, «выжать слезу» из слушателей своим душещипательным рассказом. Об этом Майк и объявил во время одного из собраний группы, Генри позорно сбежал, а Анита… Анита перестала разговаривать с Майком.       Или, вот ещё яркий пример, непонятной женской логики. Жертвы бытового насилия, которых он вдоволь навидался во время службы в полиции. У него в голове не укладывалось, как можно терпеть над собой такие издевательства, как можно такое прощать? «Нет, офицер, я не буду писать заявление, мой муж не виноват», а пьяный детина, который оказывается, «вообще-то хороший», только ухмыляется и потирает кулаки. Одного такого Майк отвез за город, чтобы там пристрелить, и пожалел потом, что не завершил начатое. После чего твердо решил, что не будет больше в его жизни никаких полумер.       Теперь вот Элис, не успев выйти из тюрьмы, повторяет прежние ошибки и напрашивается на неприятности.       Прав, наверное, был тот, кто сказал, что умных женщин не бывает, а бывают только прелесть, какие глупенькие, или ужас, какие дуры. *****       Но, как всегда, жизнь внесла свои коррективы и заставила Майка надолго забыть об Элис и своих планах узнать её секреты.       Произошла вся эта заваруха с побегом немца-инженера, закончившаяся гибелью двух невинных людей, одного из которых пришлось убить ему, а другого застрелил Лало Саламанка. У Майка случился настоящий срыв. Он послал Фринга с его деньгами по далёкому адресу и ушёл в запой.       Бухал он прямо-таки, как хороший русский мужик, не просыхая, и поэтому, когда по прошествии неизмеримого памятью количества времени, пришел в себя на койке в какой-то полуразвалившейся хибаре, посреди захолустной мексиканской деревушки, да ещё и обнаружил свежую ножевую рану в правом боку, причем профессионально зашитую и аккуратно забинтованную, Майк удивился, но не особо.       Подумав про себя, что на этот раз он как-то уж очень сильно разгулялся, и пора бы прекращать так зажигать в его возрасте, Эрмантраут совсем было собрался идти домой, несмотря на то, что до дома было больше тысячи километров. Но, вовремя появившейся Барри Гудман, личный доктор мистера Фринга, объяснил ему, как он оказался в этом райском уголке, и настоятельно посоветовал погостить в нём до полного выздоровления. Майк остался, и эта пара недель были самыми спокойными за всю его жизнь. Со скуки он починил сломавшийся радиоприёмник и сгнившие подоконники и оконные рамы в доме хозяйки, сеньоры Картасар, которая в благодарность угощала его шедеврами мексиканской кухни. Майк быстро шел на поправку, окреп, подучил испанский, и уже начал чувствовать себя, как Рембо в шаолиньском монастыре, как вдруг опять появился Густаво Фринг. После их судьбоносного разговора у фонтана-мемориала Майк вернулся на службу к своему боссу. Он опять пошёл на войну, уже навсегда.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.