Мысли и сердце

— Ома-кун, ты просил встретиться здесь… — В обычное время золотистые глаза отражали серебро луны смотря на второго чуть обеспокоенно, с гнетущим парня внутренним разрывающим волнением.       В воздухе повисло кричащее молчание и истошно приторный сладкий запах сирени. Жаркими днями он душил пионеров, но глубокой ночью добавлял лишь интимности моменту. Через много лет Кокичи будет ассоциировать этот день именно с сиренью и серебряным тревожным взглядом. — Твоя пижама ужасна, лучше бы вообще не приходил, чем так, — губы скривились в кривой усмешке, ох, знал бы этот черноволосый из-за темноты ночи парень насколько сильно Ома любил эту дурацкую пушистую пижаму с маленькой нашивкой в виде шляпки Шерлока на воротнике. Оппонент лишь стыдливо помялся словно молча спрашивая «ты позвал меня лишь для этого?». Ведь над самим фиолетоволосым посмеяться было нельзя — он ходил в вечерний патруль по территории лагеря и был при параде даже с идеально завязанным Кируми красным галстучком. Но Ома и не ждал шутки в ответ, лицо местного лжеца сменилось на что-то более мягкое. Губы сжались, а брови как-то странно нахмурились, можно было подумать, что пионер умиляется, но точно утверждать темноволосый не стал. — Так зачем ты звал меня? — А ты не догадался, Шуичи-чан? Ну, зато красивый хоть… Кхм… На свидание под луной! — Всеми этими словами лжец все сильнее и сильнее выбивал Сайхару из привычного равновесия. Удивление сменялось возмущением, а после смущением и снова удивлением. Но тот после завершения речи Омы лишь спокойно выдохнул, осматривая таким прекрасным…словно стальным взглядом речной лагерный берег. Видимо такая встреча была не первой для этих двух. — Не знал, что ты такой романтик. — А я подготовил для тебя кое-что особенное, в честь последнего дня в лагере! — на этих словах что-то словно потухло во взгляде обоих парней. Но после озорной блеск сапфировых глаз заставил Сайхару снова забыться в бесконечной и невероятно долгожданной ночи.       Внезапно даже для стратега Омы тёплые губы мальчика накрыли в поцелуе. Детском, невинном, Ома даже чуть не засмеялся насколько Шуичи был неумел в этом, но слишком любил и его, и столь редкую настойчивость парня. Заводя темноволосого за кусты, лжец обнял того за плечи перенимая инициативу, проникая в рот и заставляя склониться ниже к земле. От неожиданности Сайхара даже застонал в поцелуй, и конечно младший пионер запомнил такой проступок темноволосого, чтоб потом напомнить несчастному. Конечно, в такой момент никто не думал, что этот день последний. Руки скользнули под пижаму Шуичи и тот от неожиданности даже замедлил, прерывая поцелуй, заставляя Ому недовольно шикнуть. Река отражала луну показывая румянец Сайхары во всей красе, Кокичи лизнул нижнюю губу парня прерывая полоску слюны. Неловкость лагерного детектива передалась и Оме, но план был готов за две недели и откладывать времени не было. Как и собственно желания. — Шумай… Ты надеюсь будешь не против, — Шуичи даже не успел ничего ответить, как верхняя часть пижамы оказалась на земле. Сапфировые глаза довольно сверкнули в ночи, словно осматривая картину и видимо лжецу все ужасно понравилось. Мальчик приник к телу своей детской влюблённости поглаживая бока и выписывая своеобразные узоры тонкими пальцами чувствуя, как хрупкое тело вздрагивает каждый раз. Шуичи такой хрупкий, но такой необъяснимо сильный внутри. Как греческая ваза, наверно… Да, пусть Шуичи будет прекрасным антиквариатом. Возможно эта ночь у Омы — самая большая удача в жизни, ведь Сайхара самая большая драгоценность. — Кокичи… Что ты делаешь?.. — да, лжец ждал этого вопроса, словно после нажатия на спусковой крючок мальчик сел в ноги темноволосого невинно улыбаясь. Ома и запомнит этот день на всю жизнь, но будет несправедливо если только он один, верно? — Так значит ты не только утренние зарядки прогуливал, но и биологию… Что ж, по тебе видно. — Т…ты как-то слишком размазано ответил на вопрос… — Но даже сейчас вместо ответа фиолетоволосый пионер приспустил резинку пижамы поглаживая пока ещё обмякший орган парня. — Тебя природа вообще обделила смотрю… — Шуичи густо покраснел под светом луны и растрепал чёлку пытаясь скрыть взгляд ((любимую кепку Сайхары Кокичи уничтожил в первые три дня смены, она жутко его бесила). — Я…я хочу уйти, — и верно, тот уже начал отходить на шаг, но фиолетоволосый оказался проворнее и лизнул орган возлюбленного. Вспышкой огня страсть зажглась в теле Шуичи растекаясь с кровью по молодому телу, тонкие руки сжались в кулаки стараясь сдержать эмоции. Кокичи же юркой лисой улыбнулся, продолжая манипуляции с телом парня словно играясь с марионеткой. Язык круговыми движениями обогнул головку проходя снова по длине к началу. Со стороны берега послышались довольно громкие для обычно тихого мальчика стоны, видимо сам пионер и не знал насколько чувствительный, так что к неловкости ситуации прибавлялся стыд за самого себя. А Ома казалось только и был этим доволен беря орган за щеку и уже не стесняясь заглядывая в чужие глаза. Рука Шуичи наконец легла на голову Кокичи и тот довольно закрыл глаза чувствуя бабочки в животе, как стыдно признавать себя таким слабым перед одним человеком. Пальцы зарылись в фиолетовых локонах мерцающие серебром под светом луны. В тот момент мальчик немного захрипел и взял в горло. Горло запершило, от неприятных ощущений в уголках глаз образовались слёзы, но через секунду неопытный Сайхара излился, сильно толкаясь прям в горло и тут же пожалев об этом. Неприятная кислинка прежде незнакомая обожгла глотку и Ома подавившись прокашлялся, чувствуя горячую слезу на щеке и чьи-то теплые руки и губы. — П.прости, пожалуйста, прости, — мягкий голос привёл мысли в порядок, но силы на «Ни-ши-ши, мне не больно, это была ложь!» не было. Пионер поправил галстук и грузно встал с земли, привстав на носочки фиолетоволосый легко поцеловал Сайхару в губы. Две фигуры брели за ручку в сторону общежития.       Теперь он точно останется в голове будущего детектива навсегда пусть и таким сомнительным способом, когда-нибудь проездив все детские дома Шуичи найдёт его, но это будет не скоро, так что Ома прибрал нашивку с Шерлоком пока себе, как напоминание об этом лете. Мысли и сердце Кокичи останутся на этом пляже пока они не объединятся вновь.