Фанат

Егор рассеянно крутил в руках выключенный микрофон. Подготовка к концерту шла полным ходом — все бегали, настраивали то свет, то инструменты, проверяли, чтобы колонки исправно работали, чтобы на сцене не было скользко, грязно или ещё как-то не так. Егор следил за творящимся беспокойством из-под полуопущенных ресниц, мечтательно улыбаясь. Когда-нибудь и у него будет так: мировой тур и мировая известность. Да, сейчас они только на разогреве у американцев, но это же только начало! Дальше — больше. Дальше — как вирус, настоящая эпидемия, их музыка захватит весь мир. Их будут слушать, им будут подпевать, их будут знать. «Марина» поселится в чартах, деньги польются рекой, и они наконец поймут… — Да к чёрту вас всех! — раздалось на чистом английском. Голос. Этот голос. У Егора от его звучания мурашки по спине побежали. Он дёрнулся, оборачиваясь: откуда-то из-за кулис вышел, едва не сбив с ног светооператора, кажется, вокалист. Высокий, растрёпанный, в узких чёрных джинсах и с размазанной по лицу подводкой. Пронёсся, как фурия, по сцене и, зацепившись ботинком о ещё не убранные провода, с грязной руганью рухнул Егору под ноги. Ерушин потрясённо замер, слушая непереводимые ругательства. Американский вокалист — Энди, вроде, — выдохнул, исчерпав запас нецензурщины, поднял на него глаза (хотя, по ощущениям, воткнул стилет под рёбра). Егор изобразил улыбку. — Что, день не задался? — спросил, протягивая руку. Вообще, Ерушил ожидал, что вокалист от него отмахнётся, но нет — ухватившись за руку, он поднялся на ноги. — Ты кто такой? — спросил, отряхивая колени от невидимой пыли. — Егор Ерушин, — ответил он, заводя руки за спину. — Моя группа у тебя на разогреве. Американец посмотрел на него, странно прищурившись. — Эндрю Бирсак, — представился, скрестив на груди руки. — Странное имя — И’гор. Русское? — Оно самое. Ты не знал, что на разогреве у тебя русские играют? — Егор хмыкнул. Энди молча покачал головой. — Я не выбирал группу. Это менеджер. — Ну да, крутые мальчики всегда полагаются на менеджеров, — небрежно махнул рукой Ерушин. Скучающе на него посмотрев, Бирсак собрался уже что-то ответить, но был прервал пронёсшимся над сценой воплем «Энди, мать твою!». Он закатил глаза и вдруг схватил Егора за руку. — Пойдём, — сказал, утаскивая его со сцены. — Куда?! — Ерушин попытался вырвать запястье из цепкой хватки, но безуспешно. — Подальше от них. — А я-то тебе зачем?! Бирсак резко остановился и сказал, глядя на Егора через плечо: — Ты заложник. И мне скучно, когда я один. — Отлично! — нервно засмеялся Ерушин. — Я теперь заложник! Они вышли из концертного зала. Стоило оказаться на свежем воздухе, и Энди тут же отпустил руку Егора. Прикрыл устало глаза и прислонился спиной к стене здания, запрокидывая голову. — Не понимаю, почему всё стало таким сложным, — произнёс он со вздохом. Егор встал рядом, поглядывая на Бирсака снизу вверх. Им сейчас надо бы к выступлению готовиться, репетировать, а не стоять на улице и говорить ни о чём. Скрестив на груди руки, Ерушин сказал: — Не знаю, чего ты так паришься, но… — он запнулся, подбирая слова, — прекращай, в общем. Всё нормально будет. Выступите, помиритесь и поедете дальше в свой тур. Несколько секунд Бирсак молча смотрел на него, а потом вдруг, усмехнувшись, оторвался от стены и подошёл близко-близко, заглядывая в глаза. Егору показалось, что он может видеть скачущих в его взгляде бесенят. Положив ладони Ерушину на плечи, Энди заговорщически прошептал: — Подари мне немного своей уверенности. — С радостью, — Егор закатил глаза. — Только руки убери. Бирсак расхохотался, поднимая руки. — Не бойся, я с фанатами не сплю. — Чт… — опешил Ерушин, одновременно хмурясь и закипая от возмущения, — я тебе не фанат! И уж тем более… — Тогда что ты здесь делаешь? — перебил его Эндрю, ткнув пальцем в грудь. Егор угрожающе посмотрел на него исподлобья. — Сказал же, моя группа высту… — Нет, я не об этом, — снова перебил Бирсак, и это начинало выводить из себя. — Я о том, что ты делаешь прямо здесь, со мной, м? — Ты же сам меня сюда притащил! Энди усмехнулся и сказал: — Но ты не особо сопротивлялся. Огромных трудов Ерушину стоило удержаться от желания врезать по этой размалёванной роже. Только Егор набрал полные лёгкие воздуха, как Бирсак вскинул ладонь, жестом приказывая молчать. Он нахмурился, к чему-то прислушиваясь, и разочарованно вздохнул. — Кажется, без нас там всё разваливается, — сказал, переводя взгляд на Егора. Являя собой саму ярость, Ерушин развернулся и, намеренно задевая его плечом, пошёл к дверям. До концерта оставались считаные минуты, когда за кулисами Егора снова поймал чёртов Бирсак. Схватил бесцеремонно за предплечье и — на глазах у всей группы! — наклонился неприлично близко к лицу. — Какого чёрта ты здесь делаешь?! — зашипел Ерушин сквозь стиснутые зубы. — Хочу услышать тебя, — прошептал, сверкая глазами, Энди. Если бы не врубившаяся музыка, оповещающая о том, что пора на сцену, Егор точно двинул бы ему кулаком в челюсть. Но пришлось взять себя в руки и пойти выступать. — Удачи! — крикнул ему вслед Бирсак. — Иди к чёрту! — ответил Ерушин.