Полуночный эспрессо

      Джейсон всегда был уверен — никто из них не умрёт своей смертью. А еще он твердо знал, что покинет этот мир первым. Это знание давало ему какое-то злорадное спокойствие. Он не будет подбирать темную одежду. Он не будет прокручивать в голове слова прощальной речи. Он не будет покупать четное количество цветов для скорбного букета. Он не будет стоять у гроба.       И он не стоял.       Потому что гроба у Тимоти Дрейка не было.       За последние три недели жизнь Джейсона превратилась в сплошной цейтнот из сигаретного угара и алкогольного полузабытья. Он въехал в одну из квартир, снятых для прикрытия какого-то расследования годичной давности. И выходил из нее, только если заканчивались сигареты или алкоголь.       Первое, что стало ясно — ни то, ни другое не помогает. Кажется, только пуля в висок могла заставить мозг Тодда перестать прокручивать одну и ту же мысль. «Замены больше нет». Он пропал с радаров, не потому что занялся очередным очень важным и очень сложным делом. Он не звонит, не потому что наконец вырубился после многочасовых бдений. Он не является тормошить кухню или холодильник Джейсона, не потому что его успел поймать и нормально накормить Альфред. Он не улетел к Кассандре в Гонконг. Не отправился навестить Дика в Бладхэвен. Не повез Стефани в Европу.       Его нет. Нет.       Джейсон прошел тернистый и сложный путь от выжигающей ненависти до братской любви. Ему до последнего не хотелось пускать в свое сердце человека, который украл его место. Заменил его. А Дрейк не сдавался. С тупым упрямством шел на контакт первым. Ценой сломанных ребер, разбитого лица, растаптываемого в пыль самолюбия. Джейсон язвил Тима не только кулаками. Его ядовитый язык был хуже самого острого стилета. Дрейк не прекращал попыток, добивался своего. Заглядывал в глаза. Подкидывал информацию. Прикрывал перед Брюсом. Без укора или надменности, без лишних слов и требований ответных реверансов. Так у Тодда появился младший брат. И эти узы были сильнее кровных.        Теперь в груди поселился клубок острых игл из горечи, сожаления и жгучего чувства вины. Джейсон так и не успел сказать Дрейку, что он был лучшим и самым достойным Робином. Так и не успел извиниться за то, что чуть не убил его несколько раз. Казалось, Тим не вспоминал об этом. Красный Робин умел прощать без остатка. А Джейсон — нет. Себя — уж точно.       Тодд почти потерял счет времени, когда и виски, и сигареты предательски закончились. Он влез в куртку, сгреб кошелек и ключи и выполз из подъезда на улицу. Морозный воздух обжег лицо. Джейсон задрал воротник, но это не спасло от пробирающего до костей холода. Он и не заметил, что зима подступила совсем близко. И вот-вот накроет черный город белым саваном.       Готэм. Пустой и бездушный скалился на безоблачное чернильное небо частоколом небоскребов. Один из них выбивался из общего строя, торчал, словно сломанный клык. Башня. Где Тимоти Дрейк дал свой последний бой целой армии военных дронов. Джейсону пришлось припасть к стене, чтобы не осесть на мокрый асфальт бессильным мешком. За тесной клеткой ребер все ныло и кровоточило. Жгучая боль заполнила его до остатка. Сердцу больше не было места в груди, и оно билось в пересохшем горле. Ценой невероятных усилий Тодд отлепился от стены и поплелся в сторону Башни. У Тимоти Дрейка не было гроба. У него был монумент. Обугленный, уродливый, будто короткая спичка жребия в смертельных играх с судьбой.       Джейсон глянул в ПДА. На карте в районе шпиля мигала маленькая красная точка с желтой буковкой «Р» посередине. Эта маленькая точка. Она была там все время. Красный Колпак проверял каждый день. Маленькая, красная точка. С маленькой буквой «Р». Тодд хрипло откашлялся и поволок себя в сторону Башни. Он чувствовал себя уличным псом, которого переехал самосвал, который скулит и в агонии кусает отнявшиеся ноги в надежде почувствовать хоть что-то кроме приближающегося конца.       Путь до часовни занял меньше времени, чем подъем. Тодд думал, что скажет. И стоит ли вообще говорить. Ведь до этого он просто волокся мимо до ближайшей рыгаловки, где продавали паленый скотч даже после комендантского часа. И Джейсон не знал, что страшнее — его собственное горе или чужое отчаяние.       — Привет, — Колпак не узнал своего надтреснутого голоса.       — Ц-ц.       Робин сидел на самой вершине. На краю. У него в руках был бо. Тодд закусил губу. И отпустил ее, лишь когда на языке почувствовалась ржавчина крови.        — Как дела? — слова вырвались раньше, чем Джейсон успел осознать идиотичность их звучания.       Дамиан обернулся. Он был без маски. Покрасневшие раскосые глаза задержались на помятом и заросшем лице Джейсона.       — Ц-ц, лучше, чем у тебя, Тодд, — буркнул Робин.       Колпак хмыкнул. Язвительность — хороший знак. Значит, юный ассасин не сломлен.       — Если начнешь бухать, счет сравняется, — съязвил Колпак.       — И как? Помогает?       — Если бы помогало, меня бы тут не было.       — А. Дело только в этом?       Джейсон растерянно задумался. Он не знал, как себя вести. Он просто решил не бросать брата одного. Слишком быстро стало очевидно, что этого недостаточно. Тодда кольнуло чувство раздражения. Красный Колпак не Грейсон. Он не умел жалеть, находить слова, непринужденно гладить по голове. Чужая боль вызывала бессильную растерянность. И желание отомстить.       — Нет.       Брюс не стал делать официальные похороны. Брюс сначала засел в пещере на три дня, засунув в очередную колбу очередной костюм очередного мертвого Робина. А потом ударился в работу. В этой веренице дней, ночей, планов, поисков и погонь не нашлось места Дамиану. Чего же говорить о более старших Робинах? Тодд давно привык и уже ничего не ждал. А Дамиан…       — Я знаю, кто за этим стоит, — хрипло сказал Джейсон.       — Я тоже, — отозвался Робин и крепче сжал древко бо.       — У меня есть предложение, — Колпак оперся спиной о стену и задрал голову к небу.       — Полковник Кейн отец Бэтвумен, — процедил Робин, пытаясь уложить в короткую фразу огромный смысл. Парню не хотелось пускаться в объяснения, да они и не требовались.       Бэтмен не убивает. Причастных к бэт-семье — тем более. Брюс предпочел предоставить основные разборки Кейт. Конечно, полковнику досталось сполна. Но… Тимоти Дрейк погиб. А излишне ретивый вояка остался жив и даже относительно здоров. Был ли Джейсон доволен таким положением дел? Нет. Робин — тоже.       — Мне плевать на мнение Брюса. Я хочу размазать эту мразь, — сказал Джейсон. — И я это сделаю.       — Придется иметь дело с Кейт.       — Я как-то непонятно выразился, сказав, что мне плевать?       — Я в деле, — изумрудные глаза Робина вспыхнули опасными огнями.       — Отлично. Что будем делать?       — Выкрадем его из Бэль Рив, — Дамиан медленно двинулся в сторону Колпака, неотрывно глядя ему в глаза, будто боясь, что старший брат передумает и оставит его один на один с этой безумной затеей.        — Сначала будем пинать, пока не надоест.       — Я воспользуюсь шестом Дрейка, — Робин медленно переступал между обломками бетона, словно слепой котенок, пару раз оступился.       — А я переломаю ему пальцы гильотиной для сигар.       — А потом я отрублю ему ноги саблей деда, — голос подростка дрогнул, исказился от подступающих слез.       — Я засуну полковнику Кейну гранату в штаны.       — Я сниму с него скальп ножом, который ты подарил.       — Я намотаю его кишки на кулак, — пообещал Тодд.       — А потом мы зальем его жалкие останки бетоном и утопим в заливе, — подытожил Робин и остановился прямо перед Джейсоном.       Повисла пауза. Дамиан смотрел на усыпанный обломками кирпичей пол. Джейсон — на растрепанную макушку брата. Оба понимали, что месть будет бессмысленной. Она принесет секундное удовлетворение, но не залатает зияющих дыр, оставленных в их душах потерей Тимоти Дрейка.       Тодд глянул на звезды. Равнодушные, колючие и холодные. Он завидовал им, этим безмолвным свидетелям их трагедии.        Джейсон протянул руки и сомкнул их за плечами Дамиана. Подросток уткнулся лбом старшему брату в грудь. Бо выскользнул из ослабевших пальцев и зазвенел по полу похоронным колоколом.       — Дрейк… Он… Не заслужил, — голос Робина сорвался на середине фразы, и он перешел на шепот. — Отец должен был предвидеть и остановить его.       — Ты же знаешь Замену, Мышь-малыш, — вздохнул Тодд, прижимая Робина к себе крепче, словно стараясь удержаться за него. — Если он что-то вбил в свою многоумную башку — его не свернешь. Он был упрямее Брюса. Он все продумал заранее. Мне кажется, его бы и Супермен не остановил.       — Мы должны были быть там, Тодд. Чтобы помочь ему. Чтобы… — подросток всхлипнул.       -… чтобы спасти его, — закончил за него Джейсон. — Кажется, опаздывать — наш семейный косяк.       — Дрейк знал, на что идет. Он всегда знал. Но…       — Да, мелкий, всегда есть какое-нибудь проклятое «но».       — Я буду носить его бо в знак памяти и уважения.       — Хорошо… Хорошо, Робин.       — Он был лучше нас.       — Да, Дэм, да, — Джейсон неосознанно погладил Робина по голове, по-отечески и тепло. — Знаешь, у меня появилась идея получше, чем разделывание полковника Кейна.       — Какая? — Робин не спешил отстраняться и высвобождаться из объятий брата.       — Мы угоним бэт-крыло и полетим в Бладхэвен. Как тебе?       — Ц-ц, впервые дельная мысль за все время, что я тебя знаю, Тодд, — пробурчал Дамиан. — Только дай мне еще минуту, — Робин обхватил Колпака в ответ.

***

      Дик открыл им сам. Удивленный, помятый и подавленный. Пустил в квартиру, где царил полный бардак. В раковине высилась гора грязной посуды, пол в зале усеивали разбросанные вещи и коробки из-под хлопьев. Телевизор молотил вхолостую на канале MTV. Шторы были задернуты неровно и небрежно, ветер хлопал открытой форточкой.       — Ты как? — Джейсон запоздало сообразил, что Дика-то никто и не подумал поддержать или хотя бы пожалеть. Тот, кто всегда подставлял плечо другим, стабильно оставался без помощи и сострадания сам.       — Бывало и лучше, — Грейсон обхватил себя руками и поежился. — Какими судьбами?       Наверное, именно так выглядит потухшее солнце. Ричард опустил помутневшие озера своих обычно ясных глаз и принялся рассматривать замусоренный паркет.       — Навестить тебя решили. Принимай дорогих гостей, — Джейсон небрежно швырнул куртку на вешалку в прихожей, прошел в зал и закрыл окно.       Дамиан снял накидку Робина и кирасу, поводил плечами. Грейсон поплелся на кухню, сошвырнул со стола пластиковую посуду прямо на пол, достал с полки две чистых кружки и поставил чайник на плиту. Затем сел на стул, оперся локтями о столешницу и зарылся лицом в ладони. И все это в полном молчании.       Робин раздраженно фыркнул и принялся собирать с пола мусор. Джейсон присоединился к нему, чтобы хоть как-то оправдать свое присутствие. Потом за дело взялся и Дик, хоть и стараясь прятать лицо и не смотреть братьям в глаза. От уборки братьев оторвал свисток закипевшего чайника. Грейсон снял его с плиты.       — Я… Я не знаю, что вам предложить, парни. У меня нет ничего. Я из дома не выходил давно, все запасы кончились, а доставка уже не работает. Есть только чай, — виновато сообщил Дик.       Не осталось никаких сомнений, он тоже переживал потерю тяжело и долго.       — Какой чай? Замена его на дух не переносил. Давай кофе, — потребовал Тодд.       — У меня нет кофе, — еще больше поник Найтвинг.       — Ц-ц, Дрейк наверняка заначил у тебя его где-нибудь для себя, — заметил Дамиан.       Грейсон пошарился по кухоным шкафам и действительно нашел пачку хорошего «Робуста».       — Заваривай покрепче. Чтоб черный был, как плащ у Бэтмена, — Джейсон уселся за стол.       — Дай я, ты не знаешь, как делал Дрейк, — Дамиан оттеснил Дика от плиты.       Вскоре на столе перед Робинами стояло по чашке горячего кофе. На холостяцкой кухне стало уютнее. Густой запах напитка ласкал ноздри.       — За Дрейка. За лучшего Робина, — Джейсон отсалютовал чашкой и пригубил ее. Братья последовали его примеру.       Терпкая горечь коснулась вкусовых рецепторов, оставила пряные ноты послевкусия. Дик развел руки, словно крылья, обхватил братьев и прижал к себе с двух сторон.       — Спасибо, что пришли. Мне очень вас не хватало, — прошептал он. — Мне очень не хватает его…       Младшие не ответили. Они лишь плотнее прижались к брату, согревая его по бокам. А Дик обнимал их и смотрел в черноту на дне своей чашки. И чернота в его душе рассеивалась. Тимоти Дрейк как всегда оказался прав — кофе был лучшим напитком.