Не навсегда

      Арт не понял, как это случилось. В один момент он обернулся на крысокамеру: нужно было воодушевить зрителей перед решающим выстрелом, напомнить о себе как о лучшем ловце. А потом грохот, толчок под рёбра…       И мир кубарем прокатился перед его глазами.       Что его опрокинули, Арт сообразил не сразу. Какое-то время тупо пялился на золотистое небо над головой, на покачивающуюся листву странных растений и слушал. Монстр не рычал. Было слишком тихо — словно бы он оглох. Руки скользнули по телу, проверяя наличие ранений — нет, он был совершенно цел и невредим, разве что под сердцем неприятно тянуло, а в голове клубился туман. Словно бы он упустил что-то важное.       — Кира! — резко сел Арт, и в затылке стрельнуло болью: очевидно, он всё-таки неплохо приложился о металл дороги.       Мир пронёсся перед самым носом, смешиваясь, и в следующее мгновение обратился в свернувшуюся калачиком фигурку в фиолетовом плаще. В полуметре валялся арбалет, тревожно мигавший красным крестиком: разрывные пули у Киры кончились.       — Кира!       В голове кружила сотня мыслей: от любимого Кирой притворства до настоящего кошмара. Ноги подкашивались и позорно дрожали. Арт на четвереньках подполз к Кире и осторожно откинул капюшон. Пальцы дрогнули, зависая над сонной артерией: «А если не будет — что делать? Что я скажу? Как позвать помощь! А может, тут пульса и нет…»       — Кха, — надсадно кашлянуло рядом, и Арт, вздрогнув, огляделся.       В локации по-прежнему было мертвецки пусто и тихо. Кашлянули снова, и Арт понял, что это Кира. «Жива!» — радостно выдохнул он, и приготовил гневную речь. Его нельзя так пугать: в конце концов, он всемирно известный рыцарь, а тут стоит, позорно трясясь, как цуцик, и не может даже пульс прощупать. Сильным и твёрдым взмахом он перевернул Киру, роняя на свои колени: ненадолго, разумеется, всё равно она немедленно подпрыгнет, оттолкнёт его и пойдёт сама, вновь чертыхая его призвание ловца монстров.       «Не пойдёт…» — отчуждённо пронеслось в собственных мыслях. Как будто кто-то вскрыл сознание и вложил это слово, страшное, холодное, грубое.       На груди Киры дымилось пятно от огненной пули. Пальцы свело судорогой. Кира приоткрыла глаза, мутные, заплывшие, и кашлянула. Губы окрасились кровью. «Лёгкое задето. Сами не доберёмся. Нужны боты-врачи. Да нужен хоть кто-нибудь!» — круговертью носились мысли, пока Арт кричал во все камеры, валявшиеся здесь и хоть сколько-нибудь живые, что нужен врач. Жалел, что послушал Киру и не стал брать с собой журналистов: они хотя бы вызвали подмогу!       — Кира…       — Не надоело? — её голос прозвучал с грубой хрипотцой и глухо, как из-за плотной стенки.       — Кира… Я…       Она поёрзала на его руках, словно бы ей было неуютно, и прикрыла рукой рану. Арт моргнул, перефокусируя внимание на лице. Губы Киры, неестественно алые на бледном лице, искривились в болезненной улыбке.       — Самолюбивый болван.       Арт нахмурился, пытаясь разобраться в сложной взаимосвязи между ним и случившимся. Он отвернулся ведь на какое-то мгновение, жалкое, мимолётное — з н а ч и т е л ь н о е. Он хотел всего лишь подмигнуть в камеру и показать фак надоедливому корейцу, вытеснявшему его с позиции лидера вот уже третью неделю подряд. Ведь это так сладко: праздновать победу в полушаге от неё! А теперь потерял награду и, кажется, терял Киру…       Она толкнула его, закрыла собой, выпуская последнюю драгоценную пулю в монстра; не успела из-за веса Арт увернуться от плевка чудовища.       Она спасла его. Опять. Это, кажется, уже входило в традицию.       — Опять? — хрипло выдохнул он, мотнув головой.       Старался смотреть на покрывавшиеся кровью брюки и футболку, на дыры в железном настиле, на листву и облака, только бы не на Киру. Однажды он едва не потерял её и клялся себе, что не потеряет больше никогда; обещал, что не будет таким, как отец; твердил, что будет беречь свою девушку.       Был уверен, что Кира — это н а в с е г д а.       Перед лицом замаячила тонкая девичья ладонь с подушечками пальцев, покрытыми кровью.       — Да тут я, тут!       Кира медленно мотнула головой и слабо растопырила пальцы. Сглотнув, прошелестела:       — Пять… Арт. Пять!       — Пять раз, — эхом выдохнул Арт, — ты меня спасла пять раз. Можно я хоть один тебе верну? Не умирай, пожалуйста.       Смерть и вправду сейчас стала другой. Не такой, как раньше. Раньше она была в кино, в играх, в книгах, ну, а ещё в далёком прошлом: безоблачное сладкое детство против серой сырой юности. Сейчас она стала реальной. Кира таяла на его руках, словно растворялась в этом недвижимом золотистом воздухе. Она не рассыпалась по крупицам золотыми кусочками — тихо таяла, а он ничего не мог сделать.       И ощущал, что Кира н е н а в с е г д а.       Из груди вырвался отчаянный рык бессилия: почему он не мог ничего сделать сейчас, почему не нашёл зелья-лечилки, почему просто сидел, дрожа и борясь с комом, который встал отчего-то поперёк горла!       — За-чем? — выдохнул он, с трудом борясь с помутнением взгляда.       Кира пожала плечами и слабо улыбнулась:       — Надо было ходить на ОБЖ…       Арт судорожно вздохнул, неосознанно прижимая стремительно холодеющую Киру к себе. Она замолчала, безвольно уткнувшись носом в его куртку. Её плечи вздымались всё реже и всё меньше. Арт слушал беззвучие. Абсолютное беззвучие на фоне скачущих крысокамер и шелестящей листвы от внезапного ветра. Слушал тишину, когда через камеру ему кричал Фил, что выслал отряд людей-медиков и что они уже в пути.       Слушал вязкое кромешное молчание — как тьма, только в разы страшнее.       И вдруг стало страшно. Так страшно, что холод прошил насквозь. Страшно пропасть в нём. Утонуть и остаться навсегда.       — Кира! Кира! Ты здесь? Кира! — Арт легонько тряхнул подругу за плечи.       — Не отключайся, пожалуйста! Кира!       На имени голос дрогнул и едва не сорвался в плач.       — Я пока здесь, Арт… — отозвалась Кира, оставляя на его щеке четыре кровавые дорожки.       — Не умирай…       — «Войну и мир» читал? — вдруг спросила она. Кажется, начинался бред. Кира вдруг приподняла бровь и прошептала одними губами, страшно равнодушно и беззвучно: — Навсегда ничего не бывает.       От уголка губ рубиновой змейкой скользнула капля крови. Время утекало сквозь пальцы.       — Холодно.       — Потерпи, сейчас, чуть-чуть, продержись! — Арт прижал Киру крепче к себе, стараясь поделиться хоть каплей тепла.       — Красиво как…       Кира посмотрела на небо и улыбнулась, нежно и мечтательно. Арт задрал голову и посмотрел вслед за ней. Небо горело золотом. Вдалеке розовой дымкой маячил рассвет.