В Сплетении Воды И Соли

В сплетении воды и соли, На гребне жутких серых волн, Старик в слезах стоит и молит, Желает вновь увидеть он Царицу гневную морскую, Что плéнит взор его очей, Острее тысячи мечей, Ей взор, но он тоскует. И злостью скрыть тоску желает, Но в глýби изумрудных глаз Тоска таится в тот же час, И гнев её пылает. Никто не должен был узнать Владычицу в таком смятеньи. Лишь тот старик, лет двадцать пять, Склонился весь в благоговеньи. Царица с нимфами играла, Когда он подошёл к пруду. Свою открывши наготу, Она лишь вздох его сорвала. В одно мгновенье до конца Любовь пронизала сердца. Но дева осерчала. -, Иди же прочь, ты, лиходей!» — В мгновенье крикнула царица -, Тебе не место средь людей! Как ты посмел сюда явиться?!» Пропали нимфы в тот же миг, Пропала волн императрица, А вместо юноши — старик Так скорый суд над ним вершится. Сказала правду вод княгиня, Старик не мог заговорить, Немой, босой, прокля́т богиней, Его собрались хоронить… Бежал он от людского рода, Бежал на тот же серый брег, И с силой бьёт его природа, Не мил и чужд ей человек. Царица же на дне морском Всё это время изнывала, Ходило сердце ходуном, Оно от грусти разрывалось. Та встреча всё ей показала, И рану стару взбередила, Обда́ла хладну деву жаром, Ей одиноко в этом мире. Выходит дева океанов Из вод, а на брегу уже Толпища словно в мираже, Несметна тьма кос-ятаганов, Кричат, орут наперебой: , Старик — никто! Он нам чужой! Распяти нехристя, распять!» Не может дева больше ждать. Волною бурною накрыла, Сбив ярых праведников с ног, Водою пламя потушила, Бежал кто мог и кто не мог. Пропал тот юноша внезапно, И, унесён морскою пеной, Он не противился забвенью, Смерть стала лишь последней каплей В его чаше судьбы. Мы все — рабы её, рабы, Но твёрдой длани та подвластна. Так в чём же суть? Царица ли Иль юноша младой, прекрасный, Кто знает су́дьбы наперёд? Что нам грядущее несёт? Своей попробуй правь бесстрастно…