Меланхолия

Наводнение тоски плескалось в теле. Кей снова устало опустился на высокий табурет, бездумно рассматривая истерзанный синей краской холст. В беспорядочных хлестких линиях смутно читался улыбающийся образ. Высокомерный разлет бровей придавал всему лицу жестокую надменность, уродуя мягкую улыбку, извращая ее до язвительной насмешки. В окружении шторма из синих линий, человек на картине смеялся над зрителем, чуть ли не хохотал. Кея охватывала злость от одного взгляда на этого человека. Что смешного? Кто разрешил тебе так смотреть на меня? Кей резким движением опустил кисть в воду, смывая белый цвет, которым только что небрежно набросал кожу страшного незнакомца. Баночка с синим, уже почти пустая, брякнула под рукой художника. Портретист со странной яростью ударил кистью по картине – новая жирная линия присоединилась к рою сестер, углубляя штормовой океан на холсте. - Как красиво! – вдруг раздался голос за спиной. Кей резко обернулся. Неподалеку от него стоял, спрятав руки в карманы, высокий мужчина в черном пальто. Его темно-рыжие, как медь или сосновая смола волосы были зачесаны назад, выгодно подчеркивая красивый силуэт белого лба. Он дружелюбно улыбался, но из-за выразительной линии бровей эта улыбка казалась насмешкой. - Оно не готово, - сумрачно ответил Кей, цепким взглядом обыскивая незнакомца. Хорошие плечи, красивая шея, колоритное лицо – не только из-за бровей, но и из-за удлиненного тонкого носа, придающего гостю сходство с лисом. - И все же. Это Посейдон? - Что? Почему? – оторопел Кей, переводя взгляд на картину. - Не знаю. Просто подумалось, что он похож на греческую скульптуру, да к тому же посреди океанских волн. Он смеется над Одиссеем? - Не знаю. Не уверен. А вам что-то нужно? - Твой отец, вроде бы, ждет тебя на ужин? Уже час как не может до тебя дозвониться. - Дьявол!.. – Кей сорвался с места, на ходу обтирая заляпанные краской руки об фартук. Загремели закрывающиеся банки с краской, забулькали утопленные в воде кисти, со скрежетом проехался по полу задвигаемый на место стул. - Он попросил проверить университетскую мастерскую. Ты, наверное, часто тут засиживаешься? -Да, я…люблю посидеть в пустой мастерской, - Кей скрылся в кладовке вместе с мольбертом. - Это место вдохновляет, - меланхолично отметил незнакомец, осматривая просторный зал. Табуретки с расставленными натюрмортами были похожи на лоскуты, вырванные из разных реальностей. Тут - роскошная постановка с огромной цветастой вазой, россыпью подсыхающих фруктов, яркими пестрыми тканями, которые величественными складками подчеркивают красоту каждого предмета; тут - сиротливая серая колба, наполненная водой и поставленная в центр серой тряпки; тут - надломленное зеркало по соседству с гипсовой головой, у которой не хватает носа и части губ; тут - старое чучело над россыпью иссохших желудей. Закапанный красками пол похож на старое поле боя; в недавно выбеленном потолке – удручающая черная трещина. И все это озаряется ослепительно ярким светом, так что виден каждый изъян и каждое достоинство. Из-за неприметной дверцы появился Кей – удивительно похожий на эту мистичную обитель искусства. От природы изящный и даже красивый, он сильно сутулился, кутаясь в мешковатую толстовку, смотрел испуганно и тер испачканные краской руки, будто пытаясь оттереть несмываемые пятна. - Извините, а вы кто?..э? В зале было пусто. Только Кей и мертвые гипсовые бюсты с пустыми глазницами, склонившие свои головы к плечам в суровой печали. Кей скованно пожал плечами, подхватил свой старый рюкзак и вышел из мастерской, погасив за собой свет. Прошел по гулкой пустоте коридоров, не обменявшись ни словом с охранником, который вынырнул из-за угла. Они разошлись, как рыбы в тишине океанской глубины, только тускло сверкнула чешуйка значка «охрана» и дешевый брелок на рюкзаке в виде ворона.