Кое-что не меняется

Квартира полковника Жилина представляла из себя полную противоположность его рабочему месту. Хотя стол в отделении и походил на огромного бумажного ежа, ощетинившегося во все стороны рапортами, записками и докладными, Жилин всегда знал, где и что в этой горе искать. Дома на первый взгляд было очень чисто, но, так как уборка всегда заключалась в рассовывании лишних предметов по отдаленным углам, поиски чего-либо были весьма мучительными. Сегодня был поставлен новый рекорд: полчаса на нахождение пепельницы. Она оказалась засунута в морозилку за прошлогоднюю рыбу. Рыбу, кстати, надо было выбросить, но Жилин решил, что перекур первостепеннее. Натянув тельняшку, он вылез на балкон, чуть не опрокинув поднос с банками. Самая маленькая, послужившая пепельницей в прошлый раз, все-таки соскользнула и укатилась под дачный хлам, осыпав все по пути пеплом и окурками. Ее горькая судьба была решена до весны, раньше трогать эти горы Жилин не собирался. Лист с единственной дворовой березы спланировал на пепел. В лучах закатного солнца получилось даже красиво, желтое на сером. Надо было бы подмести, но тратить еще полчаса на поиски веника совсем не хотелось. Полковник с удовольствием затянулся. День выдался непростой, обычно было тише. Игорь Натальевич Катамаранов что-то разбузился сверх меры, пришлось везти в отдел, а он, видите ли, вырывался, сквернословил и форму помял. Новую, между прочим, красивую. Гладить потом заново пришлось. Еще и укусить порывался. Прямо-таки покушение на сотрудника милиции, отдельная статья. Голубчика, конечно, отпустил, может случилось чего, раз так мечется. Так он прям из уазика выпрыгнул на ходу, ни извините, ни до свидания. Хорошо хоть не разбился, дырявая голова. Понятно, почему каску носит всегда, с такими-то пируэтами. Еще две затяжки и сигарета кончилась. Жилин полез за второй, а потом и за третьей. Под дымок хорошо думалось. За вот эти перекуры на балконе он и любил свое одинокое жилье. На работе было как-то неудобно курить, вроде как надо пример подавать, а здесь всем было все равно, даже соседи ни разу не жаловались. Может, конечно, не хотели связываться, мент все-таки, один такой на весь городок. Когда Сережа Жилин только вернулся из училища, он заметил, что все поменялось. Бывшие дворовые приятели теперь при его появлении прятали за спины початые пивные бутылки и сигареты, старушки начали вежливо кивать в ответ на его приветствия, а запойный сосед все порывался с чем-то помочь матери, но обязательно на глазах у Сережи. С продвижением по службе стало только хуже, теперь знакомые начали забегать и заносить гостинцы, чтоб какое-то дельце пошло быстрее, а какое-то — медленнее. Как-то так все и пошло под откос. Когда лейтенантом был, думал — весь город утопией станет, к капитану в этом разуверился. Сейчас, полковником, знал, что если безымянный город чем и станет, то только топью болотной. Катамаранов утром как раз в сторону болот и выпрыгнул. И что его туда так тянет, медом ему там намазано что ли? Сколько Жилин знал Игоря, последний все свободное время проводил в какой-то глухомани. В школе постоянно притаскивал на уроки какие-то гостинцы из леса, то чуднЫе ягоды, то никому не известные листья, пару раз даже зверей приносил. Особенно Жилину запомнился крошечный сонный лисенок, которого Игорь пронес в шапке и все уроки прятал в портфеле, подкармливая остатками своего пионерского завтрака. На болота Игорь Жилина тоже водил, много разного показывал, говорил даже, что там есть тайный проход в речку. Жилин ему тогда не поверил, сказал что вранье это все, а Игорь страшно обиделся. Помирились, конечно, позже, но вместе больше не лазали никуда. Потом Жилин уехал, потом работа в милиции, превращение из «Сер-реги» в «тврища плквника». Игорь так и остался Игорем, но это с ним, видимо, навсегда. Как грязь и драные треники. Целых Жилин не помнил ни одних, с первого класса школы. Кончилась очередная сигарета. В пачке осталась еще парочка, но их надо было оставить на утро, чтоб не бежать разбуженным филином в ближайший ларек. Неожиданный звон будильника заставил Жилина подпрыгнуть. Не мог же он заснуть на балконе с сигаретой и не заметить. Звон, однако, продолжался, и полковник понял, что будильник — просто порождение его размышлений о будущем дне. В реальности трезвонили в дверь, и весьма настойчиво. — Ну, что у вас стряслось, чего трезвоните, — Жилин почти бегом преодолел оставшееся расстояние и распахнул дверь. На лестничном пролёте стоял Игорь Катамаранов. Неизменная каска была театральным жестом прижата к груди, во второй руке зажат объемный сверток. Жилин оторопел. — О. — Тврщ плквник, здрас-сте. — Ну здравствуй, голубчик, чего хотел. Бульдозер угнали? Стройматериалы куда-то пристроили? У-ху-ху-кху. Получилось как-то грубовато и натянуто, но Катамаранова это не смутило. Жилин вообще не был уверен, что его услышали. Игорь встал в позу для тоста, с каской вместо бокала и торжественно произнес: — Сер-рег, звини что покусился, бл не в себе. В качестве точки он попытался надеть каску обратно на голову, но немного просчитался с траекторией и каска приземлилась на табурет в прихожей. — Принимаю извинения с незначительной материальной компенсацией в виде головного убора оранжевого, одна штука. Полковник торжественно вытянулся на пару секунд. Неловкая пауза затянулась. Бенефис Катамаранова явно был окончен, и он собирался уходить, уже качнулся в сторону каски. Жилин предусмотрительно выставил перед ней свое колено. — А что в свертке, голубчик? Игорь внимательно рассмотрел зажатый в руке пакет, как будто впервые его видел. — Плмени на ужн. Тебе. Ты ж опять не пшел в мгазин, ужнать нечем. — Правда твоя. Да, полковник правда последнее время редко ужинал, после работы не хотелось идти в магазин, а до — забывал. Но кому какое дело. Игорю, видимо, какое-то было. Странно это все, надо было голубчика ловить и допрашивать. То есть, расспрашивать. — Ну, спасибо за заботу, спас добра молодца, то есть меня, от голодной смерти. Может зайдешь, составишь компанию в нелегком деле уничтожения продукта мясной промышленности? — Не откжусь. Игорь ввалился в квартиру, звякнув карманом о косяк. Бесконечно долго возился в коридоре, расшнуровывая ботинки и пытаясь повесить телогрейку. Телогрейка падала то со стеклянным, то с металлическим отзвуком, но, наконец, была зафиксирована на вешалке и для надежности прижата гаечным ключом. — Только у меня тапочек нету, не ищи, будешь безтапочный сегодня. — Нчго, мы, прлтарии, привычные. Убедившись, что гость бросил тщетные попытки обнаружить среди двух пар обуви в коридоре третью, Жилин полез искать кастрюлю. Одна мысль все крутилась у него в голове. — Серёга. Эвона как. Впервые за добрый десяток лет Игорь обратился к нему по имени. На душе стало как-то теплее. Теплее стало и на кухне. От закипающей воды и дыхания двух человек крохотная комнатка мгновенно нагрелась. Жилин стянул с себя тельняшку и в одной домашней майке начал нелегкое дело по поиску запрятанной пищи. Из-под чашки в раковине был извлечен помидор, в шкафу над плитой нашелся хлеб, к счастью, всего лишь вчерашний, в холодильнике за банками с соленьями завалилась половина луковицы. Игорь все порывался помочь, но Жилин каждый раз его осаживал. Во-первых, гость, а во-вторых: — Игорек, руки. — Ч-что руки, Сер-рег. Нрмальные руки, — Игорь повертел в воздухе равномерно покрытыми мазутом кистями. — В черные руки пельменей в этом доме не выдают, голубчик, иди мой. — Ну Сер-рег. — Иди-иди, как в болоте плавать, так он первый, а как в ванную зайти, так только под конвоем. А я сейчас не на работе, чтоб конвоировать. Мне еще лаврушечку найти надо, бульончик без лаврушечки не выйдет. Ну что сидишь, давай. — Лдно, кр-рахмалу тлько дай. И соды. И лжку, какую не жлко. Жилин удивленно приподнял бровь, но, покопавшись по шкафам, выдал. Игорь довольно крякнул и пошлепал в ванную со всем добром. Вскоре оттуда пошел мощный нашатырно-скипидарный дух. — Ишь, химик, не хуже Кеши. Лаврушечка неожиданно быстро нашлась и вместе с перцем завертелась в кипящей воде. Давненько в квартире полковника не было гостей, накрытый на двоих стол выглядел почти празднично. Жилин вспомнил, что на антресолях стоит банка вишневого компота, Игорь вроде раньше любил. Кухонный табурет никогда не внушал доверия, но что ему с одного некрупного милиционера. Как оказалось, некрупный милиционер с трехлитровой банкой компота, балансирующий на краю табуретки, критически усиливает шаткость конструкции. Жилин зажмурил глаза, в ожидании встречи затылка с углом стола, но резкий рывок за майку вернул его в условно устойчивое положение. — Спасибо, а то я чуть полковником авиации не стал. Вышел, знаешь ли, в крутое пике. У-ху-ху-ху. Игорь молча забрал из рук Жилина банку и уселся откручивать с нее крышку. — Вишневый, с дачи, ты вроде раньше любил. — Пмнишь еще, пр-риятно. Я тм кран закрутил. Капло. Кран в ванной действительно подтекал уже с месяц, но полковник все забывал что-то с этим сделать. Да и в общем-то, подтекает и подтекает. Ну, то есть, теперь не подтекает. — Ой, спасибо, Игорек, ну ты прям домовой. Пельмешки принес, краник починил, и чего это на тебя нашло? Лет пятнадцать-семнадцать от меня по болотам бегаешь, а тут на тебе. Игорь пожал плечами. Объяснять он никогда ничего не объяснял, делал и все. Если портачил, извинялся, и старался больше не мешать, получалось, правда, редко. Доедали молча. Жилину ужасно не хотелось, чтоб Игорь сейчас ушел, так ничего и не объяснив. Но как подступиться, он тоже не понимал. Уже была вымыта посуда и все убрано, Жилин шарил глазами по кухне, чтоб заново завести разговор. Взгляд упал на пачку на подоконнике. — Может, постоишь со мной, пока я перекурю, поговорим? — Я гврить не мастер, я блдозерить мастер-р. — Ну так отбульдозеришь, у-ху-ху-ху, некоторые мои вопросики. А то все по полям, по лесам от меня скачешь, чисто зайчик. Я заодно сейчас чайку поставлю, как раз чайник вскипит, у меня всего две сигаретки осталось. На улице совсем стемнело. В светящихся окнах дома напротив мелькали обрывки чужого быта. Одинокое пятно фонаря подсвечивало дорожку и кусты. Во дворе была тишина. Благодать, преступности сегодня не будет, баста, у милиционера разговор важный, он очень занят. — Вот не понимаю я тебя, Игорь. Раньше хоть в отделении с тобой переговорить можно было, а последнее время тебя и туда не затащишь. А тут нате-здрасте, сам пришел, еще и с гостинцами. Чего на тебя нашло? — Скучл. — А чего раньше тогда не заходил? Я ж все тут же живу, ну на даче изредка, но где дача, ты тоже знаешь. Заехал бы, я б тебя овощами с огорода угостил. — Дк как зйхать-то, ты ж плквник, а я вс прядок нрушаю, не плжено. — Ну нарушаешь и нарушаешь, что с того. Кто ж не нарушает, ты же хороший человек, Игорь, а хорошим людям я всегда рад. Катамаранов очень удивленно посмотрел на полковника. — Ты счас не штишь? — Да бог с тобой, какие шутки, я вообще-то тоже скучаю, один как перст тут сижу. Кеша все со своими реактивами, ты вон то в живую природу интегрируешься, то на стройке. Я ж ничего особо тяжкого не совершал, вы чего со мной столько не разговариваете, так нельзя. Я существо трепетное. — Нводишь трпет на всю прступность, — Катамаранов усмехнулся. — Ну не без этого, конечно, но это работа такая. В общем я чего хочу сказать, ты это прекращай, беготню эту, заходи, всегда рад буду. Мир? Будешь приходить? Жилин протянул ладонь для рукопожатия. Но у Игоря были свои планы. Через секунду полковник обнаружил себя в кольце чужих рук. — Игорек, ты чего. Жилин неловко похлопал его по спине. От Игоря пахло прелыми листьями, скипидаром и машинным маслом. — Игорь, пошли чаевничать, я вспомнил, где зефир. Объятия сжались напоследок. За чаем разговор пошел веселее. Игорь разошелся, даже начал шутить. Жилин с удивлением узнал, что тот школьный лисенок стал родоначальником огромного лисьего семейства, за правнуками которого Игорь следил теперь. И снова услышал, что ход из болот в реку правда есть, нужно просто дыхание надолго задержать. И еще множество игоревых баек, разной степени правдоподобности. Жилин ухал, удивлялся, травил что-то в ответ. Засиделись до ночи. Звонок будильника, на этот раз точно будильника, заставил Жилина подскочить. Шесть тридцать утра, пора собираться в отдел. В комнате темнота и тишина, Игоря на диване нет, белья его тоже. Не привиделся же он, в конце концов. Доказательства материальности вчерашнего вечера нашлись на кухне. Две пачки сигарет на пустой и чистой трехлитровой банке, рядом записка. «От меня и лис. Игорь. P. S. Извини, не удержался, допил компот.» Жилин рассмеялся и вышел на балкон. День обещал быть хорошим.