Хината сжимает зубы.
Образ маленького гиганта, который он строил у себя в голове, с грохотом рушится и его скрывает под волной из обломков. Больше ничего не болит, но мышцы будто напичканы ватой. Каждый шаг даётся труднее предыдущего. Накопившаяся усталость никак не найдёт выход. — Скажи ему, что я сам закрою. Встретимся в школе, — Хината бездумно бьёт жёлто-синюю микасу об стену и отсчитывает время, пока связующий уйдёт. Мяч отскакивает в руки, Шое слышит, как скрепят заржавевшие пазы старой двери, и идёт к сетке.С момента проигрыша Шираторидзаве, он ни разу не становился на блок.
Когда болельщики подбадривали их на чужом матч-поинте, Хината чувствовал прилив воодушевления, но со временем вместо криков стал различать только писк электронного табло. Он медленно дышал, стараясь успокоиться. Пусть противный красноволосый парень, угадывающий их действия, ушёл на вторую линию, предоставляя возможность для атаки, но зло щурящийся Ушивака не давал продыху. Построение Карасуно гарантировало один из самых высоких блоков, но ребята не справлялись. Медленно сдавали позиции под чужим натиском. Но прекратить сопротивляться означало смириться. Желудок скручивается в узел, Хината разминает плечи, чтобы снять напряжение. Сколько бы Укай не кричал, тут уже ничем не поможешь. Сбить команду с ритма невозможно - тайм ауты кончились, а перетянуть инициативу, нет сил. Ноги Танаки может свести судорогой на очередном прыжке, Асахи уже не различает, на площадку он подаёт или в аут. Нишиноя просто не убирает покрасневшие руки после приёма, знает, что мышцы в любой момент может переклинить.То, что они упадут без сил - вопрос времени, и тренеры обеих команд прекрасно это осознают.
Когда связующий делает передачу Ушиджиме, Тадаши жмурит глаза и скрещивает пальцы. Тобио уверенный, что блок не выдержит, бежит страховать левый край. Кей в последний момент успевает выставить разбитые фиолетовые ладони, но мяч летит мимо него. В центр. Никто не чувствует подвоха, когда Хината взлетает, но когда от усталости тот забывает выставить руки на блок и от удара падает вниз, становится слишком поздно. Он закрывает глаза в метре от пола и слышит, как с писком сдувается шарик. Это просто Ячи охрипла от крика. Единственное о чем думал напуганный Тсукишима, что принести поражение должен был он сам – с повреждёнными пальцами и слабой выносливостью, а не Десятый. Он ожидает, что его самого заменят с момента вступления в клуб. Один проигранный матч не сделает жизнь Тсукишимы хуже. Но Хината видится ему тем, кто каждый уроненный мяч принимает на свой счёт, а каждый проигрыш как микроинфаркт. Дежурившая бригада скорой быстро проверяет нос на перелом, кладёт холодный компресс и отправляет домой. Когда машина Такеды трогается с места, Шое вспоминает, что его отстранили от волейбола на неделю и ничего. Ничего не жжёт в груди от расстройства, ему просто пресно и пусто. Он, закатив глаза, сравнивает себя с подтаявшим трясущимся холодцом и впивается ногтями в сидение. Горло жутко дерёт, голова кружится как после самой мерзкой карусели в парке, и его выворачивает наизнанку. Хинату не заставляют отмывать обивку от тошноты и слизи, он, сглотнув желчь, долго извиняется перед Такедой-сенсеем, но тот только устало улыбается. Лучше бы наорал. Моргать и двигать мышцами дьявольски больно, поэтому за закрытой дверью, в свою комнату Хината позволяет себе лишь один сдавленный всхлип. Зябко передёрнув плечами, Шое осознает глупость ситуации. Ему так хотелось, чтобы никто не видел, как он тренирует подводившие в последнее время блоки, но для этого нужен как минимум один нападающий и тот, кто будет набрасывать мяч. Хината беспомощно оглядывает облупившиеся стены, ни на что особо не надеясь. Он копошится руками в рыжих прядях, измучено улыбаясь в пол. Почему нельзя было обдумать все заранее? — Я был уверен, что спортзал закрыт, но кому-то как обычно не сидится на месте.Реагировать на чужой голос никак не хочется, но
— Хватит подкрадываться, Тсукишима. Надоело ждать завтра, решил постебать меня и сегодня? Скрип половиц под чужим весом на секунду стихает. — Твоему остроумию в шортах не тесно, Хината? — Видимо нет. Шое балансирует на грани, и кто бы знал как хочется, наконец сорваться, хоть на кого-нибудь наорать, но вовремя затыкается. Он покрасневшими глазами смотрит на Тсукишиму и спрашивает: — Что-то забыл? — Да, — Кей дёргает головой показывая, что ситуация замята, поправляет очки и босиком идёт в дальний угол, - Опять наколенники. Первогодка кивает, неловко стучит мячом о пол и переминается с ноги на ногу. Можно попросить о помощи, но Тсукишима ненавидит оставаться дополнительно. Шое не замечает выжидающий взгляд на себе, Тсукишиме остаётся только громко цыкнуть и начать самому: — Мне нужно попрактиковаться в атаках, а то Кагеяма в последнее время слишком жизнью доволен, постоишь на блоке? — Ты же ненавидишь проводить быстрые. — Ещё больше я ненавижу плохие блоки, а твои сейчас просто отвратительны. Ты буквально сбегаешь на другую часть площадки, завидев, что мяч летит к тебе, — Кей подслеповато щурится, протирая очки краем футболки. Его немного потряхивает, — А так будет вдвое больше пользы. Тсукишима отворачивается и достаёт телефон из кармана, Хината смотрит ему в спину и облизывает губы. — Постою, конечно, но делать передачи некому. — Сейчас прибежит одна королева, забывшая корону в раздевалке. Хината пропускает шутку мимо ушей и подходит ближе: — Играть ты тоже босиком будешь? Ноги уже все синие. Тсукишима с хрустом поджимает околевшие пальцы и вспоминает, что поленился надеть сменку на входе. Кажется, Хината тоже понимает это, и слегка расслабившись, лукаво щурится. Кею неловко, но вместе с тем он ощущает, будто отсрочил нечто ужасное. — Ты прям как дед, у тебя, поди, и колени хрустят, а Тсукишима? — Кагеяма врывается, нарушая их идиллию. Кей свято уверен, что момент был выбран неслучайно. Тобио очевидно и неумело мстит ему за тот вечер, когда Тадаши пошёл на день рождения Тсукишимы-сан, вместо обещанного свидания, но Король сам виноват, что выбрал неудачный день. Ямагучи очевидно присутствовал на всех семейных праздниках, и если до кого-то этот факт долго доходит, то можно только неискренне посочувствовать. Кей посылает ему кривую ухмылку. Хината, не до конца смирившийся со своим положением, нервно сгибает и разгибает колени. Кагеяма делает вид, что не замечает компульсию. Кей серьёзно думает, что число издёвок в его сторону можно уменьшить на одну в сутки. Тренировку они начинают, когда Тсукишима натягивает сменку на ноги.***
Тобио уходит в кладовку за вёдрами и моющим, пока парни пытаются отдышаться. — Я же просил тебя не загоняться, — устало шепчет Тсукишима через сетку, вытирая шею полотенцем. Шое помнит их разговор, но просто забить и не винить себя, он не может. Это не ссадина, а перелом, который долго и мучительно зарастает, напоминая о себе грубо наложенной шиной, каждый божий день. — Я не удержал мяч, из-за меня мы вылетели с отборочных. Я даже лицом затормозить его нормально не смог. Кей прочищает горло, голос к нему ненадолго возвращается: — Эту быструю не удержала бы и Железная стена. — Но я даже не попытался. Заранее испугался удара, а когда открыл глаза, поднимать руки было поздно. Тсукишима должен быть разозлён, но после сотни выматывающих прыжков, как он и надеялся, сил просто не осталось. Приподняв сетку над головой, он дёргает Хинату на себя и наклоняется, не позволяя отвести взгляд: — Послушай меня внимательно, второй раз повторять не буду, — набирает в лёгкие побольше воздуха, — В нашем проебе есть и вина тренера, Укай знал, что ты бегаешь и прыгаешь больше других, но не стал делать замену. В этом есть и вина Дайчи-сана, который затормозил и не успел подстраховать центр. В этом есть и моя вина, что я неправильно прочитал Ушиджиму, блок получился одиночный. Виноваты и другие в том, что долго не могли приспособиться и дали сопернику фору в несколько очков и как следствие - сетов. Мы все виновны, что выдохлись, и тот факт, что мяч уронил ты, не делает из тебя главного долбаёба. — Тсукишима непроницаемо смотрит на него из-под запотевших стёкол, Шое на секунду забывает, как дышать, кажется, что его жалеют, пока Кей не открывает рот: — Осознай это прежде, чем начнутся новые отборочные. Так выйдешь из спячки, а я уже лучший центральный блокирующий префектуры, — Шое против воли загорается восторгом и жаждой соперничества. Пламя не такое обжигающее, как прежде, но оно ещё успеет набрать силу. До новых отборочных его парень точно успеет вернуться в строй. В конце концов, это же Хината. Просто иногда его нужно вовремя поддеть. Кей молча уходит в поисках того чем можно намочить горло, не оборачиваясь на шаги позади. Рыжая голова не выглядит такой поникшей, как несколько дней до этого и у него отлегает от сердца. Сам по себе Тсукки умеет только подначивать, но этого им двоим вполне достаточно. Хината не стал бы утешать его самого, чтобы не унизить, а он сам считал, что слезливые мелодрамы, в которых влюблённые висят друг у друга на плечах, жалуясь на жизнь не про них. Первогодка едва морщится, когда горло жжёт от холодной воды. Тсукишима выдыхает, отнимая бутылку ото рта и опуская голову ниже, целует Хинату. По телу проходится электрический ток и Шоё едва успевает вдохнуть. Он привычным движением обнимает Тсукишиму и берет из чужих пальцев воду. Кей не возражает, проходя языком по кромке зубов, запускает руки Хинате в волосы. — Я вам не сильно мешаю? Тсукишима поворачивается на Кагеяму, держащего в руках швабру с ведром, и хмыкает. — Нет, не сильно, — Тсукки не испытывает прежнего бешенства по отношению к Королю, но и расслабляться не даст. — Я же не бегу к раковине всякий раз, стоит вам с Ямагучи начать миловаться как пожилая женатая пара и обсуждать, что из еды купить на обед. Кей краем глаза замечает, как Хината хитрыми глазами зыркает на Тобио и явно хочет что-то сказать, но сдерживается. Тсукишима отмечает, что его влияние на Шое даёт положительный эффект. Лицо Кагеямы покрывается крупными красными пятнами. Сердце пропускает пару ударов, когда Хината неожиданно хватает Тсукишиму за руку. — Ладно, иди, сами помоем, — Шое торжествующе смотрит на друга и рвётся вперёд за вёдрами, когда Кей возвращает себе самообладание и сжимает ладонь в ответ. Он невозмутимо поправляет очки левой рукой и бросает Королю: — Ага, иди. Связующего долго уговаривать не нужно, он смывается в раздевалку так быстро как может. Мытье полов занимает больше времени чем планировалось, но их это устраивает. Хината насвистывает, собирая мячи в охапку, футболка у него наверняка вся чёрная от пыли, но Кей не позволяет себе одёрнуть его, молча окуная тряпку в воду. Сейчас его лучше не трогать пусть последствия удалось ликвидировать но это ничего не меняет