ощутив, что влюбленность практически незаметно подкрадывается, а глупые бабочки, словно ножи, начинают раздирать Настю изнутри полностью, девушка стала как можно меньше контактировать с белобрысой и такой по-детски наивной во многих моментах Беллой. Петрова понимала
или только думала, что понимала, что окончательно испортит Беллку.
вот что она ей может дать? по ебалу? да, может, но станет ли от этого легче?
Петрова специально выводила девушку на конфликты, делала
всё, чтобы разорвать
в клочья всё, что было между ними: все эти
взгляды,
улыбки,
объятия. она просто не могла себе позволить подойти
слишком близко. она же настоящий монстр, в сравнении с наивной милой Беллой. так думалось ей.
было больно, очень больно, сердце разлеталось на миллиарды мельчайших осколков каждый раз, когда приходилось делать всё, чтобы они
отдалились друг от друга. сердце, разбивающееся, словно фарфоровое блюдце, невыносимо ныло лишь от одной мысли, что
Петровой лучше даже не подходить к Кузнецовой.
в один момент, выкуривая запрещённую сигарету, Настя начала думать, что Белла действительно пыталась с ней
подружиться лишь из-за выгоды. в мыслях навязчивым чёрным пятном расползалась эта мысль. забавно. прямо как в начале проекта. ведь не может человек
отдалиться настолько за такой короткий срок. всего неделя прошла с момента начала попыток Петрухи прекратить общение с девушкой, а та уже выглядела, как будто видятся они максимум раз в третий, да и вела себя настолько
похуистично, будто их отношения с Настей даже на километр не приближались к отметке "дружба".
только к началу пятой недели Петровой удалось хоть
немного забыть о Белле. удалось уйти в себя, зациклиться на своём поведении, на исправлении ошибок. она даже курить перестала. но каждый раз, когда Настя видела Кузнецову с сигаретой на холодном балконе, душа разлеталась на
ебаные осколки. видимо, не так уж Белле и нужно это участие в проекте, раз продолжает и курить, и бухать, как не в себя, только появляется возможность.
девушка уверена, что забила бы хуй на светловолосую, если бы не
гребаный полиграф и вопрос про их дружбу.
после Настя вновь застала Кузнецову на холодном балконе, курящей на фоне
светло-голубого рассвета.
первой мыслью было просто захлопнуть дверь обратно и просто уйти в свою комнату обниматься с таким манящим одеялом. вполне адекватная мысль, учитывая
их отношения на данный период, кстати говоря.
но Настя незаметно подкралась к Белле, выхватила недокуренную сигарету из изящной руки девушки и просто выкинула
вниз. только потом она заметила полосы от уже высохших слез на покрасневших от холода щеках, покрытых мелкими и столь очаровательными веснушками, а после заметила и
слёзы, скопившиеся на глазах.
— почему, Насть? за что? —
тихим, дрожащим голосом спросила девушка, трясущаяся от холода. ну конечно, кто в одних только шортах и спортивном лифчике в такую холодину на балкон выходит, не месяц май же?!
— заебала курить,
малышка, выгонят нахуй отсюда, опять будешь по заброшкам шататься, пивчанский глушить, да с родными ссориться. завязывай с этим. из всех оставшихся на проекте ты единственная куришь, удивлена, как до сих пор учителя не знают!
— а тебе не похуй ли? — Белла приняла своё
привычное обличие: выпустила свои коготочки, да шерсть дыбом подняла, словно
кот.
— может и
не похуй, — четко сказала Настя, — спать иди. вставать завтра рано.
***
утром Петрова проснулась от
восхитительного запаха кофе, она точно знала: такой умеет варить
только Кузнецова. у всех остальных он получался слишком кислым, горьким, противным: невкусным, одним словом. а у беллы он был прям
идеальным, словно с детства училась этому.
запах был слишком близко, будто прямо перед носом.
"удивительно, что запах настолько распространился, что донёсся до сюда с кухни..." — подумала Настя, прежде чем открыть глаза.
на тумбе перед её кроватью стояла кружка только что сваренного кофе, с нежной молочной пенкой и зефирками, посыпанными корицей, наверху. Белла сидела на полу напротив удивленной девушки.
— доброе утро,
Нась, — тихо произнесла светловолосая, поднялась и уже развернулась, чтобы покинуть комнату.
—
стой. зачем? — не давая возможности уйти, сказала Петрова.
— общаться я с тобой хочу, заебалась уже каждую ночь убиваться из-за того, что ты обращаешь внимание
на всех, кроме меня.
— дада, это же я в десна с Костьей на балконе утром долбюсь,
малышка.
—
а что? имею право.
и тут было даже не поспорить: не в тех они отношениях, чтобы
Настя имела возможность запрещать целоваться с другими девушками. да и парнями тоже.
Белла покинула комнату, оставляя темноволосую
одну.
Петровой захотелось разнести в щепки все стены, сравнять этот дом с землёй,
уничтожить всех, с кем имеет контакт Белла.
ближе к вечеру настроение Насти совсем испортилось.
раньше Кузнецова за секунду могла его поднять, заставить улыбнуться, но сейчас та просто о чем-то общалась с Костьей, заливисто смеясь. по мнению Насти девушки находились
слишком близко друг к другу.
Петрова была
безумно благодарна проекту, что научилась сдерживать ненависть и желание набить кому-либо ебало, ещё две недели назад она бы просто
убила девушку в татуировках к чертям собачьим.
сейчас же она просто подошла и наглым образом
поцеловала Беллу. на виду у
всех девушек. и ей было абсолютно похуй, что там про неё подумают. главное, чтобы к
её Белле не лезли.
Кузнецова не поняла, что происходит, лишь спустя полминуты, которые показались вечностью, до неё дошло
кто и
что с ней делает.
— какого хуя?! — проорала на всё помещение девушка, после уже
сама начала целовать Настю, запутав свои пальцы в её волосах, а разорвав поцелуй, прошептала на ухо, —
ревнивая уёба.
—
зато твоя, — так же тихо, как и Белла, произнесла Настя.
счастливые девушки стояли посреди огромной комнаты и удивленных одноклассниц, но сейчас было слишком поебать на все их мысли.
сейчас между ними было что-то важнее всего этого. важнее всего в мире.
