Дом Чака как всегда просто блестел от чистоты, ведь мама Чака, Элиза, беспредельно любила порядок. Важна была каждая мелочь, начиная пылью на подлокотниках кресел, заканчивая расположением декоративной кружечки на подвесной полке. Если что-то будет не так, то настроение может упасть не только у хозяйки сия места, а у всей семьи Уолстеров. Единственное место, что могло избежать участи быть идеально чистыми — комната маленькой Ады, ведь у матери с дочкой был уговор, но в подробности Сал не вдавался и не собирается в ближайшем будущем.
Голубоглазый сидел на светлом диване, держа в руках потрёпанную жизнью маску. Да, тёмно-синий кусочек начал выцветать, приобретая не самый красивый оттенок, а царапинки так и норовили перерасти в трещины.
Периодически издавалось тихое шипение — Фишер ожидал, пока Чак обработает рану на носу.
— Ой, ну не шипи, уже закончил, — улыбнулся старший. Он уже успел переодеться в домашнее и налить себе и товарищу чай — оказалось, Сал долго ничего не употреблял в пищу. — Я тебе говорю, не надо пить чай. Пошли лучше поедим. Заодно и Аду накор…
— Чак! Ты куда уходил? — маленькая шатенка забежала, вернее сказать, занеслась в зал, а её звонкий и озорной голос разнёсся по всему дому. — Ой, а ты чего не сказал, что у нас в гостях Салли?
На лице со шрамом расцвела мягкая улыбка. Он положил свою маску на лежащий под боком рюкзак и поднялся с дивана, что был молочного цвета с тёмно-шоколадными подлокотниками.
— Ты у нас так давно не был, я даже заскучала, хаха! — она подбежала к старшему другу и обняла его за шею. Сейчас она как раз дотягивалась — Голубоглазый присел на корточки.
— Я тоже по тебе соскучился, Звёздочка. Поэтому мы вместе идём завтракать
— Кстати, а почему ты называешь меня звёздочкой?
— Потому что ты безумно красивая, всегда сияешь как солнышко, а твоя улыбка разносит радость всем, словно лучи солнца. Но так как солнышко — это Чак, ты — звёздочка. — Сал подхватил Аду на руки, а затем посадил на шею и побежал на кухню, придерживая свою подругу. За время их общения Ада для Салли стала как младшая сестрёнка, поэтому каждый раз видя её, он радовался, а её улыбка не давала грустить или вести серьёзные разговоры с Чаком.
Тем временем Уолстер убирал перекись и ватные диски с полоской пластырей на место. На его лице была счастливая улыбка — он рад, что Салли наконец смог искренне радоваться, улыбаться и не думать о плохом. Да, его хобби, или работа, сложно решить чем именно воровство является для Фишера, не очень хорошее. Да и сам Чак не лучше — работает на чёрном рынке, помогая другу. Но с другой стороны, были бы они сами собой, были бы они такими, не будь этих занятий? Вряд ли. Чак не может даже представить, чем они могут заниматься. Сидеть в офисе и перебирать бумажки? Или составлять на компьютере программки? Строить здания? Нет, всё это им не подходит. Что Чак, что Салли никогда не были такими уж хорошими парнями, да и вряд ли смогут когда-нибудь ими стать.
— Чак! Принеси мне мой чай! Пожалуйста! — прервал мысли Чака его лучший друг.
— Я говорю найди что-нибудь нормальное в холодильнике или приготовь, чаем не наешься.
— Ты бука! — наигранно обиженно ответил голубоглазка.
— Ты бука! — завторила ему Ада, а затем с кухни послышалось, что они дали друг другу «пять» и засмеялись.
После того, как Чак положил медикаменты в аптечку, а ту убрал обратно на верхнюю полку подвесного шкафчика, который висел в этой же комнате, он направился туда же, где находились его сестра и друг — на кухню.
— Ада, что хочешь не завтрак?
— Я уже позавтракала. Еле себе чай налила, потому что чайник тяжёлый. А печеньки нашла в хлебнице
— Ц, чаелюбители… Ну почему вы не можете нормально поесть, а не чай попить? Не знаю, омлет там какой-нибудь… Чаем же не наешься… — недоумевал Чак. Ведь и правда: одного чая со сладостями на весь день не хватит. А Салли уж вообще без сладостей.
— Лично я хотела кушать, а ты куда-то ушёл, — надула губки Ада. — а Салли ты сам чай налил, поэтому не понимаю твоего негодования.
Произошла минутная пауза.
— Сал, быстро чистишь картошку, Ада моет посуду, которая осталась с вечера. — начал давать указания Уолстер, выдвигая стул из-под стола и садясь на него.
— А вот сейчас не понял. То-есть мы работаем, а ты отдыхаешь? Нече… — возразил было Фишер, но его тут же прервали.
— Я старший, мне можно, — этот самый старший из всех показал сестре и другу язык и улыбнулся.
— Чаки, а зачем нам картошка?
— У нас на завтрак будет жареная картошка. Да, предвещая твои вопросы — с твоими любимыми поджарочками. — Ада запрыгала от счастья из-за такой новости. — Но не забывай, ты сейчас будешь мыть посуду, хе хе, я само зло*!
Ада начала мыть ту посуду, что была в раковине, а Сал ждать, когда освободится раковина, чтобы почистить картофель. Ну, а Чак думал о своём, слегка улыбаясь.
***
— Джонсон, какого хера ты отпустил Хамелеона?! Он был у нас, мы практически решили проблему богачей, так зачем ты его отпустил?! Ты вообще думаешь головой?! Ты… У меня слов нет! — прибывал в ярости лейтенант Джеймс Коллинз.
— Ну, так получилось. Он смог вырваться и убежать, — сам же Ларри Джонсон не особо волновался по этому вопросу.
— Ты шутишь?! У нас тут чуть ли не у каждого второго электрошокеры, все быстрые, ловкие и и так далее, и никто не смог поймать какого-то сопляка? Знай, ответственность за это падёт на твои плечи и перед начальством отчитываться будешь ты.
— Да-да-да… Я уже слышал это сотни раз из твоих уст, Джеймс, успокойся. Начальство даже не обратит на это внимание, если ты ничего не расскажешь.
— Джонсон, ты запамятовал. Со старшими по званию нужно разговаривать уважительно.
— Ну, а я как говорю? — он усмехнулся и затем продолжил. — Да, возможно не с высоким уважением и так далее и тому подобное, но всё-таки не с пренебрежением же. Не кипишуйте, всё о’кей будет.
— Пшёл отсюда.
— О’кей, без проблем. — Джонсон покинул помещение, не особо волнуясь, расслаблено, словно каждый день. «Этот Хамелеон… Не захотелось его отпускать. По крайней мере сейчас. Его надо убить. Не в тюрьму посадить, а именно убить. Как он смеет забирать у людей то, что они заработали. Сами. Да и к тому же… Не нужны в мире такие слабаки, как он. Ничего, кроме воровства и бегства-то не может. Вон, даже сегодня не смог вырваться из моей хватки, а держал-то я не так уж и крепко. Слабак.» — так рассуждал Джонсон. Он был полицейским, одним из лучших. Но у всех есть тёмная сторона, вот и он без неё не обошёлся.
***
— Ура! Наконец-то покушаем жареную картошечку! — Ада уселась на стуле, подтянула поближе тарелку со своим обедом. Они начали готовить приблизительно в девять часов утра, но что-то пошло не по плану, а именно — Сал, Ада и Чак начали беситься, а потом убирали за собой. Как итог вышло то, что уже час дня, а они только сели за трапезу.
— А я говорил, что не нужно было беситься? Вы чуть любимую вазу Элизы не разбили! — снова играл роль мамочки Чак.
— Ой, а сам-то больше всех носился. — засмеялся Фишер. Сейчас он не волновался вообще не о чём, ведь он был рад проводить время с этими двумя.
— Чак, а почему ты маму называешь по имени? — наконец спросила давно терзающий её вопрос пятилетняя шатенка.
— Ну… — Чак прикусил губу. Малышка явно поняла, что её старший брат не особо желает говорить, но от того её любопытство только усилилось. А Сал посмотрел на друга, что задумался. Ему самому стало интересно: а когда Чак скажет, может сейчас? Но его догадки прервались. — Ты пока маленькая, не поймёшь, — ответил он. Сал ожидал чего угодно, но уж точно не такого ответа, а Чак же снова улыбнулся и потрепал любознательного ребёнка по волосам.
— Ладно… — она перевела взгляд на Сала. — А откуда у тебя шрам, Салли?
— Звёздочка, прекрати называть меня Салли. Я Сал. Я не хочу рассказывать. — он показал язык, а сам внутри чертыхнулся: он не хотел вспоминать происхождение шрама.
— Значит ты Са-а-ал-о-о, хахаха! — она принялась за картошку, а друзья переглянулись. Аде явно не стоило сейчас задавать эти вопросы, но она об этом не знала. Сал слегка грустно опустил взгляд и тоже начал потихоньку кушать. А Чаком овладело волнение за друга. Всё-таки Ада затронула больную тему для него…
— Ребят, а давайте сходим погулять? Например, в парк аттракционов. По-моему, сегодня погода как раз располагает для этого, хах, — всё-таки с Салом всё хорошо. Улыбка сияет на его лице, а голос не дрожит… «Значит можно не поддаваться волнению… Вот и хорошо.» — подумал Уолстер.
— Да! Да! Я очень хочу в парк аттракционов! — запрыгала на стуле самая младшая. Чак был согласен с другом — Ада и правда то ещё солнышко, а вернее звёздочка.
— Отлично! Значит сейчас едим, моем посуду и идём гулять. Кстати, кто последний доедает, тот и моет посуду! — он быстро поставил свою пустую тарелку в раковину и ушёл в зал, к оставленному там рюкзаку.
