Бог Без Мира.

      «Бенатар» завис в космической пустоте в двух прыжках до заданных координат. Звездный Лорд и Реактивный Енот управляли звездолетом, остальные, устроившись на своих местах, едва успевали приходить в себя между перегрузками, что само по себе не располагало к беседам, а, следовательно, возникновению новых ссор. Однако, несмотря на то, что Квиллу и Ракете удалось успокоить Небулу и Тора, теперь между последними ощущалась не просто неприязнь, а некое подобие вражды, причина которой была известна лишь самой Небуле. Тор пребывал в недоумение, граничащим с яростью. Он давно понял, что женщина-киборг не питает к нему теплых чувств, но то, что она осмелилась грубо отзываться о его великом отце, выводило из себя. Ракета приложил все усилия и треть бутылки пусть не самого лучшего, но все же виски, чтобы успокоить приятеля. Конфликты на борту, особенно в преддверие возможности получить колоссальную сумму денег, были абсолютно ни к чему.       Разумеется, план продумать не вышло. Для подобного действа необходимо было, чтобы все члены команды собрались вместе и поговорили, что в силу сложившихся обстоятельств пока не представлялось возможным. Поэтому Квилл и Ракета договорились остановить «Бенатар» в паре прыжков от намеченной цели, дать остальным членам экипажа отдохнуть и подготовиться, а уж потом прибыть на место и действовать по обстоятельствам. Пока все сидели на своих местах, оба пилота были спокойны. Теперь же, когда члены команды вновь принялись бродить по звездолету, Квиллу стало откровенно не по себе. Улучив время, он подозвал Ракету.       - Ну что, не прибьет наш бог Железную Леди?       - Какую леди? – хихикнул Реактивный Енот.       - Я так, иронизирую, - раздраженно бросил мужчина. – Так что, успокоился он?       Ракета скривился. Мимика на его морде всегда смотрелась забавно, но сейчас Звездному Лорду было не до приколов.       - Я не знаю. Честно. И он не знает. Не знает, чего Небула разошлась. Что ей от его бати надо. Вот правда, чего привязалась к родичу? Да еще и мертвому. Живых ей мало. Да и у самой папаша, прям скажем…       - Заткнись! – Квилл осмотрелся. Небулы, однако поблизости не наблюдалось. – Не хватало еще, чтоб она на тебя накинулась.       - Да ладно, чего ей на меня кидаться. Мы, пока вас всех не было, с ней неплохо сработались. Летали вместе…       Ракета почесал лапой мохнатый затылок.       - Лучше ты мне скажи, ты понял, что случилось.       - Смутно, - признался Питер Квилл. – Она что-то говорила, что, мол, у бати Тора тоже рыльце в пушку и нечего Тору на Таноса бочки катить.       Ракета воззрился на друга круглыми глазами.       - Какое рыльце? Какие бочки? Квилл, тебе что, от перегрузок мозги сплющило?!       - Да ладно, это обороты такие в речи. У Землян, - отмахнулся мужчина. – Она сказала, что отец у Тора тоже делал какие-то плохие вещи, и она откуда-то об этом знает. Какие вещи и откуда информация, мне, конечно, не рассказала…       Тору, стоящему чуть в стороне, впрочем, информации было достаточно. Подслушивание никогда не было его коньком, однако Громовержец осознавал, что Небула должна была хоть что-то пояснить Квиллу, когда те остались наедине. Одинсон как раз собирался подойти к Звездному Лорду и задать ему пару вопросов, но случай решил за него. Теперь нужно было объясниться с самой Небулой. Недосказанность и неопределенность Одинсон больше терпеть не собирался.       Киборг жила в одной каюте с Мантис. В ней напарницы и пребывали в данный момент. Мантис рассматривала голограмму карты того участка, в котором, по мнению Нова, исчезла их посудина, и где должна быть необозначенная в их архивах обитаемая планета. Небула растянулась на койке и прикрыла глаза сгибом локтя. Было непонятно, спит она или делает вид. Впрочем, Тор знал, кому и как задать вопрос. Мантис приветствовала его искренней открытой улыбкой. Громовержец ответил тем же.       - Мантис, Небула спит?       Та без промедления отрицательно покачала головой.       - Хорошо, - кивнул Тор. – А ты не могла бы нас оставить? Ненадолго. Нам… Мне надо с ней поговорить.       Девушка-эмпат нахмурилась. Она вспомнила, как кричали друг на друга Тор и Небула совсем недавно. Мантис искренне хотела помочь Тору, она чувствовала его потребность в этом разговоре, однако боялась, что подобная беседа может закончиться плачевно. Большие глаза расширились еще больше, усики тревожно задергались.       - Мантис, я прошу тебя, - мягко повторил Тор. – Оставь нас ненадолго. Я обещаю, ничего плохого не произойдет.       - Иди, Мантис, - неожиданно подала голос Небула. Она все еще лежала на койке, так и не убрав руку от лица. – Впрочем, далеко не уходи. Возможно, ты мне понадобишься.       - Я… - открыла было рот Мантис, но Небула резко села и устремила не нее не терпящий возражения взгляд.       - Твои способности. Читать эмоции. Это может пригодиться. А может, нет. Как получится. А сейчас выйди. И ни слова Ракете и Квиллу о том, что мы тут разговариваем.       Оставшись наедине с Тором, она придвинулась спиной в стене, устраиваясь удобнее. Громовержец, не дожидаясь приглашения, расположился на единственном стуле.       - Я хочу знать, что ты имела ввиду, когда говорила Квиллу о моем отце? – прямо спросил он.       - Подслушал? – Уголки губ женщины-киборга едва заметно приподнялись.       - С чего ты взяла?       - Квилл сам бы не рассказал. Он не самый умный во Вселенной, и все-таки не дурак. Бесить тебя не стал бы.       - Это не имеет никакого значения.       - Верно.       Они помолчали.       - Я не должна была на тебя срываться, - проговорила Небула, опуская взгляд. – Мне не стоило… – Она раздраженно махнула рукой. - Я долгие годы ждала момента, когда смогу поквитаться с Таносом. Он сделал из меня это, - киборг продемонстрировала свою бионическую руку, – это существо. А все потому, что я не хотела драться. Не хотела калечить, убивать. Я хотела любить. Хотела, чтобы меня любили. – Горькая усмешка искривила ее губы. – Но ты был прав, когда сказал, что он маньяк…       Громовержец слушал внимательно, и на душе у него становилось тяжело. Почти год на одном звездолете, в лучшем случае сотня слов, произнесенная в его адрес от этой хмурой женщины, и вот, такие откровения. Откровения, которые напоминали ему слова, сказанные когда-то давно, кем-то, кто был родным, но который считал себя ненужным. Тор прикрыл на мгновенье глаза. Локи тоже искал признания, понимания, любви, а наталкивался на насмешки, ложь и презрение. Во что в итоге превратился его брат? Во что превратилась Небула? У них в прошлом было так много общего, но они оба, несмотря на пережитое, оказались способны на поступок, которого от них никто не ожидал. Вот только для Локи этот поступок стал последним в жизни.       - Но ведь тебе не интересно, каким больным ублюдком был мой приемный отец, - выдернул его из размышлений голос Небулы. – Ты хочешь знать о своем. Что я имела ввиду? Я могу рассказать. Не так много, возможно, но тебе, уверена, будет достаточно. Вот только, стоит ли?       Тор помедлил, прежде чем ответить. Некоторое время назад он думал, что хорошо знает своего отца. Однако, потом появилась Хела. Первенец, хозяйка Мьёльнира, любимица Одина, изгнанная за то, что стала выказывать слишком большое рвение в захвате и разрушение всего, что попадалось ей под руку. Да, у Одина были тайны. Много тайн. И у Тора не было сомнений в том, что большая их часть щедро полита кровью. Всеотец был могучим воином, в годы завоевания девяти миров он участвовал в немыслимом количестве сражений, убивал без счета. Ни один по-настоящему великий правитель не может уйти от таких эпизодов в своей биографии. Подобное не способно было напугать Тора, пусть правителем он был не долго, убивать ему также приходилось не раз. Одинсон давно понял и оправдал Всеотца за то, как он поступил с Хелой, тем более ,что в конечном итоге, в ее смерти тот был не виновен. Старшая из Одинсонов погибла скорее по вине своего младшего брата, но не отца. Так могла ли Небула рассказать ему что-то такое, что заставит его взглянуть на отца другими глазами…       - Говори.       Небула удивленно изогнула бровь – не ожидала. Впрочем, по всей видимости, она была довольна решением Тора. Ей хотелось высказаться.       - Незадолго до того, как было организованно нападение на Земной город Нью-Йорк, - ровным бесстрастным голосом начала она, - я в первый раз увидела Царя Асгарда Одина. Он пришел к моему отцу.       - К Таносу?       - Ну да, - Ни тени насмешки не промелькнуло на полуметаллическом лице. – У меня, наверное, есть где-то настоящий отец, но вряд ли я когда-нибудь его узнаю. Так что, великий Один наведался к презренному Таносу. И принес ему скипетр. Как ты понимаешь, в скипетре был Камень Разума.       - Я не знал, что у отца был Камень Разума, - пробормотал Тор и испугался своих слов. Только что Небула сказала, что Один сам вручил Безумному Тирану Камень Бесконечности, а Тора удивляет то, что артефакт вообще был в Асгарде.       - Один пришел, принес скипетр, о чем-то поговорил с Таносом, и исчез. Отец тут же отправился к Читаури. На тот момент они уже были нашими союзниками в борьбе со всем миром. - Киборг на мгновение прикусила губу, но продолжила так же ровно. – От Читаури отец вернулся довольный и с трофеем. Пленник, которого доставили к нам на борт, был… В общем, от живого в нем было немного. Он и без того был страшно изувечен, а после того, как с ним поработали Читаури, удивительно, что вообще удалось вернуть его к жизни. Но все-таки удалось. Вылечить, привести в порядок только для того, чтобы Танос взялся за него с новой силой. Знаешь, отец ведь умел не только выдергивать конечности или щелкать пальцами. Он был мастер пыток. Читаури ставили над пленником какие-то эксперименты, они преследовали цель в первую очередь изучить попавшийся в их руки экземпляр. Да, их методы были жестокими, но это были методы ученых, которые просто обнаружили новую форму жизни и исследовали ее как умели. А Танос был садистом. И ломать волю ему нравилось в разы больше, чем калечить тело. Пленник, на его же беду, оказался сильным и упрямым. Он не собирался делать того, чего требовал от него отец. Не подчинялся, не называл его своим Повелителем. И ничто не могло его сломить. Даже Камень Разума не в силах был полностью побороть такую силу воли. Ему крепко досталось, я до сих пор не знаю, какое из живых существ смогло бы пережить подобное и не взмолиться о пощаде. У этого пленника была другая вера, и эта вера помогала ему держаться. Она рухнула в тот день, когда я увидела Одина во второй раз.       Сердце Тора сжалось от страха и предчувствия. Громовержец не был дураком, он осознавал, чье имя пока еще не назвала Небула, но назовет обязательно. Ведь ей придется досказать эту историю.       - Брат, о гибели которого ты так скорбел, верил, что его простили, - ровным сухим голосом продолжала рассказ Небула. - Он помнил, как ты не хотел его отпускать в бездну, что кричал его имя. Он ждал, что ты найдешь его, придешь на помощь, постоянно повторял это и в бреду, и будучи в сознании. Все, что от него требовалось, держаться. Так он считал. И он держался. Пока не увидел, как его отец стоит рядом с его мучителем и наблюдает за пытками.       - Этого не может быть…       - Этого было достаточно, - беспощадно продолжала Небула. - Локи сломался. У него не было больше веры, которая помогала бы держаться. Ничего больше не было. Камень Разума просто и надежно закрепил результат. Покорный слуга отправился выполнять приказы повелителя.       - Хватит…       - Я закончила.       Сердце, съежившееся от страха, теперь истерично билось о ребра от боли. Дышать стало ужасающе трудно, пространство вокруг словно сжалось. Тор в бессознательном жесте провел ладонью по лицу и почувствовал на пальцах влагу. Он плакал? Обливался холодным потом? Ему нестерпимо захотелось на воздух.       Женщина-киборг наблюдала за Громовержцем, но никак не выказывала участия. Она ждала, когда тот придет в себя настолько, чтобы сказать…       - Этого не может быть. Я не верю…       - Во что? В то, что твой отец отдал Таносу и Камень Бесконечности, и Локи?       - Это неправда. – Тор в отчаяние покачал головой. Он вскочил со стула, но не смог сделать даже шаг. Пол каюты словно поплыл под ногами. Пришлось снова сесть. – Он… Ему незачем было совершать подобное. Он не мог…       - Причины? Вот этого не знаю. Спросил бы сам, да возможности, кажется, уже нет, - безжалостно проговорила киборг. – Но все происходило именно так. Я была свидетельницей этих событий. Впрочем, буду честной до конца, я была их участницей. Мы с Гаморой соревновались в том, кто из нас более послушная дочка, и всегда с усердием делали то, что приказывал отец. Ведь в противном случае нас ждало наказание, - Она сжала в кулак пальца бионической руки. - Так что, исполнительности у нас было предостаточно. И когда Танос уставал от пленников, он поручал их нам.       - Что? – Тор, и без того придавленный словами Небулы, казалось, вообще перестал осознавать смысл сказанного. Она же жестко и бесстрастно шла до конца.       - Не понимаешь? А знаешь, что нужно делать, чтобы сломать чью-то волю? – киборг понизила голос до какого-то почти доверительного шепота, заставляя Тора сосредоточиться и вновь начать слушать. - Нужно ломать не останавливаясь. Не прекращая ни на мгновение. Чтобы не было возможности пошевелиться, набрать в легкие воздуха, выплюнуть кровь. Должна быть только боль: постоянная, поглощающая сознание, проникающая в каждую клетку тела. И ничего больше. Это самый действенный способ, поверь, я знаю. – Ее черные глаза лихорадочно блестели, пальцы бионической руки подрагивали, но тон Небула не сменила. - В конце концов, пленник либо умирает, либо становится послушным рабом, готовым на все, лишь бы пытки больше не повторялись. Меня этому научил Танос. Сначала он проделывал это со мной, потом я – с теми, на кого он указывал пальцем.       Пока она говорила, во взгляде Тора появлялась прежняя осмысленность, а вслед за ней холодная ярость. Небула не дрогнула.       - Ненавидишь меня за то, что я сейчас рассказала? Хочешь меня убить за то, что я пытала твоего брата? – Пугающе ровный голос стал разве что чуть тише и холоднее. - Я делала то, что мне приказывали. Каждый мой проигрыш, каждое мое ослушание, неповиновение запечатлено на моем теле. Посмотри внимательно. – Небула вытянула перед собой обе руки, а затем коснулась полуметаллического черепа. - Я вынесла боли не меньше, чем твой брат, который ждал тебя, и которого ты не удосужился хотя бы поискать. В отличие от меня, его можно было спасти. Но ты этого не сделал. И я тебя не боюсь, Тор, Бог Громовержец. Не тебе судить меня. Но ведь проще злиться на того, кто сам пытался спастись от пыток и боли, чем осознать, что твой обожаемый Один просто подарил моему маньяку-отцу твоего брата.       Она встала с койки, быстрым шагом пересекла каюту, выглянула наружу.       - Мантис, иди сюда.       Эмпат осторожно шагнула в каюту и круглыми от удивления глазами уставилась на Тора.       - Что случилось? Что с ним?..       - Не важно, - отрезала Небула. Она взяла Мантис за обе руки, развернула к себе, заставляя смотреть в глаза. – Мне нужна твоя помощь. Только…тебе будет неприятно. Тебе будет страшно, больно. Но сейчас это важно, важно для меня. Ты согласишься увидеть мои эмоции? Поможешь?       Ни Гамора, ни Небула никогда не позволяли Мантис копаться в их эмоциях. Отказаться от подобного опыта эмпат была просто не в силах. Бросив встревоженный взгляд на замершего на стуле Тора, Мантис кивнула. Она вытащила свои руки из стального захвата киборга и поднесла ладони к ее лицу. Пару секунда ничего не происходило. А затем простые, открытые черты лица девушки исказились, словно она вдруг испытала ужасающие страдания. Из огромных черных глаз покатились крупные прозрачные слезы.       - Как…как же больно… Пожалуйста, не надо… - шептали побледневшие, мокрые от слез губы. – Надо делать…делать так, чтобы больше не было больно. Чтобы не страдать…Надо…быть готовой делать все, что прикажут…       Мантис отдернула руки. Она спрятала лицо в ладонях и разрыдалась.       - Как же больно, - шептала она между всхлипами. – И страшно… Никто не приходил на помощь… Никого не было рядом....       - Видишь, я не солгала, - проговорила Небула, глядя в глаза Тору. – Но я не такая, как Танос, и не испытываю удовольствия, причиняя боль другим. Просто у меня никогда не было такой веры, как у твоего брата. Я знала, что никто не придет меня защитить. Мне не за что было держаться. Я сломалась намного быстрее Локи. Презирай меня за это, если хочешь. А теперь оставь нас.       Она осторожно обняла плачущую Мантис за плечи и подвела к ее койке. Тор встал, отрешенно осознав, что пол каюты больше не качается, да и сердце не требует, чтобы его выпустили на свободу. Он пришел в себя настолько, чтобы встать и выйти из каюты, оставив женщин успокаиваться после произошедшего.       Час до прыжка Тор провел лежа на своей койке и глядя в потолок. В настоящем, в котором он сейчас пребывал, у него ничего не было, и Бог Без Мира смирился с этим. Но прошлое… В прошлом было все: семья, дом, друзья, величие. Тор берег это прошлое, хранил, как хранят нечто самое дорогое, готов был защищать любой ценой. Когда все это начало осыпаться, словно краска со старой картины? В день, когда Локи едва не разрушил Йотунейм, а затем упал в пропасть? Когда умерла мама? Когда объявилась Хела, и рухнул Асгард? Да что все это в сравнении с тем, что его отец, Великий Один, чью правоту Тор никогда не ставил под сомнения, и чьи поступки всегда оправдывал, отдал своего приемного сына на растерзание безумному титану? Бесценная картина, с которой до этого падали лишь кусочки краски, вмиг осыпалась полностью. Больше ничего не осталось. Тор понимал, что Небула не солгала. Он чувствовал это так, как чувствовала Мантис ее отчаяние, ее страх, когда выбор стоял между тем, чтобы причинить боль или же ощущать ее. Небула не солгала. На картине больше не осталось краски. У Бога Без Мира не осталось даже прошлого.       Остаток времени до того, как Ракета по громкой связи позвал всех занять свои места перед прыжком, Тор бездумно смотрел в потолок, игнорируя скатывающиеся по виску слезы.