Интроверт и экстраверт

Рэй, откровенно говоря, заебался. Заебался слушать болтающую без умолку Эмму, заебался пить уже двадцатую кружку самого крепчайшего кофе, который он только смог отыскать, чтобы не отрубиться прямо здесь и сейчас, заебался пытаться сосредоточиться на детективном романе, что достался ему с величайшим трудом. Его уже порядком заебало всё это. Он просто хотел спокойно почитать в тишине. Один. Без Эммы и её пустых разговоров. Но нет, провести свой единственный выходной в полнейшем одиночестве ему просто не суждено. Потому что рыжая бестия так решила. Рэй очень любил Эмму. Настолько, что готов был смириться со всеми её закидонами и странностями. Но только не сегодня. Он готов терпеть все её выходки когда и сколько угодно, но только не в свой выходной. Один единственный, блять, выходной в неделю. У него было одно чёртово воскресенье, чтобы наконец отоспаться и потратить время на что-то действительно ему интересное, а не только на учёбу и подработку. И именно это воскресенье он планировал посвятить чтению детектива, на который он откладывал с каждой зарплаты несколько месяцев подряд. Но все планы полетели к чертям, когда на пороге его квартиры появилась Эмма. Она заявилась к нему без предупреждения в шесть часов утра, и с тех пор Рэй так и не ложился. Хотя спать хотелось неимоверно. Эмма была даже слишком активной девушкой. Особенно для тихого и спокойного Рэя. Но именно это ему в ней и нравилось. Она часто придумывала всякие безумные штуки, на которые не все мальчишки согласились бы пойти, во многом именно она проявляла инициативу. И пускай Рэй частенько ворчал на неё, его вполне всё устраивало. И менять что-то в их отношениях он был не намерен. По крайней мере, он так думал. До сегодняшнего дня. Эмма поругалась с отцом из-за того, что слишком поздно пришла домой — об этом Рэй узнал, когда она начала жаловаться ему на родительскую несправедливость. И он почему-то был совсем не удивлён. В конце концов, это же Эмма. Чего ещё можно ожидать от неё, семнадцатилетней девчонки, из которой энергия льёт ручьём? Только этого и можно. И её отцу уже давно стоило бы принять это, как и поступил Рэй, но он всё никак не мог с этим смириться. Считал, что его девочка ещё слишком маленькая для клубов и гулянок. И совсем не хотел мириться с тем, что она уже выросла. В то, что она говорила потом, Рэй особо не вникал. Слушал её вполуха, делая вид, что ему не плевать. Он хорошо умел это делать. За тринадцать лет дружбы с Эммой он обучился этому в совершенстве, а потому проблем с этим у него не возникало никогда. Он мог сколько угодно слушать её бессмысленный щебет и при этом заниматься своими делами. Точнее, мог до сегодняшнего дня. За те несколько часов, что Эмма находилась у него дома, Рэй успел искренне возненавидеть тот проклятый день, когда он предложил ей встречаться. Если бы он тогда знал, что через три года после этого ему придётся тратить свой единственный выходной на её бесконечный трёп, то он ни за что в жизни не стал бы предлагать ей стать его девушкой. Он послал бы к чертям эту проклятую любовь, и ему было бы абсолютно плевать, что будет больно. Поболит и перестанет. Но время назад уже не вернёшь, как бы сильно ему этого ни хотелось, поэтому приходилось терпеть. Терпеть и слушать. Эмма ненадолго замолкла только во время завтрака. И то только потому, что на десерт были её любимые пирожные с вишенками(Рэй всё же не прогадал с ними, когда покупал вчера сладкое к чаю). И он искренне наслаждался этими упоительными минутами тишины. В душе он был рад, что она наконец заткнулась, пускай внешне и не показывал этого. Но продлилось его счастье недолго. На смену блаженному умиротворению снова пришло раздражение, которое уже было труднее скрывать. Эмма сидела совсем близко: она взяла это за привычку ещё в начале их отношений. Говорила о чём-то не особо важном, да и Рэй сильно не вслушивался. Обычно он просто наслаждался её голосом: у неё он был звонкий, мелодичный, ну прямо музыка для ушей. Вот и ему он нравился. Впрочем, как и абсолютно всё в ней. Но конкретно сегодня этот прелестный голосок его раздражал. Рэю хотелось, чтобы она замолчала. Хотя бы на пять грёбаных минут замолкла. Потому что это было просто невыносимо. У него уже голова раскалывалась от этого бесконечного потока сознания. Ему хотелось тишины и спокойствия. Хотелось почитать детектив и окунуться с головой в атмосферу триллера и животного ужаса. Но сказать об этом Эмме он не мог. Рэй знал: если он откроет рот, то точно сорвётся и наорёт на неё. А этого ему хотелось меньше всего. Вот и приходилось думать, что с этим делать. Рэй не знал, что ему делать, и это его раздражало. Нервы уже были на пределе. Ему казалось, что голова сейчас лопнет. А Эмма всё говорила и говорила. Тон её был недовольным: она явно рассказывала какую-то не очень приятную ей историю. Впрочем, ему было плевать. Его неприятная история сейчас сидела с ним рядом, такая хрупкая и беззащитная. От Эммы пахло ромашками и шоколадом. Этот запах был самым любимым у Рэя. Он мог часами сидеть и вдыхать его, наслаждаясь этим сладким ароматом. Сочетание ромашек и бело-молочного шоколада просто сносило ему крышу. Особенно в моменты интимной близости. И сейчас этот запах был единственным, что могло хоть немного его успокоить. А ещё она была одета в лёгенькое платье. Оно совсем не закрывало её острые коленки, и Рэй обратил на это внимание сразу же, как только она зашла. В этом была вся Эмма. На улице уже конец сентября, а она всё в своих платьицах щеголяет. Глупая. «Вот же дурочка, совсем так отморозится», — мысленно посетовал Вильсон, покачав головой. Эмма всегда была такой, сколько он себя помнил. Они с Норманом часто болели, в отличие от него, но это им совсем не мешало бегать раздетыми по улице в мороз. Норман, безумец такой, вообще мог вылезти на улицу зимой в домашней одежде. Рэй сам видел. Вот и она была такая же. Они оба безумны, но ему это в них даже нравилось. Особенно в Эмме. Его глупая и сумасшедшая Эмма была особенной, необыкновенной. Другой такой же в мире просто нет — Рэй в этом даже не сомневался. Она одна такая дурочка. Но зато его. Самая лучшая и любимая дурочка. Злиться на Эмму долго Рэй просто не мог. Особенно, когда видел её недовольное личико с по-детски надутыми губами. Вся злость на неё сразу же испарялась, и на смену ей приходило искреннее умиление. Вот и сейчас тоже. Глядя на недовольную Эмму, которая в красках что-то описывала, Рэй просто не мог на неё злиться. Ну как можно обижаться на такую дурочку? Она ведь такая глупая, но вместе с тем чертовски милая. Вот он и умилялся ей. Правда, раздражение всё равно никуда не делось, и ему по-прежнему хотелось тишины. — Рэй! Рэй, ты вообще меня слушаешь? Голос Эммы вывел его из транса. Она глядела на него недовольно, даже обиженно. У Рэя это вызвало тихую усмешку. — Ага, слушаю. Продолжай, о чём ты там говорила, — отмахнулся он, снова возвращаясь к книге, которая, к слову, так и была открыта на первой странице. — Так и знала, что ты меня совсем не слушаешь, — недовольно проворчала она, скрестив руки на груди. — Ничего тебе рассказать нельзя, ты даже не слушаешь, что я тебе говорю… Рэй нервно вздохнул. В висках запульсировало с новой силой. Нет, больше так продолжаться не может. Он должен что-то с этим сделать. И он, кажется, даже придумал, что. — А с тобой невозможно почитать в тишине: ты трещишь без умолку и не затыкаешься, — быстро проговорил он, резко захлопнув книгу, из-за чего Эмма вздрогнула. — Знаешь, Эмма, ты просто не оставила мне выбора. Мне придётся пойти на крайние меры. Видит Бог, я этого не хотел. — Э?.. Чего?.. Эй, подожди, что ты делаешь?! Рэй действовал настолько быстро, что Эмма просто не успела ничего сделать. Одна секунда — и она уже оказалась под ним. Книга и вовсе полетела на пол, открывшись где-то на середине. Их лица находились непозволительно близко. Настолько, что Эмма могла чувствовать дыхание Рэя на своих губах. И именно это сейчас смущало её больше всего. Она была совсем не готова к подобному, и потому вспыхнула от смущения. А вот Рэя всё вполне устраивало. Ему доставляло несказанное удовольствие наблюдать за тем, как быстро менялось выражение лица его Эммы, как сначала она удивилась, а потом залилась краской. Это определённо ему нравилось. Но его целью было не это. Нет, далеко не это. Рэй неспеша, словно бы растягивая момент, провёл рукой по рыжим кудрям. Как бы невзначай коснулся кончика уха, её чувствительного места, заставляя Эмму тихо выдохнуть. Другой рукой он накрыл веснушчатую щёку, погладил её большим пальцем. Всё это время он неотрывно глядел ей прямо в глаза. Он не отводил взгляд ни на секунду и не позволял отвести его ей. Да, он определённо наслаждался их непристойным положением. И тишиной тоже. — Р-Рэй, что ты… — шёпотом начала было Эмма, но Рэй не дал ей закончить. Он просто заткнул её поцелуем. Резким, грубым и неожиданным. Обычно Рэй целовал нежно, осторожно, словно бы боялся навредить, но сегодня он был другим. Он жадно впивался в её губы, прижимал тонкие запястья к дивану и цеплялся своим языком за чужой. Сегодня он был настойчивым, властным. Это было на него совсем не похоже, но Эмме явно понравилось. Потому что вскоре она сама подалась вперёд и ответила на поцелуй. Однако продлился момент страсти недолго, всего лишь пару минут. А потом Рэй разорвал поцелуй, оставляя между ними тонкий мостик из слюны, который тут же сломался. — Ну вот, наконец тишина, — удовлетворённо протянул он, поднимая с пола книгу и возвращаясь к чтению. А Эмма так и осталась лежать, приложив пальцы к губам. — …Ночью ты у меня за это поплатишься… — негромко прошептала она, на что Рэй рассмеялся. — Обязательно.