В погоне за прошлым ради будущего

Джун открыла глаза и посмотрела на часы. С ума сойти! Уже больше полудня! Она резко приподнялась на кровати и сразу же упала обратно на подушку — голова болела немилосердно. «Никогда больше не буду пить дешёвый алкоголь», — поморщилась девушка. В дверь осторожно постучали. — Кто там? — спросила Джун, приподнимаясь и облокачиваясь спиной на щиток кровати.  — Хорошо, что ты уже проснулась, — сказал Кёя Отори, заходя в её комнату.  — А по-моему я ещё сплю, — задумчиво пробормотала девушка, — Что у нас за праздник, что ты ко мне с цветами и конфетами?  — А! Так этот «веник» тебе девушки передали, которых ты вчера спасла. И конфеты тоже. Они сегодня уезжают, вот и попросили передать. — сказал парень, кладя подарки на стол.  — А от себя ты мне что-нибудь принес в качестве извинения за напрасные обвинения?  — Ну ты наглая! — поразился Отори, — Я тебя вчера на своем горбу нёс, кто ещё перед кем извиняться должен?  — Бу-у, — надулась девушка, — Не отругал бы, не пришлось бы нести…  — Ладно, у меня и впрямь для тебя есть подарок, — загадочно улыбнулся юноша.  — Какой же? — спросила Джун, потирая виски.  — Таблетки от похмелья.  — Ну, знаешь ли!  — Ещё скажи, что они тебе не нужны, — Отори налил из графина воду в стакан, бросил туда пару таблеток и протянул спасительную жидкость девушке.  — Спасибо, — поблагодарила та, — Пожалуй, это и впрямь лучший подарок сейчас. Кёя… я ничего вчера странного не говорила?  — Вроде нет, — ответил тот, — Вообще-то я не особо тебя слушал. Хотя… ты говорила, что я самый добрый и красивый.  — Не было такого! — фыркнула Джун, чуть не поперхнувшись водой с такого заявленьица.  — Ну не было, так не было, — развел руками Кёя, — Тебе виднее. Кстати, я сказал ребятам, что ты вчера получила солнечный удар и поэтому плохо себя чувствуешь. Не хотелось бы, чтобы версии расходились.  — Угу, — кивнула Джонсон, — Спасибо!  — Отдыхай сегодня, твоё выступление я отменил — сказал Отори, — Станет лучше, приходи. А то ребята с ума сойдут от беспокойства. Они всё время порываются к тебе прийти…  — Передай им спасибо, — сказала Джун, — И ещё… я больше не буду сбегать. Всё равно у меня это плохо получается… *** Ребята сразу обступили Кёю с расспросами о здоровье Джун. Тот ответил, что ей уже лучше, но сегодня ещё нужно отлежаться.  — Жалко, — вздохнул Каору, — Без Джей-Джей скучно будет!  — Вот и отдохнёте заодно от шалостей, — буркнул Тамаки, всё ещё злящийся на них за закапывание в песок, — А то вы втроём просто гремучая смесь какая-то!  — Да ладно тебе, Доно! — улыбнулся Хикару, — Признайся, ты же и сам по ней скучаешь.  — Ну да, вообще-то, — нехотя согласился Тамаки. — Джун умеет заряжать позитивом. — Может отнести ей обед в комнату? — спросила Харухи.  — У тебя такое доброе сердце, — умилился Милорд.  — Я думаю, Харухи может сходить, — одобрил Кёя, — Но одна. У Джун и так голова болит. А если вы всем клубом трещать будете… Ладно, мне нужно сделать звонок. В дверях Отори помедлил, вспомнив вчерашний разговор. Он остановился и спросил у ребят: — Если бы вам сказали: «икс» или «игрек», о чем бы вы подумали?  — О математике, — хором сказали близнецы.  — Тоже уравнения вспоминаются, — улыбнулся Тамаки и развёл руками.  — Агата Кристи, — внезапно сказала Харухи.  — Что ты сказала? — Кёя резко обернулся к ней.  — У Агаты Кристи было такое произведение, — под пристальным взором смущённо объяснила Фудзиока, — Там шпиона вычисляли.  — Ясно. Спасибо, Харухи — Отори кивнул и вышел за дверь. Теперь многое становилось на места. Джун ищет убийцу, но не знает кто он. Ей приходится вычислять, но она не уверена. Чьего убийцу? Есть только один человек, ради которого эта девочка уже три года не оставляет этих попыток. Её отец. Но он повесился, в этом сомнений не было, если вспомнить инцидент в школе. Или нет? Нужно сделать звонок, чтобы всё выяснить. «Джун, во что же ты ввязалась?» — покачал головой Кёя, набирая номер больницы. — Добрый день, пригласите к телефону мисс Джонсон из пятой палаты, — сказал он в трубку, — Благодарность отцу? Непременно передам… Мисс Джонсон, простите, что беспокою. Но мне нужно задать вам очень важный вопрос. Ваш муж точно покончил с собой? На той стороне трубки наступила тишина. Кёя пожалел, что не дождался личного приезда и не мог сейчас наблюдать за реакцией на его вопрос.  — К чему теперь эти расспросы? — раздалось внезапно на том конце, — Мой муж покинул нас в самый сложный период нашей жизни! У полиции не возникло сомнений в том, что он повесился. По крайней мере, так говорится в протоколе. И если Джун считает по-другому, то это только её бредовые фантазии! Ей очень хочется верить, что это не так. Что отец не мог её бросить… Моя дочь очень упряма и если что-то вобьёт себе в голову… На том конце вновь воцарилось молчание. Отори уже было подумал, что ничего больше не услышит, но трубка вновь ожила:  — Кёя, ты ещё здесь?.. Я тебя очень прошу… Спаси Джун от неё же самой…  — Хорошо, мисс Джонсон, я вас понял. Было над чем подумать. Мать с дочерью, по сути, говорили совершенно противоположные вещи. Мисс Джонсон утверждает, что её муж повесился сам. А Джун ищет убийцу. Кто-то из них врёт или же обманывает сам себя. Нужно выбрать, кому из них верить. «Икс или игрек?» Кёя невольно улыбнулся. Да, фраза засела в его мозгу сильнее, чем он предполагал. Если отбросить эмоции и провести сухой анализ, выходило вот что. Джун может соврать и уже не раз это делала. Но если бы ей это было выгодно, она бы сразу выдала эту информацию, а не скрывала бы её всеми силами. По сути, если бы не алкоголь, он бы так ничего и не узнал (Может надо её почаще спаивать?). Ведь сегодня Джун испугалась, что могла сболтнуть лишнего. А что, если взять версию с самообманом? Да, девушка любит своего отца, это очевидно. И она, хотела бы, чтобы тот не бросил её по своей воле. Могла ли она создать выдуманный мирок, где против её отца составили бы заговор? Могла. Но… это не сильно вязалось с её характером. Джун предпочитает сталкиваться с правдой лицом к лицу, какой бы горькой и неприятной она не была. А вот мисс Джонсон как раз таки предпочитает уходить от проблем и не думать о них. Возможно, ей удобно думать, что муж повесился сам. Ведь тогда можно не трогать прошлое, потому что оно может больно ранить… Что, если Джун узнала что-то, что противоречит полицейскому протоколу? А ведь это вполне возможно. Джун достаточно умна, чтобы увидеть несоответствия. Это уже больше похоже на правду. Но что же девушка могла откопать? Этого она, к сожалению, не скажет. А у него слишком мало информации, чтобы узнать её имя. Джун тем временем придется бороться в одиночку с невидимым врагом. Это выводило из себя и парень стукнул кулаком по стене.  — Бедная стеночка ни в чём не виновата, — напротив него стояла и улыбалась Джун, — Я уверена, что бы ни случилось, колотить её не стоит.  — Ты чего из комнаты выползла? — немного раздражённо спросил Отори.  — Ну, после твоих чудодейственных таблеток и обеда, который принесла Харухи, я почувствовала себя лучше, и к тому же мне не давал покоя один интересный момент.  — Какой же? — Кёя изо всех сил старался показать безразличие.  — Дело в том, что мы вчера со спасёнными девушками обменялись номерами и я решила им позвонить и поблагодарить за подарки… — Джун сделала эффектную паузу.  — И что? — Отори уже знал, что скажет дальше девушка.  — И выяснилось, что они передали только конфеты. Цветов они не посылали. Так откуда же взялся букет? Вот что интересно, — Джонсон явно следила за реакцией парня. Тот сделал над собой титаническое усилие, чтобы не отвести взгляд.  — Дело в том, что букет принес курьер, а так как записки не было, — вдохновенно врал юноша, — То я подумал, что этот «веник» тоже от них. Но похоже, у тебя завелся таинственный поклонник. А ты что, серьезно думала, что я преподнес тебе букет в качестве извинения?  — Таинственный поклонник? — усмехнулась Джун, — Ну-ну. И прекрати называть этот прекрасный букет «веником»! Кто бы ни был ЭТОТ ТАИНСТВЕННЫЙ человек, подаривший мне его, я ему очень благодарна. Ладно, пойду к ребятам. И девушка, махнув рукой, удалилась. *** Вечером Джун вновь пела для клиентов клуба на пляже. Ей уже давно хотелось спеть что-то легкое. И сегодня на удивление быстро написалась песня. Не отягощенная её проблемами и переживаниями. И сейчас, в лучах заходящего солнца, когда всё окрасилось в оранжевые тона, она пела: Море, солнце — это счастье, Что к себе манит. Твой браслетик на запястьи Бубенцом звенит. Твой подарок на запястьи Наш с тобой секрет: То, что ты к нему причастен Не узнают, нет! — Джун сегодня сама как солнечный день, — сказал Тамаки, стоящему рядом Кёе, — Вся прямо светится. Такое ощущение, что она сейчас растворится в этой оранжевой гамме. Отори, отложивший свой блокнот и наблюдающий за выступлением, только кивнул. А Джун перешла к припеву: Море смоет мою печаль, Море смоет мою тоску, Свою грусть я отправлю вдаль По горячему по песку… «Интересно, когда мы вернёмся домой, сможет ли Джун сохранить эту беззаботную улыбку», — невольно подумал брюнет, — «Или же опять примется гоняться за химерами…» А Джун тем временем начала петь второй куплет: Отпуск скоро завершиться - Дней круговорот, Снова будем мы кружится В кутерьме забот. Но браслетик на запястьи Звоном в тишине Мне напомнит — это счастье Было не во сне…  — Ну, как вам новая песня? — спросила девушка, уже закончив выступление и подходя к ребятам.  — Джун-чан молодец! — похвалил её Хани.  — Джей-Джей, супер! — одобрили близнецы.  — Очень душевно, — восхитился Тамаки и протянул ей стакан с холодным соком, — Ты, наверно, пить хочешь?  — Да, не откажусь, — улыбнулась Джонсон и вдруг услышала голоса за спиной.  — А мы думали, ты не любишь романтику, — сзади стояли две девушки, похожие друг на друга как две капли воды. С той только разницей, что одна из них была блондинкой, а другая брюнеткой. Джун разжала пальцы и стакан упал на песок, который тут же впитал холодную влагу.  — Надэсико, разве я не говорила, что наша Джун не может просто так умереть? — тем временем обратилась к блондинке брюнетка.  — Теперь я и сама это вижу, Барако, — вторила ей вторая, — Ну же, Джун, ты что, не рада нас видеть? Джонсон наконец отмерла и с воплем: «Девчонки, как же я по вам скуча-а-ала-а-а!», кинулась к ним, вытирая слёзы (и сопли) на ходу.  — Но как? Как вы меня нашли? — Джун всхлипывая, задавала вопросы.  — Абсолютно случайно, — улыбнулась брюнетка, — Мы, конечно, не поверили в твою смерть, но ты так хорошо замела следы, что мы так и не смогли тебя найти. «Смерть?» — удивился Кёя, — «Значит, Джун с матерью инсценировали собственную гибель? А если так, то искать девушку среди живых не стоит. Круг потихоньку сужается. Но я должен был понять это ещё раньше!» Он вспомнил, что как-то раз Джун удирала от рассерженного Хикару. Кажется, она тогда ему лёд за шиворот сунула. М-да, детский сад, конечно! Взбешенный Хикару, выкрикнул ей тогда вслед: «Ну всё, Джонсон! Ты — труп» Девушка резко остановилась, развернулась и сказала тому, что он уже с этим опоздал. А потом просто прошла мимо, удивлённого её словами, парня. *** — Ну так вот, — продолжила слова сестры Надэсико, — Недавно нас вконец разозлил наш дядя и мы решили от него свалить как можно подальше. Для этого начали подбирать себе элитную школу…  — Сперва нас заинтересовала академия Лобелии, — сказала Барако, — Но там, безусловно, скучно. Парней нет, а значит, никакой романтики! Но тут, пролистывая информацию, мы наткнулись на статью о недавнем фестивале между школами.  — И на одной из фотографий, мы и увидели тебя, — продолжила блондинка, — Затем узнали, в какой школе ты учишься и подали туда документы.  — Потом узнали от директора, куда вы уехали на отдых и… вуаля! Мы здесь! Кстати, может ты уже представишь нас своим друзьям, а то это как-то невежливо? — закончила повествование брюнетка.  — Конечно, — спохватилась Джун, вытирая слёзы радости, — Ребята, познакомьтесь! Это сестры Куронума: Барако и Надэсико. Они — мои лучшие подруги!  — Так ты про этих близняшек тогда говорила? — обрадовались Хиточин. — Да, про них. Парни и Харухи представились по очереди.  — Кстати, если вы знаете Джун по её старому имени, почему называете её новым? — спросил Отори.  — Неужели это неясно? — удивилась Надэсико, широко распахнув глаза, — Если Джун сменила имя, значит, так было нужно. Зачем мы будем выдавать её секрет?  — К тому же, именно мы придумали ей это прозвище, — улыбнулась Барако, — Поэтому нам не в новинку её так называть.  — Джун, а кто из этих ребят твой парень? — спросила Надэсико подходя к Джонсон с одной стороны.  — Давай сами попробуем угадать, — сказала Барако, заглядывая с другой, — В Джун ноль романтики, поэтому скорее, она предпочла бы интеллект…  — Я облегчу вам задачу — никто из них не мой парень! — отрезала Джонсон и шепнула ребятам, — Не обращайте внимание, у них фетиш на романтику…  — Фу, как грубо! — поморщилась Барако, — Так-то ты встречаешь подруг, с которыми не виделась три года? Надэсико, напомни, почему мы дружим с этой вредной девчонкой?  — Может быть, потому что Джун бывает миленькой, хотя старается скрыть это, — подхватила игру блондинка.  — Я вам не миленькая! — разозлилась Джонсон, — Ни разу не миленькая!  — Даже очень, — умилилась брюнетка, — Особенно когда злишься! Хост-клуб с интересом наблюдал за этой сценой. Поняв, что срочно нужно что-то предпринять, иначе не избежать взрыва, Харухи поспешно спросила:  — А в какой класс вы будете ходить? — Мы на год младше Джун, поэтому в один класс нам, само собой, попасть не удалось, — вздохнула Надэсико. «Какое счастье», — подумала Джонсон, — «Знаю я их, примутся ещё мою личную жизнь устраивать и начнётся: «без меня меня женили»… Впрочем, так и так будут…»  — Жалость-то какая! — воскликнула она вслух, старательно скрывая улыбку, — Ну, тут уж ничего не поделаешь.  — Зато мы будем часто приходить к вам в клуб, — улыбнулась Барако. — А записали нас в класс 1-А старшей школы.  — Это же наш! — обрадовались близнецы.  — Ой-ой, — тихо произнесла Джун. Кёя вопросительно посмотрел на девушку.  — Я, кажется, сама того не желая, вызвала цепную реакцию, — пояснила та, — Мало того, что сёстры Куронума перевелись в нашу школу, так ещё и оказались в одном классе с близнецами. Бедные учителя! Они ж вчетвером класс по кирпичику разнесут…