Маленькие белоснежные бабочки порхают за прозрачным окном.
Парень с копной непослушных белесых, словно те бабочки, волос, смотрит на улицу через стекло, смотрит, как кружатся белые бабочки, мягко оседая на ветки деревьев, еще не опавшие листья, засохшую траву, землю, подоконники и рекламные вывески, провожая взглядом те, что поближе к окну.
Вообще-то, сейчас Комаэда должен делать свою домашнюю работу, потому что, частично, для этого он и пришел сюда, но плавный танец белых крыльев заворожил его настолько, что было невозможно оторваться от разглядывания каждого движения этих хрупких бабочек.
За окном же медленно становилось все холоднее и холоднее, белые пушинки облепливали всë вокруг, превращая мир в белую сказку, в которой господствовала тишина. Даже в слегка сумбурной голове Нагито наступил покой, наблюдая за тем, как легкие хлопья слипаются друг с другом, покрывая всë белой пленкой.
На столе, что стоял не далеко от окна, в хаотичном порядке расположились учебники и тетради, ручки, которые чуть раньше мирно лежали в черном пенале, теперь были разбросаны по столу, рядом с книгами стояла пустая кружка. Раньше в ней был теплый чай, так заботливо приготовленный им.
В какой-то момент, весь мир словно застыл, и лишь белые бабочки кружились в воздухе, не смея издать даже шороха.
Но вдруг дверь в комнату, что за короткий промежуток времени успела стать для счастливчика целым миром, открывается, заставляя беловолосого невольно вздрогнуть, но взгляд он все равно не отводит. На пороге в свою комнату стоит русоволосый парень, с глубокими, невероятно красивыми, зелеными глазами. Они завлекают Нагито куда сильнее, чем какой-то там...
– неужто первый снег пошёл? Рано он в этом году... – Хаджиме проходит в комнату, закрывая за собой дверь и садясь на соседний стул, стоящий недалеко от стула Комаэды. Гость переводит взгляд с окна на пришедшего, начиная разглядывать его глаза, что с теплотой смотрели на холодные пушинки, падающие с неба, лицо, освещенное осенним солнцем, свет которого уже не грел, зато с этой задачей парни прекрасно справлялись самостоятельно, – ты уже закончил? У меня всë готово, мы можем идти, – Хината так же переводит взгляд с окна на серые глаза, смотрящие на него в ответ с таким интересом и восхищением, на лицо, тонкие светлые губы, что сейчас были слегка приоткрыты, видимо, счастливчик задумался.
– да, конечно, пойдем, – отмирает спустя пару секунд белокурый, улыбаясь и поднимаясь с места. За ним же поднимается и Хаджиме, проходя к двери, и открывая ее, пропуская гостя вперед.
Мальчики скрылись за дверью, оставляя комнату пустой, тихой и холодной, зато заполненным стал зал, тишину прервал какой-то фильм, а холод сменился теплом двух обнимающихся парней, и, естественно, теплом любви, которой были полны их сердца.
Эта любовь была тихой, спокойной, не как это обычно бывает у подростков. Их любовь можно сравнить с первым снегом. Всепоглощающая, красивая, нежная, плавная и вовсе не холодная.