Душевный демон

      С какого момента это началось? Когда моя жизнь превратилась в хаос, в мир, где меня ждала только боль? Тяжело ответить точно, но кое-что знаю наверняка – это случилось после «того». Обычная молодая жизнь, попавшая на путь кровавых битв и вечерних выпивок с незнакомцами, после опасных заданий. Быть наёмником – крайний выход из положения бедности, ведь соперников и смертельных ситуаций в этой работе хоть отбавляй. Мне приходилось трудится в этом небольшом городишке, расположенный на юге государства Шермира, к северу от огромного города Шрамостена, под названием - Котаун. Пусть городок и был небольшим, но здесь народ всегда был добрым и милым, соблюдая закон и порядок внутри. Можно сказать, что большинство людей здесь даже слишком жизнерадостные. Но в моём же случае, всё было куда сложнее и печальнее… Котята из этого города очень недолюбливали, скорее, ненавидели, воинов из Шрамостена, одним из которых я и была. Нас считали бездушными и кровожадными варварами, не знающие пощады и любви. В это же время, люди в моём родном городе взаимно презирали котаунцев, называя тех нежными слабохарактерными котами. В какой-то степени, между нашими регионами была своеобразная война, построенная на словесных перепалках. Но мы жили в мире, даже нашим воинам пришлось объединится в альянс, чтобы победить совместного врага – дикие звери, чей разум был под властью старой ведьмы. Именно тогда всё и произошло… Мне было лет 20, когда меня призвали к настоящим сражениям, вместо ловли убийц и воров, но тогда я и не могла представить, что за контракт был мною подписан. Стать пушечным мясом для защиты незнакомых, ненавистных мне людей – настоящий идиотизм, который я с лёгкостью проглотила, словно наживку для рыбы. Но уходить было поздно. Мне бы дали пожизненное клеймо слабодушия, от чего приходилось терпеть ситуацию, в которую сама же и попала. Мне приходилось тяжело. Женщин воинов здесь никто не чтил, ни котята, что постоянно пытались как-то ухаживать, не воспринимая себе равного по силе, ни сами варвары, что твёрдо убеждены в том, что место женщины находится на кухне, но никак не на поле битвы. Из-за этого часто приходилось выслушивать разные колкие слова от юношей, у которых даже молоко на губах не обсохло. Но моральное давление возможно было ещё вытерпеть, ведь за свою недолгую жизнь я много успела что выслушать и повидать. По крайней мере, была твёрдо в этом убеждена. Намного больше меня мучали жгучие раны, что я получала каждый день от нападений заколдованных волков. Каждый день мне приходится рисковать своей шкурой, чтобы защитить жизни, находящиеся в городах за этим лесом. А всё ради чего? Ради насмешек со стороны других? Более унизительного зрелища для меня не было. И вот, снова новый день, полон смертей и криков агонии. Для девственного ума это, возможно, будет достаточно неблагоприятной картиной, но когда возникает конфликт интересов, то ты привыкаешь к этому всему, ведь ты являешься жертвой обстоятельств. А это стоило всего лишь какого-то непонимания… Что же, мне не было до этого дела. Моё желания заканчивается там, где начинается порог моего дома недалеко от Котауна. Я вылезла из палатки уже одетая – было бы проблематично каждый раз перед сном и на утро одевать и снимать свои доспехи. Мои чёрные и густые волосы крепко перевязаны серой репсовой лентой в некоторых местах, а также, для надёжности зацепила хвост ещё заколкой к затылку, дабы он мне не мешал в бою. Мои ладони были скрыты за чёрными кожаными перчатками, а на ногах красовались перепачканные в крови высокие металлические сапоги. Поверх дублета висела достаточно тяжелая кольчуга, что прикрывала мне полностью туловище и ключицы. Я подхватила с земли шлем с наносником и усадила его у себя на голове, а после, стала закреплять на пояснице ремни с ножнами, дабы носить с собой меч. А с плеч свисал длинный белый плащ – цвет шрамостейцев. Каждый день одно и тоже. Быть на грани смерти стало таким привычным делом, что страх полностью куда-то исчез. Но уж точно не перед одним человеком… - Вы, безмозглые идиоты, куда вообще смотрите?! – низкий и хриплый бас буквально поднял всех присутствующих в лагере солдат, чтобы понять в чём именно их обвиняет мужчина. Сэр Браш – свирепый воин и один из семи рыцарей правителя Шрамостена, самое доверенное лицо лорда Мейса. Кто приклонился, кто недовольно косился, а кто-то, боясь гнева их предводителя, панически стали обьяснятся во всех своих грехах. Он действительно выглядел очень сурово – хмурый вид, множество шрамов, большое сильное тело. Его щеки пылали красным цветом, а губы недовольно искривились, демонстрируя не человеческий оскал. Его блондинистые волосы, достигавшие до плеч, были грязно-бордового цвета, от крови зверей. Но больше всего в его образе пугали разномастные глаза. Шрам простигал по левой части лица, от лба до подбородка, и раненный глаз был полностью почерневшим, но даже вопреки этому, он мог им видеть. Его можно было описать как принца – голубые глаза, блондин, сильный и мужественный воин – да только никого он не уважал и видел перед собой один лишь мусор. Он был тем типом людей, которые сделают всё лучше сами, чем доверят это кому-то, но тем не менее, он был слишком самовлюблён чтобы оставлять всю работу на себя. Вот поэтому, каждое утро и приходилось выслушивать оскорбления и крики. Я даже толком и открыть глаза не смогла, как этот громила оказался рядом с каким-то юношей, нависнув над ним для большего устрашения. Крики длились чуть больше пяти минут, а причиной тому стал волк, что пробрался на территорию лагеря, ранив одного из воинов Котауна. – Да хоть все вы, коты, передохните. Мне нет до вас дела. Но каждое тело на поле битве ценно равно! И если ты, ещё хоть один раз посмеешь уснуть на патруле – от тебя мокрого места не останется, сопляк! Парень панически закивал головой и попытался отступить от воина, на что получил ещё более неодобрительный взгляд. Тот упал на колени и стал молить прощения, от чего, многие зареготали от смеха, в том числе и сэр Браш. «Чего ещё стоило ожидать от неженок из Котауна?» - только этот риторический вопрос временами всплывал между варварами, которым было весело наблюдать за сценой позора молодого солдата. Для меня же сегодняшняя ситуация была достаточно радостным событием, ведь все отвлечены на бедного мальчишку, и никто вновь не попытается у меня вырвать меч из рук, дабы я, как настоящая женщина, не навлекла беды своими «попытками доказать, что я воин». От подобных мыслей неосознанно поморщила свой острый нос. Но смотреть, а тем более слушать, дальше не стала и удалилась по своим делам. Менялась смена и мне предстояло самостоятельно караулить южную часть леса, возле озера, откуда мы черпаем воду. Вид был…достаточно милым, если закрыть глаза на множество мёртвых тел людей и животных. Зелёная-желтая листва через которые так старательно пытались пройти солнечные лучи, хоть большая часть из них уже опали. Редко голые кусты, едва прохладный лёгкий ветер и медленно плывущие по небу утренние, оранжевые облака. Весь этот вид вселял спокойствие. Но лужи крови, отсутствие звериных звуков слишком уж настораживали, чтобы принять всё так, как оно есть. Моего партнёра, которым я стояла ранее на патруле, разорвали эти дикие псы и из-за нехватки людей мне приходилось проделывать более опасную и вдвойне тяжелее работу. Но, не мне ли жаловаться на это. Покуда платят – пусть происходит всё что угодно. Брязканье металлических элементов моей брони, отчасти раздражало и это раздражение заставляло меня вспоминать не о самых приятных ситуациях в моей жизни. С каких пор я стала воином? С каких пор мне пришлось надеть на себя подобную роль? С каких пор она мне стала обузой? Быть дочерью коваля без любящей матери подле себя – настоящее мучение для будущей леди. Ремесло отца было слишком грубым, как и он сам, а мой характер с годами всё меньше и меньше походил на те стандарты, навязанные девушкам с рождениям. Множество шрамов, речь, социальный статус – всё это отталкивало от меня потенциальных женихов, оставив меня ни с чем после смерти отца. Удача за неудачей постигали меня, пока я не оказалась тут. - Стена… - в мыслях промелькнула картина-фрагмент. Стена в Шрамостенье, которая полностью закрывала город от границы к соседней стране. Она была такой величественной, большой и крепкой. Даже после реконструирования, она не потеряла весь свой старый вид. Мне всегда было приятно вспоминать об этой достопримечательности, ведь когда-то моей мечтой была стать одной из рыцарей стены и охранять город от нападчиков. Но не дано всему надуманному сбываться, и оно к лучшему. Я настолько углубилась в свои воспоминания и замыслы, что даже не заметила насколько далеко ушла от лагеря. Тропинка куда-то исчезла из-под ног, а всё вокруг было таким похожим друг на друга, что можно было запутаться. Благо, я была всё-таки не ребёнком, а опытным наёмником и всё что мне следовало сделать – идти, ориентируясь по деревьям, назад. Я глубоко вздохнула и вытянула в разные стороны руки, поочерёдно бочком идя от дерева к дереву, приблизительно идя таким способом в одну сторону. В случае если окажусь возле лагеря, то крики сэров варваров можно будет услышать всегда. Но, наверное, даже таковому простому желанию в моей жизни не сбыться. Чей-то топот заставил меня замереть, а после послышалось рычание за моей спиной. Шелест листьев стал сильнее, и я уже понимала к чему всё это шло. Немедля, мне пришлось выхватить меч и развернуться, и как раз вовремя, ведь зверь уже был на пол пути в полёте до того момента, как перегрызть мне глотку. Большая стокилограммовая тушка свалила меня своим весом на землю, но это и стало погибелью зверя. Лезвие сабли вошло сквозь пасть в голову, пронзив своим остриём череп и войдя сквозь него чуть ли не по рукоятку. Буквально минута сопротивления и мышцы зверя полностью расслабились и в скором времени он погиб. Но только на этом всё не остановилось. Ясное дело волки – охотятся стаями, а эти ещё, к тому же, были под контролем ведьмы и во многом были разумнее своих собратьев. Тяжелая волчья тушка скатилась с меня и в эту же секунду, что-то острое вонзилось в мою ногу, потянув меня по земле. Я крепко стиснула зубы, сдерживая порыв болезненных ощущений, и попыталась другой ногой отбиться от пасти животного. Меч остался торчать всё с той же головы волка и единственное оружие, что осталось у меня – был кинжал. Но в моём нынешнем положении и в таком одеянии было не так просто его достать. Наконец, мой удар был достаточно сильным, чтобы отпугать волка от меня и заставить меня отпустить, тогда-то я и смогла достать запасное оружие. Шлем с меня спал. Дыхание сбилось, и сама я потеряла контроль над эмоциями, от чего, руки предательски трусились и еле держали даже такой небольшой, по сравнение со своей саблей, ножичек. Меня окружала не пара псин, а особей шесть точно. Одной мне, как бы печально это не звучало, точно не справится с ними. Даже один волк по силе превозмогал меня, а тут была целая стая, на которую, мне посчастливилось наткнуться. Скорее всего, они шли к Котауну через лагерь, но также по случайности встретили меня. Голень онемела и, одновременно с этим, адски горела. Волк знал куда кусать, чтобы не впиться клыками в твёрдый металл, но теперь от этого страдала сама брюнетка. - Я… Я загрызу хотя бы одного! Одного, но загрызу! – только эти слова были у меня в голове. Вряд-ли я смогу отсюда выбраться и уж точно никто не придёт на помощь, если я начну кричать хоть со всей силой. Котаунци – слишком боязгливы и слабы, а шрамостенци не станут ранить одного, ради другого. Мне хотелось, чтобы моя смерть не была бесполезной, мне хотелось забрать ещё одну тварь вместе с собой и встать у волков поперёк горла, когда они будут истязать моё тело. Что-то влажное потекло по щеке и, скорее всего, это была слеза. Никогда не могла себе представить, что я вот так просто умру, да и ещё как глупо. Волки заключили меня в круг и постепенно, некоторые из них не спеша стали подходить ко мне, словно опасаясь, что нож – не единственное моё оружие. Резкое движение одного из них, напугало меня, пусть это и было ожидаемо, и все мышцы болезненно напряглись. Я выпустила из ладоней нож и двинулась ему на встречу, обхватив пальцами его раскрытую пасть. Ему стоило только щелкнуть зубами чтобы избавить меня от ладоней, а мне приходилось тратить уйму сил, дабы его удерживать. Снова огромный зверь оказался надо мной, но на сей раз, я не смогла ничем его приструнить. Пальцы всё больше и больше окрашивались в красный цвет, кожа постепенно бледнела, а силы уходили. Но никто из волков не подходил ближе и только с интересом рассматривали этот бой с очевидным окончанием. Когтистые лапы пусть и не приносили такой сильной боли из-за кольчуги, но масса волка заставляла меня прекратить дышать и хрипеть от боли. Он мог сломать рёбра надави он мне на грудь сильнее, но хищник будто бы насмехался над жертвой, чувствуя своё превосходство. Мне было очень тяжело и с каждой секундой я всё больше теряла свою связь с миром. «Но я не хочу так жалко умереть!» - хотела бы я так сказать, но воздуха в лёгких совсем не осталось и приходилось лишь немо сказать это устами. Но во мне словно открылось второе дыхание, и я резко, со всей силы оттолкнула волка ногами в брюхо, нависнув уже над ним. Схватившись за нож, вонзила его прям в грудь животному, а зубами вцепилась в его крепкую шею. Конечно шерсти наглотаюсь, но зато какое приятное ощущение мучать своего соперника подобным образом, когда знаешь, что это он должен был съесть тебя, но теперь всё было совсем наоборот. Подобное чувство снесло мне голову полностью и я, не жалея волка, стала изрезать его тело, кусать и скрывать зубами его кожу и мясо, глотая его кровь. Громки скулёж переходящий в непонятный хрип, но он всё ещё был жив. Его сердце билось. Моя ладонь проникла сквозь кости и плоть, схватив тот самый орган, что циркулирует по венам кровь и в эту же секунду вырвала его из груди. Тело прекратило сопротивляться и двигаться, а остальные члены стаи постепенно начали отступать. - Бо…итесь?...- мне было тяжело говорить, да и всё перед глазами было в красных и серых тонах, но я точно вижу как эти животные, поджав свои хвосты, стали от меня отступать. Но сердце в моей руке всё продолжало биться. Это не было каким-то особенным явлением, и я не обратила на это сразу же внимание, но когда же мой взгляд лёг на ещё живой орган в моей руке, то мне захотелось его откинуть куда подальше от себя. Оно было цвета тьмы и переливалось едва уловимым оранжевым светом. – Душевный демон… Эти слова вырвались сами собой, и я продолжала неотрывно глядеть на то, что держала. В народе, подобных тварей называли «демонхарт» и славились они тем, что их сердца – это проклятая демоническая плоть, которая даёт владельцу часть силы, который владел сам хозяин плоти. Их звали «бессмертные» из-за того, что каждый из них мог регенирировать так, что даже отрубив душевному демону голову, она через час прирастёт назад. Но кое-что всё-таки может их погубить – огонь. Огонь или же охотники на демонхартов. Каждый желающий, кто достанет сердце твари мог стать ему подобным и обрести какие-никакие, но силы. Даже звери охотятся на подобных, чтобы повысить свои шансы на доминирование и выживание в природе. И эта штука, сердце душевного демона, сейчас находилось у неё в руках. В глазах начинало мутнеть, голова кружилась, а из множества ран, от укусов и клыков, кровоточили. Казалось бы, с подобным раскладом она и пяти минут не проживёт, даже если все раны быстро обработать и перевязать. Но именно в её руках сейчас находилось спасение. Стать демонической тварью, что не заслуживает ничего кроме страданий или же погибнуть самой глупой смертью? Слёзы хлынули с глаз и с каждой минутой истерика становилась всё больше. Никогда она не предстояла перед таким серьёзным выбором. Жить хотелось каждому человеку, но с убеждениями о героической смерти, мне хотелось этого вдвойне больше. Я так мало прожила, так мало чего успела и столько всего упустила. Моя жизнь – одни сплошные неудачи и разбитые надежды. Почему же даже именно сейчас Бог играется с моей жизнью как ему вздумается? Я зарычала, словно настоящее животное, но вместе и с этим из груди вырвался звериный вой. Это был крик разочарования. Я приблизила ладонь с сердцем ко рту и сквозь собственное отвращение, слёзы и стоны ненависти, глотала всё ещё тёплую кровь. Никогда не ощущала себя настолько грязной и грешной. Даже после стольких убийств от моих рук, до сиз пор, никогда не ощущала подобное. Я будто бы отреклась от верующей части себя и приняла ту сторону, которую больше всего ненавидела. Мне приходилось жевать это упругое, сырое мясо с чувством полного отвращения, но не к тому что я ем, а к себе самой. Но мне всё-таки не хватило сил долго держаться в сознании. Потеря крови давала о себе знать и как только последний кусок сердца оказался у меня в желудке, то мне пришлось провалится в длительный сон. Сколько я спала? Точно сказать будет достаточно проблематично, ведь мне даже неизвестно, когда меня нашли. Помниться лишь вялые шаги, женский скрипучий голос и вой волков. Что же…Меня съели? Я медленно открыла глаза и потерянно стала блуждать взглядом в округе, чтобы понять место, где мне пришлось оказаться. Знакомая маленькая палатка зелёного цвета. Значит, всё-таки это был лагерь Альянса. Тело всё болезненно ныло, а веки тяжелели и тяжелели, но мне хватало сил дабы сдерживаться ото сна. Я жива – это главное сейчас и ничто другое больше меня не волнует. Потребовалось несколько минут чтобы перейти в сидячее положение, но вместе и с этим, стало куда легче дышать и даже мыслить. Моё тело, к собственному удивлению, не оказалось всё в бинтах и на мне не было и царапинки после той битвы с волком. Может, всё это было простым сном? В это куда легче поверить, чем-то, что мне посчастливилось загрызть зверя-демонхарта. Мало того, что они куда большая редкость чем сами люди с демонской душой, так ещё именно мне удалось его убить. Просто глупость. Непроизвольно губы растянулись у самодовольной ухмылке, и я засмеялась, но это был лишь защитный рефлекс, а мозг полностью не желал воспринимать то, что это было чистейшей правдой. Выйдя из палатки, узрела лишь уходящее солнце, множество мужчин, что пытаются разжечь костёр и сэра Браша, стоящий прям возле моей палатки. Он косо посмотрел на меня своим почерневшим взглядом и протянул мне руку помощи. На его лице играла ухмылка, которая так и показывала свою надменность. Но всё же, мне пришлось принять его помощь, дабы только его больше не сердить и не ранить и без того раздутое эго. - Я повторять не буду. Слабаки здесь не нужны. Если ты не умеешь биться, то бросай это дело и готовь жрать своему мужу. – язык у него на слова был остр, но вместе и с этим, он говорил всё прямо и честно, без скрытых мотивом. Может поэтому его многие уважали, пускай и не любили. Его слова никак не задели меня. Такое приходилось слышать и не раз, и не два. В Шермире все люди были таковых взглядов, где девушка была объектом для чувств и любви, а мужчина для битв и преодоления жизненных преград. Девушка могла быть врачом, учителем, магом-целителем, но никак не воином или авантюристом. Религия не позволяла девушкам переходить эту грань, пусть некоторые ей и противились. Единственный Бог существующий в нашей вере – это покровитель всех мужчин, сколько бы лет им не было. Он их оберегает от любых проблем и дарит крепкое здоровье с огромной силой. В то время, как девушки остаются в этой вере беззащитными и хрупкими без благословения. - Сэр рыцарь, Вы же знаете, я не могу нарушить контракт Альянса, а иначе, мне точно уже никогда не найти себе мужа. – уйти из поста, тоже самое что и смерть. Ты просто теряешь весь свой авторитет и ставишь на своей судьбе крест. Именно поэтому были только единичные случаи, когда воины покидали поле битвы и в страхе убегали куда подальше с этой страны, чтобы угнетение людей не сломило им жизни. Но в мои планах и близко не было такового желания к побегам и в душе, я верила только одному Богу и ценила только одно государство среди всех ныне существующих. Мужчина издал смешок и обнажил свои зубы. Он будто бы был зверем с огромными клыками и неприятным лицом, но что-то в нём, как в человеке завлекало. Он был загадочным, но и одновременно понятным как лист с дерева. Его эмоции и мысли можно было прочитать у того прямо на лбу, но никто не знает настоящую его историю. Каждый раз, когда его спрашивают про его шрам на лице и как он его получил, то тот всегда придумывал на ходу какую-то историю, которая из разу в раз постоянно менялась героями и сюжетными поворотами. Вроде он был таким понятным человеком, но и одновременно с этим, казался таким фальшивым. - От женщин одни проблемы, в особенности, когда они размахивают своей зубочисткой. – Браш вытащил руку, что была скрыта под белым плащом, и кинул на землю, перед моими ногами, меч. Моя флисса чуть ли не светилась от уходящих лучей солнца и такое ощущение, будто бы это была совсем не моя сабля, с которой я не расстаюсь шестой год. Подобное обращение меня одновременно и воодушевило, и разозлило, но всё-таки, мне пришлось перетерпеть и нагнуться, чтобы забрать своё именное оружие. – А на тебе и ни одной царапины после волков. Но не зазнавайся. Тот, кто носит наш плащ, но сражается от стороны котов, тот же самый предатель. И кто его знает, когда такая хрупкая змейка, как ты, сможет вонзить свои клыки и впрыснуть в тело яд. Может, ты ведьма – старая карга, что сменила облик на миловидную девушку, чтобы я потерял бдительность. И это была вторая причина по которой, в этом Альянсе я была лишней. Я не была частью ни одной стороны, ни другой, от того, меня никто не хотел принимать к себе. Но желать поощрение – удел слабых и мне такое обращение было противным. Я приложила ладонь к груди, дабы проверить, на месте ли моё сердце и к счастью, мне удалось почувствовать ритмичные движения внутри себя. Беспокоило не его отсутствие, на сколько чёрным оно у меня стало. От волнения даже дыхание перехватило. Но я совсем позабыла что рыцарь всё ещё был рядом со мной и наблюдал за всей сценой немого страха, отчего, возможно, он принял всё на свой счёт. Тяжелая и грубая мужская рука легла на моё плечо, и я тут же дёрнулась на месте, а после, попыталась отстранится. Этот человек мне был неприятен и меньше всего мне хотелось, чтобы он обо мне заботился или продолжал свои издёвки над моими половыми признаками. Я скривилась и убрала его ладонь с себя, после чего увидела уже куда недовольнее лицо, чем оно было раньше. - Мне не найти себе мужа, если каждый встречный мужчина будет меня касаться. – быстро объяснила я своё поведение, чтобы только не получить взамен громкие крики недовольства. И как раз вовремя пробили в колокол, для того, чтобы созвать воинов и лекарей на ужин. Солнце уже почти за горизонт, а несколько костров освещали лагерь, в котором, уже начался самый настоящий балаган с алкоголем. И кто только доставляет спиртное сюда? Но я и сама была не против этого всего. Сэр Браш, как и я сама, удалились ближе к котлам и толпе, дабы провести этот вечер в компании и помолится за погибших. Взяв порцию в одну миску, села на свободную корягу, став наблюдать за некоторыми чтобы посмотреть на драку. Такое часто было, и никто не останавливал ссору, только к оружию никого не подпускали, чтобы жертв не было много. Зато, ставки делать любили ещё до начала какой-то ссоры и было весело наблюдать как кто-то кого-то заставлял драться против воли. Как только я поднесла ложку к своим губам, кто-то толкнула меня сзади в спину, и я тут же полетела с тарелкой на землю, вылив часть на себя. Большинство присутствующих сразу же притихло, но, а я посмотрела на смельчака, что захотел со мной драться. Что же, видно, сегодня я буду делать для десятков глаз представление. - Делайте ставки! Кристофер Симмонс из Шрамостена или Элизабет Хортон из Котауна! Не жадничайте и платите золотыми монетами! – тут же кто-то начал восклицать, потащив через толпу мешок, в который, с радостью бросали деньги называя имена тех, на кого была сделана ставка. Естественно не все платили только за Кристофера, но у большинства была именно надежда на него. К тому времени, как все сплотили вокруг нас, я уже успела и подняться, и отряхнуться, и снять с себя ремень, на котором висел меч. Брони сейчас на мне не было, ведь до этого моё тело осматривали медсёстры, после того, как кто-то меня нашел и притащил в лагерь. Но даже так, я не была против и такого. Я нагло ухмыльнулась и выставила перед собой кулаки, поставив ноги и корпус в нужное положение. Защищаться – не моя лучшая черта, но этому куда лучше учится в пьяных драках, чем в настоящем бою. Парень понял какую позицию для себя я выбрала и сразу же вступил в нападение, стараясь как можно больше сил вложить в свои удары. Мне было больно и кое-как удавалось поспевать за этими резкими выпадами и ударами, прикрываясь от ударов. Но в какой-то момент, я позволила парню нанести удар в больное место, расслабив на мгновение свои руки – это была ловушка. Он удивился и именно это и стало его слабостью. Секунда на отвлечение и он уже лежал, лицом, прижатым к земле, а его левая рука была вывернута за его спиной. Что же, можно было признать, что его удар был слишком сильным и мне даже на время отняло дыхание. Часть людей, расстроенные тем что они проиграли свои монеты, стали кричать, оскорбляя меня, вызывая на повторный дуэль. Это было забавно, особенно, на контрасте с теми, кто всё же получил прибыль от этой драки. Я расслабила ладони на шее и запястье парня и сделала шаг от него назад, протягивая тому руку, чтобы он поднялся. Он посмотрел на меня серыми расстроенными глазами, но принял помощь. Думая, что всё закончилось, мне хотелось вновь у женщин лекарей попросить порцию супа за мытьё посуды, как тут же получила то, что и никто другой не ожидал. Резкая, острая боль в плече заставило меня изогнуться и простонать от боли. Мои пальцы судорожно стали блуждать по конечности, в поисках того, что могло принести мне неприятные ощущения. Что-то торчало из плеча, но долго оно там не пробыло. Буквально в ту же секунду как я только стала приходить в себя от шока, меня грубо пнули, вытащив из меня лезвие кинжала. Парня тут же попробовали остановить и скрутили того, плотно прижав к земле и отобрав режущий предмет. Я хватилась за рану, пытаясь остановить кровотечение, но вскоре, мне на помощь прибежали несколько девушек и с помощью мужчин, они оголили мне руку и ключицы, чтобы как можно быстрее провести операцию. Но на их же глазах рана с каждое секундой всё стягивалась и стягивалась, пока от неё не остался один крохотный шрамик. Одна из девушек отскочила в сторону, став тихо про себя молится, а другая, всё ещё придерживала меня, не веря своим глазам в то, что она видит. - Де..Демонхарт! Демонхарт! – женский писк был слышен всему лесу и каждый был ошарашен тому, что они слышали и видели. Но никто не делал никаких поспешных выводов или решений, все ждали дальнейших указов от двух рыцарей, что занимали здесь наивысшую должность. И моя судьба зависела сейчас только от них.