***
— Клара, поверь, это только к лучшему. Нужен тебе такой мудак! Ты достойна лучшего. — Ты права, Эмма, спасибо тебе, — улыбнулась Клара. — Эмма, это конец! Училка меня убьёт! — Убить она тебя не убьёт, но зато у тебя есть время списать эту контрольную, Джастин. Не паникуй раньше времени, — засмеялась Эмма. — Эмм, ты не могла бы мне помочь… — Конечно, Оливер. Что стряслось? — Я хочу подойти к Кларе… И сказать… В общем, как я восхищаюсь ей. — Ух ты. Это действительно здорово. Только подойди к ней чуть-чуть попозже. У тебя есть время собраться с силами, пока она успокаивается. — А как к ней подойти? — Подари ей что-нибудь. Например, она коллекционирует валентинки. Подари ей одну. Только не сейчас. Подожди немного. — Спасибо огромное, Эмма! — Не за что. Лучезарная улыбка Эммы Соул светилась на всю школу. Неизвестно как, но эта милая девчушка завоевала доверие каждого ученика. Любой смело подходил к ней, когда нужен был совет, пусть даже незначительной была проблема. Каждый бежал плакать ей в плечо, когда стрясалась беда. И всякий раз страдалец находил утешение в ее ободряющей улыбке и крепком объятии. Она не обделяла помощью никого, кто бы не нуждался в ней. Такой светлой была Эмма.***
Однажды Эмма возвращалась домой, слушая любимый плейлист через рваные наушники. Звук был заикающимся, но девочка уже привыкла к таким помехам, прекрасно осознавая, что наушники старые. Ее лицо изображало усталость и озадаченность. Она планировала остаток своего дня. Дел было невпроворот. Раздумывая над каждым заданием на сегодня, она подходила к мостику через не широкую, но глубокую реку. Течение было быстрым, аж голова кружилась, когда стоишь на середине моста и смотришь вниз. Эмма подняла глаза и увидела какого-то человека, сидящего на камне у самого края моста. Он смотрел вдаль, придвигаясь ближе и ближе к краю. Девочка забеспокоилась. — Хей, как у тебя дела? — добродушно и ненавязчиво спросила она, усаживаясь рядом. Это был мальчик. Примерно ее возраста. Он враждебно посмотрел на Эмму и сквозь зубы проговорил: — Нормально дела. Ты кто такая? — Я Эмма. Будем знакомы, — по-доброму улыбнулась она. — Сэм. — Что ты тут делаешь, Сэмми? — Сижу. — Ты выглядишь подавленно, — заметила девочка. Сэм посмотрел на неё искоса, и пожал плечами, выдавая горький смешок: — Ну допустим. Тебе какое дело? — Ты хочешь прыгнуть… — грустно утвердила она. — Это уже тебя не касается. — Хочешь, я спою тебе одну песню… И ты поймёшь, что это не только твоё дело. Она задумчиво посмотрела в небо и затянула песню: -Кого волнует огонёк, что погас в миллионе звёзд? Как искра, искра. Кому есть дело до того, кого миг навсегда унёс? Так быстро, быстро. Пусть все забудут про тебя… Но не я. Но не я. Сэм поражено смотрел на эту девочку, которая спела, возможно, самую душевную песню, которую он когда-либо слышал, и не мог поверить… — Что… ты хочешь этим сказать? — Неважно, какие причины заставляют тебя идти к мосту. Неважно, о чем ты сейчас думаешь. Даже если тебе кажется, что весь мир против тебя, что на свете не осталось ни одной живой души, которой ты был бы нужен, просто знай. Всегда найдётся хоть один человек, которому не все равно. Повисло минутное молчание. — Зачем ты делаешь это? — дрогнувшим голосом спросил Сэм. — Потому что мне не все равно, — пожала плечами Эмма. — Но если нет сил жить дальше? Если твоя мать бросила тебя со всеми братьями и сёстрами голодать у пьяницы-отца? Если ты из кожи вон лезешь, лишь бы им было хорошо, а сам уже вторые сутки не можешь и крошки в рот положить? — А что будет, если единственный кормилец этих крох уйдёт? Одной смертью ты даже себе лучше не сделаешь. Твоя душа все равно будет страдать. Я верю, ты пройдёшь этот сложный этап, ваша семья не будет знать голода. Ты только потерпи. А если будет совсем все плохо, можем встречаться здесь в это же время, хоть каждый день. Ты сможешь? — Ну… Смогу. Спасибо… ээ… — Эмма. — Да, большое тебе спасибо, — Сэм поднялся и воодушевленной походкой пошёл домой. Эмма направилась в нужную ей сторону. Голова печально поникла, и плечи опустились.***
— Ты где шлялась, мерзавка? Ты опоздала на две минуты! — с истеричным криком встретил ее низкий небритый мужчина. — Я помогала. — Кому, позволь спросить? — Другу. — Ах, другу! Сюда подошла. Живо! — девочка подчинилась. — Ещё хоть раз, — смачная пощечина. — Ты задержишься с «другом», — ещё одна. — я из тебя всю твою «я-помогало» из башки вытрясу. Поняла? — Поняла, -твердо сказала она. Сейчас самым главным было сдержать слезы, которые нет-нет так и просятся наружу. — Быстро, чтоб весь дом отпидорила. Эмма принялась за свои дела, незаметно вытирая соленые капли. Такое происходило практически каждый день. А иногда этот мужчина мог избивать бедную девочку за то, что она недосолила борщ или не купила продукты во время.***
— Э-эм-ма-а, — жалобно протянула Клара. — Представляешь, Оливер подарил мне валентинку. — Так это же хорошо. — Отчасти да. Но это же Оливер! С какой стати ему дарить валентинки мне? — Наверное, ты ему нравишься, — Эмма посмотрела в сторону парней, среди которых был и Оливер. — Да? Ты уверена? — Это же элементарный знак внимания. И ещё тебя зовут. Скажи ему что-то приятное. Телефон противно зажужжал, уведомляя о входящем смс. Девочка открыла письмо и поникла. В сообщении требовалось не задерживаться после уроков и идти на другой конец города, чтобы забрать из ремонта часы. -Эмм, не грусти. Что случилось? — спросил Сэм. Они стояли на этом мосту, и парень предложил провести Эмму до дома. — Отчим загонял. Дел по горло. Надо бы поспешить. Ты можешь идти, тебе в другую сторону. Сэм пожал плечами и обнял девочку на прощание.спустя три года
— Мой брат разбил этот телефон, хотя мне подарили его только неделю назад. Он, блин, стоит ого-го. Я буду требовать с родителей новый телефон! — Лара, разве твои родители виноваты в проделке брата? — Конечно, они же вырастили его таким засранцем. — Я даже не знаю, что на такое сказать, — ответила Эмма. Клара поднялась с места и пошла к Оливеру, который ждал ее после пар. Девушка и парень поцеловались и, держась за руки, пошли своей дорогой. Эмма пошла в туалет, и увиденное там подвергло ее в шок. Девушка стояла и плакала, держа в руке веревку, связывая из неё петлю. — Дорогая, что ты делаешь? — Как ты тут оказалась? Сейчас идут пары! Ты должна быть в аудитории! — в панике говорила девушка. — Успокойся, милая, все в порядке. Ты можешь довериться мне? Рассказать, что случилось? — Эмма протянула руки вперёд, медленно подходя к незнакомой девушке. Доброго тона Эммы хватило на то, чтобы девушка заплакала. — Он убивает меня! Вкалывает в меня наркотики, пока я сплю. Подсовывает мне снотворные, насилует, связывает, бьет! Я ненавижу его! Я ненавижу себя, которая полюбила его! Эмма обняла рыдающую в истерике девушку, незаметно забирая из ее рук петлю, поглаживая по спине и нашёптывая свою любимую песню: — Кого волнует огонёк, что погас в миллионе звёзд? Как искра, искра. Кому есть дело до того, кого миг навсегда унёс? Так быстро, быстро. Пусть все забудут про тебя… Но не я. Но не я. — Что ты хочешь мне этим сказать? — девушка немного успокоилась, и теперь она смотрела на Эмму, как на единственное спасение. — Как бы тяжело не было, рядом с тобой есть человек, который безумно тебя любит и не хочет сделать тебе больно или потерять. Джастин мне недавно указал на тебя, говоря, что ты «девушка его самой смелой мечты». Он будет нежен с тобой, обещаю. Только не бойся его. Эмма взяла ее лицо в свои ладони и прошептала: — Ты веришь мне? В ответ девушка лишь благодарно закивала и крепко-крепко обняла чудесную спасительницу.***
— Что на этот раз придумаешь? — отчим Эммы грозно смотрел на неё с пол минуты. — А что я должна была придумать? — равнодушно ответила она. — Я задал тебе вопрос, не смей уклоняться. Равнодушие Эммы сняло как рукой. Она в буквальном смысле взорвалась. — А кто ты такой, чтобы приказывать мне? Я половину своей жизни угробила на то, чтобы ублажать твою ленивую жирную задницу! Мне уже девятнадцать лет, и если мне понадобится, я запросто могу просто свалить от тебя! Ты и пары дней без меня не проживёшь, свинья! — А ну сюда подошла. Живо! — Ещё чего! — девушка захлопнула дверь, быстро собрала все самое необходимое и вылезла через окно. Быстро оседлав велосипед, она умчалась куда подальше от этого мерзкого дома, и остановилась на мосту. Присела на край и начала кидать камушки в бурлящий поток. Наверное, теперь пришло время подробнее познакомиться с историей этой девочки. Рождение Эммы происходило очень тяжело. Ее мама очень долго болела после родов. Когда погиб отец Эммы, мама была почти при смерти. Вдруг в ее жизни появился низкий жирный человек с усами, который завёл новый порядок. Маленькую Эмму заставляли делать все дела по дому, сваливая на нездоровье матери и на принадлежность Эммы к женскому роду. Ей буквально втирали, что она единственная, кто должен вести хозяйство. Мама видела страдания дочери и по мере сил помогала ей. Пока в один день отчим не закатил истерику по поводу переваренного риса и плохо выглаженной рубашки. Нервный срыв больной женщины закончился плачевно для неё и для Эммы. На тот момент девочке едва исполнилось десять. Похороны прошли скудно, потому что денег не было, а после для маленькой Эммы начался сущий ад. Ее отчитывали и били за малую оплошность. В итоге Эмма замкнулась в себе до тех пор, пока не поняла, насколько она нуждается в понимании. Но ей его никто не мог дать, зато она решила раскрыть своё сердце каждому, кому это было нужно. Для неё стало потребностью творить добро и помогать другим. Только боль копилась. Боль и обида за ушедшее детство. Оно все слилось в ярость, которая сподвигла девушку уйти из дома. Ей так не хватало мамы… Что бы она не сделала, лишь бы снова обнять ее. Но увы, это невозможно. Боли было так много, что даже плакать не хотелось. Хотелось просто кидать камушки в бурлящую реку.спустя пять лет
— Ты понимаешь, она просто лезет во все мои ящики, разбрасывает игрушки, мешает работать, не ест кашу! — Клара, ей же всего полгода. Ты же наверняка знала, на что идёшь, когда была беременна на первых неделях. Анна вырастет и будет красавицей принцессой, надо только пережить период младенчества. — Не думала, что это будет так сложно. Ой, Оливер вернулся, до скорого. Чмоки. — Пока. Боже, мне бы ее проблемы. — Мам, помоги, пожалуйста, — маленький Стив подошёл к Эмме с игрушкой Лего. — Конечно, милый. А папа где? Спит опять? — Ага. — Ну пусть спит. Скоро кушать, не забудь игрушки собрать. — Хорошо. Эмма разбиралась с документами по поводу приема в школу, одновременно печатая что-то на компьютере, ещё думая о предстоящих делах и что приготовить на завтрак. Бывшие одноклассники и одногруппники по-прежнему звонили ей, чтобы спросить совет и послушать ее добрые наставления. Муж Эммы был не очень богат, но работал он усердно. У него своя печальная история, воспоминания из прошлого грызли его сознание. И Эмма видела это. Она всячески помогала мужу с этими трудностями, каждый день наблюдая, как он все больше уходит в себя, как он погружается в депрессивное состояние. Но она рядом. Вместе они смогут все! Эмма почти закончила готовку и уже позвала сына кушать. Наконец, мужчина показался на кухне и поцеловал жену в щеку. — Как вкусно пахнет, — улыбнулся он. — Спасибо, — ответила она, потом добавила. — Дорогой, сегодня я отнесу документы Стива в школу после обеда. — О, это замечательно! Значит, его всё-таки примут. — Да, надеюсь. Я возьму Стива с собой, ты не против? — Нет, конечно, — ответил мужчина и принялся за омлет.Ещё немного времени спустя
— Ааа, прости, Оливер, я немного занята, я чуть позже перезвоню. Хорошо? Эмма убрала телефон, доставая ключи. — Милый, я… дома. Она замерла в растерянности. Прямо на полу лежал ее любимый. Из раны на предплечье текла кровь. Она бросилась к телу, параллельно набирай номер службы спасения. Ее взгляд метнулся вправо. Там без сознания лежал ее мальчик. А вокруг него блистер без таблеток.***
— Пожалуйста, прекрати это безумие! Эмма с ужасом разглядывала очень худое тело мужа и продольные порезы на запястьях. Ее глаза были полны слез и непонимания. Она искренне надеялась, что все станет хорошо, но похоже ее мужчина и не хотел улучшить ситуацию. Он злобно шикнул на неё и проговорил: — Не трогай меня. Ты уже достала меня своим идиотским оптимизмом. Мир не такой радужный, как ты думаешь. Она пыталась ещё что-то сказать. В это время Стив вышел из своей комнаты: — Мам… помоги… пожалуйста… Мальчик уже вырос, и он понимал, что родители ругаются, но надеялся, что мама не пренебрежёт помощью. — Уйди, щенок! — прошипел мужчина. — Не смей так разговаривать с сыном, — ошеломлённо, но уверенно сказала она. — Тоже мне, указка нашлась. Короче, ты со своими розовыми очками делаешь только хуже. Я подам на развод. Прощайте. Дверь хлопнула. — Стив, солнышко моё, подойди сюда, — и она крепко обняла своё маленькое чудо. — Все будет хорошо. — Кого волнует огонёк, что погас в миллионе звёзд? Как искра, искра. Кому есть дело до того, кого миг навсегда унёс? Так быстро, быстро. Пусть все забудут про тебя… Но не я. Но не я. — Ты веришь мне? — Да, мамуль. И ещё два года спустя Эмма угасала с каждым днём все сильнее и сильнее. До неё недавно дошла новость, что ее бывший муж, которого она очень любила и после развода, утопился. В его крови были найдены наркотики и алкоголь в неимоверных количествах. Стив, молодой человек восемнадцати лет, видел эту боль в ее глазах, которую она старалась скрыть, глядя на сына. Проблема была в том, что Стив был выращен в любви и заботе со стороны матери, а отец им не особо занимался. У парня не была такой же душевной стойкости и моральных сил, как у Эммы. Сердце взрослого подростка наливалось кровью, когда он встречался с тусклым взглядом мамы. Но Эмма сильна, она живет дальше. Она привыкла держать эту боль внутри. А ее сын нет. Когда было уже невыносимо больно и тоскливо от ее слез, он решился. Его тело расплющило из-за падения с 30-этажного офис-центра.***
Она не знала, что с ним, он не появлялся три дня, и этого было предостаточно, чтобы она начала не на шутку переживать. Наконец ей сообщили эту новость. Такого потерянного лица никто никогда не видел и не увидит больше. Такого искренне потерянного и ошарашенного. Она оглядела своё скромное жильё, где каждая вещь напоминала о двух мужчинах, которые были единственными, которых она любила больше жизни. Слезы застилали глаза. Их были очень много, настолько, что эта пелена не исчезала, даже если часто моргать. Я была именно та, кто принёс ей эту ужасную весть. Я видела ее лицо и слышала, как она говорила, возможно, даже не осознавая, кому она говорит: — Вся моя жизнь была сплошной борьбой. Я сражалась за жизни людей, которых толком не знала, они прислушивались ко мне, они не делали этого. Они боролись вместе со мной. Я дала моему мужу и сыну всю любовь, которую была готова разделись с целым миром, — она медленным шагом ходила по гостиной и гладила вещи, которые, наверное, напоминали ей о прошлом семейном счастье. — Я была сильной, я старалась сделать все для других, игнорируя свои нужды. Я шла всю свою жизнь, всю свою гребаную жизнь с песней об ещё одном огоньке. Эта песня была моим рычагом двигаться дальше, она спасла жизни Сэма, девушки из туалета… Но не моего мужа и не моего сына. Кого волнует огонёк, что погас в миллионе звёзд? Как искра, искра. Кому есть дело до того, кого миг навсегда унёс? Так быстро, быстро. Пусть все забудут про тебя… Но не я… Но не я, — закончила она. Ее лицо было полностью в слезах, она не сдерживала свои рыдания. Я увидела ее отчаяние. Оно было сумасшедшим, оно было… зверским. Мне было страшно, когда она упала на колени и начала со всей дури биться головой об пол и драть волосы, плача взахлёб и приговаривая «Но не я… Но не я…» Никогда бы не подумала, что человек, прошедший через многое, откроет свою душу миллионам, спасет страдающих людей. Так печально, что никто не смог спасти ее одну, потерявшую маму и папу, мужа и сына. Как так получилось? Мне пришлось увезти ее в больницу с подозрением на потерю рассудка. Ее состояние было плачевным. Она прошла восстанавливающую терапию, только нервы были настолько расшатаны, что она пролежала под моим наблюдением около года. В итоге, Эмма Соул посвятила себя помощи бездомным животным. Ее сердце было полно любви и жалости, которое она подарила беззащитным котам и собакам. Ещё один спасённый пациент. Ещё одна спасённая жизнь. А за ней миллионы спасённых существ.Who cares if one more light goes out? In the sky of a million stars. It flickers, flickers. Who cares if someone’s time runs out? If a moment is all we are. Or quicker, quicker. Who cares if one more light goes out? Well I do. Well I do…